Чжан(входит, говорит). После того как вчера ночью в саду я испытал ее гнев, у меня возобновилась старая болезнь – даже глаза ничего не видят. Старая госпожа велела настоятелю позвать ко мне лекаря. Но недуг мой не таков, чтобы его могли излечить лекаря. Эту проклятую хворь можно изгнать только тогда, когда я проглочу капельку сладчайшей, благоуханной, освежающей, нежнейшей слюны моей любимой.
Настоятель входит, вводит лекаря. Лекарь представляет пантомиму осмотра больного из пьесы «Два враждующих лекаря», уходит.
Настоятель(говорит). Принимайте лекарство. Я пойду доложу старой госпоже и через некоторое время снова приду взглянуть на вас. (Уходит.)
Хун-нян(входит, говорит). Моя барышня так может его погубить. Она опять послала меня с расспросами и еще дала рецепт лекарства, которое победит его тяжкую болезнь. Спешу к нему. (Поет.)
На мотив «Сражающиеся перепела».
Ты кистью цветистой стихи написала,
Стихи на подушке дала для него,
И вот уж ему не подняться с постели,
Про сон он забыл и не ест ничего.
Виски все покрыты морщинами мук,
Сломил его тело жестокий недуг.
Его затопила тоска,
Болезнь его так глубока!
Вчера ты его
корила с лицом, запылавшим как жар,
Сегодня наносишь
бесчувственной этой бумагой удар.
(Говорит.)
Как она вчера его отчитывала! (Поет.)
На мотив «Багряные цветы».
Можно подумать, что она тут ни при чем:
Не ожидала луну у дверей,
Не открывала в стихах свою душу,
Циня напевов не слушали уши.
(Говорит.)
Встретив его, такие притворные речи развела! – «Господин Чжан! Мы с вами объявлены братом и сестрой – разве можно так!» (Поет.)
Чуть рассердилась —
студента готова вконец извести,
Чуть отошла…
(Говорит.)
«Хун-нян, милая сестрица, поди навести его!» (Поет.)
…вновь принуждает служанку идти.
Кто тут управу найдет?
Будто бы нитка вослед за иглой,
бегаю взад и вперед,
Только ей в голову это взбредет.
(Говорит.)
Это все хозяйка виновата! (Поет.)
Милостей горы и море заслуг
Дальней рекой
и горой недоступною сделались вдруг.
(Видит Чжана, спрашивает.)
Как чувствует себя наш старший брат?
Чжан(говорит). Я убит тоской! Когда я умру, то, верно, и возле дворца Янь-вана ты будешь для нас гонцом.
Хун-нян(говорит). Ни один из тех, кто страдает от разлуки во всей Поднебесной, не сравнится с тобой, мой дурачок. (Поет.)
На мотив «Чистый небесный песок».
Ты и думать забыл про науки моря´,
про леса сочинений,
Грезишь лишь об одном:
что под ивами ты, под цветочною тенью,
И мечты твои все: как бы яшму украсть,
как похитить куренья.
Но и здесь ты доныне не много успел:
С той поры, как цветы раскрывала айва,
получить ничего не сумел.
(Говорит.)
С чего же это ты так расхворался?
Чжан(говорит в бреду). Это все потому, что ты так сделала… Как бы глупости не сказать… Потому что ваш покорный слуга вырос… В ту ночь кабинет весь сразу умер… Я ведь спас их, а они меня убивают. Всегда говорили: «Глупо-доверчивая девица, неблагодарный юноша», а сегодня все наоборот.
Хун-нян(поет).
На мотив «Шутливый напев».
Да, я теперь убедилась:
Злая нечистая сила
Этот вконец истощавший скелет
хворью бесовской сразила.
То-то у нас говорят:
сюцаи все дурачки, —
Можно ли так же, как он,
поглупеть от любовной тоски!
Славное, громкое имя
мысли его уж давно не влечет,
Только о свадьбе своей
песню одну все поет и поет.
(Говорит.)
Хозяйка послала меня навестить старшего брата, узнать, не нужно ли ему лекарства. Барышня передает свой низкий поклон, прислала вам, сударь, рецепт какого-то снадобья.
Чжан(встрепенулся). Где он?
Хун-нян(говорит). Для приема некоторых целительных снадобий есть свои правила, я тебе их скажу. (Поет.)
На мотив «Персик краснеет».
