– Не смей ко мне вот так прикасаться, а потом…
Слова обрываются. Она делает смелый шаг ближе.
Выгнув бровь, я выжидающе наблюдаю.
– …а потом вести себя как ни в чем не бывало! Хватит изображать безразличие: мы оба знаем, что это показуха! Ты просто тряпка, Тайлер, – заканчивает она, сжимая от злости зубы.
Поджав губы и скрестив на груди руки, смотрю на нее с нарастающей яростью.
– Пока ты не продолжила, советую хорошенько подумать, принцесса, – ворчу я, прищурив глаза. Делаю угрожающий шаг ближе.
Наши тела полыхают, излучая волны раскаленной энергии. Грудь вздымается и опускается с пугающей скоростью, гнев затуманивает глаза. Может, пора убраться из комнаты? Вон через ту дверь, что у нее за спиной…
– Зачем мне думать? Чтобы дать тебе время на очередной побег? Что прикажешь делать, Тайлер? Притворяться, будто ничего не произошло, и жить дальше? Дохлый номер. Если в прошлый раз ничего не вышло, то и в этот не получится. – Она отстраняется, как и всегда.
Неожиданно, словно кино на экране, в голове вспыхивают образы – воспоминания о прошлом лете. Чувствую, как напрягается член, как упирается в молнию джинсов. Жаркое мексиканское солнце, ласкающее спину… Грейси, лежащая подо мной на тонком пляжном полотенце… Ногти, впивающиеся мне в лопатки… Пальцы, окунающиеся в рассыпчатый белый песок при каждом толчке.
Мы часами пропадали на пляже, скрываясь от друзей и реальности. Было весело – даже волнительно – хранить в тайне наши ночные свидания. Но вместе с тем – эгоистично. Эгоистично до кончиков пальцев. Именно по этой причине, когда мы сели в самолет и вылетели домой, я пообещал себе больше никогда не предавать своих близких.
А потом взял и предал. Предал в ту ночь, когда привел ее домой из клуба. За что теперь себя ненавижу.
– Все было нормально, Грейси, – хриплю я, закрывая глаза в безуспешной попытке не смотреть на черный бюстгальтер, выглядывающий из-под прозрачной блузки.
Попытка не удается – я уже сжимаю тонкий материал между пальцами.
– У тебя кофта прозрачная… Ты что, так на улице ходишь? – процеживаю я сквозь стиснутые зубы. В жилах бурлит ревность, вызывая в голове образы, которые видеть совершенно не хочется.
Опустив взгляд на кофточку, она игриво перебирает ткань пальцами. А потом снова поднимает глаза – только на этот раз с довольной улыбкой:
– О, ты про эту? Ну… я надеваю ее только тогда, когда перепихнуться охота. Парни не могут глаз оторвать от…
Я целую ее прежде, чем она успевает закончить, и с такой силой прижимаю к стене, что она едва успевает перевести дыхание. Грейси не медлит: сразу же запускает руки мне в волосы, прижимаясь все сильнее. Я крепко обхватываю лицо ладонями, провожу языком по приоткрытым губам. Все самообладание, какое у меня было, исчезает в тот же момент, когда она снимает с меня кепку, царапает пальцами кожу головы и дергает за волосы на затылке. С моих губ срывается стон, лаская теплом ее рот.
Отпустив ее щеки, двигаюсь вниз, хватаюсь за обнаженные бедра, а потом тяну ее к манящей кровати. Ноги упираются в каркас – я сажусь, притягиваю ее на колени. Устроив попку у меня на бедрах, она слегка отстраняется, любуясь стояком между раздвинутых ног.
Без предупреждения Грейси хватается за футболку – поняв намек, я быстро поднимаю руки, стягиваю ее и небрежно отбрасываю в сторону.
– Знакомые чувства, Тайлер? – воркует она, вызывая прилив возбуждения.
Ее рука медленно скользит вниз по животу, прикасается к члену сквозь джинсы. От неожиданности я запрокидываю голову и, зажав нижнюю губу между зубами, едва сдерживаю стон.
– Не молчи, Тай, – мурлычет она в ухо, направляя пальцы в сторону молнии. – Скажи, что ты помнишь, как хорошо нам было вместе.
– Да… – задыхаюсь я. Каждый сантиметр тела хочет большего, хочет прикосновений и ласки. – Ты сама это знаешь.
Ответ ее устраивает, потому что она сразу берется за пояс джинсов и приспускает их вниз, когда я приподнимаю бедра. Теперь прохладный воздух проникает прямо сквозь боксеры.
– А как насчет этого? – Она обхватывает член через последнюю тряпочную преграду, поглаживая там, где мне этого хочется. Невинные голубые глаза смотрят на меня, умоляя трахнуть ее и дать то, что нам обоим так нужно.
Я уже открываю рот, чтобы заговорить, как вдруг по комнате эхом разносится глухой стук.
Замираю, приковав взгляд к запертой двери. Грейси отпрыгивает, спотыкается на деревянном полу – так сильно, что тело издает громкий хруст. Окажись я в другой ситуации, точно бы посмеялся над ее неуклюжестью.
– Черт. Черт, черт, черт! Надень футболку! Вдруг это мой брат! – шепчет она, с сумасшедшим взглядом впиваясь пальцами в волосы.
Подскакиваю и натягиваю штаны.
– Твою же мать! Ну что я за дура! Это точно он, – тарахтит Грейси, не выпуская волосы.
Я отмахиваюсь с легкой усмешкой:
– Он все равно не догадается.
Очередной стук в дверь.
Грейси толкает меня в сторону, оглядываясь в маленькой комнате.
