— Давно вы обручены? — неожиданно спросил Кэйд.
Событие глубокой древности. И вспоминается на редкость смутно.
— Мне было семь, Ирвину вот-вот должно было исполниться пятнадцать. Наши отцы считали союз удачным и надеялись в перспективе объединить Флорансию и Лиру. Но с той поры много чего произошло.
Моральное падение Гейл, смерть папы, переворот и свержение нашего Дома, моя учеба в корпусе. И, несмотря на то, что три года назад брат вернул трон отца, мой статус невесты не изменился. Не то, чтобы я так сильно хотела замуж, просто подозрительно это. И в маминых письмах только упреки множатся.
— Но одного события так и не произошло — вашей свадьбы, — закончил Кэйд.
— Может, ее и не будет. — Надо иногда и правде в глаза ее честные-пречестные смотреть. — В конце концов, семья Ирвина может и передумать.
— После стольких лет?
— Бывает и хуже. — Например, оказаться замужем за человеком старше тебя лет на тридцать и уже с головой не особо дружащего.
Мужчина понимающе усмехнулся. Ну вот, кажется, одной проблемой меньше. А то прицепились все к жениху…
— Ты летала на воздушных кораблях? — сменил тему Кэйд.
— Да. Но на обычных, деревянных. Знаешь, больших таких, пассажирских. На таких, как ваш — никогда. Было бы здорово посмотреть на него вблизи, — эдак осторожненько намекнула.
— Хочешь посмотреть корабль?
— Хочу.
— Тогда поехали. Если ты, конечно, не против.
Против? Да ни за что! Преступление упускать такую возможность.
— Прямо сейчас? — уточнила я.
— Да. Или ты сейчас не можешь?
— Почему? Могу. Только сбегаю к себе переодеться, ладно? — Я метнулась к двери. — Я быстренько. Встретимся у входа через десять минут, угу?
— –
У входа ждала «звезда». Темно-синяя, с удобной, обтянутой кожей выемкой для двоих седоков, с рулем и вставленным в нос световым кристаллом. Интересно, она такая изначально была или данный летательный агрегат усовершенствовали для личного пользования?
— Переоделась? — Стоящий возле «звезды» Кэйд окинул меня внимательным взглядом.
Я кивнула.
— В штанах удобнее, чем в юбке. — Мало ли куда лезть придется.
Мужчина сел на «звезду», я устроилась позади, обняла Кэйда за широкие плечи и привычно подтянула ноги.
— Держись.
«Звезда» тихо фыркнула, отзываясь на команду водителя, и начала подниматься в воздух. Я покосилась на окна, однако сомневаюсь, что с учетом особенностей гостей Гейл отрядила в это крыло слуг. Скорее всего, пару-тройку понадежнее и не болтливых.
Разгоняться до максимума Кэйд явно не собирался, предпочтя неторопливо лететь над верхушками деревьев. Жа-аль. Давно не гоняла на «звезде» и, откровенно говоря, надеялась прокатиться с ветерком. Ну да мечтать не вредно.
— Виг говорил, ты училась.
— Угу. Шесть лет в корпусе Лиры. — После раннего детства самые счастливые мои годы.
— Почему не на родине?
— Наш корпус слишком маленький. — И, как выяснилось опытным путем, тамошняя низкая оплата труда и отсутствие перспектив только подвигают на продажу родины более щедрым соседям. — К тому же он отказался учить принцессу. Дескать, не королевское это дело — магичить. Совет лирского был менее щепетилен, в результате я поступила туда.
— И к жениху поближе, — добавил мужчина.
— Именно этот факт убедил маму согласиться. Хотя на деле Ирвина я видела от силы раз в полгода, когда он с отцом с официальным визитом приезжали в корпус или меня вызывали на какой-нибудь дурацкий бал, где принцу всенепременно требовалось продемонстрировать невесту подданным, дабы те убедились, что я не мифическое создание.
— Скучно было?
