Как весна, дышит свежестью он.
Наделен он сметливым умом,
Мир талантом его покорен.
Закрутился на сотни ладов,
переходит вперед и назад.
Верно, он перед нами
хочет ловкость свою показать.
Хун-нян(говорит). По-моему, этот студент… (Поет.)
На тот же мотив.
Когда вечером стало темно
И наутро, при свете дневном,
Не давая покоя,
сегодня шумел за окном.
Видно, он, когда вечер пришел,
возле книжного полога лег,
Но вздыхал без конца
и дождаться рассвета не мог.
Чжан(говорит). Как внимательно смотрит на меня барышня! (Поет.)
На мотив «Флейта из бирюзовой яшмы».
Туго любовь твои брови свела.
Сердца заботы,
видно, и ты поняла.
В сердце запало печали зерно.
Я догадался,
чтό затаило оно,
Страха, смятенья полно.
Мерно, удар за ударом,
звуки юньбаня звенят.
Слышно, как громко монах говорит,
Служки пронзительный голос звучит.
Не забирайте
счастье мое у меня!
Настоятель и монахи посмеиваются, играют на ритуальных инструментах. Настоятель звонит в колокольчик, на коленях читает молитву, сжигает бумажные деньги.
Настоятель(говорит). Уже рассвело. Прошу вас, сударыня, и вас, барышня, вернуться домой.
Чжан(говорит). Хорошо бы встретиться здесь с нею еще раз. Но разве такие встречи насытят меня? (Поет.)
На мотив «Утки-неразлучницы».
Душой наделен я – но, кажется мне,
бездушною я увлечен.
«Горячее чувство волнует меня —
бесчувствием я огорчен».
Не знал я покоя всю ночь напролет.
Скрывается месяц с небес,
Разносится звон колокольный,
Петух на рассвете поет.
Они возвещают, что скоро отсюда
моя дорогая уйдет.
Обряд поминания
кончился вместе с зарею.
С двора монастырского
люди уходят толпою.
Спокойно они разошлись по домам,
А я суетился,
не знал до рассвета покоя.
Все уходят.
Хop(поет).
Заключение на мотив «Стрекочет кузнечик».
Ты затмила луну,
пристыдила цветы красотою своей,
И едва, как косой,
не скосила ты всех – стариков и детей.
В ЭТОЙ ЧАСТИ ГОВОРИТСЯ:
Как мать Ин-ин
пустила дочку погулять,
Как Цуй Ин-ин
куренья жгла порой ночною.
ПОЛНОЕ НАЗВАНИЕ ЭТОЙ ЧАСТИ:
Как шла Хун-нян
узнать о сроке поминанья,
Как Чжан Цзюнь-жуй
в монастыре не знал покоя.
Часть втораяКак Цуй Ин-ин внимала ночью звукам циня
Действие первое
Сунь Фэй-ху(входит, представляется зрителям). Моя фамилия Сунь, имя – Бяо, второе имя – Фэй-ху. Ныне, когда на престоле Дэ-цзун, государь династии Тан, в Поднебесной нет порядка. Из-за того, что главный полководец Дин Вэнь-я не умеет управлять армией, я отделился от него и во главе пятитысячного войска овладел Хэцяо. Сегодня я узнал, что у Ин-ин, дочери покойного первого министра Цуй Цзюэ, черные сходящиеся брови, а с лица веет весенней свежестью, словно от лотоса. Ее облик – как у тех, которые «разрушают города и рушат царства»; лицо у нее – как у Си-цзы и Тай Чжэнь. Люди видели ее в округе Хэчжун, в монастыре Пуцзюсы. И вот у меня в сердце родилась мысль: сейчас, когда столько воюют, да еще главный полководец никуда не годится, какой мне толк одному оставаться бескорыстным? Высшие и низшие во всем моем войске! Слушайте мой приказ! Всем людям взять в рот палочки, взнуздать коней и немедленно вступить в Хэчжун! Если я заполучу в жены барышню Ин-ин, исполнится желание всей моей жизни.
Настоятель Фа-бэнь(входит в смятении). Сунь Фэй-ху и с ним пять тысяч разбойников внезапно окружили монастырь, бьют в гонги и барабаны, машут знаменами и кричат, желая получить барышню Ин-ин в жены Сунь Фэй-ху. Здесь нельзя допустить ошибку, и я спешу уведомить старую госпожу. (Уходит.)
