Запретный мир — страница 7 из 7

СЕРДЦЕ МИРА

ГЛАВА 1

Лир был маленьким городком, его население и в лучшие годы не превышало трёх тысяч человек, а сейчас здесь осталось не более половины от этой цифры. В период некоторого расцвета он славился своими нефритовыми разработками, его камень ценили повсюду. Во многих отношениях нефритовые изделия не уступали металлическим, а иногда даже превосходили, ведь всем известно, что нефрит несокрушим, расколоть его почти невозможно. Камень белого цвета, или нежных оттенков зелёного и желтоватого, шёл на украшения, религиозные атрибуты и предметы роскоши. Масштабы добычи были велики, риумам ценное сырьё требовалось в больших количествах, ведь все Изумрудные Воины носили нефритовые доспехи. Но со временем карьер углубился настолько, что его стали затапливать грунтовые воды. Изменить схему разработок при прежней власти не смогли, и город стремительно захирел.

Атоны оказались более умелыми хозяйственниками. Они привели множество шоквутов из оловянных и медных рудников скалистой страны. Опытные горняки пробили в холмах несколько длинных штолен, добрались до корней богатых жил. Добыча возобновилась, хотя масштабы её значительно упали. Богатая часть месторождения была основательно выработана, да и шахтные работы требовали больших усилий, чем карьерная разработка. В Лир вернулись жители, сейчас их было здесь около полутора тысяч, город почти процветал.

Лир располагался в маленькой уютной долине, раскинувшейся между высоких лесистых холмов. Глядя на него, Робин понял, что очень близок к горам атонов, здесь начинались их вытянутые отроги. Вождя окружали несколько всадников и десяток городских старейшин, которые наперебой размахивали руками и объясняли особенности горных разработок. Они спешили рассказать, какая штольня богаче, где качественнее нефрит и почему на месте карьера синеет водная гладь глубокого озера. Робин слушал внимательно и терпеливо. Большая часть этой информации ему не нужна. Но общее представление о специфической экономике города он должен иметь, а для этого надо выслушивать всё, тщательно запоминая ценные сведения.

Робин посмотрел на дорогу, изгиб которой был хорошо виден внизу. Там было пусто, пехота и обозные телеги прошли к Лиру, а всадники прибыли в город ещё три часа назад, переполошив своим появлением всё население. Небольшая армия совершала марш по западной части контролируемой территории. Цель похода была двоякой. Во-первых, необходимо поддерживать здесь власть Ноттингема силовыми методами. Ничто не укрепляет верноподданнические чувства лучше, чем вид сильного войска. Вторая причина была более прозаичной – большую часть армии составляли зелёные новобранцы, прошедшие поспешное обучение в тренировочных лагерях, развёрнутых под Ноттингемом и Кораллиумом. В походе, под приглядом опытных солдат, они разовьют военные навыки. Кроме того, не исключена встреча с противником. До гор атонов было не слишком далеко, а ничто не тренирует лучше, чем добрая схватка.

Подняв руку, Робин остановил разноголосицу горожан и обратился к бородатому горняку:

– Ты сказал, что эта штольня должна пройти под самым карьером?

– Да. Мы провели тщательные промеры глубин, ведь малейшая ошибка приведёт к катастрофе, вода ворвётся в выработку; она и так мешает при проходке соседних шахт.

– Но если штольня идёт ниже дна карьера, то достаточно убрать перемычку, и озеро уйдёт. Ведь все ваши штольни проведены с уклоном наружу, чтобы вода самотёком уходила из выработок.

– Да, это так. Но никто не станет долбить перемычку, будучи в здравом уме. Карьер углубляли долго и упорно, пока была возможна откачка. Когда его забросили, вода поднялась на десять человеческих ростов; стоит пробить ход, и она сметёт всех проходчиков.

– Но вы можете просверлить к озеру тонкие шпуры?

– Да. В одном месте порода позволяет это. Но через узкие каналы вода будет уходить медленно, и кроме того, их быстро забьёт камнями и илом.

– Ничего! Сделайте такие шпуры, но не до самой воды; оставьте до неё около локтя, а мои люди заложат туда особое вещество – порох. Оно может разрушить перемычку без присутствия людей, для этого надо зажечь его посредством длинного фитиля. Озеро быстро уйдёт, мощный поток воды не позволит забить штольню илом и камнями.

– Мы сможем восстановить открытые разработки, – кивнул горняк.

– Да. А когда вновь столкнётесь с угрозой затопления, проложите новую осушающую штольню, ниже прежней, склон холма это позволяет.

– Трудная работа, на неё уйдёт несколько лет.

– Однако это лучше, чем устраивать десяток новых штолен и работать в темноте и сырости. В карьере не требуются такие усилия.

Старейшины наперебой принялись хвалить мудрость Робина. Он отмалчивался, не видя своей особой заслуги. Вождь знал природу человека и понимал, что горняки управились бы и без его умного совета. Техника проходки здесь была примитивна, но всегда можно поставить на опасный забой смертников или ввести рабочих в заблуждение, пожертвовав их жизнями. Ведь не зря же здесь провели эту глубочайшую штольню. Робин не верил, что её долбили одиннадцать лет только для того, чтобы добраться до не слишком богатой жилы.

Пообещав старейшинам забрать нескольких умелых юношей в Ноттингем для обучения передовой технике горного дела, Робин намекнул, что дело идёт к вечеру, пора бы и честь знать. Те всё поняли, перестали грузить вождя своими малопонятными техническими проблемами и предложили вернуться в город, где их ждали пиршественные столы. Предложение было принято благосклонно.

Низенький коротконогий имин мелко семенил через рыночную площадь. Час был поздний, все торговцы уже разошлись, но он пришёл сюда не за товаром. Людей здесь не было, и можно не сомневаться, что в каменной будке городской уборной никого не окажется. Испуганно оглядевшись, он скользнул за дверь. Навстречу из зловонного сумрака выступила тёмная фигура и мрачным голосом спросила:

– Урм, где тебя столько носит?

– Нельзя, чтобы нас увидели вместе, – испуганно шепнул имин.

– Я здесь торчу уже два часа, и до сих пор не видел ни одной живой души. Все горожане собираются веселиться вместе с ноттингемцами, а мне приходится наслаждаться дивными ароматами в ожидании, когда же ты соизволишь явиться.

– Мне нельзя было вырваться раньше, там идёт приготовление к празднику.

– Без тебя бы обошлись!

– Ничего не удастся сделать, всю пищу проверяют по десять раз, на кухне дежурят солдаты врага.

– Конечно, они везде так поступают!

– Так ты знал?

– Естественно! Никто не говорил, что тебе придётся травить пищу. Ты сделал, как я тебе приказывал?

– Да!

– Девчонка такая, какую я просил?

– Да! Но горожане удивлялись, еле уговорил сделать по-моему.

– Ничего, этим нечестивым нравятся именно такие костлявые щепки! Мимо неё Робин Игнатов не пройдёт.

– А что дальше? Эта девка ничего не станет делать цохвану. Надо было привести свою женщину, из горных кланов, там из них выращивают знатных убийц.

