Примечания
1
Мария, в замужестве Бутурлина, и Елизавета, впоследствии Полянская. – Прим. авт. (Здесь и далее, если не указано иное.)
2
Согласно установившемуся обычаю, родные и друзья приносили поздравления роженице.
3
Он был моим крестным отцом.
4
Я часто вспоминала эти слова впоследствии и благодаря случайности узнала, из какого источника они исходили и кто их подсказал моему крестному отцу.
5
Эти голштинские генералы набирались большею частью из прусских унтер-офицеров или немецких сапожников, покинувших родительские дома. Кажется, никогда в России не бывало генералов менее достойных своего чина, за исключением разве гатчинских генералов Павла I.
6
Великий князь проявлял по отношению к сыну полное равнодушие и никогда его не посещал.
7
Евангелие читается у гроба коронованных особ и епископов; по смерти частных лиц читают псалмы.
8
Из некоторых писем ее величества видно, что я одна рекомендовала его императрице, и когда граф Строганов был сослан в свои поместья, я посоветовала Одару поехать с ним. Он не был близким мне человеком и не имел на меня никакого влияния; я его даже мало видела, а в последние три недели перед переворотом, когда всё налаживалось для этого счастливого события, я его не видела ни разу. Я просто хотела дать ему кусок хлеба и приятное положение, но советов его не спрашивала, и он, конечно, имел бы еще меньше успеха у меня, если бы посмел уговаривать меня отдаться моему дяде, графу Панину, как то утверждали авторы бессмысленных и лживых пасквилей, написанных по образцу желчных памфлетов, направленных против Екатерины Великой.
9
Эти голштинцы были большею частью подмастерья или рабочие, бежавшие от своих хозяев; среди них были и солдаты, и унтер-офицеры, дезертировавшие из армий маленьких германских принцев; их принимали в Ораниенбауме с распростертыми объятиями, зачисляли в армию Петра III, тогда еще великого князя, и быстро повышали в чинах.
10
По статуту ордена, им могли быть награждены только особы императорской фамилии и иностранные принцессы; частные же лица могли его получать только в том случае, если они спасли от опасности особу государя или оказали чрезвычайную услугу отечеству. Вследствие этого в предыдущие царствования не было ни одного случая награждения орденом Святой Екатерины.
11
Он недавно был выпущен из Петропавловской крепости, куда его посадил Петр III. Он писал очень свободно и красноречиво, и я думала назначить его секретарем императрицы на первое время, когда настанет необходимость быстро издавать манифесты, указы и т. п.
12
Вследствие невольного предательства одного солдата; думая, что капитан Измайлов принадлежит к числу заговорщиков, он передал ему слышанное им от капитана Пассека. Пассека арестовали, и так как заговор оказался открытым, я ускорила события и вызвала императрицу в город.
13
Я должна оговориться, что накануне солдаты, получив откуда-то ложные известия, будто императрицу хотят увезти из Петербурга куда-то очень далеко, собрались было идти выручать ее; офицерам стоило большого труда их удержать, и им это, пожалуй, и не удалось бы, если бы я не разрешила им сказать солдатам, что я в тот же день имела сведения о ней и сообщу им, когда придется действовать. Однако, не рассчитывая на то, что офицерам удастся удержать солдат, я написала госпоже Шкуриной, жене камердинера императрицы, чтобы она немедленно же послала своему мужу в Петергоф наемную карету, запряженную четверней, и сообщила бы ему, что я прошу его задержать карету, не выпрягая лошадей, чтобы, в случае надобности, императрица могла ею воспользоваться для приезда в Петербург, так как ей, конечно, нельзя было бы взять придворную карету. Панин, думая, что событие совершится в отдаленном будущем, признал эту меру совершенно ненужной; однако, не будь этой кареты, Бог весть, осуществились ли бы наши планы, так как заведующий дворцом в Петергофе, Измайлов, не отличался преданностью императрице и воспрепятствовал бы ее бегству, в случае если бы она спросила у него карету.
