— То есть, есть еще два?
— Да, госпожа.
По мере расспросов выяснилось, что третий муж — этакое название вполне легального раба, в чьи обязанности входит выполнять прихоти ближнего круга супруги ее первых двух мужей. Чем влиятельнее род мужа, тем выше та ступень, которую он сможет занять при дворе. Стоявший перед Линой мужчина оказался подкидышем в обедневший, давно потерявший влияния род. Его приняли только как возможную игрушку для дочерей главы рода, госпожи Наритии. И когда Анирана, оказавшись проездом в тех краях, положила глаз на молодого дроу, его с удовольствием отправили к ней в качестве особо не нужного младшего мужа, тем самым возвысившись над остальными родами в своей местности.
Служить постельной игрушкой все время он не мог — для этого существовали первое двое мужей, отнесшиеся к новичку со злорадством и презрением, а потому спал в общем зале с остальными слугами мужского пола, изредка появляясь в покоях госпожи, в остальное время развлекая любыми способами всех желавших этого женщин. Рассказывал все это дроу как само собой разумеющееся и явно ждал от Лины привычного отношения.
Глава 2
Служанка попалась странная. Мало того, что она накормила Ритона, так еще и не предпринимала попыток завладеть его телом. Рассказывая о своем прошлом, Ритон в красках вспоминал, как его ввели в комнату, в которой сидели Анирана и Нарития, как первая, с полного согласия второй, самолично спустила с него штаны и начала небрежно ощупывать член и яйца. Он стоял с пылавшими от унижения щеками и глазами, полными слез, когда опытные женские руки поглаживали ствол и головку, проверяя способность к возбуждению. Удостоверившись, что молодой дроу будет горяч в постели и достаточно его возбудив, Анирана завершила сделку, заплатив Наритии несколько десятком золотых монет, а затем повернулась к так и стоявшему с приспущенными штанами Ритону:
— Одевайся и иди за мной.
Он повиновался.
Через полутемные переходы и коридоры они вдвоем дошли до стоявшей у ступеней замка кареты, показавшейся Ритону в лучах закатного солнца этаким чудищем из Бездны.
Кучер угодливо распахнул дверцу перед своей госпожой. Ритон уселся следом, на пол, как его учила Нарития.
— Рядом, — приказала его теперь уже жена.
Он повиновался, поднялся, сел на мягкую поверхность.
Она бесцеремонно залезла к нему в штаны, достала гениталии и, пока ехали, то и дело возбуждала его. Наверное, именно поэтому Ритон плохо запомнил путь к новому месту обитания: возбужденный, дрожавший от желания, все, о чем он мог думать, — это о разрядке. Его жена, довольная таким горячим, как она выразилась, самцом, с удовольствием поглаживала то голову члена, то яйца.
Как только приехали, она приказала ему выйти из кареты с гениталиями поверх штанов. Этакий знак повиновения всем и каждому. Красный от стыда, он шел за Анирана по двору, вдоль выстроившихся шеренгой слуг, с возбужденным членом и налитыми яйцами.
В холле нового замка, такого же полутемного и холодного, как и предыдущий, Анирана подошла к встречавшим ее двоим мужчинам, одетым в шикарные дорогие костюмы из шерсти, поцеловала в губы одного, потрепала по щеке другого и указала себе за спину:
— Владейте. Но не калечьте.
Они и завладели. Сразу же, едва получив разрешение и удостоверившись, что хозяйка замка удалилась, старший муж, тот, которого Анирана поцеловала в губы, поставил Ритона на колени, с гадкой ухмылкой расстегнул штаны и приказал:
— Поработай языком.
Стыд залил не только щеки, но и шею. «Приказ старших не обсуждается. Женщина — существо божественное», — с самого детства втолковывала Ритону Нарития, жестоко наказывая при малейшей провинности и угрожая, если не станет подчиняться, самолично оскопить его. Страх и послушание въелись под кожу, и Ритон, едва услышав приказ, послушно встал на колени на холодном полу, взял трясшимися руками чужой член и, стараясь не думать о возможных свидетелях, отправил его в рот. Преодолевая рвотные позывы, он облизывал член и поглаживал ладонью начавшие набухать яйца. Было противно и гадко, но Ритон упорно продолжал лизать головку, проводить губами по стволу и ласкать яйца. Первый муж, как потом Ритон узнал, его звали Нортоном, возбудился быстро, член уже не помещался во рту Ритона, и когда Нортон кончил, сперма обильным потоком полилась в глотку. Чтобы не задохнуться, Ритон начал судорожно глотать жидкость. Длилось это минуты две, не меньше. Наконец, проглотив все до последней капли, он принялся было вылизывать грязную головку.
— Рано, со смешком сообщил Нортон, и в рот полилась другая жидкость.
Моча оказалась горькой и текла так же обильно, как и сперма. Ритон глотал, чувствуя, как по щекам текут слезы от стыда и унижения.
— А вот теперь лижи, соска.
Да, теперь он и не может называться по-другому, подумал с горечью Ритон, прилежно вылизывая гениталии Нортона. Соска, только так.
Вычистив и головку, и ствол, он, повинуясь очередному приказу, взял в рот яйца, немного пососал их.
— Встань, — последовал новый приказ.
Ритон поднялся.
— Тебе кололи старнор?
