– А-а… – После некоторого раздумья Мечеслав решил принять сочувствие комиссара за чистую монету. – Я никак не могу помириться с Всеславой.
– Закусила удила?
– Вроде того.
Нав улыбнулся:
– В таком случае вам следует срочно совершить какой-нибудь подвиг. Ее величество женщина романтичная и отходчивая. Попав под гипноз вашего героизма, она наверняка оттает, и мир будет восстановлен.
– Какой еще подвиг? – пробурчал барон.
– Спасите кого-нибудь, – предложил комиссар. – Или убейте. По настроению.
Три бутылки текилы все-таки подействовали на Мечеслава, и поэтому свой следующий вопрос он задал вполне серьезно:
– Настроение у меня дрянь, так что действовать придется по второму варианту. Но кого убить?
– Какую-нибудь жрицу из наиболее противных, – посоветовал нав.
В устах одного из лидеров соперничающего Великого Дома предложение прозвучало двусмысленно, однако к этому моменту Мечеслав уже уловил шутливый тон беседы.
– Сантьяга, я назначен министром по делам Красных Шапок и действовать могу исключительно в рамках полномочий. Но если я убью Кувалду, меня на смех поднимут.
– Трудно оспорить это заявление. – Сантьяга вновь хлебнул коктейль, поставил бокал на стол и, сведя пальцы рук, внимательно посмотрел на барона: – Полагаю, мне известно, что вызывает вашу неуверенность.
– И что же?
– Страх.
Мечеслав покачал головой:
– Я перестал реагировать на издевательства и дружеские подначки, однако оскорблений не потерплю.
– Вы сильный и смелый мужчина, прославленный воин, умный царедворец, – продолжил Сантьяга. – Но в глубине души вам кажется, что ваше положение шатко. Вы не чувствуете крепость, Мечеслав, и потому изводите себя бессмысленной депрессией.
– Не надо настраивать меня против Всеславы, – проворчал барон.
– Ни в коем случае. – Комиссар выставил перед собой ладони. – Всеслава устроила вам выволочку, но будем объективны – она женщина. И этот факт заставляет королеву искать сильное плечо. Ваше плечо, барон. И вы обязаны его ей подставить, потому что любите. Но при этом должны быть готовы к тому, что иногда в ваше плечо будут вонзаться острые коготки. – Сантьяга помолчал. – Вы должны как можно быстрее избавиться от страха, который ведет ваши отношения в никуда. Определитесь, барон, и обретете счастье.
Некоторое время Мечеслав гонял по столу пустую рюмку, затем отставил ее и посмотрел в черные глаза нава:
– Почему вы завели этот разговор?
– О ваших взаимоотношениях с королевой?
– О страхе.
– Потому что вижу, что в нем кроется ваша главная проблема.
«У нас много общих тайн, и нам хорошо вместе, но я никто, я всего лишь стою у трона, и завтра все может измениться».
Такие мысли приходят в голову любого фаворита, и Мечеслав не был исключением. Сантьяга, сукин сын Сантьяга снова прочел его, как раскрытую книгу. Но зла не было. Напротив, барон неожиданно понял, что благодарен наву.
Мечеслав вновь посмотрел комиссару в глаза и спросил:
– Вы когда-нибудь боялись?
– Да, – невозмутимо ответил Сантьяга. – И мне не стыдно в этом признаться.
Поскольку то, что способно вызвать страх у комиссара, любого другого сведет с ума.
Нав допил коктейль, но уходить не спешил. Улыбнулся, припомнив занятную историю, и продолжил разговор:
– Страх очень странное чувство, барон, он может вас убить, и он же может превратить в героя. Как раз сегодня я стал свидетелем второго случая.
– Кто совершил подвиг?
– Один из ваших подопечных – уйбуй Копыто. Сегодня днем страх дал ему силу пойти против меня. Представляете? Я был так удивлен, что сохранил ему жизнь. – Сантьяга вновь выдержал паузу: – Не всякий подвиг должен заканчиваться смертью героя.
Пару мгновений барон обдумывал глубокомысленные фразы комиссара, но затем вернулся к повседневным делам:
– Вы, случайно, не сдали Копыто чудам?
– Зачем? – удивился нав. – Орден меня ни о чем таком не просил. – И поднялся: – Барон, благодарю вас за интересную беседу. И еще раз извините, что нарушил ваше уединение.
– Мне нужен совет, – негромко произнес Мечеслав.
Он еще не понял, что в это мгновение его отношение к Сантьяге чуточку изменилось. До сих пор он уважал комиссара, как воин воина, но не задумываясь вступил бы с ним в схватку, защищая свой Великий Дом. Однако тот совет, что требовался Мечеславу, обычно спрашивают у друзей.
– Я думаю, вам нужно жениться, барон, – спокойно ответил нав. – Давно пора.
Москва, где-то под землей,
27 сентября, среда, 00:58
– Ты меня слышишь?
Запах горелого мяса. Так было тогда, под Смоленском. Празднуя удачное окончание экспедиции, Глыба купил в деревне поросенка и пообещал всех удивить. Получилось. Отвлекся на пару тостов, и над поляной повис такой же вот запах.
«Опять шашлык сожгли, черти!»
Мурза открыл глаза. Мутный взгляд долго фокусировался, никак не мог зацепиться за что-то, чтобы навести резкость. Наконец уперся в чайник на столе. Ручка, крышка, носик… Контур не расплывается. Хорошо.
