– Надо нам подумать, – пробормотала Капитолина.
Антуан кивнул:
– Конечно. Но размышлять придется целых пять лет.
– Почему? – обомлела Джеки.
– Потому что только раз в пять лет владелец Замка покидает его на неделю, – ответил Антуан. – Подземелье остается без присмотра. И я могу провести внутрь тех, кого не звали.
У Капитолины екнуло сердце.
– Жози и Фил останутся надолго в плену! Но, Антуан, есть очень важный вопрос. Скажи…
– Некогда болтать! – закричала Джеки. – Я иду в Замок!
– Я с тобой, – подхватила Мафи, – одни справимся. Без трусишек.
– Мы не боимся, – фыркнула Зефирка.
– Конечно, нет, – воскликнула Капитолина, – просто возник вопросик.
Антуан показал на небо:
– Сейчас луна зайдет за тучу, пробьет полночь…
– Потом задашь свой вопросик, – закричала Мафи, – скорее, скорее, скорей. Куда нам бежать?
Кот показал на отверстие в земле:
– Спускайся.
Мафи бросилась к дыре.
– Стой, – скомандовала Зефирка, – я первая.
– Почему? – прищурилась Мафи. – Если хочешь спускаться по старшинству, то вначале идет Капа.
Зефирка приблизилась к проходу.
– Не в возрасте дело. Я самая толстая: если начнете падать, то плюхнетесь на меня и не сломаете лапы. Буду для всех чем-то вроде подушки безопасности.
Произнеся эти слова, лучшая портниха Прекрасной Долины с громким кряхтением и шумным сопением начала спуск. За ней двинулась Капитолина, потом Джеки. Мафи оказалась последней.
Глава 12Наконец-то в Замке
Вместо ступенек у лестницы были простые железные прутья. С такой частоступки и впрямь легко свалиться. Мафи покрепче вцепилась в перила, подняла голову и увидела, что туча закрыла луну полностью. Темное облако уже миновало половину ночного светила и перемещалось влево.
В голове у собаки мелькнула мысль: «Что-то не так». Но тут круг неяркого света пропал, раздался тихий щелчок, похоже, валун встал на место.
Мафи охватил страх. Медленно перебирая лапами, она осторожно спускалась, твердя про себя: «Великий Хранитель Прекрасной Долины, орел Георгий, помоги мне».
Тьму пронзил тонкий луч света, он делался все шире, и в конце концов Мафи спрыгнула на пол и спросила:
– Где мы?
– Похоже, в коридоре, – ответила Капитолина, – узкое пространство, по бокам много дверей.
– Галерея очень длинная, – пробормотала Зефирка.
Мафи сорвалась с места.
– Сейчас посмотрю, что в конце.
– Нет, нет, стой, – велела Зефирка.
Но младшая сестра уже унеслась.
– На створках картинки, – улыбнулась Джеки, – как на шкафчиках в детском саду.
– Точно, – засмеялась Капитолина, – на первой нарисован стол с кексами, печеньем, конфетами, вафлями. Зефирушка, может, там столовая? С угощением? Тогда тебе точно туда!
Черная мопсиха показала лапкой на другую дверь:
– Смотри, изображение украшений. Откроешь и попадешь на выставку или в магазин.
– Почему Марк говорил, что в Замке страшно? – зачастила Джеки. – Думала, мы очутимся в грязном подвале, где плохо пахнет, по полу течет вонючая вода. Но тут красиво. В коридоре мягкий ковер, на потолке дорогие люстры. Ой! Смотрите, на этой двери портрет Ричарда! Папа, бегу к тебе!
Капитолина и Зефирка не успели ахнуть, как Джеки толкнула створку и исчезла за порогом.
– Ну и как с такой командой проводить спасательную операцию? – возмущенно произнесла Капитолина. – Одна улетела по коридору не пойми куда, до сих пор не вернулась. Джеки, не посоветовавшись с нами, в комнату вошла. Ох, чует мое сердце, Мафи попала в неприятность. Просто безобразие! И надо Джеки назад вернуть.
Лучшая портниха Прекрасной Долины дернула за ручку двери, за которой исчезла джек-рассел, но створка не шевельнулась.
– Заперто! – удивилась черная мопсиха. – Но Джеки только что туда вбежала. Очень странно.
Капитолина толкнула дверь с изображением украшений.
– Эта спокойно открывается.
Лучший ювелир Прекрасной Долины заглянула в комнату.
– О-о-о! Там…
Не договорив, Капитолина юркнула в помещение, дверь незамедлительно захлопнулась.
– Ну, вот! – всплеснула лапами Зефирка. – Полюбуйтесь на них! Я осталась одна. И что теперь делать?
Черная мопсиха начала стучать в створку, за которой исчезла сестра. Но та неожиданно начала уменьшаться, стала крохотной, а затем совсем испарилась.
Зефирка отпрыгнула в сторону, потрясла головой, зажмурилась, потерла лапками глаза, открыла их и начала рассуждать вслух:
– Нет, мне не показалось. Здесь имелся вход куда-то! А сейчас только стена.
Лучшая портниха стала озираться.
– И вместо других проходов теперь красивые обои с золотым тиснением. Осталась лишь одна дверка, судя по картинке, она ведет в столовую. Ох, не нравится мне все, что творится! Похоже, кто-то хочет, чтобы я вошла именно туда. Надо подумать, стоит ли засовывать нос не знамо куда!
