– Верно, – согласилась Зефирка, – когда меня занесло в Страну Чудес… Ой, лучше не вспоминать[5]. Почему тебя так странно кормят? По какой причине лежишь в постели? Как сюда попала? Ты из Прекрасной Долины? Из какой деревни?
Собачка попыталась приподняться, но не сумела.
– Валяюсь в кровати, потому что лапки под моей тушей подламываются. Давно мечтаю пройтись по комнате или хотя бы сесть.
Зефирка чуть не заплакала.
– О! Как мне тебя жаль.
Раздался звон колокольчиков.
– Тебе меня жаль? – повторила незнакомка.
– Очень, – подтвердила Зефирка, – хорошо знаю, как тяжело приходится псу с лишним весом. Сама постоянно с килограммами воюю. Давай помогу тебе приподняться.
– Ничего не получится, – грустно возразила хозяйка спальни, – я упаду на бок.
– Не надо так думать, – возразила Зефирка, – следует мыслить иначе: «Стану пытаться до тех пор, пока не добьюсь успеха». И скажи, наконец, как тебя зовут?
– Нет, нет, нет, – затрясла головой псинка.
– Да почему? – поразилась Зефирка.
– На то имеется веская причина, – задрожала незнакомка.
– Ладно, – согласилась черная мопсиха. – Можно открыть шкаф?
– Конечно, – прошептала собеседница, – но там нет ничего. О! Кино начинается.
– Кино? Где? Какое? – завертела головой Зефирка.
И тут спальня растаяла во мраке, перед лучшей портнихой появилась классная комната: парты и щенята-котята, которые бегают между ними.
– Ух ты! – обрадовалась Зефирка. – Это же наша школа!
Дверь класса открылась, вошла невысокая толстенькая мопсишка с черной шерстью, на ней красовался розовый костюмчик, весь усыпанный вышитыми бабочками.
– Смотрите, кто пришел! – закричала худенькая левретка в черных брючках и белой рубашке. – Зефирина, откуда у тебя розовый шедевр?
– Ой, не могу, – засмеялась лучшая портниха, которая сейчас с восторгом наблюдала за действием, – ой, какая я забавная. Похожа на колобок! Одежда на мне как чехол на барабане! Лапки короткие! Брючки длинные, рукава разные! И правда шедевр!
Тем временем Зефирка на экране гордо ответила:
– Сама сшила!
Левретка согнулась пополам от смеха.
– Умираю! Ты похожа на толстенную сардельку в бабочках. Ха-ха-ха!
Мордочка щенка вытянулась.
– Тебе не нравится моя одежда?
– Жуть розовая! – запрыгала левретка. – Рукава кургузые, штаны по полу тащатся. Кофта сейчас на животе треснет. А бабочки! Фу-у-у! Тебе никогда не стать портнихой! Имей в виду, брюки хорошо сидят только на стройных и высоких, таких как я! Толстым коротышкам надо есть поменьше, носить вещи темного цвета и не считать себя великими модельерами! А вот я стану лучшей портнихой Прекрасной Долины. О-о-о-о! Твои туфли! Только гляньте! Они смахивают на чемоданы, которые насекомые жрут!
Щенок в розовом костюме сгорбился, выбежал в коридор и помчался к ведущей на улицу двери. На экране крупным планом стало видно мордочку Зефирки-первоклассницы, по ее щекам текли огромные слезы.
– Мой красивый костюмчик, – шептала малышка, – и туфельки. Я так старалась! Все лапки иголкой истыкала, пока бабочек вышила. Мама Муля сказала, что очень красиво получилось! Феня в восторг пришла. Даже Черчиль похвалил наряд. А Лиззи меня обсмеяла. Я никогда не стану великой портнихой! Я толстая, страшная уродина!
Школьница села прямо на землю, обхватила себя лапками и так горько разрыдалась, что у взрослой Зефирки защипало в носу.
Глава 14Раскаяние Лиззи
Экран потух, в комнате опять ярко вспыхнула люстра.
– Вспомнила, как тебя обидела Лиззи? – прошептала собачка с кровати.
Зефирка улыбнулась.
– Так интересно увидеть себя маленькой. Я совсем забыла ту историю.
– За-бы-ла? – по слогам произнесла толстушка.
– Конечно! – кивнула Зефирка. – В детстве много чего приключалось. И плохого, и хорошего. Я предпочитаю вспоминать радостные моменты. Как мне на день рождения одноклассники торт подарили. Как я победила в конкурсе на самое красивое бальное платье в пятом классе.
– Ты не думала про Лиззи? – со слезами в голосе осведомилась незнакомка.
– До сих пор нет, – улыбнулась Зефирка, – но сейчас вдруг воспоминания ожили. Она постоянно надо мной смеялась, обзывала фабрикой жира, говорила, что у меня лапы под толстым телом скоро подломятся. И постоянно твердила: «Уродина не сумеет шить красивые вещи». Признаюсь, неприятно подобное слышать, один раз мне захотелось Лиззи по голове портфелем стукнуть. Я уже стала рукава засучивать, но меня остановила Амелия, мы с ней в одном классе учились. Пуделиха сказала: «Зефируня, не надо, если сейчас наподдашь Лиззи, то станешь такой же злой, как она. Расскажи маме Муле, как она тебя дразнит, а в классе все молчат и учитель замечаний левретке не делает». Я поступила так, как посоветовала Амелия. Муля перевела меня в другую гимназию. Пришлось вставать на час раньше, но я только радовалась. В новом коллективе меня сразу полюбили, восхитились розовым костюмчиком, девочки захотели себе такие же. Я им сшила одежду, у меня появилась уверенность в своих силах. Теперь я лучшая портниха Прекрасной Долины, ко мне стоит очередь клиентов. Да, я не стала образцом стройности, но теперь стараюсь сдерживать аппетит. И хорошо знаю – невысокий рост и толстые лапки не помеха личному счастью. У меня есть жених, мы очень любим друг друга. Про Лиззи я вспомнила лишь сейчас, когда увидела фильм. Так ее жаль!