– Глупец, кто её сюда пустит?! Нет, девчонка должна быть непременно местной.

– И зачем всё это? Мы просто доставим Робину Игнатову несколько приятных минут!

Покопавшись в складках крестьянской одежды, тёмный человек вытащил маленький нефритовый пузырёк с плотной залакированной пробкой и протянул её имину:

– Возьми.

– Что это?

– Не важно. Ты сможешь заглянуть к девчонке перед тем, как её поведут к цохванам?

– Да, я должен буду проверить, вдруг она за эти часы заболеет или ещё что случится. Я же лучший городской имин.

– Вот и хорошо. В пузырьке особое масло. Ты должен им покрыть её тело и обязательно капнуть на губы и детородное отверстие.

– Но... но... Перкс! Это же!.. Это...

– Да, это именно то, о чём ты подумал.

– Нет! Я не могу! Кто мне это разрешит!

– Ты сам себе разрешишь. Скажешь женщинам, которые её приведут, что это специальное средство от дурных болезней. Глупые бабы верят и не в такие бредни.

– Я же сам пострадаю, мне придётся трогать эту гадость руками.

– Это неопасно, следи только, чтобы масло не попало на губы или в глаза, потом тщательно вымой руки крепким вином. Да, и смотри, чтобы на твоих ладонях не было царапин или ран.

– У меня шрам на большом пальце!

– Ничего, он не страшен. Главное, чтобы не было свежих ран.

– Но все догадаются, меня отдадут цохванам!

– Не бойся, я не дам тебя в обиду. После того, как всё сделаешь, беги на скотный двор у главных ворот. Оттуда мы вместе уйдём в Заоблачный храм. Там тебя ждёт невероятно богатая награда: главный настоятель Зардрак акх Даутор не пожалеет своих сокровищ для того, кто расправился с его главным врагом – Робином Игнатовым!

Солдаты веселились на улице, где щедрые горожане не поскупились на выпивку и закуску. Хмурые сержанты следили, чтобы рядовые не позволяли себе лишнего и сохранили боеспособность. Согласно местному обычая, Робин, Хонда и Ахмед сидели за главным столом в зале городских торжеств, с ними рядом располагались ещё девять армейских офицеров. Сата и Анита сидели чуть в стороне, отдельно от мужчин. Кроме них, женщин в зале не было – в Лире не принято было их приводить на мужские мероприятия, но для землянки и волшебницы сделали исключение. Горожан разной степени знатности набилось более полусотни, причём каждый старался перекричать соседа. Тосты следовали один за другим. Робин за последнее время уже окончательно смирился с неизбежными славословиями в свой адрес и только иногда морщился после откровенно угодливых высказываний. А их приходилось выслушивать немало, в каждом городке и деревне. Ничего не поделаешь, таковы издержки его статуса и менталитета местного населения. Единственное, чему научился вождь – мастерски скрывать, что не пьёт свою чашу до дна, иначе за последний месяц стал бы законченным алкоголиком.

Его соратники тоже не отличались склонностью к пьянству, а вот горожане отрывались во всю, как бы компенсируя трезвость своих гостей. Тосты, чем далее, тем более становились невнятными или откровенно непристойными; кое-где почётные граждане Лира набрасывались друг на друга с кулаками, вспомнив позабытые распри. Чем далее, тем становилось веселее, воздух пропитывался запахом алкоголя и блевотины, отчётливо потянуло наркотическим дымком от тлеющего корня дракуса.

Заметив, как морщится чистоплотная Сата, Робин подозвал главного старейшину города – Куна Вак Ирага:

– Послушай, почтенный, мы сегодня здорово устали и хотели бы отдохнуть.

– Как же так? – удивился Кун. – Веселье только начинается!

– Наш поход длится уже много дней, путь был нелёгким, все вымотались. Не обижайтесь, но вам придётся продолжить праздник без нас. Впрочем, несколько офицеров останутся, они вполне меня заменят за этим столом.

– Хорошо, – кивнул старейшина, – но подождите несколько минут, мне надо отдать кое-какие распоряжения по поводу вашего ночлега.

– Ладно, – вздохнул Робин, – только быстрее.

Старейшина испарился, а к вождю обратился Хонда:

– Чего он хотел?

Покосившись в сторону насторожившейся Саты, Робин холодно произнёс:

– Догадайся.

– Ура! – воскликнул Хонда. – Мне снова улыбается удача, ведь ты не станешь изменять жене в её присутствии, да ещё с какой-нибудь толстухой?

Везде повторялась одна и та же история. После неизбежного застолья Робину приводили лучшую местную красавицу, чтобы ему не было так скучно. Согласно строгим Вертинским канонам красоты, живого весу в этих Венерах было не менее пяти пудов, что не сильно вдохновляло. Но хуже всего было то, что Сата, прежде не отличавшаяся развитыми собственническими инстинктами, немедленно мрачнела пуще тучи. Вблизи своего мужчины она была согласна терпеть только Аниту и не прекращала подстрекать супруга к двоеженству. Ко всем остальным особям женского пола исса ревновала Робина со страшной силой. Несмотря на множество соблазнов, вождь ни разу не обидел волшебницу своим распутством и всех предлагаемых красавиц уступал своим товарищам, к их огромной радости.

– Ну так как? – не успокаивался Хонда. – Порадуешь своего верного товарища? Впрочем, если хочешь, бери девку себе, а я ночью буду развлекать Сату, чтобы без тебя не скучала.

– А вот за это ты будешь наказан, – нахмурился вождь. – Сегодня ничего не получишь.

– Как?! Что же я буду делать тёмной ночью без красивой девушки? Это вредно для здоровья!

– Ничего, как-нибудь в одиночку справишься.

– На что ты меня подстрекаешь? – притворно возмутился Хонда.

Покачав головой, Робин сурово произнёс:

– С чего ты вдруг решил, что я тебя ещё и бабами снабжать буду?

– Мой мудрый вождь, я всего лишь надеюсь на твою заботу о своих самых верных, преданных и благородных людях.

– Вот и я о том же. Сегодня моя царственная забота коснётся только Ахмеда, а ты выкручивайся, как хочешь.

– А может пусть житель гор выходит из положения в одиночку? – предложил Хонда. – У него обычно здорово получается.

– Что?!! – взревел джигит, его огромное ухо не пропустило ни одного слова. – Да я твой папа на крыше имел!!! Я твой дэдушка имел два раза! Я...

– Тише, Ахмед, – сказал Робин, – вон, старейшина возвращается. И не бойся, сегодня ночью ты скучать не будешь.

Кун склонился перед вождём в глубоком поклоне и почтительно произнёс:

– Великий вождь Ноттингема Робин Игнатов. В городе Лир больше нет власти атонов, но осталось много красивых эйко. Окажи нам честь, возьми самую красивую из них, пусть она согреет ночью твою постель.

