Как такое возможно, что они содержали громадную организацию, убивающую людей по всей стране?! Ведь это же сотни патрулей, центры связи, какой-то штаб и связь. Имелся ли у них хоть какой-то шанс сохранить тайну? Ответ был прост: не было у них никаких шансов. А из этого делаем вывод, что ячейка была крайне маленькой, со строго отобранным персоналом. Но… а имелась ли у них в таком случае возможность мгновенного реагирования в различных регионвх страны и проведения молниеносных операций по экстерминации? И ответ вновь был простой: не было у них никаких шансов. Какой их этого вывод?
Хофман затянулся дымом. Раз у них имелась маленькая, практически микроскопическая группа с поддержкой на самом верху, и в то же время была в состоянии проконтролировать все, как они сами называли это, Эффекты, то… Заключение было простым. Откуда-то они знали, по крайней мере, более-менее, где и с каким опережением Эффект наступит. И предварительно высылали людей в тот район. А вот это уже воняло очень гадко. Блин!
В его доме неожиданно погас свет.
Хофман высунулся з окна и глянул на стену дома.
— Да нет, гавкнуло во всем подъезде.
— Господи… Ну ладно, пошли спать.
Марек буркнул что-то на это предложение и поднял телефонную трубку. Но звонил он не в аварийную службу электросети.
— Привет, старик. Не разбудил?
Знакомый архитектор душераздирающе зевнул.
— Нет, — вежливо соврал он.
— А вот скажи-ка мне одну вещь: трудно ли взорвать жилой дом?
— Какой жилой дом?
— Да какой угодно. Например, такой в каком живу я. Крупноблочный. И я сразу же могу предположить, что возникнут трудности с доставкой большого количества взрывчатки. Ну, ты же знаешь… Секрет.
— Хорошо. Так вот взорвать твой дом — это никаких проблем. И обойдемся без семтекса.
— А что бы тебе для этого понадобилось?
Новый чудовищный зевок архитектора.
— Ключ номер четырнадцать.
— Чегооо?!
— Ключ номер четырнадцать. — Погоди, погоди… только не рассказвай, что с помощью одного ключа взорвешь мой дом.
— Понятное дело, что взорву.
— Как? Погоди, какой еще ключ, черт подери?
— Ну, самый обычный ключ на четырнадцать. Достаточно пройти в подвал. Как архитектор я имею право, чтобы дворник меня туда запустил. И будет достаточно, если я выявлю строительную катастрофу.
— Какую катастрофу? Я же предполагаю, что дом еще целый.
— Господи… Ты же не знаешь нашего жаргона. «Строительная катастрофа» — это может быть, к примеру, нечто такое, что мне будет только казаться, что я заметил, например, трещинку на фундаменте. И будет достаточно, что мне это будет лишь казаться, понимаешь? И меня обязаны впустить повсюду, потому что я, в свою очередь, обязан оповестить соответствующие службы. Банальная процедура.
— Ну ладно. И что ты сделаешь с эти ключом?
— Откручу в подвале газовый затвор. Метрах в двадцати оставлю зажженную сигарету или свечку и смоюсь зигзагами. Только быстро.
— Господи, это настолько просто?
— Просто, как кочерга, — новый зевок. — Ты знаешь, что такое крупные блоки?
Какую-то минуту он объяснял, что у бетонных домов имеется одно достоинство. Если бы случилась бомбардировка, как во время Второй мировой войны, потери были бы гораздо меньше, чем в Третьем Рейхе. Спущенная сверху бомба мало что сделает бетонным бункерам, которыми, по сути своей, блочные дома и являются. Но вот взрыв снизу приведет к тому, что они сам сложатся. Ключ на четырнадцать и свечка — гораздо более эффективное оружие, чем бомбы типа «блокбастер» или самолеты,3бьющиеся о стены ВТЦ. Гораздо более дешевое, более сподручное, гораздо более легкое в транспортировке, дружелюбное в применении… Ключ на четырнадцать — это соответствие пары добрых тонн тротила. Понятное дело, что еще нужен газ и свечка или сигарета. Ну да, еще спички.
«Ключик» шла на остановку по улице Подвале. Прямая, короткая, прекрасно освещенная дорога от Лонковой на Швидницкую, на остановку под ПэДэТом[5]. С одной стороны офисы, крупные магазины, жилые дома, а с другой стороны пустое пространство, городской ров, зелень. И все жеЪ что-то было не так. Понятное дело, два часа ночи не самое подходящее время для прогулок женщин-одиночек, но сейчас что-то и вправду было не так. У «Ключика» в сумочке не было служебного оружия, а только маленький баллончик с перечным газом. Краем глаза она видела туманный силуэт в одной из подворотен. Выглядел он… словно нереальный человек, сотканный из тумана. Аня никогда не поддавалась типично женской панике, за ней было парочка тренинингов, и она знала, что делать в подобной ситуации. Она ускорила шаг, чтобы выглядеть весьма решительной. Мерный ритм шагов, выстукиваемый каблуками. Ведь человек из тумана существовать не мог; Аня не верила в духов, на свете ведь никак не было частично прозрачных мужчин?
Легкий уход влево, проходя мимо подворотни «Ключик» произнесла:
— Ах, вечер добрый. Пан Михальский, ведь правда?
