§ 124
Когда Линь-цзи сажал сосны, Хуан-бо спросил:
— Зачем сажать так много деревьев глубоко в горах?
Линь-цзи отвечал:
— Во-первых, чтобы заградить вход в горы, во-вторых, чтобы оставить памятный знак для потомков.
Кончив говорить, он трижды постучал лопатой по земле.
Хуан-бо сказал:
— Пусть будет так. Но ты ведь уже получил от меня тридцать палочных ударов.
Линь-цзи снова три раза постучал лопатой по земле и громко выдохнул.
Хуан-бо сказал:
— Будучи передана тебе, моя школа расцветет [во всем] мире.
§ 125
Спустя некоторое время Гуй-шань передал эти слова Ян-шаню, и тот спросил:
— В этом случае Хуан-бо возлагал надежды на одного Линь-цзи или еще на кого-нибудь?
Ян-шань отвечал:
— Кое на кого еще. Но до этого, почтеннейший, было еще так далеко, что я не хочу об этом говорить.
Гуй-шань сказал:
— Пусть так. И все же мне хотелось бы знать. Ты лишь намекни, чтоб можно было представить.
Ян-шань сказал:
Человек укажет на юг[1], и в государствах У и Юе будут исполняться его распоряжения. Когда они встретились с сильным ветром, они остановились. (?)
[Примечание]: это предсказание касается почтеннейшего по имени Фэн-сюэ («Пещера ветров»).
Примечания
[1] Человек укажет на юг… (и жэнь чжи нань…) и далее до конца параграфа. — Комментаторы предлагают различные толкования этого пассажа; наиболее приемлемым, на мой взгляд, является версия Сасаки (см.: The Recorded Sayings. P. 85–86). Из того, что мною передано как [Примечание] — это шесть знаков, набранных мелким шрифтом, которые с давних пор включались в текст «Линь-цзи лу», — следует, что автор предсказания идентифицирован с Фэн-сюэ Янь-чжао (896–973, заметим, что именно ему принадлежит авторство надписи на ступе Линь-цзи), Четвертым Патриархом линьцзиевой ветви. Предсказание его может быть интерпретировано по-разному. Так, согласно одному варианту, слова «укажет на юг» подразумевают посещение Фэн-сюэ его Учителя Нань-юаня Хуэй-юна, или Хуэй-юна из южного монастыря. Упоминание княжеств У и Юэ связано с тем, что сам Фэн-сюэ был родом из тех древних мест. Выражение «Когда они встретились с сильным ветром…» (юй да фэн…) соотносится со следующей ситуацией: Фэн-сюэ отправился в древний храм под названием Фэнсюэ («Пещера ветров»), что располагался на горе Дафэн («Сильный ветер»); там он обосновался и провел остаток своих дней.
§ 126
Когда Линь-цзи прислуживал Дэ-шаню, [Дэ]-шань [както] сказал:
— Сегодня я устал.
Линь-цзи заметил:
— Что тот старец бормочет, словно во сне?
[Дэ]-шань тогда ударил его. Линь-цзи опрокинул веревочное сиденье. [Дэ]-шань на этом остановился.
§ 127
Во время вскапывания земли по поводу всеобщего участия в работах[1] Линь-цзи увидел, что идет Хуан-бо, прекратил копать и встал, опираясь на мотыгу. Хуан-бо спросил:
— Этот молодец устал что ли?
Линь-цзи отвечал:
— Я еще не поднимал мотыги, как я мог устать?
Тогда Хуан-бо ударил его. Линь-цзи выхватил палку и одним ударом опрокинул Хуан-бо. Хуан-бо позвал монаха-помощника[2] и попросил:
— Помоги-ка мне подняться.
Вэйна подошел, поддержал [Хуан-бо] и спросил:
— Как вы, достопочтенный, позволили этому безумцу быть столь грубым?
Как только Хуан-бо поднялся, он ударил монаха-вэйна.
Линь-цзи, [продолжая] копать землю, сказал:
— Повсюду хоронят сжигая, а я вас здесь сразу живьем зарою[3].
Примечания
[1] Всеобщее участие в работах (пу чу). — Все члены общины должны были участвовать в каких-либо полезных для нее работах. Эта обязанность была введена Хуан-бо.
[2] Монах-помощник (вэйна) — монах, в обязанности которого входило наблюдение за персоналом и работами в монастыре.
[3] Повсюду хоронят сжигая, а я вас здесь сразу живьем зарою (Чжу фан хоцзан во чжэ-ли иши хо май). — Индийский обычай кремировать мертвых был заимствован китайскими буддистами, а также мирянами, но встречались и исключения (так, сам Линь-цзи был предан земле). В данном случае, очевидно, слова Линь-цзи выражают его желание наказать Хуан-бо и монаха-вэйна за непонимание.
§ 128
Спустя какое-то время Гуй-шань спросил Ян-шаня:
— В чем смысл того, что Хуан-бо ударил монаха-вэйна?
Ян-шань отвечал:
— Настоящий разбойник[1] убегает, а стражник, который его преследует, подвергается палочным ударам.
Примечания
[1] Настоящий разбойник (чжэн цзэй). — Имеется в виду Линь-цзи, ударом опрокинувший Хуан-бо (§ 127), а досталось от Хуан-бо монаху-вэйна, который помог ему подняться.
§ 129
Однажды, сидя перед Залом сангхи, Линь-цзи увидел, что идет Хуан-бо. Линь-цзи зажмурил глаза, тогда Хуан-бо сделал вид, что испугался, и вернулся в свою обитель.