Взглянув на приведённую девушку, Робин чуть не выругался вслух. Горожане, очевидно, внимательно рассмотрели Сату и выбрали ему временную подругу, сильно похожую на прекрасную иссу. Та же стройная фигурка, огромные, испуганные глаза. В остальном между ними не было ничего общего, даже цвет волос был другой, но всё равно, девчонка была очень красивая. Проклятье, если бы не присутствие жены, он бы точно её никому не отдал.

Робин обернулся к Сате. Та, напрягшись струной, сидела за своим столом и, сжав губы, смотрела на приведённую соперницу. Исса не могла не заметить взгляда мужа, но не повернулась, опасаясь увидеть в глазах любимого подтверждение своим ревнивым подозрениям. Робин покачал головой; вид Саты тронул его сердце. Нет, какую бы принцессу не выберут ему верные подданные, он никогда не изменит своей волшебнице. Повернувшись к старейшине, он заявил:

– Я благодарю жителей Лира, они нашли для меня истинную жемчужину. Надеюсь, вы не огорчитесь, если она достанется одному из наших младших вождей.

– А что за вождь? – насторожился Кун.

– Достойный мой соратник и великий воин! – Робин указал на гиганта; тот глядел на девушку, чуть ли не облизываясь.

– Твое желание – закон для подданных. – Старейшина послушно склонился в поклоне.

Глядя, как радостно блеснули глаза Саты, Робин улыбнулся. Он не жалел о своей верности, всё равно с его волшебницей не сравнится ни одна другая красотка, а на Ахмеда приятно глянуть: тот радовался как ребёнок, получивший вкусную конфету. Местная девчонка смотрела на гиганта с некоторым испугом, но особого ужаса в её глазах не было. Она наверняка понимала, что после тесного знакомства с таким великаном станет настоящей знаменитостью.

Хонда, рассмотрев, что подарили вождю на это раз, взвыл на русском языке:

– Вот так всегда! Когда подгоняют разных толстух, так сразу всучивают их мне, а стоит показаться красотке – мавр сделал своё дело, мавр может уходить! Робин, это несправедливо! Ахмеду всё равно кого, он за красотой не гоняется, ему что ишак, что женщина – одинаково хорошо!

– Я твой папа имел! Я...

– Да заткнись ты! Ещё и обижается!

– Хонда, успокойся, – усмехнулся Робин. – В следующий раз повезёт тебе.

– Такими темпами как бы самого не трахнули, – вздохнул Хонда. – Ладно, пойду я, надо выходить из положения самостоятельно.

Подмигнув Ахмеду, Робин взял Сату под локоть и пошёл за Куном. Старейшина лично развёл землян по их апартаментам; на празднике остались четыре самых выносливых офицера, им всегда поручали держаться до конца, чтобы не ронять честь Ноттингема. До сей поры квартет ещё ни разу не осрамился: офицеры оставались на ногах до полной отключки всех представителей принимающей стороны. За эти подвиги их крепко уважали, а Хонда, непосредственный начальник этих бойцов, ласково величал их непотопляемыми кашалотами.

Робин закрыл дверь, встал в центре комнаты и принялся расстегивать доспехи. Сата быстро сняла свою кольчугу, но помогать ему не спешила, присела на стул, посмотрела на мужа странно виноватым взглядом.

– Ты чего? – спросил он, избавившись от тяжёлого железа. – Что-то не так?

– Со мной всё нормально, – тихо ответила девушка.

– Ты что, обиделась из-за этой красавицы? Но, милая, я же не могу запретить людям одаривать меня по-своему, здесь так принято, подобный порядок ввели атоны, а до них так же поступали риумы.

– Робин, почему я должна на тебя обижаться? Ты мог спокойно забрать эту девушку себе, я бы переночевала у Аниты.

– Не говори глупостей, – нахмурился вождь. – Неужели ты думаешь, что я позволю тебе мучаться от ревности.

– Робин, – серьёзным голосом сказала Сата, – ты же помнишь, я говорила, что не стану страдать, если у тебя будут другие женщины.

– Глупышка, что бы ты раньше ни говорила, сейчас ты скрипишь зубами, если ко мне приближается кто угодно, лишь бы оно было женского пола.

Вскочив, Сата с неожиданной горячностью воскликнула:

– Да! Это правда! Я ревную тебя ко всему! Ты не поверишь: однажды, ещё зимой, я приревновала тебя к самой себе!

– Это как? – опешил Робин.

– Я возвращалась из десмериума, а ты сидел возле кровати и гладил мои волосы. Но в тот момент мне пришлось смотреть на эту картину со стороны. Представь, как это выглядело? Я совсем не воспринимала собственное тело своим, мне казалось, что ты ласкаешь чужую женщину!

– Сумасшедшая, – рассмеялся Робин и, пройдя несколько шагов, заключил волшебницу в объятиях.

Прижавшись к нему, девушка тихо произнесла:

– Прости, я ничего не могу с собой сделать.

– Не бойся, мне никто не нужен кроме тебя.

– Правда?

– Конечно! Ведь сегодня я бы спокойно мог взять эту девушку себе, но не стал так поступать. Ну! Чего ты сразу так напрягаешься!

– Ревную! – угрюмо произнесла девушка.

– Да успокойся ты наконец. Я себя чувствую страшным распутником, причём без всяких причин на это, только из-за твоих горьких слов.

– Прости меня, – Сата немного отстранилась, взглянуло одновременно виновато и лукаво, – мы знакомы уже больше года, неужели я тебе не надоела? Тяжело каждую ночь спать с одной и той же женщиной!

– Не переживай, – улыбнулся Робин, – с тобой каждый раз будто впервые.

– Честно?

– Конечно! Сейчас докажу!

Уже упав на кровать, он на миг отстранился и спросил:

– Интересно, а почему ты меня не ревнуешь к Аните?

– Не знаю, – усмехнулась Сата. – Она для меня самый близкий человек, после тебя, конечно.

– И это всё?

– А что, тебе мало? Кроме того, она красивая и очень тебя любит!

– Меня много кто любит.

– Робин! Я сейчас опять начну ревновать! Не могу забыть, как ты сегодня смотрел на эту девчонку! Как магир на сладкую кость!

– Нельзя даже полюбоваться! Не пойму, чем она принципиально отличается от Аниты!

– К Аните я тебя не ревную, вот и всё отличие!

– Тебя понять просто невозможно! Может, действительно сходить к Аните?

– Не позволю!

– Ну вот! Уже и к ней приревновала!

– Нет! Но если ты, после того, как меня раздел и уложил в кровать, уйдёшь к другой, это будет ужасно! Мне будет очень тоскливо!

– Ага, что я вижу! Мы разошлись не на шутку! Ну, держись, Отелло в юбке!..

Четвёрка непотопляемых кашалотов гордо взирала на поле боя. Противник сдался окончательно, перепить офицеров не смог никто. Редкие горожане, пытающиеся продолжить пиршество, были в совершенно невменяемом состоянии и серьёзными противниками не являлись. Ноттингем опять победил с разгромным счётом. Рослый кавалерийский лейтенант схватил под локоть одну из суетящихся служанок:

– Красавица, веди меня в апартаменты!

