Записки капрала
Сразу оговорюсь, что цель данной публикации состоит не в том, чтобы очернить или распропагандировать современную российскую армию. Скорее это автобиографическое переосмысление полученного опыта военной службы по призыву, с попутным анализом и рекомендациями. Скажем так - прочитай я подобную статью перед отправкой в армию, мне было бы намного легче сориентироваться впоследствии и избежать ненужных ошибок. К сожалению многие уходящие «служить Родине» зачастую имеют о войсках очень смутное представление, основанное на распространенных легендах и мифах. Поэтому только здесь вы можете почерпнуть всю правду о реалиях российской армии, без всякого приукрашивания. С другой стороны статья не претендует на абсолютный статус последней инстанции, потому что военные части отличаются друг от друга, везде есть своя специфика.
Итак - приступим:
Призыв.
Как много в этом слове для сердца юноши слилось... Чем запомнился мне призыв «осень 2004 года»? Бледные лица пытающихся «закосить», бесконечные очереди на медкомиссиях и шумные пьянки уходящих. Мне, как выпускнику ВУЗа, предстояло служить всего год. И если честно, то и этого года было откровенно жаль. Но к этому времени у меня уже выработалась нейтрально-пофигистическая позиция, выражавшаяся в лозунге: «Призовут - бог с ними, забракуют - тоже неплохо». Можно сразу предупредить будущих призывников, что симулировать тяжелую болезнь фактически невозможно, а с мелкими заболеваниями гребут всех. Калечиться на всю жизнь, чтобы не идти в армию, дураков нет. Зачастую берут даже тех, кто по здоровью не проходит, в основном для отчетности. Все равно их в армии комиссуют - бесплатно прокатятся туда-сюда на деньги Минобороны. Так что мне, с моей близорукостью, сам бог велел служить.
Маяк.
Вот она - синяя печать «призван пятнадцатого ноября Олекминским РВК» в военном билете, отделившая меня от гражданской жизни ровно на один год. Впереди полная неизвестность. Все эти профессиональные тесты, рекомендующие в определенные рода войск, можете использовать в качестве туалетной бумаги. Приедет «покупатель» и возьмет всю партию оптом. Даром что самосвал не подгонят. И вот мы на распределительном пункте в г. Якутске, в простонародье именуемым «маяком». Здесь твоя судьба действительно может качнуться в любую сторону. Тут нас впервые начали ломать и подстраивать под армейскую гребенку. Наряды, ходьба строем, распорядок дня. Все эти слова, безобидные на бумаге, оборачиваются для расхлябанного «гражданкой» сознания сущей пыткой. На «маяке» мы впервые столкнулись с неуставными взаимоотношениями (т.е. «дедовщиной»). Происходило все так - в комнату, где находилось пятьдесят человек, вошли трое «дедов». Последовала команда: «Упор лежа - принять!». Инертная масса, после прицельного метания сапогами в особо непокорных, выполнила приказ. Это был первый урок, усвоенный мною в армии: каждый человек в отдельности - личность, в толпе же все хорошие и плохие качества нивелируются и индивидуум поддается общему настроению.
Инженерные войска.
Наконец, после недельного ожидания, приехали «покупатели». Меня записали в Вятское инженерное училище, находящееся в семидесяти километрах от г. Хабаровска. Поначалу прошли отчаянные слухи, что нас везут в стройбат. Однако сопровождающий офицер доходчиво объяснил, что инженерные войска - это не стройбат. Но все это оказалось софистикой. По дальнейшему опыту мы узнали, что вся армия, кроме частей боевой готовности, является стройбатом. Военным транспортным самолетом нас перебросили в Благовещенск, а оттуда поездом до Хабаровска. Этап обмундирования мы прошли в г. Якутске, что, на мой взгляд, оказалось ошибкой. Пока мы доехали до места назначения, многих уже успели ободрать как липку на многочисленных перевалочных пунктах. Самым ценным в нашем новеньком обмундировании считались сапоги, как самая изнашивающаяся матчасть. В результате многие, по прибытии в часть выглядели как отслужившие не один год в своих засаленных «х/б» и стертых сапогах, которые носили несколько поколений военнослужащих. Нашим «дедам» в принципе достались объедки былого пиршества, но этого им хватило. В этом «специфика учебки».
Специфика военного училища.
Первое отличие «учебки» от войск - это дикая, непередаваемая смесь «уставщины» и «дедовщины». Причем «дедовщины» самого непробиваемого свойства - «сержантовщины». Дело в том, что после прохождения учебного процесса длиной в шесть месяцев, курсанты отправляются в войска, а на их место нагоняют новых «духов». Остается только постоянный состав учебных рот - сержанты. По три сержанта на взвод. Вот они и являются старослужащими. Если в войсках рядовой-дух еще может безнаказанно (в теории) ударить рядового-дедушку, то тут поднять руку на сержанта означает нападение на своего непосредственного командира при исполнении обязанностей, со всеми вытекающими последствиями. Еще одна специфика «учебки» - массовость. Каждые полгода прибывают и убывают полторы тысячи человек. Этакий человеческий муравейник. Роты по сто двадцать и взводы по тридцать человек. Скученность, духота, двухъярусные койки насколько хватает глаз, конвейерное питание. Имеются также и плюсы, но о них позднее.
