т, с тех пор как начала его принимать, не испытывала сильного влечения к кому бы то ни было. Чему только радовалась! А тут от одного голоса незнакомого мужика, лица которого я даже не видела, гормоны подняли настоящий бунт. И мне это не понравилось.
– Уже ухожу, – буркнула, скрывая неловкость, и неуверенно двинулась к выходу.
Мужчина даже не попытался отойти и пропустить, и я замерла в нерешительности, не дойдя до него двух шагов. Услышала, как он с шумом втянул воздух, и ощущение давящей мужской энергетики усилилось.
– Похоже, желание уйти – меньшее, что тебя сейчас беспокоит, – многозначительно сказал он, а я ощутила, как вспыхнули щеки.
Черт! Оборотень почувствовал запах моего возбуждения! От этого тут же захотелось провалиться сквозь землю.
– Дай-ка рассмотреть тебя получше, – в его голосе послышались низкие гортанные нотки, от которых по телу пробежала новая, еще более мощная волна.
Он, наконец, отошел от проема, сделав шаг внутрь. Я заморгала, когда в лицо ударил дневной свет. Когда глаза привыкли к перемене, со злостью взглянула на стоящего теперь сбоку от меня мужчину. Он разглядывал так пристально, что по спине пробежал липкий холодок. Но гораздо больше беспокойства вызвала собственная реакция на его внешний вид.
Молодой парень, не старше двадцати лет, но по мускулатуре и развитости мышц не уступающий значительно более зрелым мужчинам. Темно-каштановые волосы, чуть всклокоченные, обрамляли суровое мужественное лицо с волевой квадратной челюстью, прямым носом и глубоко-посаженными цепкими темно-карими глазами. Довольно привлекательное лицо, которое вкупе со всем прочим бесспорно вызывало интерес. Я поймала себя на том, что не могу отвести взгляд от его губ, а особенно нижней – более чувственной и сейчас изгибающейся в легкой усмешке.
Наверное, не знай я точно, что он оборотень, была бы не прочь провести с этим образчиком суровой мужской красоты пару ночей. Но сейчас лучше всего выбросить его из головы и не продолжать дальше нежелательного знакомства. И его взгляд все сильнее смущал и вызывал слишком мощный отклик в будто взбесившемся теле.
– Я не картина, чтобы меня разглядывать, – бросила, прищурившись, и сделала шаг по направлению к двери.
Реакция у мужчины оказалась молниеносной. Пальцы ухватили за запястье и сжали так сильно, что я вскрикнула, за что тут же себя отругала. Я не слабачка, и ни за что не покажу бесцеремонному оборотню, что мне больно и неприятно!
– Кто ты? – как-то напряженно спросил он, чуть ослабив хватку, но и не думая отпускать.
Напротив, притянул к себе и обхватил своими наглыми лапищами. Я дернулась, пытаясь высвободиться, и в смятении почувствовала, как от этого прикосновения внизу живота уже просто пожар разгорается. А в довершение всего теперь могла явственно ощущать его запах – резковатый, терпкий, но отчего-то до безумия будоражащий. И у меня медленно, но верно сносило от этого крышу. Черт, промелькнула даже совсем уж дикая мысль! Что была бы не против, если бы он разложил меня прямо на полу этого сарая и брал до тех пор, пока внизу уже все саднить не будет. Что со мной происходит? Или в этот раз ликапин бракованный попался?!
Мужчина дышал все тяжелее, не сводя с моего лица потемневшего взгляда.
– Отвечай… – почти рыкнул он.
Я даже съежилась, невольно испытав долю страха.
– Венда Ланова, – процедила, ненавидя себя за то, что проявляю невольную покорность.
Эта злость на саму себя немного уняла полубезумное состояние, в котором находилась.
– Дочь предателя? – губы парня раздвинулись в неприятной усмешке.
Значит, он из тех, кто к отцу относится с неприязнью, – резюмировала я, и это тоже помогло немного погасить градус желания. Снова рванулась, но и в этот раз никакого эффекта мои усилия не возымели.
– Я не чувствую в тебе волчицу, – проговорил оборотень, снова втягивая воздух.
– Вот и замечательно, – обрадовалась я. – А теперь, может, отпустишь? Может, у вас, оборотней, так и принято зажимать девушек по углам, но у нас за это и схлопотать можно!
– Угрожаешь? – почти ласково проговорил он, и я с ужасом поняла, что совершила ошибку.
Большинство оборотней реагируют на угрозу однозначно – лезут на рожон. И этот вряд ли исключение! Иначе они ведут себя только с доминантными особями стаи. Но я-то к ним уж никак не отношусь!
– Хоть ты и не одна из нас, но пахнешь умопомрачительно, – обескуражила его следующая реплика. И в подтверждение своих слов он провел носом по моей шее, опускаясь к вырезу футболки. – Так что, пожалуй, готов сделать исключение.
– Это ты о чем? – пытаясь справиться с мощной реакцией на этот жест, сдавленно пробормотала я.
– Обычно я не трахаю человеческих девок. Но ты уж слишком аппетитная.
– А ну пусти! – я из последних сил дернулась, с ужасом понимая, что если немедленно не избавлюсь от его общества, он сделает то, чего втайне уже прямо-таки жаждало мое тело.
