Тогда Дуглас пересмотрел свои планы на ближайшее будущее и решил отправиться в Ниагара Фоллз — благо, он совсем рядом. С другой стороны, а почему бы не посмотреть на величайшее нерукотворное чудо Америки?
От деревеньки Эйкрон, где Дуглас собирался сесть на поезд после неудачного визита в резервацию, до Ниагара-Фоллз по прямой было миль тридцать, но прямой курьерский из Нью-Йорка тут не останавливался, и приходилось ждать неторопливый местный поезд из Сиракуз, который останавливался чуть не у каждой фермы. До его прибытия было около часа, и Дуглас решил поискать салун. Однако прежде, чем ноги донесли его до салуна, внимание его привлек необычный для этих мест дом. Где-нибудь в долине реки Гудзон этот дом был бы вполне уместен — там с прошлого-позапрошлого веков сохранилось довольно много восьмиугольных строений. У голландских поселенцев тех времен было на здания-октагоны что-то вроде моды, и они построили довольно много церквей, школ и сараев в таком духе; частных домов, правда, они таких обычно не строили. Однако лет двадцать назад некий Орсон Фаулер, известный френолог, задумался о постройке собственного дома и в результате и дом построил восьмиугольный, и книжку издал о том, что такой дом удобнее обычного четырехугольного. Снова вспыхнула мода на дома-октагоны, но опять-таки строили их чаще всего ближе к атлантическому побережью, вокруг Нью-Йорка, в той же долине Гудзона и в штате Массачусетс. Кстати говоря, не только жилые дома так строили, но и каретные сараи, амбары, коптильни и даже сортиры.
Полюбовавшись домом, Дуглас таки принял порцию виски в салуне и отправился на станцию, а там и поезд подошел. В вагоне его несколько напрягала небольшая группа ирландцев — на некоторых все еще были синие мундиры… и, кажется, оружие у них тоже было — уж у одного точно револьвер был. Но зрелищем вооруженного человека Дугласа смутить трудно, беспокоило его больше то, что ирландцы были пьяны и буйны. Ирландцы галдели на смеси гэльского и английского, и, насколько мог Дуглас судить, обсуждали предстоящее дело. «Дело», впрочем, предстояло в Буффало, а не в поезде, и Дуглас успокоился, особенно когда в городе Тонаванда ирландцы покинули вагон, чтобы пересесть на поезд до Буффало.
Город Тонаванда, хоть и невелик по сравнению с недалеким Буффало, а привык к пьяным и буйным приезжим: здесь заканчивался канал Эри, и лодочники, погонщики и прочие работники с канала отдыхали от трудов праведных с большим усердием на Гусином острове — районе города, где располагались дешевые гостиницы, бары и бордели. Здесь они и зимовали, когда канал сковывало льдом.
Впрочем, почему Дугдаса должны волновать ирландцы? Ниагара рядом!
В поезде величия приближающегося водопада не ощущалось, но стоило выйти на станции — как оказалось, что под ногами дрожит земля, откуда-то доносится несмолкаемый грохот и где-то за домами прямо на реке лежит облако. Как люди живут здесь постоянно?
Дуглас оставил вещи в гостинице и пошел смотреть водопад.
В подробностях можно рассмотреть здесь https://www.loc.gov/resource/g3804n.pm006080/?r=0.556,0.402,0.112,0.064,0 В то время, когда происходит действие этой главы, мост слева построен еще не был, и на островке между городом и Козьим островом еще не было бумажной мануфактуры. Однако вон те водопадики за еще не построенным мостом уже были — они рукотворные, к ним от реки идет Гидравлический канал, на них стоят водяные колеса для мельниц, лесопилок и прочих производств.
Сразу выяснилось, что бесплатно увидеть чудо природы не получится: все подступы к берегу были перекрыты собственниками земли, и каждый уверял, что именно с его клочка открывается самый лучший вид на водопад. Если посетить все места, которые путеводители определяли как непременные к осмотру — разориться можно. Такой обдираловки Дуглас в жизни своей нигде не видал, а уж казалось бы, поездил немало. Все свободные места на улицах были забиты сувенирными лавками, в лавках продавались виды водопада, исполненные всевозможными техниками, вплоть до мозаик, выложенных из кусочков перламутровых раковин. В обилии продавались индейские броши, мокасины, вампумы, трубки, томагавки… Казалось, все жители города (а их и трех тысяч не было, от новорожденных младенцев до парализованных старцев) только тем и занимались, что выдумывали способы, что бы еще продать непродаваемого в принципе. Обслуживание между тем было так себе, но это, может быть, Дуглас с гостиницей ошибся.
В общем, жители города с таким рвением грабили простаков, прибывших посмотреть на водопады, как будто вот-вот река пересохнет и бизнес в этом месте лопнет. В чем-то их можно было понять: всего сорок лет назад в эти краях и народу-то почти не было, настоящий медвежий угол. Кто поедет от атлантического побережья смотреть, как много-много воды с диком ревом падает в большой овраг? Полторы недели по бездорожью охладят практически любого. Однако в 1825 году до реки Ниагары добрался наконец канал Эри, и праздные путешественники смогли совершать теперь увеселительные поездки.