Старая госпожа(входит в смятении, говорит). Что теперь делать? Мы вместе с настоятелем пойдем в покои дочери и там посоветуемся. (Уходит.)
Ин-ин(входит вместе с Хун-нян, говорит). С тех пор как я увидела господина Чжана, душа моя рвется ему навстречу, мысли безрадостны, я почти не притрагиваюсь к еде и питью. Сердце мое болит в разлуке, а тут еще конец весны, и я совсем лишилась покоя!
В дивных, исполненных чувства стихах, —
нежность к луне полуночной;
Тихо опавших безмолвных цветов
ропот на ветер восточный.
(Поет.)
На мотив «Песня о Ганьчжоу».
Я все больше худею, объята тоской,
Я таю свои раны, страдаю душой —
Как мне сладить теперь с уходящей весной?
И одежда моя мне теперь широка —
Как же долго еще по ночам
убивать меня будет тоска?
Ветерок, расстелив благовонный дымок,
занавеской играет моей,
Дождь шумит, ударяя по груши цветам
в глубине, у закрытых дверей.
Я безмолвно стою,
опершись о резные перила,
И смотрю все туда, куда скрылся мой милый.
На мотив «Дракон, мутящий воду».
Рдеет покров облетевших цветов,
«Вихрем взметает, тоску нагоняя,
ветер стада лепестков».
Возле пруда сон рассеялся мой,
Я у ограды прощаюсь с весной.
Бабочек легкой пыльцою покрытые,
с ивы пушинки летят,
Ласточки с глиной цветов облетевших
взяли в гнездо аромат.
Грусти весенней пора коротка,
нити на ивах длинны.
Нет человека, что был меж цветов,
неба края лишь видны.
Нет аромата
в цветочной пыльце золотой,
Силы утрачены
грустной моею душой.
Хун-нян(говорит). Что-то ты невесела, сестрица! Я надушу твое одеяло, поспи немного.
Ин-ин(поет).
На мотив «Полевой сверчок».
На узорном ковре на меня холодком
одеяло узорное веет.
Ты не трать на него
ароматных духов орхидеи:
Изведешь на него все духи орхидеи,
я согреться и тут не сумею!
Во вчерашнюю ночь эти «строки в мешке»
увлекли меня очень легко,
А сегодня из «яшмовых зал» человек
от меня далеко-далеко.
И присесть не дает беспокойство во мне,
И забыться никак не могу я во сне.
Я на холм поднимаюсь,
но радость все так же далёко,
И бесцельно брожу я в тоске одинокой,
И любовью полна,
словно в сон погружаюсь глубокий.
На мотив «Радость Поднебесной».
Ах, Хун-нян!
Лягу ль вздремнуть я на шелк цзяосяо,
что на подушке моей,
Выйду ли я погулять из дверей, —
Рядом со мной
милый все время как тень.
Хун-нян(говорит). Это не касается Хун-нян, мне хозяйка велела только одно: быть все время с сестрицей.
Ин-ин(говорит). Моя матушка, конечно, не могла этого предвидеть. (Поет.)
Лишь охранять
приказала меня ночь и день.
Быть все со мною
верной служанке не лень.
Матушка строгая
держит меня как в плену:
Лишь бы прилично вела себя дочка, —
цель она видит одну.
Хун-нян(говорит). Ты, сестрица, никогда раньше не бывала так неласкова со мной. С тех пор как ты увидела этого студента, сердце твое как будто лишилось покоя. Почему бы это?
Ин-ин(поет).
На мотив «Ночжа».
Раньше было: чужого увижу когда,
Я сама не своя от стыда;
Если гостя случалось в дому повстречать,
От стесненья не знала, где стать.
Но едва только он повстречался со мной,
Сразу стал мне он словно родной,
И на рифмы его
из услышанных ночью стихов
Мой созвучный ответ был тотчас же готов.
На мотив «Сорока ступила на ветку».
Как согласны все строки на диво,
Как в них каждое слово правдиво!
Больше значат стихи про ночную луну,
Чем узора слова на платке в старину.
Кто бы мог до него
протянуть мою тонкую нить,
О заботе моей
за восточной стеной возвестить!
На мотив «Вьющаяся травка».
Я все про ученость его вспоминаю —
Он ею наполнен до края.
Лицо привлекает своей чистотой,
весь облик его величав,
Душа покоряет своей теплотой,
влечет своей мягкостью нрав.
Нежданно стихи, что прочел он тогда,