Улыбчивая девушка повела офицера по коридору, где располагались комнаты гостей. Ещё недавно их занимали командиры храмовой стражи и мелкие чиновники атонов. На ходу лейтенант быстро договорился с весёлой служанкой о дальнейшем времяпровождении; она была весьма польщена вниманием доблестного воина.

Проходя мимо одной из дверей, девушка воскликнула:

– Даже закрыть позабыли!

– Что? – не понял офицер.

– Да наша весёлая парочка – Рилга с этим великаном.

Служанка толкнула приоткрытую дверь, но та не захлопнулась: ей что-то мешало. Посмотрев вниз, десятник нахмурился: из щели выглядывала чья-то ладонь. Потянув ручку на себя, он немедленно понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Оттолкнув опешившую девушку, офицер выхватил меч и ворвался в тёмную комнату. Ему хватило нескольких мгновений, чтобы убедиться – его помощь здесь не требуется. Как поступить в подобной ситуации, он не знал; следовало немедленно обратиться к своему более компетентному командиру.

Сата уже засыпала, свернувшись на груди своего мужчины, тот уже тоже смежил веки. Громкий стук в дверь заставил их вскочить, как подброшенных. Они были привычными ко всему – Робин схватил меч, девушка взяла кинжал. В этом мире тот, кто первым делом в такой ситуации думает об одежде, долго не живёт.

– Открывай, это я, Хонда! – послышалось из-за двери. – Доспехи можешь не одевать, сейчас они тебе не помогут!

– Прикройся, – кивнул Робин девушке, но меч убирать не стал.

Хонда, не обращая внимания на наготу вождя, мрачно заявил:

– Срочно одевайся, беда.

– Что случилось.

– Не знаю, но Ахмед при смерти.

– Твою мать! Надо с Сатой кого-то оставить!

– Тут все мои кашалоты в сборе, троих поставлю у дверей.

– Не надо, пусть будут внутри, нельзя оставлять её ни на секунду.

– Хорошо, сейчас они придут.

Робин поспешно принялся облачаться.

– Что случилось? – взволнованно спросила Сата.

– Беда! Похоже, кто-то напал на Ахмеда, он умирает.

Девушка вскрикнула.

– Посиди здесь, с тобой побудут несколько офицеров, не отходи от них.

– Нет! Я пойду с тобой! Возможно, Ахмеду можно помочь, лучше меня это никто не сделает, ты же знаешь!

Правоту девушки нельзя было не признать, она спасла уже немало тяжело раненных воинов. Робин согласно кивнул:

– Одевайся быстрее, надо спешить! И кольчугу не забудь.

В коридоре толпились четверо офицеров и пара солдат, они опасливо заглядывали в открытую дверь. При виде командиров все расступились. Робин увидел Ахмеда и не сдержал невольного возгласа. Неизвестно, что здесь произошло, но гигант лежал у порога, вытянув вперёд руку. Он был совершенно голый, но вождь сперва этого не понял; ему показалось, что на гиганте какой-то тёмно-синий тонкий комбинезон. Но это было не так, просто тело кавказца страшно потемнело, а ноги и туловище по грудь были почти чёрные.

– Да что здесь творится? – потрясённо спросил Робин.

– Не знаю, – Хонда покачал головой. – Девушка мертва, вон она, на кровати, окаменела, как статуя, а наш Ахмед едва дышит.

– Сата? – обернулся Робин к девушке. – Ты знаешь, что с ними?

Ничего не ответив, исса присела возле Ахмеда, приподняла ему веко, внимательно рассмотрела закатившийся глаз, покачала головой:

– Робин, я такого никогда не видела, но читала о подобном в старых книгах.

– Ну?

– Это очень редкий и дорогой яд, его получают из жвал уракама. Чтобы набрать такое количество, требуется поймать не один десяток этих редких пауков.

– Как это вылечить?

– Робин, от такого количества яда спасения нет! – Сата печально покачала головой.

Повернувшись к другу, вождь крикнул:

– Бегом, принеси аптечку!

К счастью, они так и продолжали таскать с собой шприц-тюбики с противоядием. Пришельцы гарантировали, что оно помогает от большинства ядов биологического происхождения, оставалось надеяться только на них, если местная медицина бессильна. На почерневшем теле было не разобрать, где вены, Робин выпустил содержимое шприца почти в слепую, но, несмотря на отсутствие практики, попал удачно. Все молчали несколько минут, напряжённо прислушиваясь к хриплому дыханию гиганта.

– Смотрите, – тихо произнесла Сата, – он начал дышать спокойнее, ваше лекарство подействовало.

Все очнулись, офицеры перенесли Ахмеда на кровать, тело девушки опустили на пол. Повернувшись к волшебнице, Робин уточнил:

– Так ты уверена, что это отравление? Может, паук их покусал?

– Нет! – уверенно ответила девушка. – Яд уракама редко убивает. Чтобы усилить его эффект, надо собрать большое количество жвал и приготовить из них концентрированный отвар, для этого нужно крепкое вино и особое масло. Тогда получится смертоносная отрава. Вначале человека парализует, затем у него останавливается дыхание и перестаёт биться сердце.

– Как их смогли отравить? – удивился Хонда. – Мы ведь ели с ним одно и то же! Да и девушку за что убили?

Сата покачала головой:

– Я не знаю. Но яд уракама не обязательно добавлять в пищу. Достаточно ему попасть в маленькую ранку или на слизистую оболочку, как вскоре наступит результат. Но через кожу он не действует.

Хонда резко развернулся, присел над трупом девушки, внимательно принялся изучать почерневшее тело, через плечо спросил:

– Сата, ты не знаешь, поражённые части тела быстрее всего чернеют в местах попадания яда?

– По-моему, да, – неуверенно кивнула девушка. – В месте укуса кожа немедленно начинает темнеть, это первый симптом.

Робин, начиная что-то понимать, склонился над трупом. Ему хватило нескольких мгновений. Сокрушённо покачав головой, он произнёс:

– Скоты! Это же надо до такого додуматься!

– Что случилось? – не поняла Сата.

– Они отравили тело девушки, – глухо заявил Хонда. – У неё сильнее всего почернели лицо и паховая область. Ахмед получил свою дозу яда от неё. Он парень здоровый и, когда понял, что происходит что-то неладное, смог доползти до двери прежде, чем его окончательно парализовало.

– Да, – согласился Робин. – Джигита спасли его немалые габариты, яд не смог быстро распространиться по телу. Хорошо, что его вовремя нашли! Когда очнётся, должен на этого офицера молиться. Девчонку жалко, у неё шансов не было, ей досталась львиная доза.

– Робин, ты что, не понял? – спросил Хонда.

– Что?

– Это тебя хотели убить.

– Да ну, с чего бы это? По-моему, все знают, что я ни с кем, кроме Саты, не сплю.

– Да? Посмотри сам. Тебе подсовывают девиц повсюду, выбирая самых лучших. А какие местные каноны красоты? Правильно – толстые румяные девки с арбузными щеками. Теперь посмотри на неё. Если увидеть её в полутёмной комнате, то с первого взгляда от Саты не отличить, фигура такая – любая фотомодель позавидует! Они надеялись, что железная твоя верность не выдержит такого сильного искушения.

