— Офи! — фыркнула я и таинственным тоном ответила: — Не стоит тебе даже знать, кто в родственниках моего супруга. Тебе станет плохо, поверь, дорогая.
Джон хмыкнул, так как он прекрасно слышал вопрос девицы и мой ответ, но поступил галантно — сделал вид, что глух и слеп.
— Ты всегда была жадной, — с той же сладкой улыбкой произнесла Офелия и тут же перевела тему: — Тогда позволь мне взглянуть на твоё кольцо... Оу, оно такое простенькое. Неужели твой супруг не смог приобрести нечто фееричное?
Девушка точно монстр вцепилась в мою руку своими клешнями, но таращилась она на Джона. Её идеально выщипанные бровки изогнулись в форму вопросительных знаков. Надо отдать Джону должное: он вовремя защитил меня от назойливого чудовища.
— Леди, кольцо, достойное моей супруги, хранится в магической шкатулке. Элизабет наденет его тогда, когда сама того пожелает. Этих простых обручальных колец нам достаточно, чтобы понимать, кто мы есть.
Офелия сузила глаза, наполненные подозрительностью и проницательностью, и спросила Джона:
— У вас есть титул?
— Да, — ответил Джон.
— И? Я жажду узнать, кто же вы — барон, маркиз, виконт, граф... Ахахах... Только не говорите, что Элизабет вышла замуж за герцога!
Джон ей лишь улыбнулся, а я, сделав кровожадное выражение на лице, заявила ей:
— Титул такой, Офи, что ты в обморок упадёшь, поэтому узнаешь всё вместе с остальными!
Улыбка сползла с её идеального личика, и она прошептала:
— Неужели... герцог?
— Позвольте узнать, кто же стал супругом столь известной личности — Элизабет Ловли? Утолите наше любопытство, уважаемый.
Ну всё, сейчас правда обрушится на неокрепшие и избалованные умы аристократов. Выдержит ли их психика? Тут же представила заголовок завтрашних газет: «На свадьбе графини Элизабет Ловли все её гости пали замертво по причине некой страшной тайны... Давайте помолимся об их хрупких душах...»
* * *
— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —
— Я готов удовлетворить любопытство всех собравшихся‚ — заговорил Джон
абсолютно спокойно и с достоинством истинного аристократа, коим он и являлся. — Но предупрежу — сведения обо мне вызовут у вас смешанные чувства И эмоции.
Супруг повернулся ко мне, мягко улыбнулся и нежно поцеловал мою руку с кольцом на пальце, отчего мне стало как-то тепло и приятно внутри. Вроде невинный жест, но, сколько в нём многогранности!
Потом Джон снова взглянул на притихших гостей, и продолжил:
— Вчера леди Элизабет Ловли совершила воистину большой поступок, за который я буду находиться у неё в долгу до конца своих дней.
Хм. А мне с утра заявил, что мы в расчёте. Я спасла его — он спас меня. Мы спасли друг друга, и я не забуду этого... Да, верно. Есть поступки, за которые будешь благодарен вечно.
— Элизабет вместе с друзьями освободили от смертной казни ложно обвинённого аристократа — того, кто носил высокий титул, владел магической силой и влиял на судьбы людей. Позвольте представиться... В прошлой жизни — герцог Джон Морган, маг и приближённый к короне человек. Я заявляю, что был ложно обвинён в измене и других преступлениях. Меня лишили титула и заблокировали магию. Я был отправлен на казнь, и для большего унижения мою персону было решено выставить на потеху в клубе смертников, который так любят в вашем королевстве. Как видите, судьба — леди непредсказуемая. Вопреки приговору, я жив. Закон о спасённом смертнике подействовал незамедлительно, и мы сразу поженились. Отныне, я — супруг Элизабет и дал ей своё имя — Морган. Титула и магии я лишён, но это временные явления, поэтому, прошу, не судите строго.
Джон замолчал и снова обвёл присутствующих своим прямым, открытым взглядом зелёных глаз. Люди молча взирали на Джона — кто-то открыл в изумлении рот; у кого-то задёргался глаз; а были и те, кто выкрикнул:
— Нет, ну разве Элизабет не молодчина!
Я просияла натянутой улыбкой и благодарно кивнула своим коллегам. Это мои сослуживцы радовались, ведь они уже видели заглавную статью журнала и газеты — подсчитывали и смаковали свои будущие гонорары. Новость-то — огонь. Ещё никто не написал, чтобы аристократы столь высокого ранга отправлялись на шоу смертников и уж тем более, чтобы молодая леди спасла несчастного и взяла на себя столь большую ответственность. Они ведь не знают, что я была под действием дурмана. Отравитель, можно сказать, своим поступком, спас Джона Моргана. Узнаю, кто это был, расцелую, а потом попрошу Джона выбить ему зубы и сломать все пальцы. Вот так.
В общем, от истории Джона женщины умиляться и рыдать будут, а между собой обязательно обсудят сплетню и скажут, какая же я дура, но при этом счастливая — такого красавчика отхватила. Мужчины тоже, кто-то станет осуждать и фыркать, а будут и те, кто подумает — повезло же парню. Действительно, повезло. Жаль, леди Милтон нет — она сказала бы, что не удивлена моему столь низкому падению и что я нашла действительно свой уровень — вышла замуж за смертника. Ха! Вот будет веселье, когда Джон и правда вернёт свой титул и я стану герцогиней. Что ж, ради того, чтобы увидеть кисло-изумлённые лица злопыхателей, язвителей, прочих гадов и, конечно же, лицо леди Милтон, я так и быть, выделю Джон усредства для его операции — очищения имени от грязи и прочих действий. А пока в реальности я не была герцогиней и в данный момент увидела, как леди Офелия Кленсис насмешливо накручивает блестящий локон на свой длинный тонкий палец и о чём-то гадком думает. В её взгляде читалось злое предвкушение и радость. Ага, эта паразитка решила, что раз Джон без титула, то он как миленький побежит за ней и осчастливит, выполнив любые её прихоти?