14
Супруга императора не носила голубой ленты и имела только ленту ордена Святой Екатерины, учрежденного Петром I для своей жены. Павел I впервые пожаловал его своей супруге, а Александр I, следуя его примеру, дал его императрице Елизавете.
15
В мундире я была похожа на пятнадцатилетнего мальчика, и им, конечно, казалось странным, что такой молодой гвардейский офицер, которого они к тому же никогда и не видали, мог войти в это святилище и говорить на ухо ее величеству. Замечу, кстати, что то был прежний мундир преображенцев, который они носили со времен Петра I вплоть до царствования Петра III, заменившего его мундиром прусского образца. Странно, что, как только императрица приехала в Петербург, солдаты сбросили свои новые мундиры и переоделись в старые, отыскав их Бог весть как и где.
16
Я не просила и не получала денег от императрицы; тем менее приняла бы я их от французского министра, как то уверяли некоторые писатели. Мне их предлагали и открывали огромный кредит, но я неизменно отвечала, что, с моего ведома и согласия, никакие иностранные деньги, от какой бы державы они ни исходили, не будут употреблены на поддержку переворота.
17
Впоследствии, во время нашего пребывания в Москве, Каковинский позволил себе публично отречься в католическом костеле от православной веры и перейти в католическую.
18
Я забыла упомянуть, что на обратном пути из Петергофа в Петербург мы сели в карету, чтобы немного отдохнуть; с нами были граф Разумовский и князь Волконский. Ее величество спросила, что она может для меня сделать, чтобы отблагодарить. «Доставьте счастье моей родине, – ответила я, – и сохраните добрые чувства ко мне – тогда я буду совсем счастлива». «Но это ведь мой прямой долг, – возразила она, – а я хочу облегчить тяжесть, которую чувствую». «Я не думала, что дружественные услуги окажутся для вас тягостными». – «Словом, – ответила императрица, целуя меня, – просите у меня, чего хотите; я не буду покойна, если вы мне тут же не укажете, что я могу сделать, чтоб доставить вам удовольствие». «В таком случае, воскресите моего дядю, который не умер». – «Это загадка», – сказала государыня. «Князь Волконский ее вам разрешит», – возразила я.
Я просила этой милости не для себя, все-таки мне это было неприятно. Волконский рассказал императрице, что генерал Леонтьев, родной дядя моего мужа, отличившийся в войне с пруссаками, из-за капризов своей жены был лишен седьмой части своих поместий и четвертой части движимости и капитала, которые ей следовало бы получить только после его смерти. Петр III тем охотнее согласился на эту несправедливость, что он относился неприязненно ко всем генералам, действовавшим успешно против пруссаков. Императрица, признав справедливость моей просьбы, обещала, что в одном из первых указов, подписанных ею, восстановит права моего дяди. «Вы меня этим очень обрадуете, ваше величество, так как генерал Леонтьев – единственный и любимый брат моей свекрови». Я была весьма довольна, что имела возможность доказать матери моего мужа мою привязанность к ее семье и вместе с тем уклонилась от наград, претивших моему нравственному чувству. На следующий день Панин получил графский титул и 5 тысяч рублей пенсии; князь Волконский и граф Разумовский получили ту же пенсию. Остальные заговорщики первого разряда получили по 600 душ или взамен их 24 тысячи и 2 тысячи рублей пенсии. К моему удивлению, я была причислена к этому разряду. Я не воспользовалась разрешением взять землю или деньги, твердо решив не трогать этих 24 тысяч рублей. Некоторые из участников переворота не одобряли моего бескорыстия, так что для того, чтобы прекратить дальнейшие толки и не возбуждать неудовольствия императрицы, я велела составить список долгов моего мужа и назначила эту сумму для выкупа векселей по обязательствам, данным моим мужем своим кредиторам, что и было исполнено Кабинетом ее величества.
