Маликов встал.
– Глухота не входит в число моих многочисленных недостатков, – сказал он и, не глядя на Ковского, покинул комнату.
Глава вторая
Этим ярким майским утром Гирланд проснулся в начале одиннадцатого. Он просыпался медленно, постепенно, сопя от удовольствия, потягиваясь и зевая; затем, вспомнив, что у него есть дело, нехотя выбрался из-под простыни и побрел в ванную. Все еще только наполовину проснувшись, он машинально стал водить электробритвой по щекам.
Накануне у него был изматывающий вечер. Девушка, которая составила ему компанию, оказалась слишком энергичной. Гирланд был рад раннему уходу подруги и возможности провести ночь спокойно.
Под струей холодной воды сон наконец отступил, и Гирланд почувствовал себя превосходно. Надев рубашку и светло-голубые джинсы, он поспешил на кухню и с надеждой заглянул в холодильник.
Через несколько минут на сковороде шипели яйца и два толстых ломтя ветчины. Подоспел кофе, и Гирланд понял, что мир прекрасен.
После завтрака он убрал посуду в раковину и поставил на стол зеркало. Потом, закурив сигарету, нашел колоду карт и, сев перед зеркалом, начал тасовать.
Сегодня он приглашен на покер. Двое были профессиональными шулерами, остальные – дойными коровами. Гирланд не хотел оказаться в числе тех, кого доят.
Он давно не играл в покер по-настоящему и переживал, что утратил технику. Наблюдая в зеркало за своими руками, сдающими карты с невообразимой скоростью, он признал, что маневр с определением туза вниз колоды будет заметен наметанному глазу.
Гирланд продолжал тренироваться еще час, пока не добился удовлетворительного результата. Затем приступил к другому трюку, гораздо более сложному: сдача себе туза, короля и дамы под «стрит». Гирланд все еще отрабатывал его, когда зазвонил телефон.
Он отложил карты, поколебался, затем пересек комнату и взял трубку.
– Это ты, Гирланд? – спросил очень знакомый голос.
– Если это не я, то какой-то паскудник нацепил мои штаны.
– Я буду у тебя через десять минут… Жди.
Гирланд положил трубку, почесал кончик носа и нахмурился.
– Если я не ошибаюсь, – произнес он вслух, – это старый козел Дори.
Он оглядел свою большую гостиную. С тех пор как из Дори удалось вытянуть несколько тысяч долларов, в ней произошли разительные перемены к лучшему. Исчезли холщовые шезлонги. Теперь в комнате стояли глубокие мягкие кресла и большой диван, который высоко оценили его подружки. Но главным украшением был восхитительный бухарский ковер, его богатая расцветка придавала гостиной своеобразный колорит.
Бормоча себе под нос, Гирланд поставил зеркало на туалетный столик, выкинул окурки из пепельницы в мусорную корзину и убрал постель.
Через пятнадцать минут на лестнице раздались шаги, затем прозвенел звонок.
Учащенно дыша после тяжелого подъема, Дори разглядывал открывшего дверь Гирланда – стройного мужчину, с тонкими чертами лица, черными волосами, седеющими на висках, с темными настороженными глазами, в которых часто светился насмешливый огонек, с резко очерченной линией рта и крупным, почти веллингтоновским носом.
Гирланд посмотрел на кинопроектор в руках Дори, и легкая улыбка появилась на его лице. Он покачал головой:
– Нет, благодарю… Не имею привычки покупать подержанные вещи.
– Не хами, – выговорил Дори, пытаясь перевести дыхание. – Мне надо поговорить с тобой.
Гирланд с покорным видом отошел в сторону:
– Проходи. Это сюрприз. Я думал, ты давно уже в Штатах, в отставке.
Дори игнорировал реплику. Он оглядел комнату; его взгляд остановился на красочном ковре, брови поднялись.
– Гм, милый коврик… Бухарский?
– Да, спасибо.
Дори подозрительно покосился на ухмыляющегося Гирланда:
– По-моему, ты купил его на украденные у меня деньги.
Гирланд рассмеялся:
– Присаживайся. Дай отдохнуть ногам. Тебе, наверное, тяжело подниматься по лестнице в таком возрасте…
Дори снял плащ, швырнул его на стул и уселся в большое кресло, с неодобрением глядя на Гирланда.
– Есть работка.
Гирланд поморщился и вытянул вперед руки, будто загораживаясь.
– Ну уж нет. Если это похоже на то, что ты мне подсунул в прошлый раз… Все, с меня достаточно твоих порученьиц. Я прекрасно обхожусь без тебя и намерен обходиться и впредь.
– Эта работа неофициальная, – многозначительно сказал Дори, закидывая ногу на ногу и неожиданно ощутив комфорт большого кресла. – Превосходная у тебя мебель.
– Рад, что тебе нравится, – улыбнулся Гирланд. – Очень благодарен.
Напряжение внезапно отпустило Дори, и он тоже улыбнулся:
– Ты ужасный плут, Гирланд. Временами ты мне даже симпатичен. Хочешь получить десять тысяч долларов?
– Ты пьян? – Гирланд поднял брови; он сел на диван и вытянулся на нем, с интересом посматривая на своего бывшего шефа. – От тебя?.. Не могу поверить.
– Десять тысяч на расходы, – объявил Дори, чувствуя, как Гирланд, словно голодная форель, заглатывает приманку. – Возможно, в результате набежит тысяч пятнадцать, а то и все двадцать.
