Горный пейзаж.
Облака.
Прекрасный цветок.
Женское лицо.
Рейв крепко сжимает челюсть, так что напрягаются мышцы и лицо становится строже. Взгляд, на секунду посветлевший, темнеет. Пылинки оседают.
Брайт Масон. Пленная его отца.
Конечно, Рейв знал, что рано или поздно они встретятся, но оказалось, что даже жить им суждено на одной улице. Он её, кончено, узнал.
Ближе всего они были позавчера. Ещё долго после он стоял там на берегу, прижавшись лбом к холодной стене, а ледяной ветер клинками полосовал кожу под плащом.
Она с ним что-то сделала. Нужно выяснить — что, и как можно быстрее. Это не должно оказаться от него так близко. Это опасно.
— Я на ней женюсь! Нет, правда! — хохочет Энграм Хардин и Рейв видит как напрягаются руки Фандера Хардина, сидящего верхом на первой парте. — Она просто что-то! Я как услышал её этот голос, аж мурашки…
— На ком это? — Фандер не сдерживается.
Рейв знал, что так будет, но пока не прозвенел звонок и не начался старостат, не имело смысла призывать молодняк к тишине.
На первой парте первого ряда сидят его друзья, главные старосты академии. Справа от них девчонки-пятикурсницы, строгие, собранные, уже приготовились записывать за Рейвом. На последней парте Энграм Хардин и его дурная компашка. Пора готовить речь о смене старост четвёртого курса, потому что от них больше проблем, чем пользы.
Третий курс во главе с Бели Теран. Три её девочки отчаянно строят глазки компашке Энга.
От второго курса кучка испуганных новичков-парней, они впервые на старостате, жмутся друг к другу в уголке. Первокурсников на такие мероприятия обычно не зовут.
Старосты по традиции траминерцы, по одному от каждого факультета и один главный, как правило курсу к третьему эти четверо начинают дружить, а к пятому заселяются в общий дом. Старая добрая традиция, и Рейву она нравилась.
Быть старостой — привилегия.
Старосты — это иллюзия порядка.
В этом году правила решили изменить и впервые появилась староста-экимка, Лю Пьюран. Девчонка-оборотень с ЛечФака и илунженка-ветеринар.
Безумие! Так они показывают, что никакой войны нет, что рады всем классам, что траминерцы не расисты. Ложь, причём наглая и обнажённая, как девицы в порту Небиолло.
— Ты видел новенькую? — Энг встаёт со своего места на последней парте, а его друзья свистят, подначивая.
Братья сверлят друг друга взглядом. Они очень похожи, оба бледные черноволосые, кудрявые. С тонкими аристократическими лицами и длинными пальцами.
— Которую из? — ухмыляется Фандер.
Он обожает «смотреть» первокурсниц-траминерок.
Но Рейв уверен, что речь о ком-то другом.
Энг отбитый тип, у него играет в заднице детство. Мистер Хардин никогда не ставил на младшего сына, и, кажется, даже не посвящал его в дела Ордена.
— Брайт Масон, — со вкусом произносит Энграм и падает на парту, так что та ходит под ним ходуном.
Пальцы Рейва замирают над пустыми бланками успеваемости. Пылинки в воздухе снова собираются в женское лицо.
Твою мать.
— Малон? — Фандер ещё не понимает о ком речь. — Масон?.. Она из Бовале? Или это та семейка с юга? У которой тачка…
— Она Иная, — мрачно произносит Рейв. — Всё? Я решил проблему? Фан, расслабься, ты не пропустил очередную чистокровную юбку. Энг, расслабься, нет, тебе не дадут жениться. Мы можем начать?
Звенит звонок.
Рейв не намерен слушать перебранку, которая вот-вот начнётся. Фандер — будущий орденовец, он не стал бы даже смотреть в сторону такой девчонки. Энграм — из другого теста, и им никогда друг друга не понять.
А Рейву не нужны скандалы. Всё может дойти до драки, драка дойдёт до деканата, выговор до Рейва и, ради святых сил, это может привести к ОПР, а он очень многое бы отдал, чтобы ни во что не встревать. Это его последний год, и он должен пройти так же безупречно, как и все остальные.
— Поорёте друг на друга позже по этому поводу. Сейчас…
Но глаза Фандера уже полыхают недобрым изумрудным огнём.
— Иная? ОПЯТЬ?
Он ревёт, а Энграм идёт пятнами.
— Брат, да ладно тебе…
— Фан, слушай, а я согласен с малышом Энгом, — тянет Якобин Блауэр с плутоватой улыбкой. — Вы видели эту девочку? Мм?
Это просто попытка усмирить братьем, рейв знает. Якоб редко присоединяется к сплетникам, он самый надёжный из всех. Блауэр встаёт со своего места и тянет Фандера, чтобы тот сел, но безуспешно.
— Закрой рот, Якоб! — Фандер не умеет держать себя в руках.
Он много раз ловил брата на горячем в компании «не таких девчонок». И неоднократно в академию заявлялся мистер Хардин с разговором к младшему сыну.
Чего только стоила дружба Энга с Нимеей Нокой, волчицей.
— Ну-ну, не заводись, — Якобин кладет широкие ладони на плечи Фандера. — Малыш поиграет и остынет, ты же знаешь. Ну поимеет её разок-другой. Ты видел? Она тут всех завела этим своим голосом, — он смеётся и подначивает остальных парней перевести всё в шутку.
