Западный флигель, где Цуй Ин-ин ожидала луну — страница 28 из 41

         Чье сердце с любовью стремилось к цветку,

  тот нынче корицу ломает.

         В румянах и пудре,

  как видно, парчовый таился убор,

         Должны бы к экзаменам в спальне моей

  готовиться все с этих пор.

(Говорит Цинь-туну.)

Тебя покормили?

Цинь-тун(говорит). Сначала я сообщил новость старой госпоже, а потом с самого рассвета зря топтался у ваших покоев – как же я мог успеть поесть?

Ин-ин(говорит). Хун-нян, принеси поскорее чего-нибудь. Покорми его.

Цинь-тун(говорит). Я счастлив удостоиться от вас такой милости. Сейчас же примусь за еду. Напишите письмо, сударыня. Старший брат велел мне настоять на вашем ответе. Это очень, очень нужно.

Ин-ин(говорит). Хун-нян, дай мне кисть и тушечницу.

Хун-нян подает.

Ин-ин(говорит). Хотя я и написала письмо, но душу свою в нем излить я вряд ли смогу. Я здесь приготовила нательную рубашку, пояс, пару чулок, яшмовый цинь, нефритовую шпильку и дудочку из пятнистого бамбука. Собери все эти вещи, Цинь-тун. Хун-нян, принеси десять лянов серебра и дай ему на дорожные расходы.

Хун-нян(говорит). Наш зять теперь чиновник – неужели у него всего этого нет? С какой целью ты посылаешь ему эти вещи?

Ин-ин(говорит). Ты не понимаешь! Эта рубашка… (Поет.)

На мотив «Лист утуна».

   Если ляжет он спать,

       не снимая рубашки моей,

   Словно рядом со мной

       он себя будет чувствовать в ней;

   И едва к его телу

       прижмется она поплотней,

   Он невольно припомнит о ласке моей.

Хун-нян(говорит). А зачем этот пояс?

Ин-ин(поет).

   Пусть начало с концом

       навсегда свяжет поясом он, —

   Пояс тело охватит с обеих сторон,

   Крепко сердце привяжет ему.

Хун-нян(говорит). А для чего эти чулки?

Ин-ин(поет).

   Не позволят они

       по беспутной дорожке ходить ни к кому.

Хун-нян(говорит). Такой цинь есть там у него самого – зачем ты его посылаешь?

Ин-ин(поет).

На мотив «Цветы во внутреннем дворике».

   В стихах пятистопных

       любви нашей было начало,

   Потом семиструнного циня

       навеки нас песня связала.

   А вдруг он забудет

       о том, что в стихах мне поведал?

   Что, если о струнах

       теперь вспоминает он мало?

Хун-нян(говорит). А эта шпилька – что ты ею хочешь сказать?

Ин-ин(поет).

   Для шпильки есть тоже причина —

   Добился теперь он высокого чина,

   Боюсь, что меня,

       как шпильку, он скоро забросит.

Хун-нян(говорит). А зачем эта пятнистая дудочка?

Ин-ин(поет).

   Когда на Сянцзяне

       настала глубокая осень,

   Те дни Э-хуан

       проводила, о Шуне тоскуя.

   Сегодня Ин-ин

       грустит о своем Чжан Цзюнь-жуе,

   И как на бамбуке

       у склонов горы Цзюишань,

   Когда рукавом

       ароматным глаза осушу я, —

На мотив «Песня молодости».

   Так же от слез

       на рукаве сохраняется след,

   Крапинки слез

       так же не смоются множество лет, —

   Видно, у древней тоски по любимом

       с нынешней разницы нет.

   Слезы струятся, сливаясь в ручей,

   Ревности мне не утишить моей.

   Если ж ученому нашему дудочка

       все это в песне откроет,

   Помнить он будет былое.

(Говорит.)

Так возьми же эти вещи, Цинь-тун.

Цинь-тун(говорит). Сделаю, как вы приказали.

Ин-ин(поет).

На мотив «Тыква-горлянка с лекарством».

          Как будешь ты спать

   в постоялых дворах по ночам,

          Под голову класть

       котомку с вещами не надо,

          Иначе потом не отмоешь от них

   ты пятен румян и помады.

          Под дождь попадут – не выкручивай их,

   сомнутся, наделаешь складок,

          И после, при сушке,

   разгладить не сможешь ты все эти складки.

          Заботься о том, чтобы каждую вещь

   доставить на место в порядке.

На мотив «Золотая хризантема».

       Это послание, это письмо

           я написала сейчас.

       Скоро ли, скоро ли злая тоска

           души развяжет у нас?

       За небосклоном столицу Чанъань

           не увидать никогда.

       С западной башни гляжу я туда —

       Милый не виден, одна

       Льется речная вода.