19
Когда было получено известие о смерти Петра III, я была в таком огорчении и негодовании, что, хотя сердце мое и отказывалось верить, что императрица была сообщницей преступления Алексея Орлова, я только на следующий день превозмогла себя и поехала к ней. Я нашла ее грустной и растерянной, и она мне сказала следующие слова: «Как меня взволновала, даже ошеломила эта смерть!» «Она случилась слишком рано для вашей славы и для моей», – ответила я. Вечером в апартаментах императрицы я имела неосторожность выразить надежду, что Алексей Орлов более чем когда-либо почувствует, что мы с ним не можем иметь ничего общего, и отныне не посмеет никогда мне даже кланяться. Все братья Орловы стали с тех пор моими непримиримыми врагами, но Алексей, по возвращении из Ропщи, несмотря на свое нахальство, в продолжение двадцати лет ни разу не осмелился со мной заговорить.
Если бы кто-нибудь заподозрил, что императрица повелела убить Петра III или каким бы то ни было образом участвовала в этом преступлении, я могла бы представить доказательства ее полной непричастности к этому делу – письмо Алексея Орлова, тщательно сохраненное ею в шкатулке, вскрытой Павлом после ее смерти. Он приказал князю Безбородко прочесть бумаги, содержавшиеся в шкатулке, и когда он прочел вышеупомянутое письмо, Павел перекрестился и сказал: «Слава Богу! Это письмо рассеяло и тень сомнения, которая могла бы еще сохраниться у меня». Оно было написано собственноручно Алексеем Орловым; он писал, как лавочник, а тривиальность выражений, бестолковость, объясняемая тем, что он был совершенно пьян, его мольбы о прощении и какое-то удивление, вызванное в нем этой катастрофой, придают особенный интерес этому документу для тех людей, кто пожелал бы рассеять отвратительные клеветы, в изобилии взводимые на Екатерину II, которая хотя и была подвержена многим слабостям, но не была способна на преступление. Когда, уж после кончины Павла I, я узнала, что это письмо не было уничтожено и что Павел велел прочесть его в присутствии императрицы и послать Нелидовой и показал его великим князьям и графу Ростопчину, я была так довольна и счастлива, как редко в моей жизни.
Примечание редакции (1907 года). По-видимому, тут говорится о письме, напечатанном в XXI кн. «Архива князя Воронцова»; граф Ростопчин имел это письмо, по его словам, в своих руках четверть часа; император сжег затем это письмо, о чем очень сожалел впоследствии. Вот оно: «Матушка милосердная Государыня! Как мне изъяснить, описать, что случилось: не поверишь верному своему рабу, но как перед Богом скажу истину. Матушка! Готов идти на смерть; но сам не знаю, как эта беда случилась. Погибли мы, когда ты не помилуешь. Матушка, его нет на свете. Но никто сего не думал, и как нам задумать поднять руки на Государя! Но, Государыня, свершилась беда. Он заспорил за столом с князь Федором; не успели мы разнять, а его уж и не стало. Сами не помним, что делали; но все до единого виноваты, достойны казни. Помилуй меня хоть для брата. Повинную тебе принес и разыскивать нечего. Прости или прикажи скорее окончить. Свет не мил: прогневили тебя и погубили души на век».
20
Это высшее назначение при петербургском дворе, потому что статс-дама занимает место сразу за императорской фамилией.
21
Покажется, пожалуй, странным, что у княгини Дашковой не было собственного дома и что она была вынуждена нанять дом своего же протеже, который получил его от щедрот императрицы.
22
Моего брата, графа Александра, который относился ко мне всегда с неизменным вниманием и дружбой, не было в то время в России; он занимал пост чрезвычайного и полномочного министра в Голландии.
23
У его жены была интрига с дядей, что не мешало моим врагам выдавать меня то за его дочь, то за его любовницу.
