При зацеплении пехотинцем противника за один из нитевых датчиков, происходит срабатывание предохранительно-детонирующего механизма взрывателя, подрыв боевой части и поражение цели высокоскоростным потоком осколков. При отсутствии воздействия на датчики, по истечении заданного времени мины самоликвидируются путем их подрыва в минном поле.
Несмотря на относительную сложность автоматического процесса работы кассеты и мины, коллектив разработчиков успешно произвел отработку конструкций всех составных частей этих инженерных боеприпасов, доведя их до требуемых величин надежности действия. Что касается обеспечения маскируемости на местности, из фотографий видно, что с этим показателем у мины ПОМ-2 все в порядке.
В одной из командировок при отработке технологии сборки мины ПОМ-2 на снаряжательном заводе, мне пришлось проводить разборку мины в боевом снаряжении. Я хорошо знал устройство мины и ее взрывателя, все действия были мною продуманы и производились в бронекабине по утвержденной руководством завода инструкции, но чувство опасности и облегчения, когда все закончилось, вспоминается до сих пор.
Впоследствии на основе этой, весьма удачной и относительно безопасной конструкции создан комплект минирования КРМ-П с миной ручной установки ПОМ-2Р. Эту мину возможно устанавливать на местности быстро, броском руки, что неоднократно применялось бойцами наших спецподразделений. Известны случаи боевого применения, когда комплект спасал наших бойцов от преследования противником…
Эффективность поражающего действия противопехотной осколочной мины ПОМ-2 достаточно велика, ее можно сравнить со взрывом осколочных боевых элементов ударного действия, которыми снаряжаются кассетные артиллерийские, реактивные снаряды и авиационные бомбы. Однако, если от взрывов таких боеприпасов возможно укрыться в складках местности, окопах, блиндажах и бронированных машинах, то от мин, когда пехоте приходится преодолевать минное поле без проведения разминирования, укрыться таким образом не представляется возможным, так как бронемашины также могут подорваться на противотанковых минах.
Установка боевого элемента мины ПОМ-2 на подпружиненные лапки,
разброс нитевых датчиков цели, после чего мина переводится в
боевое положение (фото tvzvezda)
При выполнении опытно-конструкторской работы мне было поручено обеспечение заданного осколочного действия при взрыве боевой части мины ПОМ-2 по одиночной и групповой цели, обоснование эффективности поражающего действия мины в составе минных полей и разработка конструкторской документации на боевой элемент мины.
Для решения связанных с этими задачами научных, технических и организационных вопросов пришлось поездить по ведущим предприятиям боеприпасной отрасли, таким как ЦНИИХМ, НИМИ, НПП «Темп», ГНПП «Базальт», НПО «Сплав», КНИИМ, НИИ «Геодезия», ЦНИИИ ИВ и другим, одновременно я тогда уже учился в заочной аспирантуре и работал над кандидатской диссертацией.
На полигоне в НИИ «Геодезия» мне довелось участвовать в проведении испытаний боевой части мины на осколочность подрывами в бронеяме и эффективность осколочного действия в щитовой мишенной обстановке. Участвовал я также в испытаниях на прочность при падении на грунт отстрелами опытных образцов мин из 82-мм миномета, продувками в газодинамической трубе для определения аэродинамических характеристик, а также отстрелами мин из кассетных блоков на ракетном треке при сверхзвуковых скоростях движения.
Помню, когда запустили разгонные реактивные двигатели ракетного поезда, в бункере громыхнуло и тряхнуло также как при взрыве, а когда мы вышли наружу, вдоль трека горели стожки сена, накошенного рабочими подсобного хозяйства полигона, начались звонки в аппаратную с криками, мол, что ж вы, гады, делаете! О том, что осталось от мин при этих испытаниях рассказывать не буду, отмечу лишь, что по результатам этих испытаний в конструкцию мины введена возможность вращения ленточного стабилизатора в набегающем воздушном потоке и обоснованы ограничения режимов минирования.
Испытания на осколочность корпусов боевой части мины, изготовленных методом порошковой металлургии, показали в сравнении со снарядной сталью очень хорошие результаты – параметры дробления и эффективность действия, полученные за счет экспериментально выбранной пористости получаемого при прессовании и спекании металла, были увеличены практически в 1,5–2 раза.
В последующем мне и разработчикам этой технологии для боеприпасов из НПП «Темп» была присуждена бронзовая медаль ВДНХ, а в составе авторских коллективов мною получено свыше 10 авторских свидетельств на изобретения устройств мины и ее составных частей.
Предварительные летные испытания разовых кассет с противопехотными осколочными минами дистанционной установки ПОМ-2 в составе вертолетной системы минирования ВСМ-1 проводились в июне 1983 года на авиационном полигоне Чауда, дислоцированной в то время на Керченском полуострове Крыма Н-ской войсковой части. Вертолет Ми-8Т базировался на взлетно-посадочной площадке феодосийского филиала Московского вертолетного завода имени М. Л. Миля.