Линь-цзи тут же последовал за ним в его обитель и поблагодарил его, согласно церемонии.
Главный монах стоял в ожидании. Хуан-бо сказал:
— Хоть этот монах и начинающий, но разбирается в таких делах[1].
Главный монах сказал:
— Ваши, почтеннейший, ноги почти не касаются земли, а вы при этом удостаиваете признанием какого-то новичка.
Хуан-бо шлепнул его по губам. Главный монах сказал:
— Если знает, то и хорошо.
Примечания
[1] Такие дела (цы ши). — Эти слова синонимичны термину «Великое Дело» (см. примеч. к § 7).
§ 130
Линь-цзи дремал в Зале сангхи. Вошел Хуан-бо и, увидев его, ударил палкой по краю скамьи [чань]. Линь-цзи поднял голову, увидел, что это был Хуан-бо, и снова задремал. Хуан-бо снова ударил по краю скамьи и направился в верхнюю часть [Зала]; [там] он увидел главного монаха, занимающегося созерцанием, [и] сказал:
— Вот в нижней части[1] сидит новичок, а занимается созерцанием, что же ты здесь [предаешься] фантасмагории?
Главный монах спросил:
— А что делает этот старец?
Хуан-бо ударил по краю скамьи [чань] и ушел.
Примечания
[1] Верхняя часть, нижняя часть (шан цзянь, ся цзянь). — Как правило, Зал сангхи был обращен фасадом на восток, при этом северная его сторона называлась «верхней» частью, а южная — «нижней». Новообращенные сидели в нижней (южной) части Зала, а «ветераны» — в верхней (северной).
§ 131
Некоторое время спустя Гуй-шань спросил Ян-шаня:
— В чем смысл того, что Хуан-бо вошел в Зал сангхи?
Ян-шань отвечал:
— Двойной выигрыш в одном состязании[1].
Примечания
[1] Двойной выигрыш в одном состязании (лян цай и сай). — Возможно двоякое толкование этой фразы: 1) Хуан-бо одержал верх и над Линь-цзи, и над главным монахом; 2) в каждой оппозиции (Хуан-бо — Линь-цзи, Хуан-бо — главный монах, Линь-цзи — главный монах) оба участника являются победителями.
§ 132
Однажды во время всеобщего участия в работах Линь-цзи шел позади других. Хуан-бо, оглянувшись, увидел, что у Линь-цзи ничего нет в руках, и спросил:
— Где твоя мотыга?
Линь-цзи отвечал:
— Кто-то унес ее. Хуан-бо сказал:
— Подойди-ка поближе, мне нужно кое-что с тобой обсудить.
Линь-цзи подошел. Хуан-бо поднял мотыгу вертикально и сказал:
— Ни один человек в мире не сможет отнять ее у меня!
Линь-цзи протянул руку, взял мотыгу, поставил ее и сказал:
— Почему? Вот она и в моих руках!
Хуан-бо заметил:
— Сегодня очень даже есть кому поучаствовать во всеобщих работах!
И он вернулся к себе в монастырь.
§ 133
Некоторое время спустя Гуй-шань спросил Ян-шаня:
— Зачем Линь-цзи отнял мотыгу, когда она была в руках Хуан-бо?
Ян-шань отвечал:
— Разбойник — ничтожный человек, но мудростью превзошел благородного человека![1]
Примечания
[1] Разбойник — ничтожный человек, но мудростью превзошел благородного человека (Цзэй ши сяожэнь, чжи го цзюньцзы). — Отнимая мотыгу у Хуан-бо, Линь-цзи вел себя как разбойник, однако разумом он превзошел благородного Хуан-бо, который полагал себя единственным хранителем истины.
§ 134
Линь-цзи спешил с письмом Хуан-бо к Гуй-шаню, где в это время Ян-шань принимал гостей.
Взяв письмо, Ян-шань спросил:
— Это от Хуан-бо, а где же от посыльного?
Линь-цзи дал ему пощечину. Ян-шань остановил Линь-цзи, сказав:
— Старший брат, раз ты в курсе дел подобного рода, то кончим [на этом].
И они пошли вместе повидать Гуй-шаня.
Тут Гуй-шань спросил:
— Сколько монахов в общине моего старшего брата Хуан-бо?
Линь-цзи отвечал:
— Семьсот.
Гуй-шань спросил:
— Кто ими руководит?
Линь-цзи ответил:
— Я только что доставил тебе от него письмо.
Тут Линь-цзи [в свою очередь] спросил Гуй-шаня:
— Почтеннейший, сколько у вас здесь монахов?
Гуй-шань отвечал:
— Тысяча пятьсот человек.
— Много, — заметил Линь-цзи.
Гуй-шань сказал:
— У моего старшего брата Хуан-бо тоже немало.
§ 135
Линь-цзи простился с Гуй-шанем. Ян-шань, провожая его, сказал:
— Если ты потом отправишься на север, там есть место, где обосноваться[1].
Линь-цзи спросил:
— Возможно ли такое?
Ян-шань сказал:
— Ты только иди, а там потом найдется человек, который поможет тебе, старший брат! У этого человека будет только голова, но не будет хвоста, будет начало, но не будет конца[2].
Линь-цзи после этого [действительно] отправился в Чжэнь-чжоу. Там уже был Пу-хуа. Когда Линь-цзи вышел в мир[3],
Пу-хуа был помощником при нем. Линь-цзи пробыл там совсем немного, когда тело Пу-хуа исчезло целиком.