— Что именно — балы или учеба?
— Балы.
— Очень. А один раз было плохо, потому что накануне мы отмечали успешную сдачу экзаменов, и про бал я вспомнила только утром, когда за мной прислали королевскую ладью. Привезли меня во дворец помятую, не выспавшуюся, потому как легла только на рассвете, и с больной головой. Слуги от меня шарахались, Ирвин прочел лекцию о злоупотреблении алкоголем, его мать смотрела с ужасом, а отец с откровенным сомнением в здравости решения о женитьбе. Лишь один из придворных ведунов намешал мне чего-то от похмелья, дал немного поспать, и к вечеру я даже стала походить на человека, а не на поднятый несвежий труп.
По тянущейся внизу дороге неспешно трусила гнедая лошадка, катила небольшая повозка. Возница поднял голову, заметил нас и застыл с открытым ртом. Я помахала человеку рукой, Кэйд усмехнулся и прибавил скорости.
— После окончания учебы ты не вернулась домой?
— Сразу после выпуска предполагалась свадьба, поэтому я осталась у Гейл. С тех пор уже год прошел. Ирвин периодически навещает, сейчас вот даже приехал на целый месяц. Правда, в столицу меня вызывать перестали. — Или их величества так впечатлила моя похмельная физиономия, что они решили не торопиться с подготовкой к большому мероприятию? Либо втихую ищут сыну невесту помоложе и строгими моральными принципами обремененную. В Алдании есть две принцессы подходящего возраста и в Вальсии тоже имеется девица королевских кровей на выданье. Конечно, отменят свадьбу и демоны с ней, вернусь в корпус и начну практику, в конце концов, принцы и замужество еще не центр мироздания…
Из ковра деревьев, кажущегося с высоты пушистым, вынырнула лужайка с блестевшим на солнце кораблем. «Звезда» снизилась, опустилась в траву. Люк в задней части по-прежнему открыт, на трапе сидел темноволосый мужчина, вместе с Кэйдом выносивший накануне камеру с телом Элисии, и курил, медитативно всматриваясь в сизое облачко дыма. На наше появление он отреагировал задумчивым взглядом.
— Ио вас обогнала, — сообщил мужчина.
Когда успела?!
— Плохо, — вздохнул Кэйд.
— Корабль большой, — осторожно заметила я. — Может, и не пересечемся?
Кэйд с сомнением глянул на корабль.
— Не уверен.
— Ну не лететь же обратно ни с чем? — На всякий случай еще и улыбнулась, умоляюще посмотрела в голубые глаза. — Пожалуйста-пожалуйста!
— Ладно, — сдался Кэйд. — Но мостик оставим до следующего раза, идет?
Самое интересное не увижу! Но что делать, придется довольствоваться оставшейся частью.
— Идет, — с готовностью согласилась я.
— Рон, если что, ты нас не видел, — предупредил Кэйд, взял меня за руку и повел по трапу на корабль.
Мужчина кивнул.
Экскурсия началась с небольшого помещения с парой оплетенных ремнями «звезд» и двумя металлическими лестницами по обеим сторонам. Каждая вела на узкое кольцо галереи, тянущейся над нашими головами по всему периметру. Черные стены почему-то оказались бугристыми и словно вздувшимися. Отпустив руку спутника, я приблизилась, коснулась кончиками пальцев, и стена, будто отзываясь, дрогнула. Хотя почему будто?
— Наш корабль уникален. В своем роде он единственный.
Слышала. И даже изображения, со слов очевидцев составленные, видела. А еще о них Гейл рассказывала. Живые корабли Огненного мира, прекрасные и ужасные.
— Он живой?
— Наполовину. Часть Аддаи органическая, часть металлическая.
Не представляю, как такое чудо могли создать.
— Он нас слышит? — Я украдкой погладила стену.
— Скорее чувствует.
— А он… ну… думает? То есть у него есть сознание?