Качаются тени «коричных цветов»,
все ночь погрузила во мрак.
«Ты должен вернуться»
в молчание ночи, бедняк!
Чжан(говорит). «Коричные цветы» – это согревающее лекарство, а лекарство «ты должен вернуться» усиливает кровообращение. Каковы же правила их приема?
Хун-нян(поет).
У озера, возле высокой горы,
поглубже запрячешься в тень.
Когда потрудиться не лень,
То примешь лекарство ты раз и другой
и будешь здоров в тот же день.
Чжан(говорит). О чем же нужно помнить при приеме лекарства?
Хун-нян(поет).
Что «мудрая мать» каждый слушает звук;
Страшись, что «Хун-нян» заупрямится вдруг.
Только примешь это лекарство, и тут же
«Заставлю я вас» излечиться,
найдет «исцеленье» недуг.
(Говорит.)
Вот какой рецепт написала моя барышня собственной кистью.
Чжан(читает рецепт, смеется, говорит). Если бы я раньше знал, что сестрица написала письмо, я бы с почтением отдалился. Милая моя…
Хун-нян(говорит). Ну, что там еще? Ведь так было уже два раза.
Чжан(говорит). Ты не понимаешь смысла этих стихов. Барышня ждет, когда она поворкует со мной.
Хун-нян(говорит). Ничуть не поумнел! (Поет.)
На мотив «Три алтаря духов».
Нет, ты не блещешь умом,
Так и остался глупцом!
Как же смешно наш ханьлинь околдован:
Доброю вестью
считает он каждое слово,
Даже письму все поведать готов он.
Верно, и в этой записке
спрятана тоже под пухом игла:
Где это видано, чтобы
фея небес под надзором жила?
Барышня наша забыла про милость,
Неблагодарной нежданно явилась!
(Говорит.)
Что же там в письме написано? Прочти-ка его мне!
Чжан(читает).
«Зачем этот столь незначительный случай
окутал страданием вас?
Ужель допущу, чтоб ниспосланный небом
талант ваш высокий угас?
Могла ли я ждать, что в тот день
несчастливый
нить жизни моей оборвется?
Не в силах моих допустить, чтобы ныне
беда и над вами стряслась.
На доблести ваши гляжу с упованьем
и правила все забываю,
Стихи посылаю с почтением эти, —
пусть свахою будут для нас.
Поведать хочу, что не нужно отныне
вам сны воспевать Гаотана:
Меж туч и дождя приближается быстро
свидания нежного час».
Это совсем не те созвучия, что были в прежние дни. Барышня непременно придет.
Хун-нян(говорит). А что будет, когда она придет? (Поет.)
На мотив «Плешивый монах».
Взгляни на себя:
лежит твое тело на грубой холстине.
Твоя голова
покоится прямо на яшмовом цине.
Да как же, явившись, возляжет она
с тобою на этаком ложе?
Ужели она,
замерзнув, охвачена дрожью,
Постичь тебя сможет?
На мотив «Властитель лекарства бессмертия».
Если есть в твоем сердце стремленье,
Если есть в ее сердце стремленье,
И вчера во дворе, где качели висят,
ночью тихой, глубокой, весенней
От цветов опускалися тени,
От луны опускалися тени,
Если дорого время весенних ночей,
драгоценно любое мгновенье,
Почему лишь в стихах
ты слагаешь о встрече моленье?
Чжан(говорит). У меня есть десять лянов серебра на расходы, дай мне под этот залог постель.
Хун-нян(поет).
На мотив «Равнина на востоке».
Брачной подушкою ты
И одеялом зеленым
Сразу уймешь в своем сердце мечты;
Лучше останься постели лишенным,
Лучше одежду сними ты с себя
и ничего не страшись, —
Тесно, как кончики пальцев,
будет удобней сойтись.
Вот вам и свадьба готова —
Счастье своим вас оденет покровом.
Чжан(говорит). Видишь, каким я стал из-за твоей барышни; и она, верно, тоже из-за меня теряет свою прелесть?
Хун-нян(поет).
На мотив «Повисли пушинки на хлопке».
Как горы далекие – дуги бровей,
Как воды осенние – очи у ней,
Как сливки застывшие – белое тело,
И стан ее ивовых тоньше ветвей.
Лицо так прелестно ее,
и сердцем она так нежна,
Душа у нее глубока,