24
Эта поездка заняла всего тринадцать дней. Сына своего я оставила на попечении нашего министра. В особенности его жена была достойна этого доверия с моей стороны. Каждые два дня я получала от нее известия с приложением записок от моего сына, в которых он описывал всё, что видел. Чтобы утешить его (мое отсутствие не было ему безразлично, так как мы в первый раз с ним разлучались), графиня повезла его на скачки и к герцогине Куинсберри. Он описал мне свою поездку очень мило для семилетнего мальчика.
25
Предупреждаю читателей, что записки эти будут напечатаны лишь после моей смерти (если они вообще будут опубликованы); поэтому прошу разрешения, не навлекая на себя обвинений в тщеславии, передать слова и события в таком виде, в каком они действительно произошли или были сказаны.
26
Он страдал сильным геморроем.
27
Ее светлость, маркграфиня, была в переписке с учеными всевозможных национальностей, наперерыв преклонявшимися перед ее умом.
28
Мой дом был продан в мое отсутствие по доверенности, оставленной мной графу Панину; я надеялась, что продажа дома покроет путевые расходы, на которые не хватало доходов, получаемых мною и моими детьми; но госпожа Талызина, фаворитка моего дяди, сумела убедить его продать дом за полцены одному из ее друзей.
29
Знакомство наше было весьма поверхностное; но генерал Левашов, также присутствовавший на обеде, сообщил мне, что Потемкин торопится вернуться в Петербург, потому что спешит занять место фаворита. Я дала ему один совет; будучи принят к сведению, он устранил бы сцены, которые великий князь, впоследствии Павел I, не преминул сделать, к общему соблазну, чтобы повредить Потемкину и огорчить свою мать.
30
Трешкоуты представляют из себя большие барки, которые тянут лошадьми. Они состоят из одной чистенькой комнаты для богатых людей и большой общей комнаты, где каждый пассажир платит за свой проезд небольшую сумму; кроме того, были места на крыше, стоившие еще дешевле. Эти барки отправлялись ежедневно в известные часы и прибывали в соседние города также в определенное время.
31
Призом служил кусок красной материи приблизительно в 50 дукатов. Магистраты города стояли частью у места отправки, частью у конечного пункта; к нашему удивлению и смущению, гребцы были без рубашек и имели на себе только кальсоны.
32
Прежде всего мы посетили собор. С внешней стороны он не особенно красив, внутри поражает приятным готическим стилем. Купол раскрашен уроженцами Лукки, Колли и Сан-Кашана. В левой стороне собора стоит маленькая часовня, в которой хранится чудотворное распятие Volto Santo; оно находилось сперва в церкви Сан-Фредиано и само перенеслось в то место, где хранится теперь. Его показывают всего только три раза в год или в случаях особенной опасности для государства. В церкви Santa Maria Corte Landini есть картина Гвидотти «Рождество Христово» и две картины Гвидо.
Дворец Республики – самое замечательное здание города. Управление страной аристократическое; члены Совета не должны быть моложе 25 лет. В настоящее время около 240 совершеннолетних дворян; дворянское достоинство наследственно, хотя его иногда можно приобрести за известную сумму или в награду за особенные заслуги. Дворяне разделяются на две конгрегации, состоящие каждая из 90 лиц и 30 помощников, которые поочередно исполняют обязанности членов Совета один год; они выбирают членов новой конгрегации из числа дворян, не участвовавших в последней, так как нельзя числиться в конгрегации два года кряду. Должностные лица также выбираются каждый год из числа дворян, кроме Высшей магистратуры, состоящей из 9 старейшин и гонфалоньера, меняющихся каждые два месяца. Лица на должности гонфалоньера и старейшин выбираются Советом из 36 лиц, которые с помощью 18 товарищей выбирают несколько магистратов. Эти выборы производятся с большой торжественностью.
Смотря по количеству подданных, эти выборы происходит каждые два с половиной или три года. Выбираются 180 дворян, из которых 9 (assortitori) проводят выборы; прежде всего они выбирают гонфалоньера, а затем и членов Высшей магистратуры. Assortitori под большим секретом опускают билетики с именами избранных ими лиц; каждые два месяца из ящика вынимают 10 билетиков для образования Совета девяти старейшин и гонфалоньера.
