Ван Ши-фуЗападный флигель, где Цуй Ин-ин ожидала луну
Издательство Азбука®
Часть перваяКак Чжан Цзюнь-жуй в монастыре не знал покоя
Сецзы
Старая госпожа(входит, говорит). Я родилась в семье Чжэн. Мой супруг, по фамилии Цуй, был первым министром при покойном государе. К несчастью, он заболел и умер. Осталась у меня только одна дочь. Детское имя ее Ин-ин, ей девятнадцать лет. Она искусна в женском рукоделии. Стихи, письмо и счет – все это ей тоже знакомо. Супруг мой в свое время согласился отдать ее в жены моему племяннику Чжэн Хэну, старшему сыну министра Чжэна, но сочетаться браком они не могут, пока дочь носит траур по отцу. Еще со мною здесь служанка Хун-нян, прислуживающая дочери с малых лет, и Хуань-лан, сын моего супруга от наложницы. Мы с дочерью везем в Болин для погребения гроб с телом мужа, но дорога опасна, и мы не можем достигнуть цели. Добравшись до Хэчжуна, мы спрятали гроб в монастыре Пуцзюсы. Монастырь этот, где некогда молилась государыня Цзэ-тянь, был восстановлен моим супругом, первым министром. К тому же настоятель монастыря Фа-бэнь – хэшан, постриженный моим супругом. Поэтому возле западного флигеля монастыря у нас есть домик, где можно отдохнуть. Я написала письмо в столицу. В нем я прошу Чжэн Хэна приехать и помочь нам добраться до Болина. Помню: когда мой муж был еще с нами, он не жалел денег на свиту в несколько сот человек, а сегодня со мной осталось только трое-четверо близких. Как от этого больно душе! (Поет.)
На мотив «Когда наслаждаюсь цветами».
Муж мой в столице карьеру окончил,
жизнь он окончил свою.
Дочь и жена – сирота и вдова;
нет у нас в жизни пути.
С гробом супруга в обители Будды
долгие дни остаюсь.
Я до фамильных могил, до Болина,
уж не надеюсь дойти
И одинокой кукушкою
слезы кровавые лью.
(Говорит.)
Сейчас конец весны. Как утомительна погода в эти дни!.. Нужно позвать Хун-нян и дать ей кое-какие распоряжения. Хун-нян, ты где?
Хун-нян входит, видит старую госпожу.
Посмотри, если в зале Будды никто не зажигает курений, погуляй там с барышней.
Хун-нян(говорит). Слушаюсь.
Старая госпожа уходит.
Иди сюда, сестрица!
Входит Ин-ин.
Хозяйка велела нам погулять в зале Будды.
Ин-ин(поет).
На тот же мотив.
Чувствую я: на востоке Пуцзюня
кончится скоро весна.
Крепко обители двери закрыты,
тихо тоскую одна.
Реку багрянцем
цветов лепестки покрывают, —
Эта тоска без конца и без краю.
Молча сижу,
от восточного ветра грустна.
Уходят.
Действие первое
Чжан Гун едет на коне, с ним Цинь-тун.
Чжан(говорит). Моя фамилия Чжан, имя – Гун, второе имя – Цзюнь-жуй, родом я из Сило. Мой покойный отец был министром двора. Он умер от болезни, когда ему шел пятый десяток, а через год я похоронил и свою мать. Я свободно владею кистью и мечом, но у меня нет еще ни заслуг, ни славы, и мне приходится скитаться без пристанища. Теперь, в первую декаду второго месяца семнадцатого года правления императора династии Тан Дэ-цзуна под девизом Чжэнь-юань, я направляюсь ко двору держать государственные экзамены. Дорога идет через Хэчжун на заставу Пугуань. На заставе у меня есть друг Ду Цзюэ, второе имя его Цзюнь-ши. Мы с ним земляки, учились вместе и уже тогда побратались. Потом он оставил гражданскую службу и стал военным. На экзаменах для военных он прошел первым кандидатом и получил должность командующего западным войском. Под его начальством сто тысяч солдат охраняют заставу Пугуань. Повидав моего старшего брата Ду Цзюэ, я тотчас поеду на экзамены в столицу. Я готовился к экзаменам у окна при огоньках светляков и при свете луны, отраженном от снега, истерся до лоска, очищая себя от грязи мира, и весь набит образцовыми сочинениями. Но я все еще скитаюсь по воле волн и ветра. Когда-то исполнятся мои великие замыслы? Вот уж, как говорится:
Меч дорогой, в десять тысяч ценою,
блеск свой зеркальный скрывает;
Столько во мне накопилось тоски, —
даже коню тяжело.
(Поет.)
На мотив «Алые губы».
Стремлюсь я вперед по долине широкой,
Да ноги никак не отыщут дороги,
Кружусь, подгоняемый бурей.