Еще один уход, еще больше влево. Правая рука на баллончике, левая на мобилке. Той же рукой она сунула себе в рот металлическое, выгнутое дугой шило (это так, à propos будущего судебного разбирательства в отношении тяжелых телесных повреждений — если бы у нее был нож, суд мог бы посчитать, что это она атаковала. Но шилом?… Ха-ха-ха… А в голову вонзалось лучше, чем нож). Аня была готова к нападению и защите, все те тренинги ей и вправду кое-что дали. Быстрый, решительный шаг. Никаких взглядов назад. Ну и, понятно, если не считать тех, которые она симулировала, будто бы что-то не в порядке с ее правым каблуком.
Туманная фигура, похоже, шла за ней. Хорошо она не видела. Но, похоже… Господи!!! Силуэт был все ближе!
Девушка спрятала мобилку под блузку, чтобы нападающий не заметил подсветки экрана и клавиш. На ощупь набрала 997. Быстрый шаг, но не бег. Когда светодиоды погасли, она вынула телефон из-под блузки и прижала к уху.
— Это старший аспирант Анна Новицкая. Нападение! Мне нужна помощь. Остановка под ПэДэТом. Полицейский в опасности!!!
Боже!!! Два часа ночи. Всего две женщины и какой-то пьяница. Помощи ждать ниоткуда.
— Полицейский в опасности! Дайте все, что у вас имеется в округе! Слышишь меня?!
— Сейчас будут, — отозвался голос в трубке. — Стреляй! Стреляй!!!
— Не из чего!
— Сейчас будут! Буквально несколько секунд. Держись!!!
К Ане пристал пьяница.
— А ммможжжет позажимаемся, дамочка?
К счастью, комендатура была в паре сотен шагов отсюда. Три патрульные машины зарылись рядом, буквально сжигая асфальт шинами. Несколько полицейских с оружием выскочили из машин. Аня подняла руку.
— Это я!!!
Во второй руке уже было ее служебное удостоверение.
Ее окружили. Сваленный на тротуар пьяница даже не вякнул под напором двух напакованных мышцами и адреналином тел. — Это не тот, — крикнула, указывая рукой на улицу Подвале.
Два полицейских с оружием и фонариками побежали в том направлении. Женщины на остановке были в шоке. Лежащий на тротуаре пьяница чего-то мямлил:
— Целых три патрульных машины за обычное приставание?… Мир перевернулся, — пытался подняться он. — Это же хуже, чем в Аушвице.
К сожалению, через несколько минут полицейские вернулись ни с чем. Но в руках их были ее туфли — это все, чо они смогли найти. Аня закурила сигарету.
— Ребята, завезете меня домой?
— Понятное дело.
— Конечно. А потом еще постоим немножко под домом. На всякий пожарный.
— Ну кто мог бы отказать секретарше самого Биг Босса?
Уже сидя в патрульной машине, «Ключик» выбрала из списка контактов номер коллеги.
— Марек, — сказала она. — Что-то идет очень не так, как следует. Совершенно не так, — повторила она. Ожидай самого худшего.
Хофман отложил телефонную трубку. Он прекрасно понимал, что что-то идет не так. И дело было даже не в том, что электричество погасло во всем подъезде. Его разум змеи, разум скорпиона, давно уже подсказывал ему, что приближается опасность. Марек вынул из сейфа оружие, которое было наиболее безопасным в квартире с бетонными стенами. Прецизионный револьвер с шестидюймовым стволом, калибр.22. В первую камеру барабана зарядил заряженный дробью патрон CCI Shotshell — такой, который лишал противника глаз, а в следующие — Eleye со свинцовыми пулями, чтобы не было рикошетов. Это и на самом деле был по-настоящему безопасный выбор, если придется стрелять в замкнутом помещении — Мареку не хотелось перестрелять собственную семью. Затем забычковал окурок и начал переодеваться в пижаму. Выбор был подходящий — ствол 6 дюймов, небольшой калибр, «безопасные» пули, дефлектор подброса… Прецизионная цацка, которая не сделает ничего плохого никому, кроме нападающего. Опять же, после выстрела в комнате можно будет вернуть слух уже минут через пятнадцать. Дробь и свинцовые пули. Если такая штука, случаем, бахнет в стенку, то вопьется в нее, а не будет рикошетом метаться по помещению.
Во всем доме, даже во всем квартале, царила тьма египетская (невероятное ощущение!), совершенно непредставимое для горожанина. Хофман, размышляя над сообщениями от «Ключика», взял револьвер «безопасным» образом и направился в спальню. Даже если бы на темную грохнулся, при таком способе держать оружие выстрел бы не наступил.
А в спальне он увидел нечто совершенно невероятное. Его жена — очень даже классная блондинистая телка — стояла голяком. В одной руке у нее был мобильный телефон, в другой — трубка обычного телефона. Из нее был слышен звук «бип, бип, бип…» — супруга держала ее слишком долго, не набирая номера. Инстинктивно, насколько мог хоть что-то увидеть в темноте, Марек сконцентрировал взгляд на ее бедрах.
— Проверь, закрыта ли дверь, — сказала она.
— Что?
— Проверь, закрыта ли дверь.
Хофман отступил в прихожую, проверил оба огромных замка и цепочку. У жены был бзик на этом пункте. С тех пор, как убили ее самую лучшую подругу; ту пинали и били настолько профессионально, что женщина умирала четыре часа, прежде чем удавиться собственной кровью.