Законодательная и высшая власть принадлежит объединенному Совету обеих конгрегаций. Большинство законов могут пройти только при наличности 80 дворян и тремя четвертями голосов всего собрания. Гонфалоньер и старейшины, представляя князя или государство, имеют право предложить тот или другой проект на обсуждение. Гонфалоньер носит титул князя, и ему воздают почести как главе государства, но он совершенно лишен возможности злоупотреблять своим положением. Исполнительная власть принадлежит старейшинам и гонфалоньеру, но отчасти и разным магистратам. Третья государственная власть, судебная, принадлежит всецело пяти аудиторам. Один из них, подеста, ведает уголовные дела, остальные четверо – гражданские. Судьи – всегда из других областей, дабы они не оказались пристрастными вследствие родственных и дружеских связей. Когда подеста произносит смертный приговор, он его посылает в Сенат, который исполняет его или милует преступника. В торжественных случаях подеста несет в руках серебряный жезл с девизом республики – «Свобода» – и с изображением пантеры, символа силы.
Полиция в Лукке очень строгая, она состоит из 40 сбиров: два отряда сбиров ходят по городу ночью в сопровождении гайдука в ливрее главы республики. В случае надобности он бывает свидетелем. Ношение оружия воспрещено, вследствие чего гражданин, у которого обнаружено холодное оружие, приговаривается к каторжным работам, а так как в Луккской республике нет каторги, то преступников отправляют в Геную. Если же у него найдено огнестрельное оружие, его трижды вздергивают на дыбу и также приговаривают к каторге. Иностранцам несколько лет тому назад было разрешено носить шпаги.
В республике более 120 тысяч жителей; из них 26–29 тысяч живут в городе, так что в общем на каждую квадратную версту приходится 5283 человека; во Франции их всего 900. Земледелие в цветущем состоянии; одно и то же поле дает три урожая в два года. В Лукке выделывается отличное масло; она славится и своими шелками. Большая часть товаров отправляется в Ливорно, другая в Виареджо, который расположен в четырех верстах от Лукки и служит ей портом. Иностранцам оказывается широкое гостеприимство, а когда бывают спектакли, то, по словам сведущих людей, выбор пьесы всегда превосходный.
33
Благодаря мне у Байерса была куплена целиком его коллекция античных камней. По моей рекомендации ее приобрела императрица.
34
Он был ярым врагом России и позволял себе даже враждебные действия, несмотря на то, что многим был обязан императрице; он отказался даже принести присягу как владелец поместий в Белоруссии.
35
Я привожу эти незначительные инциденты, чтобы доказать, что меня осыпали знаками внимания, которые, не имея действительной ценности, все же возбуждали зависть и порождали много врагов при дворе, несмотря на то, что мое состояние оставалось всегда даже ниже среднего.
36
Эти слова относились к одному из ее писем, адресованных мне в апреле 1762 года, когда я схватила насморк и лихорадку, завязнув в еще неосушенном грунте.
37
Я намекаю на уступку, которую я сделала взамен исполнения желания моей сестры: мой дом в Москве не был выстроен на счет императрицы и долги не были заплачены; когда я уехала из Петербурга, мне пришлось продать купленный мною дом, чтобы заплатить долг в банк. Несмотря на это, я никогда не пожалела о том, что сделала для сестры.
38
Он получил этот чин при Петре III, и можно смело сказать, что как его научные знания, так и чин, и он сам были действительно только аллегорией.
39
Эта мудрая мера, достойная Великой Екатерины, ввела порядок и цивилизацию внутри империи. Появились безопасные и удобные дороги, вследствие чего оживилась внутренняя торговля; суды действовали на местах, так что ищущим справедливости не приходилось ездить за ней за 2–3 тысячи верст в столицу. Города украсились. Государыня велела построить на свой счет в главных городах губерний великолепные дворцы для губернаторов и для судебных установлений. Она выстроила красивые соборы; чрез учреждение гражданской внутренней полиции водворились порядок и безопасность, которые судебные установления не в силах были поддерживать вследствие отдаленности их друг от друга.