— Если рассматривать Адди с этой точки зрения, то его можно сравнить с домашней собакой. Он чуткий, преданный, послушный и будет защищать своего хозяина до последнего, но человеческим разумом не наделен.
Так и человеческий разум еще не венец эволюции, а иное животное в разы умнее человека.
Я вернулась к Кэйду, и мы пошли дальше. Собственно дальше было второе помещение, поменьше и заставленное ящиками и тюками, и проем без двери.
— А там у вас что?
— Там… — замешкался мужчина.
— Груз повышенной ценности, — подсказала я. Нелегальный то бишь. — Оружие, наверное?
— Да нет. Ио предпочитает не связываться с оружием. Слишком много риска.
— Вывозить приговоренных императриц, по-моему, дело более рискованное. — Вдруг на границе остановят и как тогда объяснить наличие тела в грузовом отсеке? Спрятать разве что, хотя, слышала, особенно подозрительный транспорт тщательно досматривается ведунами, а от их бдительного ока мало что ускользнет.
— Зато благородное, — усмехнулся Кэйд.
— Можно я взгляну? Или все строго засекречено?
— Только осторожно. И… быстро. Если Ио нас тут увидит…
Понятно, плохо будет обоим. Одна нога здесь, другая там.
В небольшом освещенном помещении стояло несколько ящиков, как обычных деревянных, так и окованных металлическими полосами, с защитными и предупреждающими магическими печатями. Что-то серьезное, видимо. В закрепленном на высокой подставке прозрачном шаре, словно насекомое в янтаре, застыло загадочное существо, похожее на диковинную рыбу со щупальцами. Интересное, оно живое? Голая ветка в аляповатой вазе. Для красоты стоит или это тоже ценный груз? А это что? Стоящий вертикально черный ящик в человеческий рост, с выпуклой белесой крышкой.
Еще одна камера.
Только странная какая-то, мутная и холодом веет. Уй! И на ощупь ледяная. Я подышала на ладонь и провела по крышке на уровне своего лица. Вот и спящий. Мужчина с длинными черными волосами и бледным худым лицом, лет тридцати на вид. Не прекрасный принц, конечно…
А что, если?
Я покосилась на маячившую в проеме спину Кэйда, оставшегося снаружи на стреме, проказливо улыбнулась, прижала два пальца к губам, запечатлевая поцелуй, и коснулась ими крышки примерно в районе губ незнакомца. Не дура же я эту ледяную глыбу по-настоящему целовать. И вообще, почему принцам малознакомых спящих пробуждать можно, а принцессам только сидеть у окошка и надлежит, печально вздыхая и в даль в ожидании спасителя вглядываясь?
Подушечки пальцев неприятно кольнуло, и я поскорее отдернула руку. Те еще ощущения. И звук какой-то странный, словно стекло треснуло… Треснуло?! О нет, нет, я же едва прикоснулась, а камеры в теории должны выдерживать даже обвал в горах! Паутинка трещин стремительно расползалась во все стороны, разрывая тишину вкрадчивым хрустом. Внезапно человек в камере открыл глаза, пронзительно голубые, полные ярости. Я отшатнулась, трещины в мгновение ока разошлись по всей крышке. Резкий, звенящий треск резанул по ушам, сотни и тысячи ледяных осколков обрушились прямо на меня. Ой! Ой-е!! Едва успела поднять руки, закрывая лицо, и все-таки взвизгнула вслух. А следом диким зверем кинулось нечто тяжелое, повалило на пол. На шее сомкнулись оковы, сдавили. Какого демона?! Голубые глаза смотрели с такой ненавистью, будто я лично виновата во всех жизненных проблемах незнакомца, губы кривила едкая, отдающая садистским удовлетворением усмешка «умри, зараза, умри», а руки с потрясающим энтузиазмом и удивительной для только что пробужденного силой душили бедную меня. Захрипев, я попыталась оторвать клешни от собственной шеи, но с тем же успе