бегут все вместе и сметают перед собой все. Убивают, жгут, пощады от них не жди. Злоба и магия — это главное в их деле. Сказать не могу, как трудно нам было держать их на расстоянии. Магии мы сопротивлялись, а ярости у нас хватает, хотя один их вид может испугать человека до смерти.
— Но вы, вроде, не испугались.
— Мы не пугались, — подтвердил Ривер. — Мои люди — народ крепкий. Мы наносили им удар за ударом. Мы не хуже их. Мы не собирались отдать им это место, которое мы нашли.
— Нашли?
— Ну, да. Вы сами понимаете, конечно, что мы не из тех, кто обычно живет в таких домах. Видите ли, Ривер — это кличка, просто так, для смеха. Мы — честные рабочие, не могущие найти работу. Здесь таких много. Зная, что работы для нас нет, мы объединились и стали искать спокойный уголок, где мы могли бы вести хозяйство и кормить себя и свои семьи. И вот мы набрели на этот покинутый уголок.
— Вы хотите сказать, что тут никто не жил?
— Ни души. Никого вокруг. Мы посоветовались и решили войти, конечно, если не придут настоящие хозяева.
— В таком случае вы все вернете им?
— Ну, ясное дело, — сказал Ривер. — Отдадим и пойдем снова искать спокойный угол.
— С вашей стороны это прекрасно, сказал Дункан.
— Спасибо, сэр. Ну, довольно об этом. Расскажите о себе. Вы сказали — путешествуете. В этих краях не часто видишь путешественников. Слишком опасные места.
— Мы идем на юг, — пояснил Дункан, — в Оксенфорд, а затем, возможно, в Лондон-Сити.
— И вы не боитесь?
— Боимся, конечно. Но мы вооружены и будем осторожны.
— Да, осторожность вам понадобится, — согласился Ривер, — вы поедете через самое сердце разоренной земли. Там встретится множество опасностей. Трудно будет с пропитанием. Здесь, скажу, ничего не осталось. Даже воронам, летящим через эту местность, нужно брать провиант.
— Вы, однако, обходитесь.
— Нам удалось спасти скот. Сеяли мы поздно, когда разрушители ушли, и из-за этого урожай получился бедным. Пшеницы вполовину меньше, ржи и ячменя — вполовину, овса совсем мало. Гречиха полностью погибла. Зато у нас запасы сена. Но наш скот страдает от ящура, и на овец нападают волки.
Перед Дунканом и Конрадом были поставлены доски и огромное блюдо с бычьей ляжкой на одном его конце и бараньим седлом на другом. Второй мальчик принес каравай хлеба и блюдо сотового меда.
За едой Дункан оглядывал стол. Что бы ни говорил Ривер, сидевшие здесь отнюдь не были честными рабочими. У них был волчий взгляд. Видимо, разбойничий отряд во время набега был застигнут разрушителями. Отогнав разрушителей, отряд не нашел ничего лучшего, как осесть здесь, хотя бы на время. Это место было неплохим укрытием. Никто не появится здесь, даже люди закона.
— А где сейчас разрушители? — Спросил он.
— Кто знает? — Ответил Ривер. — Они могут быть где угодно.
— Но здесь почти граница разоренной земли. А был слух, что они в глубине Северной Британии.
— Может быть. Мы не слышали слухов, они сюда не доходят. Вы единственные, кого мы увидели. Очевидно, вас привело сюда очень важное дело.
— Мы везем сообщения. Больше ничего.
— Вы сказали — в Оксенфорд или Лондон-Сити?
— Именно.
— В Оксенфорде ничего нет.
— Возможно, — сказал Дункан. — Я там никогда не был.
Он обратил внимание, что здесь не было женщин. Ни одной леди за столом, как полагалось бы во всяком порядочном замке. Если здесь и были женщины, то к столу их не допускали.
Один из юношей принес кувшин и налил в чаши путников. Дункан попробовал эль — он был отличный. Он сказал об этом Риверу.
— Следующая партия не будет таковой, — ответил Ривер, — в этом году зерно гораздо хуже и сено тоже. Мы чертовски потрудились с заготовкой сена, пусть даже неважного. Нашей бедной скотине зимой придется туговато.
Большинство сидящих за столом покончило с едой. Многие тут же уснули, положив голову на руки. «Немногим лучше животных, — подумал Дункан, — постелей нет у них, что ли?» Ривер покачивался на стуле, закрыв глаза. Разговоры в холле умолкли.
Дункан отрезал два ломтя хлеба и протянул один Конраду. Свой ломоть он намазал медом. Как и говорил Ривер, мед был великолепный: чистый, сладкий, цветочный, не то что темный и грубый на вкус продукт северных мест.
Дрова в камине прогорели. Некоторые факелы на стенах погасли, но еще распространяли жирный чад. Две собаки разодрались из-за кости. Вонь в холле, казалось, стала еще сильнее.
Приглушенный крик заставил Дункана вскочить. Секунду он постоял, прислушиваясь. Крик повторился. Боевой крик — крик ярости, а не боли. Конрад тоже вскочил.
— Это Дэниел! — Крикнул он.
Они бросились к дверям. Какой-то человек, очнувшись от пьяного сна, преградил Дункану дорогу. Дункан отшвырнул его в сторону. Конрад обогнал Дункана и стал дубиной расчищать путь. Те, кто вошел в контакт с этой дубиной, злобно выли сзади. Собаки с визгом разбегались. Дункан выхватил меч, и металл свистнул в воздухе.
Конрад распахнул дверь, и оба выскочили во двор. Там был разложен большой костер. Перед навесом, где размещались животные, собралась группа людей.
