61. Шамбор (5450)
62. Лес Фонтенбло (551)
ФРГ
63. Кёнигс-Зе (20576)
64. Люнвбургская пустошь (20000)
1. Караендоль (19000) (см Австрия)
65. Зибенгебирге (4200)
ЧССР
40. Татрамский (50000) (см Польша)
43. Крконошский (38000) (см. Польша)
Швейцария
66. Энгадинскиё (16887)
67. Дерборанс (51)
Швеция
68. Сарек Шёфаллвт (533000)
69. Муддус (49200)
70. Абиску (7500)
71. Готска-Сандб (3640)
72. Тёфсингдален (1365)
Югославия
73. Маврово (79070)
74. Плитвичские озера (19172)
75. Триглав (2000)
Ровненькая, аккуратненькая, причесанная Центральная и Западная Европа, рассеченная автострадами, забитая промышленными предприятиями, изъязвленная карьерами и котлованами, с ее рекордами плотности населения, кажется, совсем не оставила места дикой природе. Той самой природе, не роскошной, как в тропиках, не суровой, как на азиатском или американском Севере, — природе мягкой, ласковой, благодатной. Здесь почти не осталось нераспаханных земель, первичных лесов, неосвоенных водоемов, исчезли степи, сместились границы леса на горных склонах. Поля, сады, парки, кустарниковые изгороди, аккуратные ряды посаженных сосновых лесов составляют основу европейских ландшафтов сегодняшнего дня. Крупные животные практически исчезли. Единицами насчитываются (и то в немногих странах) медведи, рыси, беркуты, филины. Завезены и вторично расселены олени, косули, лани, бобры, зайцы, фазаны.
И тем не менее в зарубежной Европе около 6 тыс. национальных парков и резерватов, не считая нескольких тысяч памятников природы. Правда, карта заповедных территорий континента из-за вне-масштабности значков обманчива. Три четверти всех европейских природных резерватов насчитывают всего единицы или десятки гектаров. «Десятитысячники» (участки площадью более 10 тыс. га) притаились в заоблачных высях, на неудобях морских побережий или на ваттах — периодически осушаемых прибрежных отмелях.
Пусть малые, неприметные для проезжающего, но заповедные уголки в Европе есть. К границам Варшавы и Софии примыкают интереснейшие национальные парки. Заповеданы красивейшие места близ средневековых замков Франции. Даже в Рурском промышленном бассейне в окружении городов и поселков сохраняются в относительной неприкосновенности несколько участков, дающих возможность судить о том, какой была природа Европы до индустриализации.
Заповедные участки в Старом Свете стали возникать давно — в средние века. Сначала это были земли охоты феодалов. Охрана природных угодий во имя сбережения крупного зверя — объекта августейшей охотничьей забавы была жесткой и прочной. От таких «охот» до наших дней сохранились, например, Беловежская пуща в Польше и Гран-Парадизо герцогов Савойских в современной Италии. В середине прошлого столетия были взяты под охрану некоторые примечательные объекты природы во имя интересов науки и культуры. Это Драконовы скалы (Драхенфельс) в рейнском Семигорье, Жофинский пралес в Богемии, лес Фонтенбло во Франции.
В начале XX в. движение за охрану природы стало получать широкое распространение. В ряде стран Центральной Европы возникли общества охраны природы. В 1913 г. в Швейцарии была созвана первая Международная конференция по охране природы. Правда, вся охрана природы в ту пору сводилась практически к организации заповедных территорий. За первое десятилетие XX в. число заповедных участков в Европе удвоилось. Были созданы первые европейские национальные парки в Швеции.
Развитие заповедного дела в зарубежной Европе во многом отличалось от того, что можно видеть на других континентах. Как мы упоминали, подавляющее большинство охраняемых природных объектов в Европе малы по площади. Очень часто они выделены среди интенсивно используемых угодий и потому редко представляют собой полную и независимую саморегулирующуюся экологическую систему. Чаще всего это участок природной растительности, гнездовая колония птиц или интересное геологическое обнажение. В этих условиях нельзя даже ставить вопрос о режиме полной охраны. Приняты меры к сохранению лишь основного интересующего объекта, а не всего природного комплекса. В нашей стране такой режим охраны соответствует скорее режиму долгосрочных заказников.
В густозаселенной Европе давно уже почти не осталось угодий, не распределенных между частными землевладельцами. Сложилась ситуация, при которой охраняемые участки приобретены в собственность (куплены) государственными или общественными природоохранительными учреждениями. Нередки случаи, когда землевладелец не расстается навсегда со своей собственностью, а лишь сдает ее в аренду тому же природоохранительному учреждению. Есть еще одна форма — заключение договора между таким учреждением и землевладельцем об охране участка природы без смены владельца. Например, в Великобритании государственная корпорация охраны природы из 113 тыс. га 135 государственных заповедных территорий[1] владеет на правах собственника лишь 30 тыс. га, 15 тыс. взяты ею в аренду, а в отношении остальных 68 тыс. га с землевладельцами заключены соответствующие соглашения.
