– Возможно. Но разве это не его дело? Магу, как гласит Третий обет, всегда должно помнить о смерти за плечом.
– Что же, тогда прошу меня извинить, – Георгий, раздавил окурок в пепельнице, встал и направился к дверям. – Я совсем засиделся в провинциальной глуши, забыл о правилах поведения в приличном обществе. Прощайте.
И так, дело сделано. Князь, при всех своих манерах важного чиновника, не дурак, отмахиваться от предсказания не станет. Конечно же, он оповестит тех, кто имеет среди Посвященных уважение и авторитет. И конечно же, как и любой человек, руководствующийся предсказанием, он своими действиями приведет к тому, чтобы оно сбылось. Желание князя сохранить статус-кво и удержать магов от активного участия в жизни России приведет лишь к эскалации. Эскалация создаст неопределенность, а неопределенность сделает самые явные и самые худшие пути будущего туманными и зыбками.
Дальнейшие действия Герогий еще не продумывал, как и не погружался в «будущее-которого-нет» достаточно глубоко, чтобы наметить четкий путь. Но этим предстоит заняться дома, сейчас все это не важно. Важно было то, что сейчас скисшего от скуки камердинера придется отправить за билетами до Москвы, а самому идти в гостиницу и хоть немного поработать перед отъездом. Сейчас у нас половина третьего пополудни, то есть…
Именно в этот миг Георгий допустил непростительную для практикующего предсказателя ошибку. Магам вроде него прощали периодические ошибки и нигилистическое отношение ко всем вокруг. Но никогда, ни один предсказатель не позволил бы себе сослепу налететь на другого человека, неожиданно вышедшего из-за угла. Что Летичев и сделал, засмотревшись на часы.
– Черт побери!
Пытаясь удержать равновесие, Георгий чертыхнулся и резко отпрянул назад. О своей оплошности он догадался, однако сделать ничего не успел. Ощущение надвигающейся смерти обдало его со спины как чан ледяной воды. Ощущение было мощным и ярким, косым разрезом пересекающим его от правого плеча до левого бока. На войне маг привык реагировать моментально, и так же поступил сейчас, опережая даже собственную мысль. В следующий миг он уже выронил саквояж, отскочил на сажень в сторону и стиснул рукоять сабли, готовый мгновенно вырвать ее из ножен. Глазами он еще ничего перед собой не видел, но внутренним зрением, чувствами мага, ощущал нечто чудовищное и чуждое.
Прошла изнурительно долгая доля секунды, за которую предсказатель пытался выхватить из укрывающей будущее дымки тропу, ведущую к его гибели, и сойти с нее. Вражеского удара не следовало, и спустя эту долю секунды Георгий, наконец, увидел глазами, кто перед ним стоит. То был огромного роста верзила, смуглолицый, черноглазый, с короткими седеющими волосами – то ли араб, то ли турок. В глаза бросались непропорционально длинные руки, а еще практически неподвижное, будто мертвое, высушенное лицо. На верзилу был натянут офицерский мундир с погонами штабс-капитана – такой же, как у самого Георгия, но без орденов. Именно что натянут, потому что сидела форма на нем как на обезьяне, она явно не была повседневной одеждой. Рука верзилы лежала на рукояти тяжелой сабли и, без сомнения, он бы выхватил ее в мгновение ока, но по-настоящему пугало не это. Верзила не был человеком. Он мог быть кем угодно, чем угодно, но человеческого в нем не ощущалось ни на грамм. Кто это? Кукла? Гомункул? Нет, он появился у Георгия за спиной неслышимым и невидимым. Маг? Точно нет. Призрак? Нет, он материален. Апостол? Ложа слишком хорошо защищена от этих существ, его бы сожгло еще на входе…
– Вы совсем по сторонам не смотрите?! – раздался рядом гневный возглас.
Боковым зрением предсказатель заметил того, с кем, собственно, столкнулся. Это был тощий и длинный человек, чем-то похожий на богомола. Его седые волосы беспорядочно торчали в разные стороны, а половину лица скрывали массивные черные очки. Одет он был в простой серый костюм–тройку, а затянутыми в черные перчатки руками цеплялся за тросточку, с помощью которой удерживал равновесие после столкновения.
– Ну! – «богомол» сорвал с себя очки и вперил свирепый взгляд в предсказателя. Чертыхаться он уже прекратил, и теперь говорил угрожающе, но спокойно. – Я жду ваших искренних извинений!
– Сначала прикажите вашему цепному псу спрятать зубы, – тихо ответил Георгий, не сводя глаз с верзилы. – Или дело может плохо кончиться.
– То есть ВЫ смеете МНЕ указывать? – маг надвинулся на него, и было заметно, что его щека дергается от гнева. – Вы вообще в курсе, кто я такой? Очевидно, что нет, если позволяете себе подобное.
– Я в курсе кто вы, барон Бладберг. Отзовите телохранителя, – Георгий уже приготовился к боли от горящей на костях тисофии. – Мне бы не хотелось раздувать ссору из-за ерунды.
Барон Серафим Карлович Бладберг, собственной персоной. В миру – известный фабрикант, имеющий отношение к металлургической промышленности и оружейному производству. В тени – чародей–кукольник, представитель сравнительно нового и перспективного направления в магической науке, ставящего во главу угла механику. В обеих ипостасях – поклонник бренди и кокаина, делавших его вспыльчивый характер совсем уж несносным. Неприятная личность и еще более неприятный оппонент.
