У ручья приметил деревья с длинными и гибкими ветками. Их даже в узел завязать можно было. В лесу набрал палок, обжёг концы, чтобы в землю легче забивать было, и к обеду у меня уже был каркас нормального такого шалаша.
Кровать тоже решил модернизировать. Сходил к ближайшему ельнику. Испачкал в смоле все руки, но веток надрал. Они мягким и ароматным полом стали.
Около лагеря нарвал травы помягче, и разложил её на солнце сушиться. Похвалил себя за смекалку и сообразительность, помечтал, что через пару дней у меня будет замечтательная такая перина из свежего сена.
Потом опять поел немного и снова на охоту потопал.
Одним словом, рутина и никакого экшена.
Даже надоедать это стало.
А что делает мозг, когда ему скучно? Правильно, мысли всякие думает. Вот и я думал-думал и про ловчие петли вспомнил. Решил попробовать.
Как они работают и тем более как их делать – в душе не знал.
Тупо надрал какую-то длинную траву, изобразил из неё кольцо по типу удавки и у входа в байбачью нору своё художество разложил.
А чтобы байбаки ловушку не спёрли, один конец к колышку, вбитому в землю, прикрепил.
Ждать у моря погоды не стал. Пошёл к соседней норе добывать свежатинку по уже отработанной схеме.
Но лафа кончилась, а навык «меткость» засбоил по полной.
После трёх моих промахов байбаки объявили забастовку и из норы даже носа не показывали.
А у той норы, где я петлю поставил, натуральный акт вандализма произошёл!
Эти сволочи петлю погрызли, а в довесок нагадили около колышка.
Радовало, что в лагере мясо, хоть на один зубок, а осталось.
– Айл би бэк, – пообещал я наглецам и, задрав нос, двинул восвояси.
Глава 4. Мои владения
Время летело стремительно. И это было мною официально задокументировано! Я свой собственный календарь завёл – в виде насечек на стволе дерева.
Зачем – не знаю. Все так делали, а я чем хуже?
А практическую пользу от него я на второй неделе сам придумал – календарь мне чувство наслаждения доставлял. Особенно по понедельникам и вторникам.
– Чё, на работу то идёте там? – злорадствовал я поутру, потягиваясь на своей лежанке. – А я чего хочу, то и делаю. Раскрыл все чакры, просветлился до нельзя и кайфую на всём натуральном. Занимаюсь только тем, что реальную пользу приносит. Когда хочу и где хочу.
И отчасти, это всё было правдой – быт мой потихоньку налаживался.
К концу первой недели я уже привык к новым условиям жизни. К концу второй, чисто по моим ощущениям, конкретно так адаптировался.
Первоклассным охотником, который знает всю местную дичь не только в лицо, но и поимённо, не стал. Но меткость прокачал, копьё доработал и выцарапал на нём «Братан».
Чисто для понта. Да и не так скучно – есть, кому поныть на своё житье-бытьё.
Прогресс был и в строительстве. Шалаш, первоначально построенный как убежище на случай дождя, мне быстро разонравился. Прям вот прошла любовь и помидоры отсохли.
Второй дом строил уже по проекту. Я даже пародию на чертёж на земле изобразил, Братана на консультаию пригласил. Он мне на восемь просчётов указал, а я смекалку проявил и вуаля – пятый раз встречаю рассвет в просторном, а главное крепком фигваме.
Из минусов – отопления не было.
Нет, я пробовал костерок небольшой посреди хаты запалить, так дым, сволочь такая, дырку в потолке игнорировал и упорно выедал мне глаза и лёгкие. Так что после пары экспериментов бросил я эту затею.
Решил печку мутить.
Мороки только…
Глину найди, кирпичный заводик организуй, производство наладь. Муторно это. Вот и ломал голову над альтернативными вариантами.
В свободное от изобретательства время, байбачьи шкурки пробовал обрабатывать. Из них я мечтал скрафтить не только одеяло, но и обувь.
И если в первом случае результат был «ну его нафиг под этим спать», то со вторым всё более продуктивно выходило.
Оказалось, если шкуру в ручье отмыть и вымочить, а потом в теньке подсушить, то на ногу уже не так стрёмно это наматывать. Особенно, если мехом во внутрь и на кроссовок.
Почему наматывать?
Ниток с набором игл не завезли, а пальцами я не умею. А байбачьи кости для крафта игл, чисто по моему субъективному мнению, не подходили! А вот если без шитья – красота! Кроссовки обул, сверху всё это шкурами обмотал, на голени обвязал корой подходящей и норм.
Днём я, правда, пока что, больше в одних кроссовках ходил.
Благо погода позволяла. А вот ночью байбачьи унты приятно так ноги согревали.
Продолжил я и исследовательские миссии.
Целых два раза в поход сходил. Обследовал большую часть долины. Людей или хотя бы намёка на их присутствие так и не обнаружил. Вначале огорчился, а потом нарёк себя полноправным губернатором этой долины и вон того леса.
Даже название придумал – Гондурас. Почему так? Дык, по приколу.
Сколько мои владения занимали по площади – не заморачивался. Даже в шагах не мерил. И на глаз не прикидывал.
Одним словом – много! Даже очень. Такой огород я бы себе точно не хотел. Даже при наличии трактора!