– Где футболка, Тайлер? Я ее не вижу!
И вот тут сердце уходит в пятки. Потому что я тоже не помню, куда ее бросил.
Глава 9
Тайлер
– Придется открыть, – с дрожью в голосе шепчет Грейси, не решаясь подойти к источнику шума. Наконец она собирается с духом, берется за ручку и чуть приоткрывает дверь. – Адам! Слава богу! Где мой брат?
Еще никогда я так не радовался Адаму. Меня переполняет облегчение, и я наконец выдыхаю.
– Слишком занят новоиспеченной невестой, чтобы заметить твое исчезновение, – бурчит Адам, не скрывая досады.
Грубый тон по отношению к Грейси меня задевает – не желая больше скрываться, я выхожу, встаю у нее за спиной, распахиваю дверь и смотрю на друга с неприкрытым недовольством.
– Отлично. Футболки уже нет. Просто супер, ребята. Самое время для перепихона! – отчитывает меня Адам, как какого-то сопляка. – Ты что, оставил мозги в Европе? Не ожидал от тебя такой тупости, Тайлер.
Чувствую, как пламенеет лицо, пробуждая во мне дремлющий гнев, но прежде чем сорваться на друга, я все-таки отвожу взгляд и продолжаю поиск футболки.
– Оденьтесь и приведите себя в порядок, пока Оукли ничего не заподозрил. Если он узнает – да еще и поймет, что другие тоже знали и промолчали, – нам всем крышка!
Сев на кровать, я наблюдаю за Грейси: она склоняет голову, стыдливо опускает плечи. Все, что мне теперь остается, – запустить руки в растрепанные волосы и всецело отдаться поедающему меня чувству вины.
Я всегда считал Оукли другом, даже когда мы оба знали, что я не заслуживаю его доброты. Он приглашал меня на семейные ужины, постоянно звонил, спрашивал, как у меня дела, – и это несмотря на сумасшедший график! А что в ответ делаю я? Трахаю его сестру. В качестве огромной благодарности.
– Он не узнает, пока мы ему не скажем. – Единственное, что мне сейчас хочется, это скорее закончить разговор, убраться отсюда и покурить.
– Вы просто так трахаетесь? Или между вами что-то назрело, о чем Оукли все-таки стоит знать? Раз уж вы втянули меня в это дерьмо, я хочу понимать, что происходит. – Адам, скрестив руки на груди, испускает раздраженный вздох.
– Кто с кем трахается?
Я резко поднимаю голову. С ужасом в глазах таращусь на Грейси и Адама.
Губы Грейси приоткрываются, руки начинают подрагивать. Наш самый страшный кошмар вот-вот обернется реальностью.
Впопыхах Грейси поворачивается ко мне и тыкает пальцем на гардеробную рядом с кроватью.
Адам тем временем пытается нас прикрыть:
– Никто! Ты их все равно не знаешь.
– Черт, Грейси, я туда не полезу! – психую я чуть ли не с пеной у рта.
– Умоляю, Тайлер! Он сейчас зайдет! Прячься! – Она хватает меня за руки и толкает в направлении шкафа.
Сдерживая поток гневного мата, я с психом распахиваю дверь и забираюсь внутрь. Пустые вешалки с одеждой вонзаются мне в спину, но Грейси, не останавливаясь, пихает меня еще глубже, пока я наконец не упираюсь в стенку.
Виновато улыбаясь, она закрывает дверь, запирая меня в темном пространстве.
Совсем скоро слышу в комнате смех и наивно полагаю, что нам все-таки удастся выпутаться из этой истории, до тех пор, пока громкий голос Оукли не сотрясает всю спальню:
– Это что, футболка Тайлера?
– А я откуда знаю? – непоколебимым голосом врет Грейси. Вот бы и мне обладать такой сдержанностью.
– Это точно его. Откуда она здесь? Где он? – взрывается Оукли.
– Чувак, остынь… – пытается образумить его Адам.
Восприняв грубый тон как сигнал к действию, я сдаюсь и выхожу из шкафа. Оукли поворачивается ко мне лицом, и я сразу поднимаю руки в знак капитуляции.
Швырнув футболку в Адама, Оукли смотрит на меня с укором, даже с призрением. Если бы взгляды могли убивать, меня бы уже здесь точно не было.
– Тебе лучше объясниться, пока я не пробил тебе череп, – шипит Оукли сквозь стиснутые зубы.
Он сжимает кулаки, и я замечаю пульсацию вены на лбу. Буду последним брехуном, если скажу, что драка с парнем размером с Оукли меня не пугает.
– Оукли, давай не сегодня. Прекращай. – Адам пытается образумить друга, делая осторожный шаг навстречу, но сразу же понимает, как сильно поторопился, потому что Оукли поворачивается к нему с лицом, исполненным гнева и разочарования:
– Ты все знал, да? Друг из тебя такой же дерьмовый, как и из этого ублюдка.
Его рука летит в мою сторону, но останавливается в нескольких сантиметрах от груди.
– Дай мне объяснить, – умоляю я, пытаясь отвлечь его от Адама. – Он здесь ни при чем.
– Тебя я даже слушать не хочу. Пускай сестра объясняется, – огрызается Оукли, переводя на Грейси разъяренный взгляд.
Но та лишь хмыкает.
– Тебя это не касается. Я уже не ребенок.
– Правда? А ведешь себя чертовски по-детски! – закипает Оукли. – Тебе уже не шестнадцать, Грейси. Эта одержимость должна закончиться, пока ты не пострадала.
– Одержимость? Прекрасно, – бесится она. – Ты умеешь найти нужные слова.