Те начинают гоготать.
Бели Теран не выступает, но по её лицу видно, что ей есть, что сказать. Яд кипит у неё в горле и уже подступает к зубам, растворяя эмаль, вот-вот красотка не выдержит и начнёт шипеть.
— Да уж, я не романтик, но у неё розовые глаза! — Листан, четвёртый староста-выпускник откидывает с глаз длинную пепельную чёлку и вытягивает ноги. — Согласен. Она действительно ничего.
И этот туда же. Рейв уже зол. Они собрались работать, а не обсуждать Брайт Масон.
Это отвлекает.
Он не собирался вспоминать это недоразумение, обещал себе, что до конца дня никаких мыслей, выводящих из себя. А Масон выводит. Он думал, что эти пол года она будет вести себя смирно, но увы. И пальто у неё не как у всех и на голове шляпа, и юбка короче некуда. Она провоцирует окружающих и это может дорого обойтись.
— Если начистоту, — Якобин снова усаживает Фандера. — Я уверен, что она чистокровная сирена. А вы слышали, что они…
— Хватит, — рявкает Рейв. — Мы тут устроили старостат на тему Масон?
— Вот именно! — ну, приехали, Бели Теран в деле. — Эта мерзкая потаскуха не повод ругаться, верно?
— Молчала бы, Теран! — рычит Энг.
— Ты будешь её защищать? — всё.
Фандер срывается с места, Бели визжит в притворном страхе, а братья сталкиваются носами.
— Заруби себе на носу! — шипит Фандер Энграму.
— Не указывай мне, что делать!
— Я сказал, заруби себе…
— Не указывай! Мне! Что! Делать!
— Ещё одна связь с Иной, и я…
— … пожалуешься папочке?
Рейв мог бы позвать охрану и всё прекратить. Мог разнять парней и развести в разные углы. Спокойно, без нервов. Но он всё ещё надеется, что всё закончится хорошо. Что это недоразумение, и нужно просто прикрикнуть. Это только первый день, почему всё рушится так быстро?
— Закрыли рты оба! — велит он, вставая со своего места. — Мне не интересно слушать о Брайт Масон! — парни было приходят в себя. Растерянно моргают, даже отступают друг от друга.
— Что? Мне показалось? — тихий голос, почти вежливый и в приоткрытой двери появляется безумие с розовыми глазами.
Ей в спину светит солнце из огромного окна-аквариума. Она не улыбается, стоит, вздёрнув бровь и при этом нахмурившись.
— Я слышала своё имя, меня звали?
Её юбка короче, чем положено, на ногах шипастые массивные «Фоксы». Волосы спускаются чуть не до колен и из-под этой копны выглядывают, кажется, только огромные лилово-розовые глаза. На плече у неё несуразный рюкзак, слишком большой и не женский. Она стоит и колупает на нем нашивку ногтями с облупившимся лаком.
— Да кому ты нужна? — пока Рейв соображает, что сказать, Бели Теран срывается с места. — Никто тебя не звал, пшла вон отсюда.
Брайт переводит на неё взгляд, а у Рейва всё внутри напрягается от необъяснимого чувства тревоги.
Брайт не отвечает, но её губы со слишком пухлой вздёрнутой верхней губой, не хорошо изгибаются в улыбке.
— Что уставилась? Не понимаешь человеческий язык? И-д-и, — Бели машет руками, будто говорит с ребёнком или умственно-отсталой.
Никто даже не успевает ничего сообразить.
Энграм и Фандер ещё готовы вцепиться друг в друга, Рейв насторожен. Он пока не понимает, что делать с этой Брайт Масон, он в замешательстве. Слишком мало адекватной информации.
И только Бели Теран для себя уже всё решила.
— И-д-и о-т-с-ю-д-а! — по буквам произносит она и легонько, совсем легонько толкает Брайт Масон в грудь.
Глава восьмая. Начало
|НАЧА́ЛО, -а, ср.
Исходная точка, грань чего-л. имеющего протяжение, а также пространство, примыкающее к этой точке, грани; противоп. конец.|
— В первый учебный день, мистер Хейз? Вы не справляетесь со своими обязанностями или мне кажется?
— Вам кажется, сэр.
— Почему вы не предотвратили перебранку?
Потому что стоял и рассматривал лицо проклятой Иной, пока она злилась.
— Неверно оценил… риски. Думал, что всё закончится простым спором.
— Что делала первокурсница, не староста, Брайт Масон на старостате?
— Не могу знать.
— Я отправил её в кабинет медсестры. Уже должна была вернуться, — куда? Снова придётся лицезреть это дикое лицо? — А с сегодняшнего вечера она будет выполнять ОПР. Три отработки.
— Мне нужно за этим проследить? — яд никуда не пропадает из голоса, хоть декан уже смотрит недобро.
— Вы не сможете. Потому что тоже будете выполнять ОПР три последующих вечера. Библиотеке жизненно необходима уборка.
Мир стремительно рушится, чтоб его! Первая отработка за шесть лет! Первое позорное наказание!
— Я… что?
— ОПР, мистер Хейз. Общественно. Полезные. Работы. Вы знаете правила, вы — главный староста. Кто, если не вы, подаст положительный пример распоясавшимся студентам?
Рейв кивает, плотно сжав челюсти, и, кажется, слышит, как скрипят от напряжения мышцы лица.
— Должен ли я донести до ещё каких-то студентов о наказании…