– Твоя правда, – кивнул Робин. – Это как же хитро было всё задумано! Настоящий заговор, достойный иезуитов!

– Здесь могут быть и настоящие убийцы, – предположил Хонда. – Как резервный вариант.

– Верно. Возьми трёх офицеров, поднимай армию. Немедленно перекройте выходы из города, сам скорее возвращайся сюда, пусть пехота окружит всё здание. Будем разбираться, кто здесь так мило развлекается с гостями.

– Я лучше сам пойду, на всякий случай здесь надо оставить больше людей.

– Нет, Сату мы защитим. Ты должен поторопиться!

– Понял! Я быстро.

Возле крыльца дежурил десяток кнехтов. Хонда сразу отправил половину к Робину, сам кинулся поднимать своих всадников, направив офицеров в другие отряды. С дисциплиной в армии Ноттингема было строго – несмотря на праздник, сильно пьяных практически не было, за подобное карали строго. Полусонные воины торопливо сбегались в отряды. Засыпавший было город загудел, разбуженный лязгом железа. Жители зажигали свет, недоумённо высовывались из окон.

Убедившись, что здесь всё в порядке, Хонда разослал половину своего отряда в разные концы Лира с приказом арестовывать всех чужаков, кто не является жителями города. Их следовало немедленно доставить на рыночную площадь для дальнейшего разбирательства. Остальная армия блокировала подступы к стенам и окружила центральную часть города. Взяв ещё несколько десятков солдат, Хонда ворвался в пиршественный зал, приказал схватить Куна, а остальных старейшин блокировать здесь до окончания разбирательства.

Перепуганного, разом протрезвевшего градоначальника затащили в комнату и бросили на колени перед трупом. Хонда посмотрел на Робина, тот понимающе кивнул и обратился к Сате:

– Иди в нашу комнату, там с тобой побудут офицеры и Анита.

Девушка, посмотрев на коленопреклонённого старейшину, возражать не стала, быстро вышла. Хонда хлопнул Куна по плечу, радостно заявил:

– Ну, рассказывай!

– Но что? – удивлённо охнул тот.

Хонда стремительно взмахнул рукой. Теряя зубы, градоначальник отлетел почти до самой двери. Там его подхватила парочка плечистых солдат и от души толкнули обратно, где его полёт остановил новый удар. Когда воющий и трясущийся Кун скорчился в углу калачиком, Хонда прекратил его пинать ногами и назидательно произнёс:

– Здесь я задаю вопросы! На них положено отвечать немедленно! Ты понял это, или курс обучения стоит продолжить?

– Д-да!

– Вот и хорошо! – обрадовался Хонда.

Схватив старейшину за шкирку, он усадил его на низкий табурет, поставил рядом стул, сел на лицом к спинке, достал нож и, облокотившись грудью о спинку, принялся полировать острейшим лезвием ногти. Перепуганный Лир смотрел на его действия с неописуемым ужасом. Заметив его взгляд, Хонда мило улыбнулся и ласково произнёс:

– Знаешь, Кун, мне кажется, мы с тобой поладим. Ты мне нравишься. Радуйся: немногие люди могут похвастаться, что их пытал лично Хонда. Да и, по чести говоря, им и хвалиться-то невозможно. Догадываешься, почему?

– Н-нет! – проблеял старейшина.

– Я им под конец языки вырезал, – охотно пояснил Хонда. – К тому моменту они мне всё успевали рассказать.

Эта информация доконала Куна окончательно; в комнате отчётливо завоняло мочой. Робин понял, что согласно игре в доброго и злого полицейского наступает его очередь:

– Хонда, ты сильно не торопись, вдруг этот товарищ здесь ни при чём. Кун, ты не вздумай отмалчиваться, скажи всё, как было, а то моего друга опасно раздражать.

– Я скажу! Всё скажу! Только вы объясните, что надо говорить! – заверещал градоначальник.

– Клиент приплыл, – констатировал Хонда и резко произнёс: – Кто тебя надоумил убить Робина Игнатова?

– Нет! Нет! Что вы! Я и не думал никого убивать! Мы же так старались! Я своего лучшего вина бочонок не пожалел, из личных запасов!

– Кун, – Робин покачал головой, – смотри сам. Видишь девушку?

– Д-да.

– Она умерла. Причём непростой смертью. Её тело отравили – любой мужчина, решивший приласкать эту красавицу, должен был умереть.

– Я не виноват!!!

– Молчать! – рявкнул Хонда. – Говори, гниль сушёная, почему ты подсунул именно эту девку?

– Но мы выбирали самую красивую! – проблеял Кун.

– Не ври, раз не умеешь, – усмехнулся Хонда. – Все знают, что вы, едва достигнув развитого детства, начинаете от избытка гормонов трахать свиней. Даже в зрелом возрасти трудно изменить своим привычкам, не так ли? Вот вы и выбираете себе красавиц под стать детским привязанностям – таких же толстожопых, как свиньи. Мало того, в силу своей тупости вы уверены, что весь мир состоит из таких же уродов, как вы, с аналогичными вкусами.

Ошалевший старейшина почти ничего не понял из унизительной речи мучителя, но главное до него дошло:

– Это Урм!!!

– Кто такой? – сразу отозвался Робин.

– Наш имин, самый лучший! Он сказал, что вам нравятся женщины худые, с длинными волосами и большими глазами!

– Он сам выбирал девушку?

– Да! Зачем мы его послушались!.. Но он так уверенно говорил о ваших пристрастиях!

– У него была возможность применить этот коварный яд?

– Да он это сделал почти на моих глазах! – взвыл Кун. – Урм сказал, что тело девушки надо смазать особым маслом, это нравится вам.

– Твою мать! – Робин покачал головой. – На что он надеялся?

– Его уже нет в городе, – угрюмо предположил Хонда.

Он ошибся. Урм из города никуда не ушел, его нашли возле главных ворот. Труп с перерезанным горлом лежал в загоне для суфимов. Убийцы забросали его навозом, но солдаты, прочёсывая город, обратили внимание на странное поведение животных, не желающих идти в этот угол.

Весь день допрашивали остальных старейшин, но ничего существенного не установили. Всех пришлых торговцев и бродяг показали Туксу, но тот не опознал среди них людей Зардрака. То ли сообщники имина успели уйти до переполоха, то ли хитро маскировались, но результат один – никого схватить не удалось. Горожане были потрясены коварным покушением, оказывали солдатам любую помощь, но тщетно.

На третий день армия покинула Лир, лазутчиков врага так и не нашли. Ахмеда везли на телеге, его здоровье сильно пострадало от экзотического яда. Бедняга едва мог ходить, настолько был слаб, и его терзали страшные мышечные боли.

Единственный, кто получил из этой истории хоть какие-то положительные эмоции – это Хонда. Он не уставал благодарить судьбу и Робина за то, что эта несчастная девчонка досталась не ему. С его телосложением он вряд ли смог бы продержаться слишком долго и уж тем более не дополз бы до двери. Хонда почти окончательно убедился, что его берегут толпы ангелов-хранителей, ибо случаи чудесного спасения из самых тяжёлых ситуаций невозможно было объяснить с точки зрения обычной статистики. Все знают, что дуракам везёт, но, во-первых, себя он дураком не считал, а во-вторых, не может же везти настолько сильно!