Но даже несмотря на то, что мышцы влагалища уже сами собой сокращались от предвкушения, я заставляла себя сохранять способность мыслить. Он собирается разложить меня тут, как дешевую шлюху. Просто потому, что я ему понравилась! Без учета того, как я сама к этому отношусь. Ему на это просто плевать! Проклятый оборотень! Наглый самец, привыкший без труда получать все, что захочется. Ну нет, со мной такой номер не пройдет!
– Я буду орать так, что сюда все поселение сбежится! – процедила я. – Если немедленно не отпустишь!
– И почему мне кажется, что твоя бравада показная? – усмехнулся он, верно разгадав то, что творилось в моей душе. Для меня закричать и этим признать свою слабость – недопустимо. Я привыкла считать себя сильной, знать, что сама могу справиться с чем угодно. И вот так публично проявить слабость – тяжелый удар по самолюбию.
А потом оборотень и вовсе лишил меня возможности выбора, накрыв мой рот своим и сминая вялое сопротивление. Хотя какое там сопротивление? У меня даже губы заныли, когда я ощутила этот поцелуй. Казалось, их поверхность стала вдвое чувствительней прежнего, настолько прилила к ним кровь. Пол медленно, но верно уходил из-под ног, коленки подкашивались.
Черт! Даже во время буйства гормонов таких ощущений не было! Даже тогда я кое-как, но контролировала происходящее. Просто брала свое и уходила, не задумываясь о сантиментах. Но тут… Голова отказывалась повиноваться, в ней все превращалось в кисель. Мозг отключился напрочь, остались одни инстинкты.
Поцелуй становился все настойчивее, а наглые руки уже задирали футболку, проникая под нее.
Я даже не успела понять, когда мы оказались лежащими на каком-то старом покрывале в углу сарая. И на мне уже не было футболки и бюстгальтера, а руки и губы парня творили с моим телом нечто невероятное. И сейчас вообще было плевать на то, что в любую минуту кто-то может войти и увидеть происходящее. Хотелось одного – поскорее освободиться от чудовищного напряжения, тугим комком сгрудившимся в моем женском естестве.
Я жалобно застонала, когда он расстегнул мою ширинку и стал стягивать джинсы вместе с трусиками. Горячие длинные пальцы нетерпеливо скользнули внутрь, где все уже сочилось влагой и пылало.
Мужчина, похоже, тоже слетел с катушек. Может, вначале он собирался только поддразнить и помучить немного – все-таки у оборотней законы гостеприимства святое, а мы с отцом у них в гостях – но сейчас я явственно ощущала его возбуждение. Сильное, мощное, дикое!
Я отдалась бы ему прямо там, позабыв напрочь о своих принципах не связываться с оборотнями, как жалкая самка сильному самцу, если бы снаружи не послышался встревоженный голос отца:
– Венда, ты где? Венда!
Меня словно холодным душем окатило, мигом погасив разгоревшееся безумие. Парень тоже замер, продолжая пригвождать к полу своим сильным телом. Потом издал совсем уж невменяемый утробный рык, больше напоминающий звериный, и отпрянул. Поднявшись на ноги и избегая смотреть на меня, глухо выдавил:
– Мы что-то заигрались с тобой. Одевайся и уходи.
Ко мне вернулась прежняя злость. Нет, я и сама хотела того же – убраться отсюда как можно быстрее! Но его слова, прозвучавшие приказом, вызвали протест.
– Ублюдок! Ты чуть не изнасиловал меня!
Некоторое время царила тишина, он словно переваривал услышанное, пока я лихорадочно приводила одежду в порядок. Потом с губ мужчины сорвалось язвительное:
– Насчет изнасилования еще большой вопрос. Да ты тут прямо истекала вся передо мной! Что ж, детка, раз ты такая горячая штучка, можешь прийти снова. Уже без папочки. И мы довершим начатое.
– Да я скорее с пожирателем плоти* (*примечание – пожиратели плоти – почти полностью истребленная во время Великих войн, агрессивная раса. Некоторые ее представители все еще обитают среди людей, но скрывают свою принадлежность к этому виду) лягу, чем с тобой! – кипя от нарастающего гнева, выпалила я.
Гнев лишь усилился, когда оборотень в ответ расхохотался и, больше не глядя на меня, двинулся прочь из сарая. Я вышла лишь через несколько минут, когда смогла немного обуздать целый шквал эмоций, бурлящих внутри.
Непонятно, что увидел на моем лице отец, ищущий меня во дворе вместе с женой альфы, но его взгляд стал встревоженным.
– Венда, что-то случилось?
– Ничего. Мы можем уехать отсюда? Прямо сейчас? – процедила я, подходя к нему и стараясь говорить тихо, чтобы жена альфы не услышала.
– Сначала мы должны принять угощение за столом хозяина, – возразил отец. – Так тут принято, дорогая. Иначе мы обидим этих людей.
– Они не люди! – вырвалось у меня едкое.
– Эй, ты чего?
– Ничего, – буркнула я, отворачиваясь, чтобы скрыть выражение лица. – Долго нам придется торчать здесь еще?