– Кстати о Кувалде… – На физиономии Биджара появилась блудливая улыбка.
– Не кстати, – спокойно отозвался Сантьяга, всем своим видом давая понять, что тема Кувалды его не интересует. – Урбек, вы принесли то, что я просил?
Однако Хамзи не уловил намек.
– Сантьяга, а правда, что Кувалда, так сказать, внебрачный сын князя?
В кабинете повисла напряженная тишина.
– Недавно я услышал занимательное высказывание, – задумчиво произнес комиссар. – Естественный отбор есть результат борьбы ума с глупостью.
И посмотрел на Хамзи.
Впоследствии, когда Биджара спрашивали, что его побудило задать этот идиотский вопрос, он невразумительно мямлил, вздыхал и разводил руками. Но в тот момент это показалось ему неплохой идеей.
– А почему вы спрашиваете?
Голос комиссара прозвучал очень-очень мягко. Хамзи побледнел. Остальные шасы отводили взгляды с таким старанием, что Урбек едва не свалился со стула.
– Где-то услышал.
– У вас хороший слух, – с прежней доброжелательностью констатировал Сантьяга.
– Э-э… не жалуюсь.
Юсур и Михар никогда и никому не рассказывали, о чем размышляли в этот момент, однако мысли у них были одинаковы:
«Кажется, придется искать нового директора Торговой Гильдии[18]…»
– Я понимаю, что не жалуетесь, – продолжил комиссар. – Но, может, имеет смысл сделать ваш слух получше?
И, не дожидаясь ответа, прошептал короткое заклинание, сопроводив его пассом левой руки. Подчиняясь приказу мага, уши Биджара принялись неспешно увеличиваться в размерах.
– Не надо, – прошептал несчастный.
Сантьяга не ответил.
– В принципе, – задумчиво произнес Юсур, внимательно изучая собственные колени, – выборы Красных Шапок не такая уж и прибыльная махинация.
– Да и склад у меня в полном порядке, – поддакнул Урбек. – Всего-то два ящика шампанского расколотили. Мелочь.
Уши, выражаясь понятным присутствующим языком, демонстрировали неплохую динамику и продолжали уверенный рост.
– Мне, кстати, пора, – заметил Михар. И принялся собирать разложенные на столе бумаги. – Дела, знаете ли.
– Пожалуй, достаточно. – Сантьяга оглядел новые формы Биджара – уши достигли двадцати дюймов в длину – и, кажется, остался доволен. – Или у кого-то есть другие вопросы, связанные с генеалогическим древом князя?
– Это иллюзия, да? – с надеждой спросил Биджар, осторожно ощупывая свои выдающиеся органы.
– Надеюсь, это доброкачественное образование, – вздохнул Михар. – Что-нибудь вроде грыжи.
– Комиссар, я ведь просто пошутил!
Сантьяга посмотрел на Урбека:
– Так вы не забыли то, что я просил?
– Как можно?! – Шас вытащил из-под стола объемистый сверток и передал его наву.
– Благодарю.
– Комиссар, простите, но у меня назначено совещание на пять часов, – громко поведал Юсур. – Если вы не против, я бы хотел откланяться.
– Пожалуйста, задержитесь еще на чуть-чуть, – вежливо попросил Сантьяга.
Он надавил на кнопку интеркома, буркнул: «Вводите», и через несколько секунд в кабинет ввалилась стайка журналистов «Тиградком». Осмотреться им комиссар не позволил: поднялся на ноги, сделал пару шагов навстречу и тоном радушного хозяина произнес:
– Господа, я пригласил вас, пообещав лично рассказать о взаимоотношениях князя Темного Двора и великого фюрера Красных Шапок Кувалды.
– И первый вопрос…
– К сожалению, у меня возникли неотложные дела, и это обстоятельство не позволяет мне исполнить обещание лично.
Репортеры попытались загалдеть, но отказались от намерения, увидев предостерегающе поднятый указательный палец комиссара.
– Однако все подробности данного дела хорошо известны Биджару Хамзи, который и расскажет их вместо меня. Полагаю, ваша беседа будет крайне интересной.
Журналисты повернули головы и замерли, уставившись на уши директора Торговой Гильдии.
– Дверь откроется через двадцать минут, – любезно сообщил Сантьяга. – Полагаю, вы успеете обсудить все вопросы.
Муниципальный жилой дом
Москва, улица Русаковская,
26 сентября, вторник, 18:41
Двухкомнатную квартиру, расположенную не очень далеко от Садового кольца, Марине удалось снять самым что ни на есть банальным способом – нарушив пару положений Кодекса.
Помимо стипендии, Зеленый Дом предоставил девушке кредит под небольшие проценты, предназначенный для аренды жилья, однако скромной суммы хватало лишь на малогабаритную «однушку» где-нибудь на окраине, что категорически не устраивало Марину. Комната за Кольцевой не соответствовала тому образу жизни, к которому стремилась девушка, а потому Марине пришлось сделать менее жадным владельца более престижного жилья. Впрочем, это был обдуманный риск. Девушка быстро разобралась, что люды высокомерно считают челов мало способными к магии, не ставят их с собой на одну доску, а потому никому из них и в голову не придет, что сопливая первокурсница, едва-едва оказавшаяся в Тайном Городе, в состоянии создать «Заговор Слуа».