Спустившись на равнину, вытянувшуюся меж отрогов гор, армия развернулась на Ноттингем. Пора было возвращаться в Кораллиум.

ГЛАВА 2

По лесной дороге двигался небольшой обоз из десятка телег. Крестьяне везли в Кораллиум груз из Ноттингема – железные чушки, наконечники для стрел, арбалеты и кольчуги. На всякий случай впереди ехала охрана – шестеро солдат верхом на быках. Бойцы были расслаблены, в этих краях им ничего не угрожало – войск атонов в Южной Вертине больше не было. Встреча с редкими ватагами разбойников тоже не страшила: они никогда не осмелятся напасть на караван из Ноттингема.

Всё произошло очень быстро, никто не был готов к нападению. Сперва со страшным треском поперёк дороги упало заранее подрубленное дерево. Оно ещё не успело коснуться земли, как из кустов выскочило около двух десятков храмовых стражников и воинов горных кланов. Шестеро солдат были убиты в мгновение ока. Воины были неопытными, недавно призванными на службу, никогда не участвовали в серьёзной схватке. Только их командир успел выхватить меч, но едва им размахнулся, как короткое копьё ударило его под доспехи и глубоко ушло в незащищённый снизу пах.

Перебив солдат, нападающие взялись за обозных. Бежать крестьянам было некуда, позади дорога была уже перекрыта, а из леса летели стрелы. Через две минуты всё было кончено, в обозе не осталось никого живого. Проверив телеги, воины атонов поспешно забрали всё, что могли унести суфимы на спине, остальное бросили, даже не сожгли – огонь не причинит большого вреда металлическому грузу, а внимание привлечёт немалое.

Через три часа к месту нападения подошёл большой пеший отряд из Ноттингема. Офицер быстро оценил обстановку, бойцы бросились прочёсывать заросли. Но всё оказалось тщетным, нападавшие были уже далеко.

В бывшей резиденции главного настоятеля городского храма Кораллиума проходило сборище новых хозяев города. Все присутствовавшие внимательно выслушали доклад Стабра, нынешнего городского главы. Он едва успел закончить, как дверь резко распахнулась, на пороге нарисовался опоздавший Тевтон. Мрачно оглядев собрание, он заявил:

– Разгромлен обоз из Ноттингема. Погибли почти двадцать человек.

– Опять! Сволочи! – вызверился Робин.

– Я приказал послать туда отряд всадников.

– А что толку? Тут нужно несколько дивизий, чтобы прочесать все окрестные леса.

– Действуют несколько групп, это очевидно, – отозвался Хонда. – Две мы уже уничтожили, но остаётся ещё не меньше пяти.

– А дальше их станет ещё больше, – уверенно сказал Робин. – Тактика беспроигрышная. Несколько сотен диверсантов полностью парализуют наши транспортные пути. Чтобы их надёжно охранять, нам понадобится несколько тысяч солдат.

– С обозами можно высылать большие отряды для охраны, – отозвался Пересвет. – Кроме того, надо ускорить создание речного флота, до Кораллиума имеется нормальный водный путь.

– А толку? – отмахнулся вождь. – Свои обозы мы прикроем, а куда деваться крестьянам? Их скоро начнут терроризировать по-настоящему. Если мы не сможем защитить деревни, они поневоле задумаются, а нужна ли им наша власть?

– Нам некуда деваться... – Хонда пожал плечами. – Отряды местной полиции, которые мы пытаемся создать, ещё в зародышевом состоянии. Чтобы их система начала работать, потребуются годы. Силами армии мы с партизанами атонов не справимся.

– Верно, – согласился Робин. – Сложилась довольно странная ситуация. Мы уподобились кучке воинственных кочевников, захватили страну, но не знаем, как удержать её в руках. На это дело не хватает народа. Я вижу только один выход – продолжать наступательную политику. Думаю, пора уже плотно взяться за Айтэг Бланориз.

– Я ждал подобных слов, – радостно кивнул Хонда. – Робин, я рад, что в тебе не ошибся. Давай составим предварительный список того, что ты собираешься захватывать дальше. Начнём, пожалуй, с гор атонов, далее – весь континент, затем планету, а вслед за ней Галактику. Не будем размениваться по мелочам.

– Я подумаю над твоим предложением, – кивнул вождь. – Но начнём мы с Первого Леса!

– Нелегко будет, – сказал Тевтон. – Там полно нуров и охотников. Источник охраняет более тысячи отборных стражников, если наша разведка не ошибается.

– Мы справимся, – уверенно сказал Робин. – Нам некуда деваться. Придётся захватывать новые территории. Даже если мы не сможем удержать все земли в руках и наше рыхлое государство окончательно рассыплется, это всё равно на благо. По крайней мере, Вертина выйдет из-под власти атонов. Ноттингем в любом случае останется за нами, а если немного повезёт – и Кораллиум с окрестными областями. С такими ресурсами и населением мы сможем вести дальнейшую борьбу и присоединять освободившиеся части Вертины.

– Скучно нам по-прежнему не будет, – усмехнулся Хонда.

– Да. Скоро из Ноттингема должен подойти огромный отряд. Тогда и выступим.

– Что за отряд? – поинтересовался Тевтон.

– Сюрприз! – сказал Робин. – Ещё весной я договорился с купцами о том, чтобы они прислали опытных наёмников.

– А платить дорого? – поинтересовался Петрович.

– Я отдал триста комплектов трофейных бронзовых доспехов и тонну железа. Они взамен пришлют пятьсот отличных солдат. Каждого мы должны обеспечить стальным оружием и через год выплатить по четыре килограмма бронзы. А потом, в случае желания, можно продлить контракт.

– Не очень я доверяю всяким наёмникам, – скривился Тевтон.

– Купцы обещали, что пришлют только опытных воинов, иначе контракт будет считаться недействительным. Кроме того, все солдаты в Побережье ненавидят атонов до безумия. Города давно мечтали пощипать жрецов с этой стороны, но не могли это сделать в полном отрыве от метрополии.

– По срокам, ярмарка уже началась, – сказал Пересвет.

– Да, они уже должны прибыть. Но Мавр сперва их погоняет недельку, посмотрит, на что они годны, только после этого пришлёт к нам.

– А что же Сата сидит с таким задумчивым видом? – поинтересовался Хонда. – Что ты нас не радуешь, красавица?

– Нечем, – вздохнула девушка. – Мы с Рэйгом проверили уже почти тысячу талантливых женщин. Из них удалось пока отобрать только восемь потенциальных исс. Им надо тренироваться несколько лет, а потом обязательно пройти инициацию на Источнике в Айтэг Бланоризе. Причём по статистике при этом, несмотря на всю подготовку, гибнет каждая седьмая кандидатка. В своё время меня вообще не стали обучать именно по этой причине: все были уверены, что у меня нет шансов остаться в живых.

