– Хорошо, – ответил бомж. Наверное, впервые в своей жизни он ощутил себя равным богатому и успешному человеку. – Ты много работаешь, многое делаешь, ты устаешь. А для чего тебе карьера и деньги?
– Я же тебе повторяю: я хочу быть успешным.
– Я для чего ты хочешь быть успешным?
– Чтобы меня уважали люди, чтобы мною гордились.
– А для чего тебе это нужно? Что тебе это принесет?
– Успех.
– Ты повторяешься, – ответил бомж. – Успех, карьера для чего? Ты даже не можешь ответить, для чего тебе это надо. Зачем же ты делаешь это?
Арамаан впал в ступор. Действительно, а для чего? Бомж прервал его мысли:
– А теперь скажи мне, что будет, если у тебя это все отнять?
Арамаан побледнел. Это самая страшная вещь, которая могла прозвучать. Ведь именно об этом он думал с момента заболевания инсультом: «А что будет, если у него это отнять?» Ведь у него уже это почти отняли.
Бомж продолжал:
– Как поменяется отношение людей к тебе, если ты будешь им не нужен?
Арамаан молчал. С этого момента говорил только бомж. Он говорил вопросами, которые не требовали ответов, на которые и не было ответов. Его речь все сильнее и сильнее ломала что-то в Арамаане, в его психике, в его привычках, в его восприятии мира.
– Допустим, ты успешен, востребован. Все тебя ждут, все тебя хотят, все гордятся тобой. Но вот ты умер. Сколько людей придет на твою могилу? Скажу тебе больше. Допустим, я тоже умру в тот же день. Скажи мне, сколько людей придет на мою могилу? Я знаю, что на мою могилу не придет никто. Но скажи, какая вероятность, что твою могилу будет посещать много людей, а о тебе так же будут помнить и гордиться? Чем ты будешь отличаться от меня, будучи мертвым? Допустим, мы будем лежать рядом. Твоя могила и моя могила будут напротив друг друга. Ты можешь не отвечать. Я сам тебе отвечу: никто не придет к тебе. Ты нужен ровно до тех пор, пока ты в строю. Ты нужен до тех пор, пока ты нужен людям. Тебя уважают? Это ты так думаешь. Это мнимое уважение. Оно не имеет ничего общего с настоящими благодарностью и памятью. Если ты умрешь в один день со мной, тебя забудут так же, как и меня. Одно лишь отличие в том, что меня никто и не помнил, я ничего не потеряю, а ты потеряешь все. Стоит ли это того?
Арамаан был раздавлен. Он даже не мог отвечать. Он понял, что эта истина единственная в своем роде. Бомж говорил чистую правду. В этот момент Арамаан понял, что это именно то, в чем он боялся признаться себе. Эти мысли он всегда подавлял, как только они вылезали. Он вырубал их на корню. Сейчас они били его, как обухом топора по голове.
Дай мне совет. Что мне делать дальше?
Все то, что мы делаем, должно приносить удовлетворение, и делать это нужно абсолютно размеренно с ощущением времени и свободы. Если работа занимает все время и его нет ни на что другое, значит это не работа, а каторга.
Бомж присел на землю, вынул дорогую сигарету, закурил, ощутив прилив энергии от хорошего табака, немного покашлял и продолжил:
– Ты должен понять лишь одну вещь. Все то, что ты делаешь, должно приносить исключительно тебе удовлетворение, и делать ты это должен абсолютно размеренно с ощущением времени и свободы. Если твоя работа занимает все твое время и у тебя нет его ни на что другое, значит это не работа, а каторга. А кто-то другой пытается тебя убедить в том, что эта работа – единственное, что есть у тебя. Ты можешь умереть на этой работе, но ты так и не увидишь мир. Ты можешь умереть на этой каторге, но ты так и не поймешь, в чем была твоя роль в этой жизни.
– Так что мне делать? Не работать? Быть таким, как ты?
– Нет, отнюдь. Хотя ты можешь быть таким, как я. Это твое право выбора.
– Но я не хочу быть таким, как ты.
– Что же, ты можешь не быть таким, как я.
– Но так если я не буду работать на каторге, значит, я буду таким, как ты?
– Отнюдь. Может быть, ты не заработаешь всех денег, но ты получишь что-то Другое взамен – больше времени, больше свободы. Неужели ты и вправду думаешь, что мнимое уважение что-то тебе дает? Ничего оно тебе не дает. Оно только забирает у тебя все.
– Хорошо. Ты предлагаешь мне работать мало?
– Да. Более того, я предлагаю тебе работать ровно столько, сколько ты хочешь работать.
– А что же я буду делать все остальное время?
– Вот видишь, ты даже не знаешь, на что ты можешь потратить свое время. Научись сначала ценить это время, а потом тратить его на то, на что ты захочешь его потратить. Это и будет вторая вещь, которой у тебя не хватает. Свобода.
– Ты имеешь в виду, что свобода в твоем понимании есть свобода выбора работать или не работать, делать или не делать и на что тратить время?
– Абсолютно так. Это то, чего у тебя нет.
Как перестать себя убивать?