Земли мои располагались в пойме реки. Точнее даже двух рек, протекавших с северной и с восточной сторон. С запада – длинный обрывистый уступ, переходивший в недостепь с чахлыми кустиками, оврагами и холмиками. А на юге снова уступ, на котором сплошной стеной стоял лес.
А самой высокой точкой в моих владениях был курган, на котором я в себя пришёл.
На нём-то я и сделал самое главное открытие.
Сравнив, то что вижу, и картинку из двадцать первого века, что ещё была свежа в памяти, пришёл к выводу, что на этих землях когда то был или, что более вероятно, появится мой родной город.
– Так что вы, уважаемый, как минимум на восемьсот лет в прошлое ухнулись. А скорее всего ещё дальше, – успокоил я себя и уже со спокойной душой внёс своё имя в попаданцы.
Были и другие интересные открытия.
Мой ручей впадал в огромное озеро. Там уток и гусей было…
Но эти сволочи, вреднее байбаков оказались – чуть что, сразу улетали. На зайцев, их тут тоже бесчисленное множество было, и то легче охотиться было.
Из плохих новостей – третьего дня выяснилось, что я не один в статусе хищника в Гондураских землях.
Дело как было.
Совершал я вечернюю прогулку по границе утёса и поймы и увидел в траве на опушке леса какое-то мельтешение. Затаился, присмотрелся и чуть кучу втрое выше себя не наложил.
Сначала подумал, что кутята в траве резвятся, а потом дошло, от какой собаки эти кутята. У нас этих серых родичей домашних кабыздохов санитарами леса звали.
Волчата это были.
А если есть молодёжь, то и мамка с папкой бегают где то. Этой ночью то я впервые и услышал волчий вой.
Страха натерпелся.
Они может и до этого выли, только я дрых без задних ног, слепо уверенный в своей безопасности.
Так что сегодня утром я впервые осмотрел свою хибару уже не как укрытие от дождя.
Ситуация оказалась полный швах – безопасность хромала на все четыре копыта. Решил обнести хату колючим забором с мощным КПП.
Полдня в поте лица, постоянно озираясь и шарахаясь от каждого шороха, лазил по окрестностям, выискивая подходящие жердины. Потом землю рыл, жерди напополам ломал и в ямки их прикапывал. А чтобы попрочнее было, меж собой всё гибкими ветками оплёл.
Натуральный плетень у меня получился. Правда, умучился, но оно того стоило.
Я даже ужинать не стал. Сил хватило только на то, чтобы завалить вход в свою лачугу остатками дрынов.
Приходили ночью ко мне волки или нет – не знаю. Я только на подстилку завалился, как меня тут же вырубило.
Проснулся я с первыми лучами солнца. Точнее, мочевой пузырь меня разбудил. А только на улицу выполз, как и желудок о себе напомнил.
Выбирая, что важнее – набить кишку или сделать ограду ещё повыше, решил совместить приятное с полезным.
– Схожу на охоту, а по пути кустарник какой-нибудь до одури колючий поищу, – решил я, разжигая костёр.
Вылазка удалась – и куст подходящий нашёл, и зайца завалил. Слегка заморил червячка и снова за работу. А как иначе? Сделаешь выбор в сторону обжиралова, сам в ужин превратишься.
А это, знаете ли, мотивирует похлеще всяких маститых тренеров и прочих гуру, которые по факту, только зарабатывать на клиентах и умеют.
Закат я встречал на чиле и расслабоне – сидел перед костром, жарил праздничный шашлык, размышляя о превратностях судьбы, а в это время мен двухметровый забор и от хищников охранял, и от лишних глаз скрывал.
Если разобраться, то меня, в отличие от моих книжных братьев по несчастью, совершенно паршиво закинуло.
Меди и железа в моих краях не водилось. Из полезных ископаемых было месторождение нефти. Но на кой чёрт она мне? Да и не добуду я её, она на глубине метров в сто, а может быть и больше.
По реке, насколько я знал, можно было почти без геморроя сплавиться до моря. Но на это месяца три уйдёт. И не факт, что по пути меня не схарчат. Кто-то же, а должен жить на берегу реки?
Если же допустить, что мне снова фортанёт и меня дикари пленят, то как расположение начальства добиватсья?
Технологий металлообработки я не знаю, заводы проектировать не умею, пахать и сеять тоже. Вот рассказать про малозначимые успехи так, что это достижением века покажется – могу.
Но и тут засада – языка местного не знаю.
Балладу ещё могу сочинить, на барабанах сыграть. Но инструмента нет и нужно ли это тем, кто живёт ниже по течению – не понятно.
Вздохнул и решил переспать с этой мыслью.
Если честно, одиночество мне уже изрядно надоело. Я уже практически постоянно или с копьём беседы вёл, или выходил в воображаемый эфир на «Неандерталика-ЭфЭм».
Во время одного из таких выходов в эфир я и понял, что и в этом древнем мире максимум, что мне светит – роль придворного шута.
– Да и плевать! Как говорится, главное – найти целевую аудиторию, а как ей на уши присесть, это мы потом придумаем. Не понравится тут, сяду весной на плот и поплыву вниз по течению. Выберу селение побогаче, выучу язык и налажу выпуск периодического печатного издания. На глиняных табличках, – мечтал я, переваривая зайчатину.