Ритон похолодел. Всем мужчинам в замке бывшая хозяйка в обязательном порядке раз в неделю колола средство для потенции, старнор. Невероятно болючее, оно, по рассказам слуг, выворачивало внутренности наизнанку. Но после него каждый мужчина был готов чуть ли не в любую минуту исполнить свои обязанности. Самому Ритону это средство еще ни разу не кололи. «Жена уколет», — сообщила Нарития на вопрос одной из дочерей. И вот теперь, когда он женился, ему предстояла ужасная процедура.
— Нет, господин, — севшим голосом ответил Ритон.
— Что ж, сейчас все исправим, — сообщил, снова ухмыльнувшись, Нортон.
Втроем, вместе со вторым мужем, Арием, они отправились по коридорам и переходам, вглубь дворца. Ритон шел все так же с неприкрытыми гениталиями и радовался, что в полутемных помещениях не было видно его красных щек. Воздух в замке, сырой и промозглый, холодил член и яйца. Кожа на них покрылась пупырышками.
Небольшая комната с зарешеченным окошком давала мало света. Впрочем, местному медику, женщине-дроу, сидевшей за столом у окна, свет был и не нужен. Ритон не сомневался, что за годы работы она наизусть выучила каждое движение.
В кресле с ремнями Ритона зафиксировали, ухмыляясь, оба мужа. Им, как и всем мужчинам в замке, тоже кололи старнор: статус в этот раз не защищал их от процедуры, а потому они, сами настрадавшись, с удовольствием наблюдали за страданиями новичка. Приспустив ему штаны, так, чтобы оголились и ягодицы, и гениталии, дроу отошли к противоположной стене.
Небольшой шприц с тонкой острой иголкой — грозное оружие в руках медика — ловко вошел в самое основание члена, и на Ритона мгновенно накатила боль. Она выворачивала суставы, рвала мышцы, вырывала из тела куски мяса. Он захлебывался криком, рвался из кресла. Тщетно: ремни держали крепко. Боль резко закончилась, на смену ей пришло обжигающее желание. В висках застучали громкие молоточки, по венам пробежал жидкий огонь. Ритон нетерпеливо заерзал на клеенке, постеленной на кресле.
Медик посмотрела на пациента и брезгливо поджала губы:
— Забирайте его. На неделю хватит.
Его руки отвязали от подлокотников кресла, между ног убрали сдерживавший табурет, подхватили под руки и вывели из комнаты. Ритон задыхался от нахлынувшего на него желания. Он тихо постанывал, двигал бедрами на ходу и готов был на все, лишь бы ему позволили кончить: прилично увеличившийся член и наполненные яйца отвлекали при ходьбе, мешая думать, удаляя из головы мысли и оставляя в теле лишь животную страсть.
Штаны на него так и не надели, передвигал он ноги с трудом, но не думал об этом. Желание сжигало изнутри и требовало разрядки.
Едва выйдя из комнаты и закрыв туда дверь, Нортон покопался в карманах, нашел там, при свете тускло горевшего настенного факела, колпачок на член и надел его на член Ритона. Колпачок сел, как вторая кожа и невнимательному взгляду был практически незаметен. Теперь, при всем желании, кончить Ритон не сможет, пока не снимет его. А снять его не позволят.
Мысли прервало поглаживание по стволу. Нортон так и не убрал руку с члена и теперь, явно наслаждаясь ситуацией, ласкал головку и ствол. Ритон застонал, с трудом сдерживая крик.
— Ты хочешь меня, ранси? — довольно ухмыльнулся Нортон.
— Да, господин, послушно прошептал Ритон.
Его поставили раком, там же, возле комнаты медика. Мужские руки легли на ягодицы, аккуратно раздвинули их. Рион не был девственником. Год назад, едва он вступил в брачный возраст, Нарития приказала двоим стражникам с мощными членами разрабатывать его зад несколько раз в неделю. Ему тогда было больно и стыдно, огромные члены разрывали его изнутри. Но зато теперь боли практически не ощущалось. Член, немаленького размера, двигался в нем быстро и резко. Задыхаясь от желания, Ритон подмахивал бедрами, стонал, молил:
— Да, да, ох, пожалуйста, господин…
Он вел себя, как последняя шлюха, но совершенно не стыдился такого поведения: слишком сильно ему хотелось в данный момент получить хотя бы каплю наслаждения.
Нортон кончил быстро. Чужая сперма потекла по внутренней стороне бедер. Следом встал Арий. Он двигался долго и долго не кончал. Ему словно доставляло удовольствие мучить свою жертву. Пальцы Ария то и дело поглаживали ягодицы Ритона, заводя того еще сильнее. Когда, наконец, Арий разрядился, Ритону позволили надеть штаны.
— Можешь погулять по замку пару часиков, пока сиятельнейшая Анирана не позовет тебя, — с мерзкой ухмылкой сообщил Нортон.
Гулять? Без них? Но как…
Ритон растерянно смотрел на мужей, идущих прочь от него по коридору. Желание нарастало, мешало связно мыслить. Ритону хотелось удовлетворения. Но вокруг не было ни души.
Все эти воспоминания пролетели в его мозгу за несколько секунд, пока он отвечал на вопросы необычной служанки. С тех пор прошло около года. Он давно привык к постоянным унижениям и боли.