Бамбарда развел руками:
– Наши маги не способны назвать аркан.
– Черт! – Гуго выругался, но через пару секунд сменил тон: – Извини, что сорвался.
– Ерунда.
Де Лаэрт, несмотря на то, что занимал второй по значимости в Ордене пост, вел себя вежливо, как старый, но при этом молодой друг Рика. Официально Бамбарда был всего лишь лейтенантом, однако считался в гвардии кем-то вроде дядьки и обладал непререкаемым авторитетом среди чудов.
– Все на нервах.
– Это точно.
Гуго заложил руки в карманы брюк, качнулся с пятки на носок, внимательно посмотрел на Рика.
– И все-таки я думаю, что виноваты люды. Наняли Красных Шапок, чтобы те затеяли ссору, выманили наших на улицу, а потом избили.
– С какой целью?
Де Лаэрт пожал плечами:
– Либо провокация, либо заурядная ссора. Например, не поделили девчонку.
– Гм… – Бамбарда набрал полную грудь воздуха, медленно выдохнул его, сопровождая каждую порцию протяжным: «тра-па-па…», после чего кивнул: – С одной стороны, похоже.
– Только люды способны нанести нашим парням такие повреждения, – торопливо добавил Гуго.
Иногда, в разговорах с великим магистром или Бамбардой молодой мастер войны отчаянно напоминал школьника. В общении с другими чудами капитан гвардии себе такого не позволял.
– За очень короткий промежуток времени, – добавил Рик. – Очевидцы утверждают, что ребят измолотили за несколько секунд.
– Разумеется, людов было много, – проворчал Гуго. – Не меньше пяти.
– Но люды не способны к магии. Откуда взялся повышенный фон?
– Использовали увеличивающие силу или скорость артефакты.
Судя по всему, де Лаэрт подготовил ответ заранее. Тем не менее Бамбарду не оставляли сомнения.
– В их возрасте стычка из-за женщины должна была обернуться заурядным мордобоем. А ребят, можно сказать, убивали.
– К чему ты клонишь?
– Если в деле замешаны люды, то это провокация. Или укол. «Тиградком» не удержался от искушения выставить нас на посмешище. Сейчас весь Тайный Город судачит о том, что Красные Шапки опять отметелили рыцарей.
Когда-то объединившиеся кланы дикарей сумели прорваться в Замок и разграбить несколько нижних этажей главной башни. О том, что вел дикарей могущественный колдун, широкая публика не знала, а потому, несмотря на прошедшие годы, вредные репортеры не упускали случая кольнуть гордых рыцарей старой историей.
– Но зачем это понадобилось Зеленому Дому? Напомнить о себе?
Де Лаэрт пожал плечами:
– Большая война никому не нужна. Нет ни повода, ни желания, ни, говоря откровенно, возможностей. Или мы что-то упустили, и у зеленых появился повод.
– Или в стаде королевы Всеславы завелись горячие головы. – Было видно, что Бамбарда не очень-то согласен с выводами своего молодого начальника, однако понимает, что мастер войны обязан предполагать самое худшее и в первую очередь рассматривать инцидент с точки зрения возможности провокации. – Нужно найти Красных Шапок. Как ни крути, они единственные свидетели.
– Только аккуратно. – Гуго внимательно посмотрел на Рика. – Мы должны постоянно подчеркивать, что ищем свидетелей. И даже мысли не допускаем, что это дикари избили наших парней. Иначе «Тиградком» смешает нас с драконьим навозом.
– Я сделаю, – пообещал Бамбарда. – Все будет в порядке.
Муниципальный жилой дом
Москва, улица Крылатские Холмы,
26 сентября, вторник, 10:02
Брать расследование убийства Лужного на себя Корнилов не стал – его отдел занимался крупной рыбой, и интерес к заурядному убийству мог показаться руководству подозрительным и вообще ненужным. Какое, скажите на милость, дело лучшему специалисту по организованной преступности до гибели профессора истории? Имеет отношение к преступным разборкам? Докажите, пожалуйста. Не можете? Тогда оставьте расследование коллегам с «земли».
А поскольку ни объяснять свой интерес, ни доказывать кому-либо что-либо Корнилов не собирался, то в понедельник он делом Лужного не занимался, сосредоточившись на собственных проблемах. Зато на следующий день, выкроив свободную минутку, велел шоферу везти себя в Крылатское – слово Сантьяги, конечно, хорошо, но нужно получить и собственное представление о происходящем.
– Другой отдел? С чего бы вдруг?
Женщина сначала внимательно изучила жетон, а затем так посмотрела на Корнилова, что майор мгновенно почувствовал себя школяром, которого директор поймал во дворе с сигаретой.
Почувствовал и не удержался:
– Вы учительница?
– Заслуженный педагог СССР, – с законной гордостью ответила женщина. – Я двадцать пять лет работала завучем в очень сильной школе.
– Ощутил. – Корнилов обаятельно улыбнулся. – Курить я начал после школы, а учился хорошо.
– Не сомневаюсь, что вы были отличником, – кивнула женщина. – Золотой жетон зарабатывается головой, а не кулаками, не так ли, Андрей Кириллович?
– Узнали?
– Телевизор – верный спутник любого пенсионера.