Тем не менее – смогла.
Месяц Марина ютилась в крохотной комнатенке при школе, отговариваясь тем, что не может отыскать подходящий вариант, и все это время штудировала книги, которые первокурсницам, мягко говоря, читать рановато. Затем девушка встретилась с хозяином выбранной квартиры и в ходе непродолжительной беседы убедила его подписать договор долгосрочной аренды по весьма льготной цене. Подругам Марина объяснила, что сняла квартиру у дальних родственников, а проверять эту информацию никто, разумеется, не стал. Половина из них поверила в придуманную девушкой историю, остальные решили, что Марина нашла богатого любовника, и вопрос был закрыт.
Комнаты в квартире были смежными, но это обстоятельство девушку устраивало. В большей из них, проходной, она устроила спальню, а меньшую превратила в рабочий кабинет. В лабораторию мага.
В углу письменный стол: настольная лампа, несколько карандашей – Марина не любила авторучки – и стопка чистой бумаги. Простенький стул рядом. Все остальное: книги, тетради, мешочки с порошками и травами, банки и магические устройства – размещалось на высоко повешенных полках. Занятия магией требуют пространства, сложные, многосоставные арканы частенько приходится строить в специально очерченных кругах, и поэтому на паркете комнаты виднелись не до конца стертые следы предыдущих работ Марины: символы и надписи. А стены, примерно на уровень человеческого роста, испещряли защитные узоры, сплетенные с магией слов и знаков. Перед каждым серьезным занятием девушка наполняла их энергией, превращая кабинет в закрытую крепость, из которой не вырывались во внешний мир ни звуки, ни подозрительные шумы, ни – упаси боже! – какие-нибудь побочные продукты заклинаний, вроде огненных шаров или говорливых духов.
Марина была осторожна.
Сейчас она, одетая лишь в тонкую белую майку и легкие домашние брючки, сидела в самом центре комнаты, посреди начертанного угольным карандашом круга, и сосредоточенно рисовала очередные символы – Марина создавала аркан, сложный аркан, она ПРИДУМЫВАЛА новое заклинание на языке, который изучила всего лишь год назад, а потому работа продвигалась медленно.
– Бан саэм кунтуннмаура лас…
Большинство арканов были написаны очень давно, и маги Тайного Города редко брались за создание новых. Разумеется, исследования проводились, однако занимались ими немногие энтузиасты.
– Дун куатара саэм хаурия…
Конфигурация потока магической энергии менялась ежесекундно, подчиняясь каждому произнесенному звуку, жесту, каждому символу, что чертила девушка. Нужно отслеживать его поведение и мгновенно оценивать, в правильном ли направлении идет заклинание?
Но как же трудно справляться с потоком!
Энергию Марина черпала отнюдь не из мелких «батареек» – в углах комнаты стояли емкие «кувшины», – и колдунья работала на пределе возможностей.
Но даже не в этом заключалась главная трудность.
Девушка не просто строила аркан, а создавала новое заклинание, которое можно будет использовать без магического круга и с меньшим количеством энергии. То есть результатом опыта станет не событие, но последовательность слов, это самое событие вызывающая. Марина придавала новый смысл звукам, искала возможности объединить их с жестами для того, чтобы получить желаемое. Она делала то, на что не было способно большинство ее преподавательниц.
Покончив с очередным символом, девушка аккуратно положила карандаш, небрежным движением стерла со лба пот и бросила быстрый взгляд на духа, заточенного в стеклянном шаре. Искусственное существо медленно плавало внутри прозрачной сферы, изредка поворачивая к колдунье тонкое, словно слепленное из тумана лицо. Учебники по созданию бесплотных уверяли, что духи не способны испытывать страх, и Марина планировала выяснить, так ли это на самом деле.
«Ну что ж, приступим!»
Передышка закончилась. Девушка плавно отпустила потоки, позволив им охватить круг, и прошептала несколько слов. Черный порошок, до сих пор мирно покоившийся в склянке, затрепетал, струйкой потянулся вверх и неспешно превратился в облачко, мягко окутавшее шар.
– Линсуанна кон сабелла. Линсуанна кон сарам…
Движение черных крупинок ускорилось. Они сплетались с беснующейся вокруг магической энергией, напитывались ее силой и меняли смысл слов. Пальцы и губы Марины дрожали от напряжения, однако голос колдуньи оставался твердым:
– Линсуанна флаэрна кубиста! Линсуанна по клау кубиста!
Казалось, черных крупинок стало больше, намного больше. Окутывающее шар облако уплотнилось, полностью скрыв от наблюдателя происходящее внутри. Нарисованные на полу символы начали испускать зеленоватое свечение, впитывая бушующую вокруг энергию. В голове загудело, заложило уши, начали слезиться глаза, однако помешать девушке не могло ничто.
– Линсуанна хам какаратта!
Марина вскинула руки, открыла рот, и облако, словно оттолкнувшись от шара, устремилось к колдунье. В рот, в уши, в ноздри, в глаза… Черные крупинки проникали внутрь, впитывались в тело через кожу, растворялись в тканях.