— Себя вспомни! — огрызнулся тот.
— Ты чего Ильюха, стрекоз боишься? — Марек, криво ухмыляясь, смотрел на друга.
— Я боюсь? — Илья сделал презрительное лицо. — Я даже твою физиономию не боюсь ночью увидеть! Тем более стрекозу какую-то, вшивую! — он отвернулся и сделал вид, что ищет что-то в ящике письменного стола. Не объяснять же им, что это никакой не страх, а обыкновенная брезгливость, помноженная к тому же на гигантские размеры насекомого. Кто знает, что придет в ее лупоглазую голову?
Когда-то давным-давно в раннем детстве, он увидел документальный фильм про насекомых, где с большим увеличением и во всех подробностях показывали их противоестественные фасеточные глаза, суставчатые лапы, отвратительные щетинистые хоботки и жуткие жвала. Крошечные существа, многие из которых были совершенно безобидными, в один миг обернулись для него жуткими монстрами.
Вызванный фильмом детский страх с возрастом прошел, а брезгливость и отвращение, особенно к крупным насекомым, остались, даже давить их было противно. Илья искоса глянул на подругу, что, интересно, она про него подумала?
— А чего это, Анна Ивановна, ты до сих пор расслабляешься? — влез Марек. — Забыла, что у тебя наряд на кухню?
— А ты что мне, начальник? — копируя его ехидный тон, девушка лениво потянулась за расческой. — Я тебя в напоминальники не звала! И вообще… без сопливых скользко!
— Вот как работать с таким человеческим материалом? — Марек повернулся к Илье, который начал размышлять, во чтобы такое ему одеться. — А, отец? Как работать?
— Ты лучше скажи, умник, где будем воду брать? — Илья с отвращением посмотрел на свои носки и, не решившись их одеть, отложил в сторону. — Так ведь завшивеем скоро… не помыться, не постирать.
— Какая проблема? — удивился Марек. — Снега в лесу еще полно… кому надо, идет и набирает. А вообще… вон бушмены в Калахари, вообще без воды живут и ничего! Ходят в набедренных повязках из трех веревочек. Испачкалась повязка — выкинул, новую одел. А моются песком. Да, песком!
— Ань… — обратился Илья к подруге, — слышишь, что знающие люди советуют? Ты готова ходить в набедренной повязке и мыться песком?
— А-а… — во рту у девушки была заколка, и она временно шепелявила, — Фсяс!.. Не дофдетес! — она извлекла заколку изо рта и ловко прихватила ей собранные в пучок волосы. — Пусть этот знающий, сперва, песок найдет… по-моему, здесь одна глина… ну, и с себя начнет, в смысле повязки!
— Легко! — Марек с наслаждением почесал волосатую грудь. — У меня комплексов нет. Боюсь только, все женщины нашего поселения испытают культурный шок. Имейте в виду, мужской стриптиз дороже женского! А если серьезно, то на складе должна быть спецодежда.
— Точно! — подхватил Илья. — Помнишь, в прошлом году учения по ГО проводили? Я там еще был старшим дозиметристом… так нам выдавали спецуху… комбезы такие, синие. Еще кирзачи и противогазы.
— Противогазы… — задумчиво повторила за ним Анюта. Глядя в маленькое зеркальце, она поправила челку, провела языком по губам. — Господи, на кого я похожа? Вся помятая… как фантик из мусорки. Ладно, сойдет, — она поднялась с дивана, одернула свой тесный и короткий халат. — Чао, мальчики! На обед не опаздывайте.
— Пошла, что ли? — удивился Илья. — Даже чаю не попьешь?
— На кухне попью, — отмахнулась девушка. — Там же и умоюсь. Там хоть вода есть, — она наклонилась, чтоб застегнуть босоножки.
— Халат покороче не могла найти? — язвительно спросил ее Илья.
Анюта не спеша, выпрямилась. Показала мужчинам острый розовый язык, и нарочито покачивая бедрами, вышла за дверь.
Варвара Петровна явилась в буфет еще засветло. Зашла со стороны кухни, отперев дверь своим ключом. Насмешливо посмотрела на заспанную физиономию Майи, выглянувшей на ее шаги из-за спинки стула.
— Вставай, вставай, засоня! Хватит лежать!
Девушка яростно потерла кулаками глаза, силясь прогнать крепкий утренний сон.
— Сколько времени?
— Семь часиков уже, голубушка!
— Всего? Зачем так рано-то? Все ж спят еще… — Майя неловко села на стуле, уронив при этом одеяло. — Я разве сегодня дежурю?
— Ты может, и не дежуришь… — Варвара Петровна, расположившись возле буфетной стойки, принялась закалывать седые волосы, — хотя все равно… чего без дела болтаться, а лишняя пара рук не помешает…
— Ну, Варварочка Петровна… — девушка, подойдя, ткнулась носом в ее плечо, — я же вчера, по-честному… как Папик Карлик вкалывала!
— Ладно, лентяйка, отдыхай до ужина, — смилостивилась вахтерша, — сейчас другие женщины придут… наши институтские. Так! — она по-хозяйски обвела буфет взглядом и сказала самой себе. — Ну что, пора за работу? Три с лишним десятка ртов накормить, напоить — это тебе не фунт изюму! Пока печь растопится, пока вода согреется…
Пока она чем-то шуршала под прилавком и двигала какие-то коробки. Майя занялась своим туалетом. Побрызгала из глубокой чашки на лицо водой, что называется — умылась. Чистя зубы, подумала про себя, что ей одной повезло — есть сумка с личными вещами. А другим, даже переодеться не во что, одни лишь лабораторные халаты.