Естественно, что созданные по инициативе отдельных ученых и научных учреждений природные резерваты были и остаются объектами постоянных и всесторонних исследований. Число публикаций охраняемых территорий многих европейских стран насчитывает тысячи названий.
В десятках европейских резерватов и национальных парков созданы научные станции и лаборатории специально для изучения природы этих участков. Таковы биостанции в Нёйзидлер-Зе (Австрия), От-Фане (Бельгия), Сребырне (Болгария), Типперне (Дания), Кото-Доньяне (Испания) и многие другие, стационары университетов и академических институтов Польши, Болгарии, Финляндии, Нидерландов и др. Малые размеры абсолютного большинства европейских резерватов и национальных парков исключают широкое использование их территорий для целей отдыха населения (или, как сейчас говорят, для рекреационных целей). Для удовлетворения таких потребностей в послевоенной Европе стала создаваться сеть природных парков, которые включают в себя участки малоизмененной природы вместе с культурным ландшафтом, т. е. с угодьями, интенсивно используемыми сельским хозяйством. Таковы «натурпарки» в ФРГ, природные региональные парки Франции, «национальные парки» Великобритании. Пять очерков этой книги посвящены национальным паркам и одному резервату в различных районах зарубежной Европы. В этих очерках авторы попытались показать разнообразие природных условий, особенности охраны участков, организацию научных исследований и туризма.
У Высоких Татр
A. Г. Банников, B. А. Борисов
Озеро в Высоких Татрах
фото К. Плицки
Проснулись мы уже где-то за Новым Таргом. После городской тесноты даже не очень широкая долина Вялого Дунайца казалась просторной. А поезд, сорвавшийся вчера вечером с Главного вокзала Варшавы на неправдоподобно большой скорости, сегодня утром просто полз, надрываясь, из последних сил.
Справа за шоссе и за Вялым Дунайцем, на противоположном склоне долины, разбросаны домики со сказочно высокими скатами крыш. Но это не причуда, а жестокая необходимость. Значительная часть из 1200 мм годовых осадков выпадает здесь в виде мокрого снега. Не будь крыша островерхой, она бы обрушилась в первую же зиму. Снег здесь очень коварен. В 1911 и 1916 гг. обильные снегопады повалили в Татрах не менее 4 тыс. га леса. Но мы туда ехали не зимой. Была середина лета.
Город Закопане — конечная станция нашей поездки и ворота польского Татранского народного парка. На привокзальной площади — с десяток золотисто-желтых с красным орнаментом пролеток; в них запряжены разномастные лошади; с загадочной ухмылкой на лице ждут вас возницы: они-то уж знают, редко кто, имеющий хоть десять свободных злотых, откажет себе в удовольствии прокатиться на извозчике по узким и тенистым мощеным улицам Закопане. А приезжает сюда в отдельные дни до 100 тыс. человек. Нельзя сказать, что всех их влечет сюда одна только живописная природа Татранского народного парка, граница которого проходит по южной границе города. Закопане — это также крупный центр спортивных состязаний, а очарование окрестной природы и для них основной фон.
Природа Высоких Татр влекла к себе путешественников с давних пор. Путешествия в Татры ради развлечения начинаются с XVII в.
В 1765 г. назначенная польским королем Станиславом Августом Понятовским группа исследователей для изучения рудных богатств Татр отметила необходимость предпринять шаги для охраны природы в этих горах: упорядочить рубки леса и умерить выпас овец, уничтожающих подрост. Через сто с небольшим лет, в 1873 г., возникают Мадьярское Карпатское общество и польское Татранское общество, одной из целей которого была охрана природы этого района, в частности охрана серны и сурка.
Татранское общество было создано через год после образования первого в мире Йеллоустонского национального парка. Идея охраны участка природы в интересах будущих поколений нации была очень притягательна для натуралистов всех стран. Естественно, что Татранское общество уже в 1888 г. предложило свой план организации национального парка в Татрах на землях королевского охотничьего заказника, существующего с 1255 г. При этом следует особо подчеркнуть, что уже в те годы Общество в своем проекте настойчиво проводило мысль о необходимости ограничить массовое привлечение туристов в Татранский парк, видя в них серьезную угрозу девственной красоте Высоких Татр. Однако прошло много времени от момента создания проекта до его реализации. Татранский народный парк был организован лишь в 1954 г.
Правда, вскоре после обретения Польшей и Чехословакией независимости наметились более существенные сдвиги в деле охраны великолепных ландшафтов Татр. Известный польский геолог академик Валерий Гетель вспоминает, как в один солнечный августовский день 1920 г., направляясь в одно из ущелий между горами Новы и Гавран в Бельских (Беланских) Татрах для изучения и сравнения их геологического строения с таковым на польской стороне, он встретился с чехословацкими учеными. Разговор неизбежно свелся к вопросу об охране природы Татр. Для собеседников было абсол