40
Однако через десять лет у академии была уже своя, довольно большая библиотека.
41
Этот ученый приобрел известность своими описаниями путешествий по России и своими познаниями в естественной истории; но он был безнравственный, беспринципный и корыстный человек; в издание книги, которую он в угоду императрице называл словарем, он вогнал более чем 20 тысяч рублей, не считая того, что стоила Кабинету посылка курьеров в Сибирь, на Камчатку, в Испанию, Португалию и т. п. для отыскания нескольких слов каких-то неизвестных и бедных наречий.
42
В то время он усердно ухаживал за госпожой Н. и связь их не была тайной ни для кого.
43
Воскурение ладана или фимиама. – Прим. ред.
44
Эти слова оказались пророческими: через год, летом, Ланской умер, в буквальном смысле слова лопнул: у него лопнул живот.
45
Движимый чувством уважения и дружбы ко мне, он предложил меня в члены почтенного и знаменитого философского общества в Филадельфии, куда я и была принята единогласно; у меня был уже диплом его, и оно пользовалось каждым случаем, чтобы посылать мне издаваемые им произведения. Этот пакет и заключал в себе несколько таких книг и письмо от секретаря общества. Письмо Франклина польстило мне больше послания герцога, так как я его считала выдающимся человеком и он соединял глубокие познания с простотой в обращении и непритворною скромностью, благодаря которой он очень снисходительно относился к другим. Я написала Франклину и секретарю философского общества и искренно поблагодарила их за присланные книги.
46
Я думала о парламентере и о письме герцога Сёдерманландского.
47
Свадьба эта была во всяком случае необъяснима, так как невеста не отличалась ни красотой, ни умом, ни воспитанием. Ее отец был в молодости приказчиком и впоследствии служил в таможне, где сильно воровал; мать ее была урожденная Потемкина, но была весьма предосудительного поведения и вышла замуж, не имея ничего лучшего, за этого человека.
48
Для первого русского этимологического словаря, изданного Российской академией.
49
Моя лектриса, англичанка.
50
В этой комнате были выставлены большая и малая бриллиантовые короны и все бриллианты. Когда императрица видела меня среди придворных в своей уборной, она всегда звала в эту комнату, где мы оставались с ней вдвоем и свободно разговаривали, пока ее причесывали.
51
Я заняла эти деньги на расходы, вызванные путешествиями и воспитанием сына.
52
Оно было всего 3000 рублей – столько же, сколько до меня получал Домашнев за то, что ровно ничего не делал и разорял академию.
53
Действительно, счет этого портного был оплачен опекунами через несколько месяцев из доходов Щербинина.
54
Ее родители поручили ее мне до ее замужества, передав мне все свои права. Она уехала от меня неохотно и с глубокой печалью. По возвращении моем в Троицкое, откуда я не имела права выезжать, ее родители вернули ее мне по собственному почину, так как я бы сама никогда не решилась, ради своего удовольствия, запереть ее в деревне, когда она по своему возрасту должна была жаждать светских удовольствий.
55
Это было 26 декабря 1796 года.
56
На первой станции от Троицкого, где мы переночевали, Лаптев заметил, что какой-то незнакомец, обогнавший нас в кибитке, разговаривал с хозяином избы, в которой я находилась, и захотел узнать, кто это такой. Крестьянин, бывший, очевидно, под хмельком, ответил, что он сам недоумевает, кто он, так как тот сначала объявил себя принадлежащим к моей свите, а затем приказал ему именем начальства войти в избу и убедиться, там ли княгиня. Очевидно, этот посланец Архарова не был очень тонким политиком; когда Лаптев с обычной своей горячностью спросил его, зачем ему нужно знать, находится ли княгиня в избе, и как он смеет тревожить мой покой в ночное время, посылая в мою комнату посторонних людей, он ясно дал нам понять, что послан следить за нами не по воле императора, а по приказанию Архарова; он боялся, что я услышу его слова, и сказал Лаптеву тоном, который он старался сделать очень грозным, что если он передаст мне слышанное им, то неминуемо за это ответит.