– Жаль ту, которая каждый день издевалась над Зефиркой? – не поверила псинка.
– Уже говорила, что напрочь забыла о ней, – развела лапками Зефирка. – Когда я очутилась в новой школе, нашла там много подруг, учителя оказались лучшими. Лиззи испарилась из моей памяти. Вот Амелия осталась. Я так благодарна ей за совет – рассказать маме о своей проблеме. Я Амелии на свадьбу чудесный наряд сшила! Очень надеюсь, Лиззи выросла и поняла, что не следует издеваться над кем-то из-за толщины, цвета шерсти, косых глаз, кривых лап. Лиззи в детстве такая хорошенькая, такая стройная была, на ней все вещи прекрасно сидели. Но идеальная внешность ей досталась даром, от родителей. Стройные ножки Лиззи не сама заработала, и левретки очень редко толстеют. Если ты прекрасна собой, это не повод для задирания носа и презрения по отношению к тем, кто родился с телом-бочонком. Мопсиха никогда не превратится в левретку. Но кто сказал, что именно эта порода – эталон прекрасного тела? Зачем мне удивительная стройность? Я прекрасно живу такой, какая есть. Меня любят и семья, и жених, и его родители, и друзья. Гордиться надо не тонкой талией, а своей добротой, милосердием, умением прощать.
– Я Лиззи, – прошептала собачка.
Зефирка заморгала.
– Кто?
– Лиззи, – повторила толстушка, – та самая, которая издевалась над маленькой Зефиркой. Понимаешь, я тебе очень завидовала.
– Ты мне? – попятилась Зефирка. – Красивая, стройная левретка? Я была толстенькой, неуклюжей, на физкультуре всегда почему-то шлепалась.
– Да, – пролепетала Лиззи, – ты падала, потому что я тебе незаметно подножку делала.
– Зачем? – оторопела черная мопсиха.
– Ты веселая, ходила в короткой юбке, не обращала внимания на мои насмешки, – заплакала Лиззи. – Ты счастливая. А я нет! Я всегда хотела то, что имелось у других! Свое мне не нравилось! Шло время, я перешла в выпускной класс, зависть выросла вместе со мной. Получила новые туфли, но не радовалась, потому что у другой школьницы появилось пальто, у соседки сумка… Я вмиг хотела все, что имели они… Я стала злой, очень-очень противной. Кошка Марта купила занавески, я швырнула ей камень в окно. А потом соврала, что видела, как спаниель Борис кирпичом стекло разбил.
Лиззи закрыла лапками мордочку.
– Пятого сентября, день навсегда запомнила, я шла в магазин. И вдруг увидела Зефирку. Ты шагала в центре компании девочек из другой школы. Одна сказала:
– Зефируня, мечтаю о бархатной юбке. Но у мамы монеток на материал нет.
Ты ответила:
– В Мопсхаусе в кладовке лежат старые шторы, они из велюра. Твоя мама ни фенюшки не потратит. А я сошью тебе такой наряд, что все ахнут.
Девочки зааплодировали.
– Зефирундель, ты лучшая.
Ты ответила:
– Нет, я самая обычная, просто люблю шить, нашла дело своей жизни.
Компания не заметила Лиззи, прошла мимо. А у меня в груди выросла огромная злость, в голове зашумели мысли: «Хочу, чтобы противная, жирная черная мопсиха сломала себе все лапы и никогда больше не сумела взять иголку с ниткой. Пусть она ест, ест, ест… Превратится в гору! Пусть под весом противной собаки земля проломится, пропади Зефирка пропадом!» Я сделала шаг, начала падать, стало темно. А когда посветлело, я очутилась здесь. Теперь мне дают одно сладкое, я стала похожа на бегемота. И постоянно показывают одно и то же кино. Не знаю, по какой причине мне напоминают именно о той школьной истории. Я ведь потом причинила разным жителям Прекрасной Долины много зла. Мне суждено тут жить вечно в мучениях. Посмотри, над кроватью, на потолке зеркало.
– Точно! – удивилась Зефирка. – Я его не заметила. Странное место, однако, для отражательной поверхности.
– Оно там специально приделано, чтобы я, открыв глаза утром и закрывая их вечером, видела, в какое страшилище превратилась. Чтобы никогда не забывала – левретка уродина! – зарыдала Лиззи. – Зефирушка, плохо, что ты тоже сюда угодила. Но для меня твое появление счастье. Пожалуйста, прости, прости, прости меня. Хотя навряд ли ты захочешь извинить глупую, злую, завистливую, противную, жирную…
Левретка не договорила и натянула на голову одеяло. Лучшая портниха Прекрасной Долины одним прыжком преодолела расстояние до постели и сдернула перинку.
– Лиззи! Я на тебя ни секунды не сержусь. Мало ли что в детстве случается. Наоборот, спасибо, ты научила меня не обращать внимания на злые слова, не обижаться, не рыдать, когда меня обзывают, а идти вперед, невзирая на чужое мнение.