– Из-за ерунды? – ледяным тоном уточнил барон, но его прервали.
«Извлечь саблю из ножен и этим же движением атаковать «араба» в правую руку. Затем разворот и очередь барона…»
– О, господи. Серафим, что вы тут вытворяете? – послышался сзади женский голос и приглушенный ковром стук каблуков. – Вы тоже… простите, не знаю вашего имени.
Напряжение немного спало. Кем бы не была эта незнакомка, Бладберг к ее мнению прислушивался и отступил назад. А следом за хозяином и жуткий верзила убрал руку с оружия. Георгий, потратив полсекунды на проверку будущего, последовал его примеру. Смерть ему уже не грозила. Точнее, пока не грозила.
– Меня зовут Георгий Летичев, – представился он, оборачиваясь и выпрямляясь. – Это моя вина, я отвлекся и чуть не сбил с ног их благородие. Позвольте принести свои извинения.
– Летичев… Летичев? – переспросила незнакомка. – Я не помню такой фамилии. Откуда вы родом?
Есть на свете люди, которых можно всей душой ненавидеть, а можно боготворить, но никогда не получится остаться равнодушными к ним. Эта женщина явно была из таких. Георгий, стараясь не выпускать из поля зрения баронского телохранителя, все же позволил себе роскошь рассмотреть ее. Красивая. Очень красивая. На вид – двадцать пять, тридцать, никак не больше... но есть в чертах лица что-то неуловимое, приходящее лишь с возрастом. Платье и изящная шляпка черные, но не траурные. И глаза, эти потрясающие, невообразимые глаза, два бездонных изумрудных колодца в которые хочется окунуться с головой, и радостно утонуть в них навечно… спохватившись, Георгий проклял себя вторично, и отработанным движением мысли возвел вокруг своего разума непроницаемый для внушений щит. Впрочем, излучаемого незнакомкой губительного очарования это не ослабило. И, с другой стороны, почему «незнакомкой»? Про нее предсказатель тоже кое-что знал.
Графиня Августина Базилевская, в узких кругах носящая прозвище «Стальная ведьма». И подобные прозвища не даются за одну лишь красоту глаз.
– В глубине сибирских руд, как писал Пушкин, – Георгий слегка поклонился и постарался дружелюбно улыбнуться. – Мы происходим из Томской губернии, там же и живем большую часть времени. До столицы выбираемся редко.
– На вас военный мундир… вы армейский офицер, - графиня подошла поближе. – Что же привело вас в Петербург? Вы здесь по службе или по иным мотивам?
– Я ушел со службы после войны, с сохранением права на ношение формы, - Георгий коснулся красно-золотого ордена на своей шее. – Так что последнее время путешествую, да занимаюсь приобретениями.
Базилевская приблизилась еще на шаг.
– И кажется, ваши путешествия привели вас к князю Еропкину? Коридор за вашей спиной оканчивается только одной дверью. Может, вы обсуждали поставки меда и соболиных шкурок?
Это все больше походило на форменный допрос, да, по сути, им и являлось. Пальцы Георгию пока не резали, и кипятком не обваривали, но взгляд Стальной ведьмы действовал не хуже. По-хорошему, ему следовало немедленно опустить глаза, продемонстрировать слабость, и таким образом избавиться от излишнего внимания. Но изумрудные колодцы манили к себе, раззадоривали гордость. Пусть и не обещали ничего хорошего.
– Долго рассказывать, ваше сиятельство, а коридор – не лучшее место для бесед.
– О, это не беда. Так уж вышло, что завтра вечером я устраиваю прием в своей резиденции. Будет много гостей, не только из Петербурга. Буду очень рада, если вы составите мне компанию.
– Звучит заманчиво, но меня зовут различные дела, так что…
- Я настаиваю. Вы ведь не откажете даме?
За столь милую улыбку графини многие мужчины, наверное, отдали бы палец. Увы, Георгий слишком хорошо понимал подлинный смысл приглашения: «Только попробуйте отказаться, и живым город не покинете». Уйти он, при желании, мог, но не горел желанием заиметь во врагах одного из сильнейших магов России.
– В таком случае, почту за честь присутствовать, – Георгий повернулся к барону Бладбергу. – Еще раз приношу извинения за этот досадный инцидент. До встречи.
– Каменный остров, к шести часам вечера, – добавила графиня. – Моя резиденция на Западной аллее, не пропустите.
Предсказатель уже скрылся за поворотом. Бладберг и Базилевская какое-то время молчали, напряженно размышляя, после чего барон первым высказал общее мнение.
– Он не отвел глаза.
В мире есть множество простых и логичных правил, соблюдение которых облегчает жизнь и спасает от многих неприятностей. Если схватить рукой раскаленную кочергу то, скорее всего, обожжёшься. Если глубоко порезать ножом руку – пойдет кровь. Если глотнешь из бутылочки с надписью «яд» – вскоре почувствуешь себя неважно.
Если не смог выдержать взгляд другого мага – не вздумай затевать с ним вражду, ведь и так ясно, что тебе недостанет сил.