57
Павел был так строг в этом отношении, что велел объявить в газетах строгий выговор князьям Суворову и Репнину за то, что они послали ему, государю, офицеров с депешами.
58
У Павла бывали проблески справедливого чувства и редкого великодушия и прозорливости. Он узнал от городничего про поездку Шрейдемана, но не разгневался на сына. Точно так же, когда, по возвращении моем в Троицкое, Архаров донес, что меня посещают родственники и друзья и по несколько дней живут у меня, он громко сказал: «Это вполне естественно, я понимаю, что люди, питающие в княгине Дашковой чувства дружбы или благодарности, хотят выразить их ей в настоящую минуту».
59
Троицкое.
60
Павел утверждал, что только этот сын является действительно императорским высочеством, так как он родился после восшествия его на престол; он, казалось, любил его больше других детей.
61
Узнав о намерении сына поехать в Петербург, я написала ему, чтобы он забыл про меня и думал только о собственной безопасности. Я несколько раз повторила то же самое, объявив ему, что предпочитаю Троицкое всякому другому месту в России и что вследствие моего отношения к крестьянам управление моими поместьями и поступление умеренных оброков не требуют моего надзора и потому я не желаю свободы передвижения и не нуждаюсь в ней.
62
Письмо князя Куракина было составлено в следующих выражениях: «Княгиня и любезная тетушка! Я счастлив объявить вам по приказанию государя императора, что вы свободны посещать ваши поместья, менять ваше местожительство и даже приезжать в столицу в отсутствие двора; когда же двор находится в Петербурге, вы можете жить в ближайшем к столице имении».
63
Он был камергером и служил в министерстве иностранных дел, где стоял во главе отдела, ведавшего азиатскими делами.
64
И с некоторыми ее родственниками.
65
Чаттертон Томас (1752–1770) – английский поэт; напечатал сборник стихотворений, автором которых якобы был монах XV века. – Прим. ред.
66
Барон Гакстгаузен (1792–1866) – автор работ об аграрных отношениях в России и Пруссии. – Прим. ред.
67
О которой Кошихин так живописно отзывался, говоря, что бояре в ней молчат, уставя глаза свои в браду для того, чтобы показать глубокомыслие. – Прим. Герцена.
68
Последний акт трагедии, разыгрываемой в публичном доме (итал.). – Прим. ред.
69
Александр I сказал мадам де Сталь, что в России необходимо укрепить законность, так как он не хочет быть «счастливой случайностью». – Прим. ред.
70
Доносчики на декабристов. – Прим. ред.
71
Неуклюжесть (франц.). – Прим. ред.
72
Непринужденность (франц.). – Прим. ред.
73
Темных людей (лат.) – так называли гуманисты XVI века своих противников – схоластов, полных амбиций и злобы против свободной мысли. – Прим. ред.
74
Доносчики, клеветники (греч.). – Прим. ред.
75
Дидро в чрезвычайно интересной статье своей о знакомстве с Дашковой, говоря об этом происшествии, прибавляет, что Екатерина сказала ей: «Вы или ангел, или демон». «Ни то ни другое, – отвечала Дашкова, – но императрица умирает, и вас надобно спасти». – Прим. Герцена.
76
Бесцеремонно (франц.). – Прим. ред.
77
Связь (фр.). – Прим. ред.
78
Таков смысл письма, за слова я не отвечаю, я его повторил через долгое время по памяти. – Прим. Герцена.
79
Гаррик Дэвид (1717–1779) – английский актер. – Прим. ред.
80
Самым настоящим (франц.). – Прим. ред.