Цинь-тун(говорит). Ну, я откланяюсь – и в путь.

Ин-ин(говорит). Цинь-тун, когда увидишь своего господина, скажи ему…

Цинь-тун(говорит). Что же ему сказать?

Ин-ин(поет).

Заключительная ария

На мотив «Приплыл по волнам».

     Он в той стороне

         тоскует, меня не встречая,

     Я в этом краю

         худею, его вспоминая.

     Когда уезжал он, лукавый язык

         твердил мне лукавые речи,

     Что в день девятый девятой луны

         настанет пора нашей встречи.

     Но вот уже малой весны

         пора незаметно промчалась пред нами,

     А я до сих пор упрекаю себя,

         супруга послав за чинами.

Цинь-тун(говорит). Взяв письмо, я спешно отправлюсь к старшему брату, чтобы сообщить ему ваш ответ.

Все уходят.

Действие второе

Чжан(входит, говорит).

    Тигр на картине еще не закончен,

        рано смеяться над ним:

    Скоро появятся когти с клыками —

        все ужаснутся тогда.

Вот я и назначен на должность после экзамена. Получен указ государя о зачислении меня в палату Хань-линь для составления истории династии: они там поняли, что мой ум годится для написания любых сочинений. Я послал Цинь-туна сообщить добрые вести. Он еще не вернулся. Эти дни я не могу спокойно спать, не прикасаюсь к еде и питью. Мне дан отпуск, чтобы я мог отдохнуть на почтовой станции. Утром из лекарского приказа был прислан человек осмотреть меня, он дал мне лекарство. Только мой недуг даже луский Бянь не мог бы исцелить. С тех пор как я разлучился с барышней, не было дня, чтобы сердце мое было спокойно. (Поет.)

На мотив «Белая бабочка».

    С тех пор как в столице мой дом,

    Тоска у меня на душе,

        покоя не знаю ни ночью, ни днем.

    О девушке-иволге думы

        одни воцарилися в сердце моем.

   Был лекарь сюда приглашен.

   Когда осмотрел он меня,

   То все объяснил мне до тонкостей он,

   Да только добраться до корня не смог.

   И что бы он там ни нашел,

       какой я увижу в лечении прок?

На мотив «Опьяняющий ветер весенний».

   Сказал, что магической силой целебной

       прославлено снадобье это,

   Но против тоски от разлуки

       целебного снадобья нету!

О моя Ин-ин!

   Когда бы ты знала, какая меня

       терзает в разлуке тоска —

   Ведь даже кончина мне будет сладка,

   Мне будет сладка!

   Нигде во вселенной приюта не зная,

   Один чужаком на чужбине скитаюсь,

   Полгода уже по тебе я страдаю.

Цинь-тун(входит, говорит). Я говорил, что мой старший брат выехал на место назначения, а он, оказывается, лежит больной на почтовой станции. Спешу к нему туда с ответом. (Видит Чжана.)

Чжан(говорит). Ты вернулся наконец! (Поет.)

На мотив «Встречаю святого гостя».

   То-то кричала

       на ветке цветущей, высокой

   Вестница гостя – сорока,

   То-то спустился на полог

       радости вестник – паук

   В час, когда ночью светильник трещал

       и отзывались на звук

   Душу терзавшие строфы,

   Душу терзавшие строки.

Цинь-тун(говорит). Молодая госпожа прислала письмо.

Чжан(берет письмо, поет).

   Много в письме этом ниточек слез!

Иначе почему же

   Им просочиться

       через конверт удалось?

(Читает письмо.)

«Ваша несчастная служанка из семьи Цуй, почтительно приняв письмо высокого своими талантами Цзюнь-жуя, с поклоном пишет ответ. После того как покинули меня Ваши голос и облик, незаметно прошло много времени, но почитающее Вас сердце ни на минуту не знало отдыха. Я все говорю: как близко солнце, как далеко до Чанъани, почему исчезли рыбы и гуси? Не потому ли, что Вы, увлекшись красотками, забыли и думать о нежности Вашей возлюбленной? И вот, когда я так думала, прибыл Цинь-тун, удостоилась я видеть Ваши кисть и тушь и тут узнала, что Вы добились степени. Это заставило Вашу служанку радоваться словно безумную. Значит, Вы со своими талантами не посрамили рода первого министра. Ныне, когда Цинь-тун возвращается, я не нашла ничего, чтобы послать Вам в дар, кроме яшмового циня, нефритовой шпильки, дудочки из пятнистого бамбука, пояса, нательной рубашки и пары чулок – они одни могли бы выразить искренние чувства Вашей служанки. В моей небрежной скорописи не хватает почтения к Вам, – умоляю Вас о снисхождении. На этом кончаю. На рифмы, присланные Вами, я тоже написала четверостишие: