А нынешняя сборная – уже продукт своего времени.
Ребята, закалённые в НХЛ, по-спортивному наглые, никого не боящиеся, кладущие на всех спортивный хуй – в хорошем смысле этого слова.
Эти ребята – команда, и у неё есть лидеры, целых три.
И пока это будет продолжаться, все канадцы и чехи-шведы с американцами будут сосать хуй.
А ваш покорный слуга будет смахивать скупую старческую слезу в далёком Берлине.
Как сказала бы Клеопатра: «Да будет так!»
Нейлоновые рубашки и кепки
Очень интересно было на встречах с футбольной командой «Спартак», которые проходили перед началом сезона.
В то время такие встречи проходили регулярно и, как правило, на Восточной трибуне «Лужников».
Заранее давалось объявление в «Советском Спорте» и народу приходило очень много, полная трибуна, тысяч двадцать пять, наверное.
Внизу, на беговой дорожке, ставили что-то вроде президиума – длинный стол и стулья.
Микрофон, ну и все причиндалы – графин, стаканы и листы бумаги с карандашами.
Желающие спросить спускались вниз и прямо в микрофон задавали свой вопрос.
Николай Петрович Старостин всегда просил представиться, назвать имя и профессию.
Он лично вёл эти встречи и многих болельщиков знал в лицо и по имени.
В основном это были «старички-боровички» из-под табло в «Лужниках». Любил он также дружески пошутить:
– Когда уже ты, Вася, сменишь свою кепку.
На что пенсионного возраста Вася отвечал:
– Я в ней почти на всех играх Спартака – на фарт, с 1945 года.
И ехидно просил у Патриарха купить ему новую в случае чемпионства.
В завершение дружеского диалога Старостин подытоживал:
– Придётся мне тогда тебе свою дарить. – Щегольской «полуаэродром», сшитый по спецзаказу.
Рядом сидели Никита Павлович Симонян и вся команда в полном составе. Но говорили не все игроки, в основном это были Геша Логофет и капитан Гиля Хусаинов, как самые уважаемые и авторитетные члены коллектива.
Руководство и футболисты были одеты с иголочки, Гиля и Геша были первыми модниками в команде и одевались очень стильно, с большим вкусом.
Не говоря уже о безупречном главном тренере и начальнике команды. Главной «бомбой» тогда были нейлоновые белые рубашки и узкие, чёрные, как крыло ворона, галстуки. Всё – «мадэ ин не наше».
Затем Николай Петрович представлял новичков команды.
Трибуны очень тепло встречали всех выступающих, особенно когда шли «вопросы из зала». Шутки-прибаутки сыпались как из рога изобилия.
– Ну что же ты, Боря, перепутал футболиста Петрова и доктора Барсукова. – Немудрено, оба были лысые, как колено.
И поддатый работяга средних лет, махнув рукой, отдавал микрофон следующему.
Меня, малолетнего, к микрофону не допускали. Зато «старшие товарищи» угощали дефицитным «Жигулёвским» прямо из буфета. «Старички-боровички» давали воспитательные подзатыльники, заставляя закусывать бутербродиками со смачной полукопчёной колбаской.
Патриарх
Основатель «Спартака» Николай Петрович Старостин – настоящий Патриарх, глыба и личность, заслуживающая отдельного описания.
Во многом под его влиянием формировался великий клуб, а вместе с ним и ваш покорный слуга.
Из огромного вороха литературы про Старостина наиболее интересно пишут Радзинский Эдвард Станиславович и ветераны казахстанского футбола, игроки алма-атинского «Динамо» 1950-х годов Борис Каретников и Иван Гилев.
Главное соперничество в футбольной жизни страны шло между двумя клубами: «Динамо» (клубом НКВД) и «Спартаком» (командой профсоюзов). Вся интеллигенция болела за «Спартак». Это была дозволенная фронда…
В дни встреч этих команд на стадионе в правительственной ложе появлялось руководство НКВД. Сначала это был Ягода. Но расстреляли Ягоду, и в ложе стал появляться маленький Ежов. Расстреляют Ежова, и в ложе появится Берия. Все они свирепо болели за команду «Динамо» и ненавидели Николая Старостина – основателя и главу «Спартака».
Старостина знала вся страна.
Наверное, после Сталина и Ленина это была самая знаменитая фамилия. Четыре самых известных футболиста страны – братья Старостины.
Николай Старостин и начал великое противостояние «Спартак» – «Динамо».
Он был неистощим на спортивные выдумки.
В 1936 году на Красной площади должен был проходить очередной парад физкультурников. Глава комсомола и организатор этого празднества Александр Косарев задумал во время парада показать футбол – прямо на площади.
Осуществить это было поручено «Спартаку», к невероятной ревности поклонников «Динамо». Во время парада по сигналу Косарева по всей Красной площади был раскинут гигантский ковёр – изумрудное поле. На поле выскочили спортсмены «Спартака» и начали демонстрировать игру. Косарев стоял рядом со Сталиным, сжимал в руке белый платок. Было условлено: если игра придётся не по вкусу хозяину, по отмашке платком следовало немедленно прекратить.