Пакетботы, которые ходили по каналу, конечно, не могли тягаться в величии и роскоши с миссисипскими пароходами, но рядом с конными фургонами уровень комфорта предлагали несравнимый: в ботах было до сорока спальных мест (дневных пассажиров, то есть, бот мог взять втрое больше), на ночь женская и мужская каюта разгораживались занавеской, детские люльки подвешивались к потолку, в обеденное время обслуга превращала каюту в столовую, прочее время это была удобная гостиная с мягкими диванами, к услугам пассажиров были книги и свежие газеты, а также прекрасные виды за окном. Некоторые капитаны нанимали музыкантов и устраивали танцы. Газеты утверждали, что лучшего способа провести свадебное путешествие и придумать невозможно. Уже в первый год по каналу Эри путешествовало сорок тысяч пассажиров. Не у всех хватало денег отплыть далеко от Нью-Йорка, но вообще цены были весьма умеренными: путешествие от Олбани до озера Эри обходилось примерно в 15 долларов (с питанием) — и всего в пять дней!
Edward Lamson Henry. На канале
Железные дороги еще больше сократили время пути до водопада и, кажется, твердо вознамерились развивать туризм в этом направлении. Только, подумалось Дугласу, если приезжие будут сталкиваться с такой обдираловкой, о главной туристической достопримечательности будут только дурные отзывы.
Он все же перешел по пешеходному мосту на Козий остров и побродил там, ежась от влажности. На смотровой площадке, откуда открывался вид на Фату Невесты, гид, получив мелкую денежку, дал ему изрядно отсыревшую листовку с записью легенды об индейской деве, которая кинулась с обрыва, чтобы принести себя в жертву Богу Грома, который вроде бы жил в пещере у подножия водопада Подкова.
Когда стало темнеть, Дуглас вернулся в город, поужинал в ресторане при гостинице и завалился спать. Кровать дрожала, гул мешал расслабиться: казалось, что непременно сейчас что-то нехорошее случится.
Утром Дуглас решил, что водопадов с него достаточно. Он собирался перебраться на канадскую сторону и сесть на поезд до Детройта — по северному берегу было ближе. Можно было поехать и прямо от Ниагара-Фоллз — на север шла железнодорожная ветка, двумя милями дальше соединяющая город с мостом на канадскую сторону, но Дуглас, лукавя сам с собой, подумал, что во время паромной переправы за те же деньги еще раз полюбуется совершенно не нужным ему водопадом — и жестоко ошибся, как почти сразу выяснилось.
Более подробно карту 1860 года можно разглядеть здесь https://www.loc.gov/item/2013593264/ в выноске. В самом верху можно видеть резкий изгиб реки — там находится Водоворот.
Паромная переправа в Ниагара-Фоллз была еще одним платным аттракционом. Сначала вы выходили на обзорную площадку, где вас тут же атаковали лоточники с сувенирами, заглушая своими криками рев водопада. Потом вам выдавали громоздкий непромокаемый плащ и спускались по крутой лестнице почти вплотную к струям Американского водопада на сто шестьдесят футов (52 м) к пристани, где вас ожидала посадка на паром. До войны паромом был пароход «Дева тумана», названный так в честь жертвенной индианки, и он не только переправлял пассажиров через реку, но в качестве дополнительного аттракциона делал небольшой крюк к подножию водопада Подкова. Однако в 1861 м году владелец, испуганный перспективой денежных потерь во время войны, решил пароход продать. Купить решила одна фирма в Монреале, но только условие поставила, что деньги за «Деву тумана» выплатит, если пароход доставят в озеро Онтарио. Проблема была в том, что Ниагарское ущелье несудоходно. «Дева тумана» плавала на пятачке у водопадов, а дальше вниз по течению был Водоворот и пороги Дьявольской дыры — три мили самой дикой воды в мире, как утверждали местные жители. Однако капитан парохода взялся проплыть в озеро за пятьсот долларов с двумя помощниками.
В назначенный день тысячи людей стояли на берегах ущелья, чтобы увидеть, как капитан исполнит невозможное — или умрет. Ровно в три часа капитан дал гудок и направил пароход в воды верхних порогов. Казалось, крохотный пароход поглотили огромные волны — но вот пароход вырвался на свободу, застыл на пенистом гребне… и тут же исчез в пучине Водоворота. Каким-то чудом ему удалось свернуть, он со страшной скоростью устремился на пороги Дьявольской дыры — и выскочил наконец в неопасные воды, затратив на три мили дикой воды всего семнадцать минут. Это был первый и единственный раз, когда кто-то прошел Ниагарское ущелье. После того раза капитан больше в Ниагару не выходил, и сыновьям своим наказал, чтобы они в Ниагаре не плавали, да и помер он всего через два года после того героического рейса, как говорили, этот рейс ему жизнь и укоротил. А пароход канадцы отогнали к острову Орлеан и переименовали в «Орлеанскую деву», так он там и возит пассажиров и грузы.
Эту историю Дуглас услышал, когда поднимался на канадский берег: все те же сто шестьдесят футов вверх, только не по крутой лестнице, а по пологой дорожке у стены обрыва, и посреди подъема есть площадка, чтобы передохнуть да поглазеть на водопад.