Ин-ин(входит, говорит). Я узнала, что после вчерашней ночи, когда я услышала звуки циня, господин Чжан заболел. Пошлю к нему в кабинет Хун-нян, пусть посмотрит, что с ним. (Зовет Хун-нян).
Хун-нян(входит, говорит). Сестрица зачем-то меня зовет. Спешу к ней.
Ин-ин(говорит). Я так тоскую! Отчего ты не придешь взглянуть на меня?
Хун-нян(говорит). Ты же все думаешь о том, чтобы…
Ин-ин(говорит). Что – чтобы?
Хун-нян(говорит). Чтобы… чтобы я навестила тебя, сестрица!
Ин-ин(говорит). Я хочу попросить тебя об одной услуге.
Хун-нян(говорит). О какой же?
Ин-ин(говорит). Прошу тебя, сходи ради меня к господину Чжану. Посмотри, что с ним, а потом расскажи мне.
Хун-нян(говорит). Я не пойду. Если хозяйка узнает, она шутить не будет.
Ин-ин(говорит). Милая сестрица, я на коленях готова просить, сделай это для меня!
Хун-нян(говорит). Прошу тебя встать, хозяюшка. Ладно уж, схожу. «Господин Чжан, – скажу я ему, – как тяжко вы больны! Но ведь и моей сестрице тоже нелегко».
Лишь потому, что в полночную пору
цинь ты рукой потревожил,
Сразу возникло в весенних покоях
нежное чувство к луне.
(Поет.)
На мотив «Когда наслаждаюсь цветами».
Шить забывает сестрицы рука,
нитку роняет с иглой.
Скоро иссякнет румян аромат,
пудру она позабыла,
Брови сошлись,
полны весенней тоской.
Если бы вместе сердца ваши бились,
Вмиг исцелились бы
вы от болезни лихой!
(Уходит.)
Ин-ин(говорит). Хун-нян ушла! Посмотрю, какой она принесет ответ, а там уж решу, что делать. (Уходит.)
Действие первое
Чжан(входит, говорит). Я совсем убит. После той ночи, когда Ин-ин слушала мой цинь, я больше не смог ее увидеть. Сегодня я попросил настоятеля пойти и сказать, что господин Чжан тяжело заболел. Не пойму, почему никто не идет навестить меня. Снова одолела меня тоска. Дай-ка прилягу, посплю немного.
Хун-нян(входит, говорит). Получив приказ моей барышни навестить господина Чжана, я тут же направилась к нему. Я думаю: осталась бы в живых наша семья, если бы не он? (Поет.)
На мотив «Алые губы».
Министру покойному долг отдавая,
Свершали в обители скорбный обряд,
Но, этот обряд совершая,
Могла сирота, его дочь молодая,
Найти свою гибель
от рук беспощадных солдат.
На мотив «Дракон, мутящий реку».
Чжану мы все благодарны душою:
Только что цели достигло письмо,
двинулось войско большое.
Как же полезна ученость его,
Как благосклонны к нам небо с землею!
Если бы были пять тысяч злодеев
не перебиты сейчас,
Верно, погибла бы наша семья,
род наш высокий угас.
Наша Ин-ин и студент Чжан Цзюнь-жуй
Были навек сочетаться готовы,
Только хозяйка моя вероломно
Вдруг отступилась от данного слова.
Брат и сестра они ныне,
свадьба у них не наладится снова,
Ныне союз их рассыпался в прах.
В сердце его
спутан мечтаний узор,
Смыты румяна
слезами у ней на щеках.
На мотив «Полевой сверчок».
На висках у Пань-лана тоска провела
шелку белого первую нить,
И не та Ду Вэй-нян, —
ее с прежней теперь не сравнить:
Она тает, худеет у нас на глазах,
пояс шире, чем в прежние дни.
Он не может теперь свои книги учить,
словно сон, обняла его мгла.
У нее незаметно от тягостных дум
выпадает из пальцев игла.
Он на шелковых струнах вчера свой напев
о тоскливой разлуке играл,
А она на узорной бумаге стихи
про душевную боль мне дала.
Ее кисть рассказала, как грустно одной,
Его струны – что сердце его затаило, —
У обоих у них
иссякают, кончаются силы.
На мотив «Радость Поднебесной».
Видела я, как уверовал юноша
в счастье, красавицу встретив.
Лучше бы, право,
очи Хун-нян не смотрели на это:
Так он терзается, будто ему
нет от любимой ответа.