Рота молодого пополнения.
Что я помню с этого периода времени? Да ничего существенного. Многочасовое сидение на табуретках в ряд, затылок в затылок, и слушанье нудных лекций из устава, прерываемое строевой подготовкой по плацу. Через две недели нас раскидали по ротам. По идее мы должны были за это время акклиматизироваться к условиям армейской жизни, но этого не произошло. Ибо рота молодого пополнения в корне отличается от учебной.
Неуставные взаимоотношения.
Третья учебная рота встретила веселыми сержантами, которые растащили нас по взводам. Я угодил в четвертый, готовящий механиков-водителей ИРМ (инженерной разведывательной машины). Пока мы не приняли присягу, сержанты нас не особо допекали. Но от этого легче не стало. Потому что в силу вступил основной закон армии - человек человеку волк. Среди людей всегда найдутся те, кто хочет поправить свое положение за счет других. В этом нет ничего удивительного - вся наша социальная система основана на насилии. Даже пословица такая есть: «Наглость - второе счастье». И вот из нашей курсантской массы стали появляться звероподобные личности, «перцы», не гнушающиеся давить более слабых в моральном и физическом плане. Сержанты не только не пресекали подобные явления, но и подвели под эту базу стройную систему. «Дедушка» выбирает себе одного «перца» и берет под свою «крышу», давая ему в руки карт-бланш на любые действия. Взамен тот обязуется устроить жизнь «дедушки» в материальном плане, «рожая» ему деньги и «балабас». А дальше начинаются зверства.
Зверства.
Те несколько недель, которые остались до момента принятия присяги, показались нам месяцами. В туалет было практически невозможно попасть - «перцы» там постоянно кого-то били. К этому, как ни странно, привыкаешь быстро. Даже если это тебя лупцуют. Как мы потом шутили: «Битиё определяет сознание». Фактически мордобой в конце службы утрачивает свою карательную функцию - его просто перестают бояться. Сами сержанты редко принимали участие в экзекуциях, и только исключительно в воспитательных целях. При этом они стараются не бить. А если рукоприкладствуют, то без следов (все-таки утренние телесные осмотры еще никто не отменял, а там за каждый синяк спросят). Для этого разработаны специальные болевые приемы. Например - «спустить шину» или поставить «колобаху». Но это если ваши проступки незначительны. Ведь в распоряжении сержанта есть более страшная пытка - уставная «вкачка», которой не брезгуют и офицеры. В принципе безобидный набор физкультурных упражнений, нередко в противогазе и с вещмешком набитым песком. Казалось бы, чего страшного? Побегал, попрыгал, отжался, присел, постоял на полусогнутых ногах. Однако всю суть этого метода понимаешь, когда количество приседаний переваливает за пятьсот (мой личный рекорд восемьсот). Тут главное довести курсанта до полуобморочного состояния. После этого побоев можно ждать как избавления.
Финт ушами.
Подавив всю возможную и невозможную оппозицию, «перцы» начали изгаляться, наслаждаясь своей властью над быдлом. Появились «человек-оркестр», «трансформеры», «золотые духи» - кому как повезло. Попутно начал складываться штат «домохозяек», которые должны были обслуживать «перцев» и «дедушек». Сия участь не миновала и меня. Ко мне подошел зверообразный детина по кличке «Шрек» (кстати, сходство с одноименным персонажем было разительное), двухметрового роста и лицом, не обезображенным интеллектом, с «предложением» подшивать воротничок «дедушке». Он упирал на то, что это якобы большая честь. Я уже на примере других знал, чем заканчивается подобная уступка - если один раз дать слабину, то потом не слезут. Решительно отказавшись...очнулся в туалете, после контрольного удара табуреткой по голове. Времени дали подумать до завтра, намекнув, что бить будут, пока не соглашусь. Настало время тяжелых раздумий. Сразу надо оговориться - не верьте бравурным рассказам а-ля «меня били две недели, но я был непреклонен». Это сказки. Максимум пять дней - и вас сломают. Либо вы полезете в петлю. Для «перцев» это принципиальный вопрос - сержанты решают дальнейшую их «профпригодность» к управлению человеческим стадом, и вполне могут разжаловать претендента до «духа обыкновенного, классического». Поэтому единственный шанс избежать «армейского дна» - это шевелить мозгами. Благо в экстремальных ситуациях у меня с этим порядок. Интересен был опыт лиц нерусской национальности. Они просто делали вид, что ничего не понимают по-русски, включая «бронеколпак». В общем - каждый выкручивался как мог, в силу своего ума и способностей. На следующий день, когда заместитель командира по воспитательной работе, капитан Ионов выкрикнул добровольцев рисовать стенгазету - я был в первом числе. И хотя рисовать особо не умел, напряг все свои способности и сотворил мегашедевр. При этом сознательно растянул работу на три дня. Суть любой системы - взаимозаменяемость деталей. Запертый в канцелярии (для сосредоточения над работой), я с болезненно-злорадной улыбкой слышал, по выкрикам дневального, как меня искали. День искали. Два искали. На третьи су