Успехи Корнилова на полицейском поприще были отмечены на самом высоком уровне – золотой полицейский жетон № 1 ему вручал лично президент, и церемонию, разумеется, показывали в новостях.
– Проходите, Андрей Кириллович.
– Извините, а ваше имя-отчество?
– Екатерина Ильинична.
– Очень приятно.
– Мне тоже.
Квартира у заслуженного педагога СССР оказалась трехкомнатной и очень ухоженной. Салфеточки, занавесочки, скатерки… Кружева, кружева, кружева… Екатерина Ильинична оказалась рукодельницей, в ее доме было как-то по-старинному уютно.
– Кофе?
– Не откажусь.
– Подождете?
– Можно я с вами на кухню? У меня не очень много времени.
– Пойдемте.
Кухня соответствовала квартире: уютная и чистая. Сидящая на подоконнике кошка одарила полицейского безразличным взглядом, зевнула и отвернулась.
– Что заставило лучшего полицейского страны заняться убийством скромного профессора? – осведомилась хозяйка, колдуя над кофеваркой.
– У Рудольфа Васильевича были друзья из высоких кабинетов, – без запинки соврал Корнилов. – Меня попросили проконтролировать ход расследования. А поскольку официально делом занимается местное управление, я прошу сохранить мой визит в тайне.
– Договорились, – кивнула Екатерина Ильинична. – Приятно оказать столь незначительную услугу хорошему человеку.
– Почему вы думаете, что я хороший?
– А разве не так? – Женщина в упор посмотрела на Корнилова.
– Я разный, – спокойно ответил майор. – С разными людьми.
– Вам когда-нибудь было стыдно?
– В том, что касается служебных дел, – ни разу.
– Значит, вы хороший. Ну, насколько это возможно. – Екатерина Ильинична налила кофе, выставила чашки, сахарницу, вазочку с конфетами и присела напротив: – Так о чем вы хотите поговорить?
– Для начала о самом профессоре. – Корнилов медленно помешал ложечкой сахар. – Он был горячим? Эмоциональным?
– Напротив, очень спокойным. Даже чересчур спокойным. Такой, знаете, книжный червь. Хотя, нет… – Женщина прищурилась. – Вы можете меня неправильно понять. Рудольф Васильевич не был, как говорится, не от мира сего. Он был умным, достаточно пробивным мужиком. Но при этом – спокойным. Умел добиваться своего без крика.
– Понимаю, – кивнул майор. Людей он повидал немало, а потому краткая характеристика Екатерины Ильиничны сказала Корнилову о многом. – Вы знали, что у Рудольфа Васильевича есть пистолет?
– Нет.
– А насколько близко вы были знакомы?
– Мы дружили с Валюшей… это его жена. Покойная. Раньше я часто у них бывала. А в последние годы, сами понимаете, реже. После смерти Валюши Рудольф Васильевич стал замкнутым.
– Вы ни разу не видели пистолет и не слышали о нем?
Екатерина Ильинична нахмурилась:
– Почему столько внимания пистолету?
Она пыталась понять ход мыслей Корнилова. То ли по привычке, то ли от скуки.
Майор улыбнулся:
– Вчера вечером к профессору пришел гость. Званый или незваный, мы не знаем. Но, судя по всему, Рудольф Васильевич встретил его с заряженным пистолетом в руке. То есть он знал о готовящемся нападении или предполагал его. Вы говорите, профессор был спокойным и выдержанным человеком, что он никогда не хвастал оружием, значит, он бы не стал его доставать без веской причины. А это, согласитесь, уже интересный факт.
– Ваши коллеги таких вопросов не задавали, – обронила женщина.
– Поэтому мы с ними занимаемся разными делами, – с достоинством ответил Корнилов.
– Знаете себе цену?
– А как же.
– Это хорошо.
Они помолчали, сделав по глотку кофе, после чего полицейский продолжил:
– Когда умерла жена Рудольфа Васильевича?
– Давно, десять лет назад. – Екатерина Ильинична вздохнула. – Всего на три года сына пережила.
– Единственный ребенок?
– Да.
– Что с ним случилось?
– Автокатастрофа.
«Жены нет, детей нет…»
– У профессора бывали гостьи? Я имею в виду женщин.
– Я ни разу не видела Рудольфа Васильевича с женщиной, которую можно было бы принять за его подругу, – спокойно ответила Екатерина Ильинична.
Мимо. А жаль – ревность прекрасно вписалась бы в картину преступления.
Но Корнилов не унывал:
– В таком случае давайте поговорим о друзьях профессора.
– Пытаетесь найти убийцу среди знакомых?
Похоже, ей не очень понравилась эта идея.
– Я просто пытаюсь найти убийцу, – веско ответил майор. – И мне абсолютно все равно, окажется ли он знакомым профессора или обыкновенным грабителем. – Корнилов помолчал, предоставляя женщине возможность осознать смысл своих слов. – Но, как показывает опыт, Екатерина Ильинична, в подобных делах чаще всего убийцами оказываются знакомые или родственники. Рудольф Васильевич не был бандитом, не занимался бизнесом, не мог заполучить смертельных врагов на работе… – «Точнее, эту версию прорабатывает Сантьяга». – Поэтому…
– Остается личное, – вздохнула женщина.