Чтобы избежать фатального, вам нужно сделать лишь одну вещь – разорвать шаблон, по которому вы живете. Ведь если человек не поймет, что именно этот шаблон приводит его к печальному исходу, то никакие таблетки не помогут, пока шаблон не разорван. Разорвав привычный образ жизни и поменяв его кардинально, человек может избежать повторения привычных ситуаций.
Если инсульт произошел на фоне сильной перегрузки, стрессов, то единственная вещь, которая поможет избежать повторного инсульта, это смена деятельности.
Если у человека отказали печень и поджелудочная на фоне длительного употребления спиртного, значит все, что ему нужно, это прекратить употреблять спиртное – это понимают все. А вот как прекратить работать, не может понять никто. Точнее, как прекратить убивать себя на работе. Трудоголик, трудоголизм – это такая же болезнь. Каждый день нам внушают, что трудоголизм – это не болезнь, а степень успеха. Человека загоняют социальными требованиями, социальным статусом в глубоко болезненное состояние, которое в конечном счете его убивает. Делу время, а потехе час – это то, что всегда надо помнить. И чем больше вы работаете, тем больше вам нужно отдыхать.
Шаман. Начало пути
Фиолетовая встреча
После разговора с бомжом Арамаан решил было уволиться. Но для начала взял длительный отпуск, стал читать спецлитературу и посещать различные конференции. Несмотря на то что он уже не мог оперировать, он продолжал быть профессиональным врачом. В свой вынужденный перерыв в работе он занялся самообразованием.
Однажды весенним утром он поехал на конференцию по хирургии, которую так ждал. На ней выступали ведущие российские и зарубежные хирурги, представители других медицинских профессий. Конференция имела для него большое значение в рамках повышения общей квалификации как врача. Он с упоением слушал доклады зарубежных авторов, делал отметки в своем блокнотике и втайне мечтал, что когда-то сам будет выступать на таких конференциях. Время шло к обеду, был объявлен большой перерыв.
Во время перерыва Арамаан сидел и пил чай. К нему за столик подсела дама очень необычного вида. Арамаан сначала с интересом поглядел на нее, но ее внешность оказалась для него абсолютно неприемлемой, даже отталкивающей. У нее были фиолетовые волосы, какие-то странные грубые серьги, на ее теле были замысловатые татуировки… Что-то было в ней такое, что его резко оттолкнуло. В тот момент он еще не понимал, что на самом деле его отталкивает не то, как она выглядит, а то, что она выглядит непривычно для него. Ведь Арамаан еще жил в своем прежнем мире. Все то, что не вписывается в рамки его мира, он интуитивно отвергал. Впрочем, так делают большинство современных людей. Все то, чего мы не можем понять, этого либо нет и быть не должно, либо это антинаучно. Тем не менее Арамаан привлек внимание женщины. Она не отрываясь смотрела на него, и Арамаана это напрягало. Более того, это начало его злить. «Почему я пью чай, а на меня кто-то пристально смотрит? – подумал он. – Кто эта женщина? Неужели я раньше ее видел? Или она судорожно пытается вспомнить, где она меня видела?..» Арамаан посмотрел на нее и вступил в диалог:
– Мы с вами где-то встречались?
– Вряд ли, – спокойно ответила она ему.
– Тогда почему вы на меня так смотрите? – раздраженно спросил Арамаан.
– Просто так.
– Просто так не нужно. Мне это не очень приятно. Я пью чай, и вы меня отвлекаете.
– Чем же?
– Тем, что вы смотрите на меня.
Женщина улыбнулась и продолжала смотреть на него. Арамаан чувствовал взгляд, и он не давал ему покоя.
– Тем не менее я бы попросил вас прекратить смотреть. Есть еще много людей, на которых вы можете смотреть.
– Но они мне неинтересны, – ответила женщина.
– Да, это очень хорошо. Но вы мне тоже неинтересны.
– И что? – ответила она.
– Короче, чего вы от меня хотите? Чем я могу вам помочь?
– Вы занимаетесь не своим делом, и скоро вы это поймете, – женщина чуть улыбнулась.
– Да что вы говорите?! Вы же даже не знаете меня.
– Я и не должна тебя знать. Я знаю истину. А истина в том, что твое предназначение в другом.
– Я думаю, что я сам разберусь в этом, – строго ответил Арамаан. – А вам рекомендую заниматься своим делом.
Он жил в своем мире. Все то, что не вписывается в рамки его мира, он интуитивно отвергал. Впрочем, так делают большинство современных людей.
Женщина ласково ему улыбнулась и ушла.
«Сколько же кругом помешанных», – подумал Арамаан, допивая остывший чай.
Арамаан отсидел вторую половину медицинской конференции. После окончания лекции он подошел к управляющему и спросил, указывая на участников другой встречи в том же здании:
– Кто эти люди? Они странные. Мне кажется, что все они психи и место им в лечебном заведении.
– Вы знаете, я тоже не понимаю, кто это.
Говорят, что они занимаются магией, называют себя целителями.
«Господи, какой же бред», – подумал Арамаан и поехал домой.