Глаза поднимаю к лазури высокой, —
И ближе Чанъани
мне кажется солнце в лазури.
На мотив «Дракон, мутящий реку».
Древние книги мне ныне просты,
Так же легко их прочесть для меня,
как для червя – прогрызть их листы.
Ох, как в ученье мне жарко пришлось!
Тушью протер я железо насквозь.
Прежде чем стал я, как пэн, пролетать
многие тысячи ли,
При светляках и при свете луны
многие годы прошли.
Может ли быть, что высокий талант
грубые люди поймут?
Как ни старался, того, что хотел,
все еще я не достиг.
Тщетно я древние знаки читал,
Части искал от утерянных книг.
(Говорит.)
Вот я и добрался до Пуцзюня! Здесь Хуанхэ изгибается, как иероглиф «девять», – это и есть древние земли в изгибе реки. Что за чудесный вид! (Поет.)
На мотив «Полевой сверчок».
Где ты вспомнишь еще на великой реке
о минувших великих делах?
Только здесь, только в этих краях!
Через Ци, через Лян протянулась река,
Цинь и Цзинь разделила она,
Ю и Янь на ее рубежах.
Белоснежные волны летят в облака,
весь в осенних клубах небосклон,
И плавучий бамбуковый мост на реке
изогнулся, как синий дракон.
Девять древних земель на восток и на запад,
Льются с севера, с юга
притоки, сливаясь с рекой.
Полетит ли челнок мой в родные края,
Как несется стрела,
расставаясь с тугой тетивой?
На мотив «Радость Поднебесной».
По небу к западу тихо струится
млечный поток серебристый, —
Чистый источник в заоблачной выси
Далее руслом реки Хуанхэ
в море течет на восток.
Он орошает в Лояне
тысячи ярких цветов,
Лянские парки безбрежные
поит водою поток;
Вверх по реке на плоту поднимаясь,
солнца, луны я достигнуть бы мог!
(Говорит.)
Я и не заметил, как добрался до города. Вижу постоялый двор. Цинь-тун, возьми коня. Эй, слуга, где ты?
Слуга(входит, говорит). Я – слуга на постоялом дворе под вывеской «Первый кандидат». Если какой-нибудь чиновник захочет у нас остановиться, для него найдется чистая комната.
Чжан(говорит). Я остановлюсь в лучшей комнате, но сначала дай корму лошади. Иди сюда, слуга! Я хочу спросить у тебя, где здесь можно побродить? Есть ли у вас знаменитые горы, места побед, восхитительные уголки, красивые строения?
Слуга(говорит). Здесь у нас есть монастырь Пуцзюсы, где молилась государыня Цзэ-тянь. Это необычная постройка. Крыша храма из цветной черепицы возносится к синему небу, а пагода с мощами Будды вторгается в Млечный Путь. Кто бы ни проходил с юга или с севера, какого бы из трех учений и девяти направлений он ни придерживался, он не может не поднять на нее глаз. Только там и следует бродить такому человеку, как вы.
Чжан(говорит). Цинь-тун, готовь обед, а я схожу туда и скоро вернусь.
Цинь-тун(говорит). Я приготовлю обед, позабочусь о лошади и подожду, когда вернется хозяин.
Уходят.
Фа-цун(входит, говорит). Я – монах Фа-цун, ученик настоятеля монастыря Пуцзюсы Фа-бэня. Сегодня учитель ушел собирать милостыню, а мне велел остаться в монастыре. Если кто-нибудь будет разыскивать настоятеля, я запишу и доложу учителю. Я вижу, там, под главными воротами, кто-то идет.
Чжан(входит, говорит). Вот я и дошел!
Чжан и Фа-цун видят друг друга.
Фа-цун(говорит). Откуда прибыл уважаемый гость?
Чжан(говорит). Услыхав о вашей обители, я приехал из Сило, чтобы поклониться изображениям Будды и засвидетельствовать почтение вашему наставнику. Осмелюсь спросить, дома ли настоятель?
Фа-цун(говорит). Учителя в монастыре сейчас нет, а я – всего лишь его ученик, скромный монах Фа-цун. Прошу вас, сударь, пройти в комнату для гостей, отведать чаю.
Чжан(говорит). Если настоятеля нет, чая не нужно. Я буду рад, если хэшан возьмет на себя труд показать мне монастырь.
Фа-цун(говорит). Я беру ключи, отпираю зал Будды, звонницу, двор пагоды, храм архатов, монастырскую кухню. Пока вы осматриваете все это, может быть, и учитель вернется.
Чжан(говорит). Какие прекрасные строения! (Поет.)
На мотив «Барабан в деревенском ямыне».
Прежде на залу со статуей Будды
я обращаю свой взор.
Дальше по этим ступеням схожу я
вниз, на монашеский двор.
Кухню на западе вижу,
В северной части молельня,
Звонница высится над головой.