81
«Наказ» Екатерины II Комиссии нового уложения, открытой в 1767 году. Большинство пунктов «Наказа» составляли выписки из книги Монтескье «О духе законов» и из труда итальянского юриста Беккариа «О преступлениях и наказаниях». – Прим. ред.
82
Имеется в виду ван Амбург, выходец из Голландии, который был укротителем диких зверей. – Прим. ред.
83
Анна Федоровна, принцесса Юлианна Саксен-Кобургская (1781–1860) – первая жена (с 1796 по 1820) великого князя Константина Павловича, второго сына Павла I. При переходе в православие получила имя Анна Федоровна. Герцен ошибочно называет ее Анной Павловной. – Прим. ред.
84
После вступления на престол Павел I устроил церемонию погребения своего отца, заставив его убийц нести регалии Петра III. – Прим. ред.
85
Фотий (Спасский Петр Никитич) (1792–1838) – архимандрит, настоятель новгородского Юрьевского монастыря. – Прим. ред.
86
Моя русская мать {англ.). – Прим. ред.
87
Госпожа Уилмот думала сказать колкость и сделала комплимент. Жаль только, что она не знает возраста дикой девочки! Это не ее летосчисление! – Прим. Герцена.
88
А.И.Герцен цитирует «Записки» в переводе с английского языка. – Прим. ред..
89
Дочь императора Петра Великого, великая княжна Анна Петровна, выдана была замуж за Карла Фридриха, герцога Голштейн-Готторпско-го. Сын их Карл Петр Ульрих, владетельный герцог Шлезвиг-Гол-штинский, на четырнадцатом году (5 февраля 1742 года) прибыл в Санкт-Петербург. По принятии греко-российского исповедания наречен Петром Федоровичем и манифестом 7 ноября объявлен великим князем и наследником российского престола. Он приходился троюродным братом Екатерине.
90
Дашкова замечает: «При бракосочетании великого князя (будущего императора Петра III) отнюдь не было договорено, чтобы супруга его правила после его смерти». – Здесь и далее – замечания княгини Дашковой о фактических ошибках Рюльера, цитируемые по «Русскому архиву» (№ 12, 1890 г.). – Прим. ред.
91
Рюльер ошибся: Екатерина вышла замуж за Петра в шестнадцать лет. – Прим. ред.
92
Дашкова замечает: «Я никогда не думала и не говорила, чтобы князь Дашков делал мне великую честь, пожелав на мне жениться, и если кто из нас так думал, то конечно не я».
93
Дашкова замечает: «Я не ссорилась с сестрою и могла легко руководить ею, а через нее и государем, ежели бы захотела принимать какое-либо участие в их отношениях друг к другу».
94
Дашкова замечает: «Я никогда не была любовницею Панина ни чьею-либо».
95
Дашкова замечает: «Одар никогда не был у меня доверенным лицом, но я ему покровительствовала».
96
Дашкова замечает: «В три последних дня перед событием Одар до такой степени мало принимал в нем участия, что не был даже в городе, а был у Строганова».
97
Дашкова замечает: «Орлов, у которого рубец на лице, был не солдат, а офицер».
98
Дашкова замечает: «Неправда, будто бы дядя мой, великий канцлер граф Воронцов, присягнул императрице. Напротив, он отказался от присяги и присягнул только тогда, когда последовала кончина императора».
99
«Какой черт занес нас на эту галеру?» (фр.) – цитата из комедии Мольера «Плутни Скапена». – Прим. ред.
100
Дашкова замечает: «В день переворота мы останавливались на отдых вовсе не в каком-нибудь замке, а в плохом трактире».
101
Дашкова замечает: «В Петербурге я никогда не бросалась к ногам императрицы вместе с моими родными. Никого из моих родных там не было».
102
Дашкова замечает: «Ложь, будто в Москве равнодушно приняли известие о перевороте; напротив, радость была всеобщая и ее восторженно выражали».
103
Дашкова замечает: «Ложь, будто Теплов послан был в Ропшу».