«Нет, не шашлык».
Природы вокруг не наблюдалось, ни смоленской, ни подмосковной. Был здоровенный шкаф черного дерева, зеркало в тяжелой раме и три катаны на стене. Не гламурные сувениры, а настоящие мечи, берущие не отделкой, а простым изяществом смертоносных линий. Воздух затхлый, влажный, характерный для подвалов.
Подвал?
Потолки невысокие, окон не видно.
«Что я делаю в подвале?»
На столе, рядом с чайником, аккуратно разложены знакомые предметы: «макаров», бумажник, «ухо», «батарейка», паспорт и телефон. Одним словом, все содержимое карманов.
«Где я?»
И тут навалилась боль. Добралась наконец. Почуяла, что археолог приходит в себя, выждала несколько секунд, а затем поприветствовала Мурзу резкими объятиями.
Сергей вскрикнул.
– Проняло?
Как ни странно, девушку Мурза заметил только после того, как та подала голос. Опустил взгляд: рядом сидит хрупкое создание, одетое в черные брючки и черный свитер, и тупо тычет ему в ногу раскаленную металлическую палочку.
– Перестань!
– Проняло…
– Что тебе нужно?
Их взгляды встретились. Красные глаза. Плакала? Смотрит с тоскливой злобой. Возможно, плакала. Лицо молодое, но неприятное. И ведь нельзя сказать, что дурнушка: глаза в меру большие, губы хоть и бледные, но в меру пухлые, нос обыкновенный. Правда, кожа какая-то странная, словно припорошена серой пылью. Девчонка не была дурнушкой, но лицо ее показалось неприятным. Красавица ведь тоже может быть мрачной, но при этом она остается красавицей. А эта… какая-то отталкивающая.
Или кажется отталкивающей потому, что он привязан к креслу, а ногу рвет раскаленная боль?
– Как ты это сделал? – угрюмо спросила девушка.
– Что сделал? – осведомился Мурза.
– Как? Их было трое… Да ты бы и одного не смог! Как… Или это не ты?
– Не я, – поспешно подтвердил Сергей. Он уже понял, что мысли его тюремщицы капитально путаются.
«Наркоманка? Психопатка? Черт, угораздило же! Подождите, подождите… а как меня угораздило?»
Девушка бросила металлический штырек на пол и принялась раскачиваться из стороны в сторону.
– Ты стрелял, и те, за машиной, стреляли… Но был еще один! – Резко поднялась, чуть наклонилась, оказавшись с Мурзой лицом к лицу, вперила яростный взгляд: – Кто выскочил из подъезда? Твой приятель?
И тут все встало на свои места. Темная тень. Из подъезда? Да, наверное. Короткая схватка. Отлетает чья-то голова. Крики. Он побежал, не стал дожидаться окончания драки. Побежал, но далеко не ушел. Удар по голове, и провал.
«Девчонка врезала? А больше некому».
– Это был твой приятель?
Красные глаза совсем близко. Не мигают, вытаращились и замерли. Сердце отсчитывает время. Тук. Тук. Что отвечать? Лучше всего – правду.
– Я хотел его убить.
Пару секунд она продолжала сверлить Мурзу взглядом, а затем снова опустилась на пол.
«Поверила?»
– Мы так и поняли, что у вас разборка, – тусклым голосом произнесла девчонка. – Немного пищи на халяву… Ошиблись. Во всем ошиблись. Ты его не убил…
– Я знаю.
Ответ ее не интересовал. Она двумя руками взлохматила короткие, пепельного цвета волосы и простонала:
– Ты не убил, а он убил… Тошка, Петька, Илюха… Почему не тебя? Как все глупо… И совершенно непонятно, что делать… – Вновь вскочила: – Ты кто такой, урод?!
«Осторожнее, Сергей! Она не наркоманка, у нее стресс!»
– Человек.
– Думаешь, я не вижу? – скривилась девчонка. – На кого работаешь? На какой Великий Дом? На зеленых? На чудов?
Мурза сам себе удивлялся: пережить взрыв, перестрелку, потерять сознание, очнуться в подвале, в компании психопатки, ковыряющейся в твоей ноге раскаленным штырем, и… сохранить ясность мыслей.
«Зеленые – Зеленый Дом? Это связано?»
– Я тебя не понимаю, – ляпнул Сергей.
– У тебя в кармане «ухо» и «батарейка»! – взорвалась девица. – И ты меня «не понимаешь»? Держишь за дуру?
Фраза Крохина: «клан». А где один, там и другой: зеленые, чуды, может, кто-то еще. А вдруг между ними идет война?
«Черт! Она решила, что я один из них!»
Как ни странно, молчание Сергея не вызвало у девушки очередной вспышки ярости. То ли начала успокаиваться, то ли ее мысли совершили очередной вираж.
– Ты давно в Тайном Городе?
– Гм… Не очень. – Надо же что-то отвечать!
– На кого работаешь?
– Не знаю, – замялся Мурза. – Мне поручили убить…
– Мелочь. Так и знала, что ты – мелочь. – Девчонка подбежала к столу, схватила «макаров», презрительно хмыкнула, бросила обратно. Повернулась: – Этот, из подъезда, убил трех масанов. Почему ты шел к нему с пистолетом? Ты дурак?
– Я…
– Мне нужны силы! – Она вновь оказалась рядом, как-то неожиданно – раз, и оказалась рядом. Встала на колени и дрожащими руками погладила бедра Сергея. – Сиди смирно.