Гирланд закинул руки на затылок, потом произнес:
– Знаешь, Дори, ты не так уж хитер. Ты уверен, что я продамся. Ну а я не продамся. Ты часто держал приманку перед моим носом, и я всегда клевал. И что? Я таскал вам каштаны из огня, а сам оставался в убытке. Нет, обойдусь без ваших денег.
Дори сухо улыбнулся.
– Что с тобой случилось, Гирланд? – спросил он, повысив голос. – Не валяй дурака. Время идет. Хочешь получить задание и гарантированные пятнадцать тысяч? Да или нет?
Гирланд не сводил с посетителя пристального взгляда:
– Гарантированные?
– Я уже сказал.
– Как будут выплачиваться деньги?
– Пять тысяч завтра и десять после окончания работы.
Гирланд покачал головой:
– Нет, не пойдет. Десять завтра и десять – после окончания. Да… На этих условиях я могу попробовать.
Дори фыркнул и поднялся:
– Да я любому могу предложить!.. Не воображай, что ты единственный.
– Вот и отлично, – сказал Гирланд и закрыл глаза. – Очень рад был повидаться и убедиться, что для своего возраста ты выглядишь прекрасно. Благодарю за визит. До свидания.
Дори поколебался, потом снова сел:
– Когда-нибудь, шельмец, я прижму тебя, и прижму хорошенько. Несколько лет, которые ты проведешь в тюрьме…
– Ты еще здесь? – Гирланд открыл глаза. – Беда в том, Дори, что ты относишься к жизни слишком серьезно. Фатальная ошибка… Ну хорошо, хорошо, только не надо разыгрывать оскорбленную невинность… Договорились или нет?
Дори подавил гнев. Дело было слишком важным. У Шермана денег хватает.
– Договорились, – наконец произнес он.
Гирланд пристально смотрел на него:
– Десять тысяч завтра утром и десять – после окончания работы?
У Дори вырвался раздраженный вздох:
– Да.
Гирланд свесил ноги с дивана и сел. Его лицо сделалось внимательным и настороженным, глаза заблестели.
– Рассказывай. Что за работа?
Дори достал кинопроектор.
– Ты знаешь, как с ним управляться? Я не умею… Я хочу, чтобы ты посмотрел фильм.
– О, с удовольствием. – Гирланд поднялся, установил проектор и задернул длинные золотистые шторы. – Не правда ли, симпатичные? – произнес он, щупая материал. – Опять же, спасибо.
– Прекрати! – зарычал Дори. – Я многое терплю от тебя, но предупреждаю…
Гирланд рассмеялся и включил проектор. Плюхнувшись на диван, он стал наблюдать за происходящим на экране. Когда он понял, какого сорта фильм, то пробормотал:
– Дори, ты меня изумляешь! Но как мило с твоей стороны позаботиться обо мне…
Наконец пленка выскочила из катушки. Гирланд встал, выключил проектор и отдернул шторы. Потом вернулся к дивану и лег.
– Продолжай. Все-таки я не могу поверить, что ты принес фильм исключительно для моего развлечения. К чему все это?
– Существуют еще три подобных фильма, – сказал Дори. – Нужно их разыскать. Я хочу найти и девушку. Эти три фильма сделаны в Париже; думаю, и она здесь. Вот твое задание, Гирланд.
– А как насчет остального?
– Больше тебе ничего знать не надо, – огрызнулся Дори. – Тебе платят…
– A-а, брось! Если я берусь за дело, то должен знать все. Каким образом здесь замешан ты?
– Не лезь куда не просят, Гирланд. Я хочу, чтобы ты нашел три других фильма и девушку… Вот за что тебе будут платить.
Гирланд приподнялся, достал сигарету из пачки на столе и закурил:
– Как поживает наш будущий президент? У него нет никаких проблем и огорчений? Он счастлив?
Дори подпрыгнул, будто ужаленный:
– Что ты несешь? О чем…
– Хватит! – нетерпеливо оборвал Гирланд, он уселся на диване лицом к Дори. – Эта девушка – Джиллиан Шерман, дочь кандидата в президенты Соединенных Штатов… помоги им Бог! Неудивительно, что ты предлагаешь такие деньги. Ну, Дори, возможно, впервые в своей жизни ты совершил правильный поступок, придя ко мне. Эта работа как раз для меня… Ладно, ладно, ты ведь не индюк, страдающий коликами… Она – дочь Шермана, не так ли?
Дори тяжело вздохнул:
– Ты ее знаешь?
– Видел мельком. Одна маленькая злючка шепнула мне на ухо, что это дочка Шермана. Месяца три назад… может, больше.
– Где ее найти?
– Это не ответ на мой вопрос. Она действительно дочь Шермана?
– Да. – Дори поколебался, затем принял решение. – Шермана шантажируют. Требуют снять кандидатуру на выборах, угрожают в противном случае послать фильм оппозиции. Этим его полностью дискредитируют… Он пришел ко мне. Я пришел к тебе.
Гирланд размышлял, его лицо оставалось бесстрастным.
– Не так-то просто вытягивать из тебя факты, – произнес он наконец. – Итак, за двадцать тысяч долларов Шерман надеется стать президентом США, поручая грязную работу мне.
– Разве этой суммы недостаточно? – разозлившись, спросил Дори.
– Я не горю желанием спасти его. Мне он не нравится. Я знаю, как он стремился избавиться от дочки. Он мерзкий, подлый тип, рвущийся к власти и убирающий с дороги всех, кто может помешать. Мне не нравится его политика. Я не буду голосовать за него. Я бы не ответил ему, который час, если бы он у меня спросил.