Околдовали его эти брови,
Мечется – места себе не найдет,
Может случиться,
тоска его скоро убьет.
(Говорит.)
Вот я и дошла до его кабинета. Дай-ка размочу слюною бумагу на его окне, посмотрю, что он там делает. (Поет.)
На мотив «Барабан в деревенском ямыне».
Дырку проткнула в бумаге оконной,
Глазом неслышно приникла к окну.
Он, как я вижу, одетый заснул,
Тонкой рубашки поверх
только халат на себя натянул.
Он задремал одиноко,
Холодно, видно, ему,
Нет человека с заботливым оком.
Что-то сегодня он выглядит плохо,
Еле доносятся слабые вздохи,
Как пожелтел и осунулся он!
О господин Чжан!
Коль не тоскою сражен ты,
значит недугом сражен.
На мотив «В годы Юань-хэ».
Стучусь в его двери
я шпилькой златою своею.
Чжан(говорит). Кто там?
Хун-нян(поет).
Пришла я, как фея,
печаль твою злую развеять.
Ин-ин не забыла, как ночью глубокой
под ветром сияла луна.
Узнать о тебе
Хун-нян приказала она.
Чжан(говорит). Раз ты пришла сюда, значит барышня тебе что-нибудь говорила?
Хун-нян(поет).
Она позабыла сегодня совсем
про пудру свою и румяна
И тысячу раз
вспоминала ученого Чжана.
Чжан(говорит). Если у барышни такое доброе сердце, я осмелюсь просить тебя передать ей это письмо, в котором открываю свою душу.
Хун-нян(поет).
На мотив «Красавица на коне».
Посмотрит на строки едва,
Прочтет она только слова,
Как в прах разлетится
тоска, что владеет душою.
(Говорит.)
Она тут же нахмурится: «Посмотрим, что за письмо ты принесла». (Поет.)
«Как дерзкая эта девчонка могла
решиться на дело такое?» —
Она улыбнется
И, тихо смеясь,
тотчас же письмо твое вскроет.
Чжан(говорит). Увидишь, я когда-нибудь золотой парчой отблагодарю тебя за все.
Хун-нян(поет).
На мотив «Лучше, чем тыква-горлянка».
Ах ты, ученый мальчишка-бедняк,
что ты болтаешь, дурной!
Что ты богатством
хвалишься здесь предо мной!
Ради подарка я, верно, пришла, —
не было цели иной!
Думаешь, если подаришь Хун-нян
Все свои вещи и все свое злато,
Эти дары
за любовь мою будут расплатой?
На тот же мотив.
Ты меня, будто бы веточку сливы,
что за стеною цветет,
Думаешь дешево
приобрести у ворот.
Я-то служанка, да только душа
даже в служанке живет.
Думала я: «Бедный ты паренек,
Ты ведь один, ты совсем одинок!» —
Ну а ты
Вывернул все
и увидел какой-то расчет.
Чжан(говорит). Значит, и сестрица твоя тоже жалеет, что я один, совсем одинок?
Хун-нян(говорит). А то как же! Ты пиши письмо, а уж я отнесу!
Чжан пишет письмо.
Хун-нян(говорит). Как напишешь, прочти его мне!
Чжан(читает). «Чжан Гун, стократно склоняясь в поклоне, почтительно пишет Вам, своей любимой, услаждающей очи людей. С тех пор как я лишен возможности видеть Ваше строгое лицо, редки стали гуси и исчезли рыбы, и я не могу одолеть свою скорбь. Старая госпожа нежданно за милость заплатила мне обидой, изменила обещанию о свадьбе – как же мог я не утратить надежду? Обратив очи к восточной стене, я, недостойный, досадую, зачем не дано мне крыльев, чтобы быть возле Вас. Я погибаю от безысходной тоски. Настанет день, и я от этого испущу дух. Когда пришла Хун-нян, я получил возможность послать Вам несколько слов. Только если я встречу Ваше сочувствие и Вы пришлете мне ответ, я еще смогу надеяться поддержать свою жизнь. Как неблагоразумно непочтителен я к Вам! Нижайше умоляю отнестись ко мне снисходительно! Еще сочинил я пятистопные стихи, которые привожу в письме:
В душе у меня
тоска все растет и растет,
Беру я, забывшись,
свой яшмовый цинь и играю.
Я в звуках его
опять повстречался с весной,
И девичье сердце
мне будто опять отвечает.
И эту любовь
ничем уничтожить нельзя,
Зачем же я ныне