Дверь в буфет дернулась, затем в нее постучали.
— Кто там? — громко спросила Варвара Петровна.
— Смена пришла! — откликнулся из-за двери бодрый девичий голос.
— Ань, ты что ль?
— Я что ль. Мои тетеньки еще не появлялись?
— Не было пока. Ты первая. Майечка — девочка, открой, пожалуйста, я тут занята…
Майя, на ходу закручивая косу вокруг головы, и зажав шпильки во рту, открыла задвижку и распахнула дверь.
На пороге стояла, высокая худая девица, с растрепанными, не смотря на заколку, каштановыми волосами. Возрастом, может, чуть постарше Майи. Анна — подруга того высокого симпатичного парня… Ильи. Одета девица была в такой же, как и у Майи, белый халат. Только уж больно короткий. «Вероятно чересчур высокого мнения о своих ногах, — подумала Майя, приветливо ей улыбаясь. — Хотя не такие уж они у нее идеальные… И сама, словно из прутиков собрана… Да и лицо — нос длинноватый, рот большеватый — этакая Буратинка. Что интересно, Илья в ней нашел? Хотя, не смотря на субтильность, грудь у нее, надо признать, вполне приличного размера, а на мужиков это, действует неотразимо».
— Привет, — сказала девица, которой видимо, надоело ждать, пока ее закончат рассматривать, и шагнула в комнату.
Майя поспешно отступила в сторону и проводила ее взглядом. Приподняв полы халата, посмотрела на свои ноги. «Да… нам маленьким женщинам сложно тягаться с такими дылдами!.. Разве что каблуки одеть — сантиметров пятнадцать…» В этот момент, она поймала насмешливый взгляд Варвары Петровны и, одернув халат, с независимым видом, продолжила закалывать косу.
Девица, смешно поднимая коленки, словно гарцующая лошадка, вышла на середину зала и, с видом принцессы в изгнании, осмотрелась вокруг.
— Ну и? Показывайте фронт работ! Горю желанием трудиться.
— Да фронт он повсюду, — философски отвечала ей Варвара Петровна. — Работы невпроворот! Вон, становись пока, гречу перебирай. Как вода в кастрюле закипит, туда высыплешь! Ты с утра хоть чаю глотнула? Нет? Тогда, давайте девоньки, чайку выпьем и за работу! — Варвара Петровна ловко разожгла плиту. — Нужно будет мужикам сказать, чтобы еще пару баллонов с газом принесли. А то на сегодня хватит, а на завтра уже не знаю!
Анна, забавно сморщив нос, критически разглядывала гречневую крупу. Перебрать стакан гречи — это не сложно, а если этой гречи почти что три килограмма? «Похоже, в прошлой жизни, мадмуазель такими простецкими вещами не заморачивалась, — усмехнулась про себя Майя. — Ничего, у нищих, слуг нет — придется повозиться!»
Аня, почувствовав ее насмешливый взгляд, независимо дернула плечом, и одним пальцем стала ворошить крупу.
— Смотри как нужно, она тебя не укусит! — Майя подошла к столу, рассыпала ровным слоем немного крупы. — Ты ее сразу всю не высыпай — запаришься ковыряться! А так — по чуть-чуть! Сор — вот в эту миску, а чистую — сюда. Поняла?
— Не дурнее паровоза! — отрезала Аня, забирая у Майи миску с гречей. — Разберусь как-нибудь!
— Разберешься! Деваться все равно некуда!
— Цыц, не ссорьтесь! Мало нам проблем, тут вы еще в кошки-дыбошки кидаетесь! — Варвара Петровна махнула на девчонок полотенцем. — Вода сейчас скипит, чайку попьем! Сразу настроение улучшится!
— Да уж, улучшится! Оно и так, лучше некуда! — проворчала Аня. — Только чаем и спасешься!
— А чем тебе плохо? Чай, он всегда хорош! Особенно с утра. Мой дед, царствие ему небесное, очень чай любил и с малиновым листом, и со смородиновым, и с мятой! По два чайника мог за раз выпить!
— Ужас, как интересно, чего там твой дед мог выпить и в каком количестве! — продолжала ворчать себе под нос Аня. — Вот ведь, зараза какая, да отцепись ты от меня, в конце-то концов! — это уже было обращено к шелухе, что прилипла к пальцу и не хотела отставать. Аня потрясла рукой, точно кошка лапой. В конце концов, вытерла палец о полу халата. — Так, с этим разобрались, где тут тазик для каши… вот он… туда эту, сюда — ту. Иди сюда тебе говорят… не рассыпаться! — последняя реплика была обращена ко всей крупе в целом — от неловкого движения Анны крупинки раскатились по оцинкованной столешнице. — Учти, с пола я тебя подбирать не буду — валяйся там!
Майя еле сдерживала смех, слушая причитания и ворчание новенькой кухарки. Бедный Илья! Неужто она всегда так комментирует его и свои действия? А в постели? Воображение у Майи разыгралось не на шутку, и от представленной картины становилось еще смешнее.
— Майя, что с тобой? Смешинка в рот залетела? — удивленно поинтересовалась Варвара Петровна. — То за весь день не улыбнешься, а тут стоит, давится!
Майя в ответ только потрясла головой. Но Аня услышала реплику старой поварихи, и, поджав губы, обиженно замолчала.
— Все, вода вскипела, давайте чай пить! — Варвара Петровна расставила на столе разномастные чайные чашки.