Испытания проводились совместно с военными специалистами щелковского ЦНИИ авиационного вооружения – ведущими инженерами этого института и летным экипажем в составе замечательного летчика Б. А. Щербины, летчика-штурмана, кандидата технических наук В. Е. Овчарова и бортового техника Г. В. Воронина.
От нашего предприятия в испытаниях участвовали ведущие специалисты по разработке кассеты, мины и взрывателя, а также военные представители Министерства обороны СССР.
Выезжали мы в эту командировку различными видами транспорта, основная группа добиралась до Феодосии поездом, мне же довелось улететь с военного аэродрома в Чкаловске транспортным самолетом Ан-26, а ранее вылетел вертолет с навесным оборудованием системы минирования, выехала спецмашина с боеприпасами и наша передвижная испытательная лаборатория с кунгом на базе автомобиля ЗИЛ-131.
Погода в Феодосии стояла замечательная, солнечная, жаркая, поселились мы в центральной гостинице «Астория», позже встретили в ней летчика – космонавта, дважды героя Советского Союза В. И. Севастьянова, участвовавшего в тренировках на Черном море французских аэронавтов приводнению и выходу из спускаемого космического аппарата. В буфете гостиницы его одолевали отдыхающие, в основном женщины, с просьбами дать на память автограф.
Работали мы в той части полигона, которая расположена на берегу моря. В нашу задачу входило разместить на местности с различными типами грунта тканевый крест, обозначавший летчикам точку прицеливания при минировании, найти опытные образцы мин, оценить их работоспособность после отстрела из вертолетной системы и установки на грунте. Нужно было определить координаты мин в минном поле и другие параметры согласно программе летных испытаний, свои задачи решал при испытаниях и летный экипаж.
Эх, сколько же обуви я истоптал и сколько километров прошел при этих и других полигонных испытаниях, зато было очень интересно в них участвовать и полезно знать мне, как профессионалу – разработчику боеприпасов, все преимущества и недостатки создаваемых инженерных мин.
На полигонах важнейшим вопросом является соблюдение мер безопасности, основу которых составляет знание устройства и принципов действия, специально подготовленных образцов мин и кассет, а также методик испытаний, иначе, как говорится, может и глаза «запорошить» …
В Феодосию мы возвращались с полигона достаточно оперативно, так как у нас имелся свой транспорт, а иногда на вертолете. Купались на городском, очень чистом «Золотом пляже», а по вечерам гуляли по городской набережной под видом отдыхающих. Но поначалу нас было легко отличить, так как существовала поговорка, что, мол, местные потому беленькие, что прячутся от солнца, командированные все красненькие потому, что стараются быстрее загореть, и только отдыхающие – черненькие, ведь у них достаточно времени для пляжного отдыха.
Полет на боевом вертолете – очень стремительный, захватывающий дух, особенно под управлением летчика – испытателя, а виды на лазурное море и холмистую местность этой части Крыма просто потрясающие, но когда вертолет влетал в маленькую дождевую тучку, то происходил удар дождя по фюзеляжу как кувалдой.
В выходные дни летчики отдыхали, а мы ездили на рыбалку через перешеек на Азовское море, загорали и купались, однажды сходили пешком по горной тропе вдоль моря в Коктебель, в общем, командировка выдалась замечательной.
Испытания прошли успешно, нужно было возвращаться домой и привезти хотя бы коробку крымских фруктов. Загореть, как следует, я все же успел и, когда гулял в Москве по парку с будущей женой, она попросила меня застегнуть повыше пуговицы на рубашке, так как, мол, все думают, что она идет с каким-то арабом, чему я был очень доволен.
Затем были командировки на артиллерийские и авиационные полигоны для участия в натурных испытаниях в поселке Чик Новосибирской области, где наш бункер из-за ошибки прицеливания при стрельбе из РСЗО заминировали нашими же практическими минами.
В поселке Старатель в Нижнем Тагиле наш вертолет Ми-24 по пути на испытательную площадку измерял высоту облачности, после чего вертолет опускался вначале хвостовой частью вниз, и мы с Е. И. Самсоновым, лежа в десантном отсеке на брезенте, почувствовали нечто, напоминающее невесомость.
На полигоне вблизи поселка Донгуз Оренбургской области проводились стрельбы реактивными снарядами с минами при государственных испытаниях, а в выходной день в Оренбурге мы переходили пешком по мосту через реку Урал из Европы в Азию и обратно. Там же я побывал рядом с летным училищем имени В. И. Чкалова, где во время Великой Отечественной войны учился на штурмана пикирующего бомбардировщика мой отец.
В Ахтубинске Волгоградской области меня возили на гусеничном вездеходе в поле осматривать упавший на землю не распакованным авиационный блок с минами для определения причины отказа.