– Так что, от них нет никакой практической пользы? – огорчился Хонда.

– Ну почему... Здесь есть одна настоящая исса, её прятали риумы. Она стара и слаба, но сможет обучить избранных девушек, а под её руководством они могут защищать Кораллиум в отсутствие меня и Рэйга.

– Лес мы не сможем удержать. – Тевтон покачал головой. – Даже если всё кончится хорошо, атоны немедленно займутся нами капитально. Айтэг Бланориз – это важнейший стратегический объект, без него невозможно производство боевых нуров. Жрецы забудут про все свои планы, оставят в покое Побережье, соберут всех, кого только можно.

– Но есть и плюсы, – сказал Робин. – Во-первых, мы уничтожим молодую поросль нуров и множество взрослых монстров, патрулирующих лес. Во-вторых, наши единороги, посетив Источник Первого Леса, станут намного сильнее. Через некоторое время после такой магической подпитки они станут практически неуязвимы для атак атонов – и более того, смогут защищать от них наших солдат. По сути дела, каждый зелми превратится в передвижной генератор защитного поля.

– До сих пор жрецы не очень нам мешали своей магией, – сказал Тевтон.

– Да, – согласился Робин. – Но всё меняется. У нас нет возможностей в каждом отряде иметь иссу. Один сильный атон с лёгкостью может уничтожить десятки и сотни бойцов, но при наличии единорогов ему не удастся разгуляться во всю силу. Более того, несколько зелми вроде моего Ромфаниума способны выходить в десмериум и вести там бой. Правда, с сильным магом им не справиться, но всё равно это немалая поддержка.

– Я больше надеюсь на солдат, – Тевтон покачал головой. – Эти чудеса до сих пор кажутся невероятными. Первый Лес мы захватим, непременно, наши силы достаточно велики. Но что делать потом, ведь битва обещает быть ужасной...

– Надо как можно быстрее готовить солдат, – сказал Робин.

– Это понятно и мне, – кивнул Тевтон. – Но смотрите сами, нашу армию толпами пополняют вояки, прошедшие ускоренную трёхнедельную подготовку. Мы, конечно, пытаемся выбирать парней покрепче, но всё равно за такой срок из простого крестьянина или ремесленника хорошего солдата не получить. Сейчас у нас огромная проблема – не хватает сержантов и офицеров. Абы кого на такие должности не поставишь, а опытных людей нет.

– Тевтон, – предложил Робин, – можно на младшие посты ставить бывших храмовых стражников, у нас уже набралось около сотни дезертиров.

– Весь вопрос в том, – заявил Хонда, – можно ли им доверять? Среди перебежчиков хватает шпионов жрецов.

– Большого ущерба парочка сержантов нам не причинит, – уверенно сказал Робин. – А вот боевой опыт остальных нам здорово пригодится. Среди них есть солдаты, прослужившие десятки лет; глупо не использовать таких людей в своих интересах.

– Но забывать об осторожности нельзя, – не сдавался Хонда. – Сами знаете, мы не успеваем раскрывать заговоры. За последний месяц от яда и кинжалов погибло более сорока солдат и офицеров, несколько человек исчезли без следа. А тут ещё постоянные нападения на дорогах. Мы теряем людей каждый день, не всякая битва стоила нам такой крови.

– Чтобы удерживать полный порядок на контролируемой территории, нам необходимы не менее двадцати тысяч солдат, – напомнил Тевтон. – Пока что мы имеем около четверти от этой цифры.

– Времени на усиление нет, – твёрдо сказал Робин. – Я уверен, уже к зиме нам придётся столкнуться с войском атонов. Нападать на Первый Лес надо сейчас, потом будет поздно.

Это понимал не только он. Надо было спешить, пока Вертина осталась без большой вражеской армии. Как ни малы силы Ноттингема, в данный момент это самая серьёзная сила в Вертине, и упускать такой шанс было нельзя. Только нападая, можно удерживать инициативу в своих руках, навязывая врагу собственную стратегию войны.

ГЛАВА 3

Сата сидела на пологом холме в окружении своих телохранителей. Внизу вдоль реки тянулась узкая колонна ноттингемской армии. Даже с этой высоты не видно было конца шевелящейся ленте. Исса знала, что здесь около трёх тысяч человек, но о количестве повозок не имела представления. Ноттингем направил в поход две тысячи солдат и наёмников с Побережья; кроме того, к войску присоединилась почти тысяча ополченцев.

Девушка посмотрела вперёд, туда, где Стайра срывалась серебристым водопадом. Армия преодолевала преграду сразу в нескольких местах. Робин не стал делать обход к более удобному подъёму, на это ушло бы около суток, ведь обозным телегам нелегко двигаться в лесу. Правда, здесь тоже приходилось нелегко, повозки в некоторых местах приходилось поднимать чуть ли не на руках. Но людей хватало, и постепенно обоз перебирался наверх.

Обернувшись, Сата облегченно вздохнула. К её радости, Робин и на этот раз не стал заглядывать в деревню, где её раньше держали как пленницу. Девушка всё ещё опасалась гнева возлюбленного и не хотела, чтобы погибло целое селение. Местные крестьяне ничуть не отличались от других своих соплеменников, их вина перед вождём была сомнительной. Правда, чем ближе к Айтэг Бланоризу, тем сильнее позиции атонов. В своё время здесь истребили почти всё местное население, так как вблизи Источника часто рождались иссы, да и религиозный пыл жителей был весьма высок. На опустевшие земли поселили верных шоквутов, деревень мринов близ Айтэг Бланориза не осталось. С течением времени верность новых поселенцев уменьшилась, но не исчезла окончательно, отношение к армии Ноттингема было более чем прохладное. Только сильный страх мешал фанатикам проявлять открытую враждебность.

– Долго нам ещё здесь сидеть? – обернулась волшебница к Аните.

– Не знаю. – Лучница пожала плечами. – Пока Хонда не разрешит, наверх нам подниматься запрещено, так что будем отдыхать. Вон, посмотри на Рэйга – почти час уже храпит, ему даже муравьи не мешают.

– Они брезгуют, – усмехнулась Сата.

– Я всё слышу! – не открывая глаз, отозвался маг. – Нехорошо старших обижать!

Девушки рассмеялись, а Рэйг добавил:

– Доблестный Хонда просто беспокоится о нашей безопасности, он очень заботливый и добрый человек.

– Разумеется! – скептически произнесла Сата. – Доброта его не знает границ! На вчерашнем военном совете он предложил уничтожить все местные деревни.

– Зачем? – удивилась Анита.

– Сказал, что жители настроены враждебно, и чтобы избавиться от влияния атонов, их надо истребить или выгнать.

– Разумная идея, – одобрительно высказался Торанвер.

– Живодёр! – возмутилась волшебница. – Здесь же тысячи людей!

– Ничего не поделаешь, – ответил Рэйг. – Чтобы установить свой порядок мирными методами, необходимы многие годы.