Увидев на дворе Дункана и Конрада, кое-кто бросился наутек. Дэниел, яростно визжа, стоял на задних ногах, а передними колотил людей перед собой. Один человек неподвижно лежал на земле, другой отползал. Пока Дункан с Конрадом бежали через двор, конь ударил тяжелым подкованным копытом еще одного. В нескольких футах от Дэниела разъяренный Тайни держал человека за горло и свирепо тряс его. Ослик возбужденно молотил копытцами по воздуху.
При виде бежавших через двор мужчин те, кто еще оставался под навесом, сочли за благо дать тягу. Дункан остановился около коня и сказал ему:
— Все в порядке, Дэниел. Мы здесь.
Дэниел обнюхал хозяина.
— Оставь его, — сказал Конрад Тайни. — Он мертв.
Собака презрительно отошла, облизывая окровавленную морду. У человека, которого она выпустила, не было горла.
Двое лежащих перед Дэниелом не шевелились, третий кое-как тащился по двору со сломанной спиной. Кто-то хромал, кто-то согнулся вдвое.
Из двери главного холла высыпали люди. Они собирались в группы и глазели. Ривер пробился сквозь них и подошел к Дункану и Конраду.
— Это что такое? — Загрохотал он. — Я оказал вам гостеприимство, а вы убиваете моих людей!
— Они пытались украсть наше добро, — ответил Дункан. — Скорее всего, они хотели спереть наших животных. А нашим животным, как вы сами видите, это не понравилось.
Ривер прикинулся разъяренным.
— Вранье! Мои люди никогда не унизятся до такой гнусной шутки!
— Ваши люди — гнусный сброд, — сказал Дункан.
— Досадно, — проговорил Ривер, — я не ссорюсь с гостями.
— И не нужно ссориться, — резко ответил Дункан. — Спустите мост, и мы уйдем. Я настаиваю на этом.
Конрад, покачивая дубиной, подошел к Риверу.
— Вы слышали? — Спросил он. — Милорд настаивает.
Ривер хотел отступить, но Конрад схватил его за плечо и повернул кругом.
— Дубина голодная, — предупредил он. — Она уже несколько месяцев не разбивала черепов.
— Спустите мост, — не слишком вежливым тоном потребовал Дункан.
— Ладно, — сдался Ривер. Он крикнул своим:
— Спустите мост, чтобы наши гости могли нас оставить!
— Остальные пусть отойдут подальше, — посоветовал Конрад. — Дайте нам дорогу. Иначе ваша черепушка треснет.
— Остальные отойдите! — Пронзительно завопил Ривер. — Не толпитесь, дайте им проход. Нам не нужны неприятности.
— Если будут неприятности, — заметил Конрад, — вы пострадаете первым.
Он повернулся к Дункану.
— Оседлайте Дэниела и навьючьте Бьюти, а я управлюсь с этим типом.
Мост уже начал опускаться. Он еще не успел удариться о землю за рвом, а они уже были готовы в путь.
— Я подержу Ривера, — сказал Конрад, — пока мы не перейдем мост.
Он дернул Ривера за собой. Люди во дворе стояли далеко позади. Тайни приглядывал за ними. Перейдя мост, они остановились. Конрад выпустил Ривера. Дункан сказал их бывшему хозяину:
— Когда вернетесь, поднимете мост. Не вздумайте посылать своих людей вдогонку за нами. Если вы это сделаете, мы спустим на них лошадь и собаку. Это боевые животные, и они умеют сражаться, как вы уже видели. Они разнесут ваших людей на куски.
Ривер не ответил и пошел через мост обратно. Очутившись во дворе, он рявкнул:
— Поднимайте!
Завизжали колеса, лязгнули цепи, заскрипело дерево. Мост начал медленно подниматься.
— Пошли, — сказал Дункан, когда мост поднялся наполовину.
Они спустились с холма и пошли по едва заметной тропинке. Тайни шел впереди.
— Куда мы идем? — Спросил Конрад.
— Не знаю, — ответил Дункан, — лишь бы подальше отсюда.
Тайни предупреждающе зарычал. На тропинке стоял человек. Дункан подошел к остановившемуся Тайни, и они вместе двинулись к человеку.
Тот сказал дрожащим голосом:
— Не бойтесь, сэр. Я всего лишь старый Седрик, пчелиный мастер.
— Что ты делаешь здесь? — Спросил Дункан.
— Я пришел проводить вас, сэр. Кроме того я принес вам пищи.
Он поднял мешок, стоявший у его ног.
— Бекон, — сказал он, — ветчина, сыр, каравай хлеба и немного меду. И я могу показать вам самый удобный и самый скорый путь. Я живу здесь всю жизнь и знаю местность.
— Чего ради ты помогаешь нам? Ты же человек Ривера. Он сказал нам, как ты спасал пчел от разрушителей.
— Я не человек Ривера, — ответил пчелиный мастер. — Я был здесь задолго до того, как он появился. Хорошая была тогда жизнь, для всех хорошая — и для мастера и для его народа. Но когда пришел Ривер, мы не смогли ничего сделать. Мы не умели драться. Ривер и его хулиганы пришли два года назад в Михайлов день, и…
— Но ты остался у Ривера.
— Не остался. Я был оставлен в живых. Меня пощадили, потому что я единственный умел обращаться с пчелами. Мало кто знает пчел, а Ривер, похоже, любит хороший мед.
— Значит я не ошибся, когда подумал, что Ривер и его люди захватили замок и убили всех, кто жил в нем, — проговорил Дункан.