Хозяин не любил футбол. В тот день он с непроницаемым лицом следил за игрой. Но его соратники на Мавзолее сошли с ума от восторга: Ворошилов подпрыгивал и кричал.
20 мая 1942 года Старостин проснулся от яркого света.
Пистолет в лицо и крик: «Встать!»
Его вывели, втолкнули в машину, отвезли на Лубянку и предъявили показания уже расстрелянного Косарева. Оказывается, глава комсомола на следующем параде физкультурников «готовился ликвидировать руководителей партии и правительства, для чего организовал боевую группу из спортсменов во главе с Николаем Старостиным».
В ту же ночь арестовали и трёх его братьев. Все они получат по десять лет лагерей – мягчайший приговор по тем временам.
Николай Петрович, хоть и был старовер, но один раз в жизни попробовал шампанское.
Два года ссылки Старостин провёл в Казахстане. Современники Старостина считают, что он был словно бельмо на глазу одиозного министра внутренних дел Лаврентия Берия, опекавшего «Динамо». В Алма-Ату создатель «Спартака» попал в 1950-е годы благодаря усилиям местных спортивных чиновников. Селить его пришлось тоже с ухищрениями.
Николая Петровича поселили там, где сейчас район Тастак. Но тогда, в начале 1950-х, это был не город, а уже Алма-Атинская область. Так вот, Николаю Петровичу разрешили жить только в области. Ему там определили домик и он там жил.
Там же он и проводил тренировки.
По словам учеников Старостина, он всегда выглядел свежо и был молодым, несмотря на возраст.
– Старостин упражнения вместе с нами выполнял, мы молодые были, а ему 54 года. Он нам не уступал. Если мы бежали отрезки, он с нами рядом был, рядом всё время.
По иронии судьбы Старостин работал в Алма-Ате с командой «Динамо» из ведомства ненавистного Берия.
– Какое у него было питание? Кефир, батон и ливерная колбаса. Он был подтянут, сухощавый. Здорово за собой следил, не опускался.
В 1954 году Старостина реабилитировали и он мог возвращаться домой, в Москву. И тогда Николай Петрович позволил себе то, чего прежде никогда не делал.
Он пошёл бутылку шампанского купил, разлил всем и налил себе полстакана, и выпил впервые в жизни шампанское. Дал себе впервые в жизни слабинку выпить.
В то время, когда Старостин заканчивал дела с переоформлением документов, футболисты алма-атинского Динамо были на турнире в Джамбуле и жили в вагончике на железнодорожной станции.
Мы узнали, когда шёл поезд Алма-Ата – Москва, в котором ехал Николай Петрович. Остановили этот поезд, этот состав, организовали митинг и на полтора часа мы задержали весь состав.
Так провожали Николая Петровича Старостина.
Тренеры
Шли годы, менялся «Спартак», его тренеры, но не Старостин. И это чистая правда, а не развесистая клюква, которая расцветает в наших суматошных мозгах.
В детстве довелось-таки посидеть на коленях у Николая Петровича, когда Патриарх писал мне автограф на своей эпохальной книге «Звёзды большого футбола».
Так и написал – «Андрею Меркину от автора дружески».
Много лет служил «Спартаку» верой и правдой его брат Андрей.
В 1980-е годы, когда у «Спартака» было перманентное серебро, награждение медалями частенько происходило в кинотеатре «Варшава».
Простым болельщикам туда было трудно попасть, но попадали всё равно.
Андрей Петрович Старостин, редкого юмора и обаяния человек, присутствовал на всех награждениях команды.
Как-то раз пела там Катя Семёнова – была такая певица, голосом похожая на Пугачёву.
Вышла она поздравлять «Спартак», а сама – в говно.
Причём не в лёгкое говнецо, а в жопу практически.
Со сцены уходить не хочет, а петь не может.
Тогда Андрей Петрович вышел на сцену и сказал:
– Певица Катя Семёнова настолько возмущена нашими серебряными медалями, что у неё нет слов – одни буквы.
– Давайте не огорчать её на будущий год!
В зале овации, все ржут – Старостин галантно раскланялся, и вышел следующий артист.
Не отставал и Николай Петрович.
Братья Стругацкие не были болельщиками Спартака, но Патриарх дружил с ними и пригласил на награждение золотыми медалями.
В шестидесятые годы неоднократно видел их на трибуне на матчах сборной СССР. Говорили, что Аркадий болел за «коней», а Борис до последних дней – за «бомжей».
Столько лет прошло, вот уже и режиссеру Алексею Герману исполнилось 70 лет, из них восемь он снимает фильм «Трудно быть богом» по роману братьев Стругацких.
Это моё любимое произведение замечательных авторов.
Но помимо всего они были ещё фантасты-юмористы. Вот их поздравительный стишок тридцатилетней давности.
«Ура! И Кубок УЕФА в руках «Зенита», ЦСКА.
А «Спартаку» желаем мы любви болельщиков страны».
Пророки? Не знаю…
Никита Павлович Симонян был очень дружелюбен к нам, пацанам, и разрешал подавать мячики в Тарасовке и на Ширяевке. При этом не преминул шутливо спрашивать:
– Много «пар» и «колов» подтёрли в дневниках?
Симонян был очень хитёр и умён.