Послышался шорох. Зефирка поежилась.
– Мне кажется или пространство, в котором я нахожусь, стало короче и ýже?
В ту же секунду дальний конец галереи, в котором бесследно исчезла Мафи, превратился в тупик и стал быстро приближаться к черной мопсихе. Одновременно друг другу навстречу помчались стены, очень скоро Зефирка оказалась на крохотном пятачке, где могла стоять лишь на одной лапе. С трех сторон на нее наехали глухие стены, спина собачки упиралась в дверь. А мизерное пространство, где находилась лучшая портниха, все уменьшалось.
Зефирка еле-еле сумела хвостом нажать на ручку, створка открылась, черная мопсиха упала в какую-то комнату. Дверь захлопнулась.
Глава 13Встреча с толстушкой
– Фу, – выдохнула Зефирка и встала. – О! Дверь пропала! Как теперь выйти? И где я?
Перед глазами черной мопсихи предстала красивая спальня. В ней стояла большая кровать под балдахином. Интерьер дополняли ковры на всех стенах и на полу, уютные кресла, роскошная люстра и торшер ей под стать. Около ложа, где громоздилась гора чего-то, прикрытая одеялом, имелся столик. А на нем!
Зефирка обомлела, увидав много-много всякой самой вкусной, по ее мнению, еды. Кексы, печенье в шоколаде, мед с орешками, зефир всех сортов, пирожные, торт, мороженое…
Черная мопсиха ринулась к угощению, но потом остановилась и начала громко сама с собой разговаривать:
– Дорогая, вспомни: бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И нельзя хватать еду, которую не сама купила и не собственными лапами приготовила. Угощаться без спроса совершенно спокойно, зная, что ничего дурного с тобой не случится, можно лишь в Мопсхаусе или у очень близких друзей. А я сейчас в незнакомом месте. Лучше поостеречься, найти того, кто здесь живет…
– Я здесь, – произнесла гора под одеялом, зашевелилась, и Зефирка увидела чью-то маленькую голову.
– Ты кто? – забыв поздороваться, осведомилась лучшая портниха.
– Ты кто? – одновременно с ней поинтересовалась неизвестная личность в постели и неожиданно произнесла: – Зефирушка из Мопсхауса? О! Какая радость! Ой, нет! Ужасно, что ты тоже сюда попала. Но для меня счастье видеть Зефироньку. Наконец-то смогу извиниться перед ней!
– Мы знакомы? – пробормотала черная мопсиха.
– Не узнала меня? – печально осведомился некто в кровати.
– Вижу лишь часть вашей мордочки, в основном нос, – забормотала Зефирка, – если покажетесь целиком, тогда, вероятно…
– Тогда ты точно не поймешь, кто я, – всхлипнуло существо и стянуло одеяло.
Зефирка быстро-быстро заморгала.
На матрасе лежала очень толстая, прямо бочкообразная собака с тоненькими-претоненькими лапками и крохотной мордочкой. То, что перед ней девочка, Зефирка поняла лишь по одежде. На незнакомке красовался ярко-розовый костюм, на брючках и кофточке имелась вышивка: много-много разноцветных бабочек.
– А теперь? – прошептала толстушка. – Можешь назвать мое имя?
– Прости, но нет, – призналась Зефирка и засмеялась.
– Да уж, весело видеть такого бегемота, как я, – еле слышно произнесла незнакомка, – огромное тело комично смотрится в сочетании с лапами-спичками и головой размером с картофелину.
– Нет, нет, – возразила Зефирка, – ты прекрасно выглядишь. И похудеть можно, по себе знаю. Надо поменьше есть, побольше заниматься спортом, и через год ненужные килограммы улетят. Я развеселилась потому, что увидела твой костюмчик. Я сшила себе такой, когда начала ходить в школу, это была первая собственнолапно сделанная мною вещь.
– Туфли тоже похожи? – заинтересовалась владелица очень красивой спальни.
Зефирка опустила взгляд и подпрыгнула.
– Ну конечно! Смастерила их по неопытности из самой толстой кожи. Захотела украсить туфельки бабочками. И все когти обломала, пока декор пришивала. Слушай, где ты раздобыла одежду?
Собачка издала стон.
– А куда подевался твой первый костюмчик?
Зефирка щелкнула языком.
– Хм. Я шмотница, ничего не выкидываю. Наверное, висит в самой дальней гардеробной.
– Теперь, конечно, ты в курсе, кто я, – предположила псинка.
Лучшей портнихе стало неудобно.
– Э… э… – забубнила она, – я никогда не отличалась хорошей памятью. Лапы у меня ловко шьют, а со всем остальным… Ну… э… э… Может, назовешь свое имя, тогда точно соображу, с кем беседую.
Раздался противный, ноющий звук. Зефирка схватилась за нижнюю челюсть.
– Здесь есть бормашина?
– Нет, – дрожащим голоском ответила собеседница, – это прозвучал сигнал. Кино начинается. Я обязана его смотреть. Если отвернусь, на столе появится литр взбитых сливок с шоколадом. Придется его съесть.
– Взбитые сливки с шоколадом, – закатила глаза мопсиха, – не такая уж беда. Обожаю их.
– Когда каждый день получаешь только сладкое, сдобное, то очень хочется кусочек селедочки, колбаски, помидорку, картошечку, гречневую кашу, такую, как в мире людей варят, – медленно проговорила толстушка, – но ничего похожего не дают. Только сладости.