— Нет, — произнесла одними губами, глядя в глаза этой стерве.
Она усмехнулась, развернулась на каблуках, и плавно покачивая бёдрами, пошла прочь. Может, на выходе на неё с неба какой-нибудь чудесный булыжник упадёт? Аминь.
Большинство гостей в шоковом молчании величественно развернулись и тоже покинули церковь. Одним словом, большинство выглядели потрясёнными, другие очень плохо старались скрыть удовлетворение от полученной информации о Джоне. Но были и те, кто действительно порадовался: Джайс, Эмилия, мои коллеги и парочка друзей Джайса и Эми.
Ближе к выходу гости заговорили, в основном возмущённо:
— Нет, вы слышали? В нашем городе, среди приличных людей теперь будет жить преступник!
— Да как она посмела его спасти?
— Эта кошка драная вечно неприятности находит.
— Вроде из приличной семьи, а какой жуткий поступок! Никогда, слышишь, дорогой, никогда больше не желаю видеть Элизабет в своём доме!
— Предлагаю с ней больше не общаться.
— Да! Пусть знает, что мы не согласны с её выбором и поступком — помается,
пострадает и поймёт, как была неправа. Может, она тогда пригласит палача и сделает то, что должно было случиться с этим преступником?
— Бедная леди Милтон...
— Почему, бедная? Ей радоваться нужно, что судьба отвела от её семьи эту наглую, распутную и беспринципную девку!
К нам подошли мои друзья и коллеги. Джайс протянул мне бокал и сказал:
— Плевать на их мнение, Лиз!
— Тост! — гаркнул редактор. — За великое дело! Уверен, Элизабет, вы спасли прекрасного человека. А что до этих напыщенных аристократишек — правильно сказал молодой человек — наплюй! Они ничего не стоят без своих титулов и денег. Лиши их всего, и они дня не продержатся — подохнут, так как ни черта не умеют, а знают лишь одно, как злословить своими чёрными языками под вуалью лицемерия и фальши. Честность, порядочность, чистосердечие и отсутствие алчности — это разве про них? А ещё аристокра-а-аты!
— Я тоже алчная, — заметила грустно.
— Ты — другое дело, — махнул он рукой. — В общем, я хотел сказать, что они — не аристократы. А вот вы... милорд — благородный господин. Уж поверьте мне, я вижу породу, манеры, воспитание и порядочность в людях. Эти и другие добрые качества явно вам присущи.
— Любые королевства и державы одной аристократией сильны не будут.
Печально улыбнулась, посмотрела на невозмутимого супруга и сказала:
— Точные слова, Джон. И вообще, не хочу показаться навязчивой, но я буду рада этих лицемеров больше никогда не встречать. И раз свадьба удалась на славу, мою персону заклеймили и выразили всеобщее «фи», то может, отправимся в мой «старый» новый дом и отметим, наконец, свершившееся важное событие?
— Важное событие — это свадьба? — спросила Эмилия. — Или спасения Джона?
— Или твоё падение, подруга? — хохотнул Джайс.
— Почему бы не отметить все события разом? — рассмеялась я и погладила Джона по руке. — Ты не против сегодня хорошенько погулять?
— Не скажу, что полностью одобряю затею, помня вчерашнее, но в принципе, я согласен.
— Присоединиться можно? — хитро усмехнулся мой бывший начальник. — Говорят, ваш дядя, леди Лов... леди Морган, коллекционировал редкие напитки...
— Сегодня можно...
Глава 8
— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —
Особняк, доставшийся мне, выглядел как груда развалин, но внушительная груда. Глядя из окна кареты, мой редактор господин Роберт Монс прокомментировал:
— А ремонт-то требуется.
— При деньгах любой ремонт — это такая мелочь! — фыркнул Джайс. — А денег у нашей Элизабет теперь в избытке.
— Ремонт сделаю, — произнесла с важным видом. — И все мимо проезжающие будут рты раскрывать от красоты невиданной.
Джон лишь улыбался, но со своими советами и мнением не лез. Хотя, думаю, он, как и любой адекватный мужчина, снёс бы тут всё к чёртовой бабе и построил новый красивый дом.
Это всё да, но дом, похожий на сказочный замок со всеми башнями, зубцами и
каменными стенами, увитым редким видом плюща, принадлежит мне — я здесь выросла. Особняк Ловли — моя обитель.
Если, конечно, вообразить, что нет этих многочисленных огромных чёрных трещин, которые венами распространились по каменным стенам, нет облезлой штукатурки и в некоторых местах обваленной крыши, в одной части дома — выбитых ветвями старого дерева окон. В ураган дерево треснуло и влетело могучей кроной в окна нескольких комнат. В таком оригинальном виде всё и осталось — дядя находил в разрухе и хаосе непонятную мне красоту, умиротворение и даже порядок. Он говорил, что этот особняк выглядит в точности, как и он сам и поэтому не желает ничего в нём менять и уж тем более, не собирается делать ремонт. Теперь дяди нет. Дом есть. И я есть. Вот и ремонт будет.