– Господи, – вздохнула Анита. – Иногда мне кажется, что я просто сплю и вижу кошмарный сон. Когда же это кончится? Если бы мне ещё немногим более года назад сказали, что я стану такой хладнокровной убийцей, то я бы рассмеялась. А теперь вполне серьёзно обсуждаю планы геноцида по отношению к тысячам местных жителей, и ничего. В душе нет особого протеста. Если понадобится, возьмусь за лук без колебаний.

– Расскажи ещё что-нибудь про свою Землю, – попросил Торанвер.

Старый маг слушал истории о другой планете с восторгом маленького ребёнка. Он мог доставать златовласку часами. Опасаясь, что маг сядет на своего любимого конька, девушка нехотя произнесла:

– Да я уже всё, что знаю, рассказала.

Но Рэйг не унимался:

– Послушай, вчера, когда Тевтон командовал своим солдатам укладываться на ночлег, он крикнул следующее: «Шевелитесь, зародыши недоделанные! Быстро расползайтесь по своим презервативам!». В этой фразе меня заинтересовало последнее слово, явно земного происхождения. Что оно означает?

Еле сдерживаясь от смеха, Анита покачала головой:

– Уж не палатки, это точно!

– А что?

– Пусть тебе Хонда расскажет!

– От него дождёшься! – усомнился маг.

– Не беспокойся, значение этого слова Хонда объяснит с удовольствием!

– А вот и он, лёгок на помине! – сказала Сата.

Остановив единорога в нескольких шагах, Хонда заявил:

– Хватит прохлаждаться! Пристраивайтесь за этим отрядом всадников и не отставайте. Наверху выбирайтесь к флагу Робина, он на опушке Первого Леса.

Девушки потянулись к своим единорогам, а маг спросил:

– Послушай, ты же землянин?

– Естественно! Да ещё и коренной!

– Тогда не мог бы ты объяснить мне, что такое презерватив?

Покровительственно улыбнувшись, Хонда хлопнул Торанвера по плечу:

– Ох, и темнота! Езжай за мной, этот вопрос надо прояснить подробнее и желательно, чтобы девушки тоже слушали! Им полезно!

Армия собиралась невероятно медленно. Войска жителей Побережья не оставляли попыток выбить атонов с завоёванных территорий, отход подразделений был затруднён. Два захваченных города уже вплотную стояли перед угрозой осады, но делать было нечего, для возврата Южной Вертины атонам необходимы были немалые силы.

Зардрак не жалел денег, однако это помогало мало. Горные кланы были сильно истощены последними войнами и междоусобными сварами, воинов они дали очень мало. Северная Вертина тоже бурлила недовольством, оттуда почти не поступали охотники и ополченцы. Но всё равно, силы поступали немалые. Если бы половину такой армии послали против Ноттингема зимой, то сейчас все бы уже позабыли о цохванах. Но сейчас даже такое войско не могло гарантировать победу. Поэтому приходилось ждать подхода дополнительных сил, до хрипоты спорить с верховными жрецами из-за каждого отряда – те никак не могли смириться с мыслью оставить Побережье в покое.

В дверях показался послушник:

– Великий! Прибыл большой отряд нуров с перевала, много стражников и передвижных баллист!

– Хорошо! Прикажи приготовить мне суфима, я сам встречу новых воинов.

Вид Коуффа Мессету не понравился. Адмирал стоял перед обзорным экраном в своей любимой позе – распрямив плечи и сложив руки за спиной. Он внимательно рассматривал то же самое старое изображение дракона и, не повернувшись при появлении наблюдателя, холодно произнёс:

– Приветствую вас, Мессет.

– Да, адмирал, я тоже рад нашей встрече.

– Удивлён, что это происходит не часто.

– Но адмирал, я сильно загружен работой!

– Мессет, где результаты этой работы?

– Но как же! Мы разработали целую систему новейших зондов, наша система наблюдения подняла свою эффективность в несколько раз!

Коуфф покачал головой и указал на изображение:

– Несмотря на все усилия, мы ещё ни разу за последние месяцы не зафиксировали это существо! В чём причина, если ваша система наблюдения действительно эффективна?

– Мы не знаем логику поступков древнего создания. Может, оно вообще перестало появляться на поверхности планеты, сидит в каком-нибудь убежище.

– Мессет, мне нужен результат!

– Адмирал, я никак не пойму, зачем нам надо убивать это существо?

– Если оно не хочет идти на диалог, то должно быть ликвидировано. Никто не вправе распоряжаться уникальными ресурсами Запретного Мира в одиночку. А кроме того, само существование этого дракона несёт опасность для всей Галактики. Всем известно, что в истории было два случая, когда он уничтожал целые цивилизации с помощью невероятных технологий Древних.

– Да, – согласился Мессет. – В истории эти события получили названия Первая и Вторая Попытки. Но судите сами: катастрофы происходили после того, как кто-нибудь пытался захватить Запретный Мир. Ведь мы планируем то же самое, и в случае неудачи страшно представить последствия!

– Риск есть, – согласился Коуфф. – Но он неизбежен. Мы никогда не смиримся с тем, что где-то существует совершенно непредсказуемое создание, которое с лёгкостью может уничтожить весь мир. Эту угрозу следует устранить даже без учёта ценности Запретного Мира.

– Но ведь прежние катастрофы случились тоже по инициативе жителей Галактики. Этот дракон не нападает первым, он просто реагирует на планы захвата Запретного Мира. Если мы не будем трогать его, то и он не станет причинять нам вред.

– Мессет, – ледяным голосом произнёс Коуфф. – Я не вижу смысла в подобной беседе. Есть приказ, и его надо выполнять. Всякое обсуждение его целесообразности бесполезно, всё давно решено.

Наблюдатель горестно опустил свою большую голову:

– Как это просто – уничтожать то, чего не можешь понять.

Адмирал криво усмехнулся:

– А вы знаете, что на Земле, согласно мифологии некоторых народов, убийство дракона считалось великим воинским подвигом?

– Нет.

– Странно, но на моей родине в древние времена считали так же. В сказках рыцарь, не убивший ни одного дракона, не являлся полноценным воином. – Указав на экран, Коуфф добавил: – У нас есть редчайшая возможность проявить свою доблесть, для этого надо только убить последнего дракона Галактики!

ГЛАВА 4

Первый Лес надёжно укрыл под своей кроной армию освободителей, но отнёсся к ней сурово. Продвижение сильно замедлились, колёса телег увязали в мягкой почве, многие офицеры рекомендовали бросить обоз, не давая врагу времени на подготовку обороны. Но Робин был против. Атоны уже давно узнали про опасность, в лесу не нашли ни одного патруля нуров или стражей, все скрылись заранее. А без многочисленных повозок обоза трудно защищать лагерь ночью. Каждый вечер их выстраивали в круг между огромными деревьями стволами. Эта преграда хоть немного задержит неожиданную атаку монстров.

Но противник вёл себя тихо, никто не пытался напасть на армию землян, только изредка разъезды сталкивались с разведчиками жрецов. От пленных удалось узнать, что Шарк акх Юдиар, хранитель Источника Айтэг Бланориза, собрал все доступные силы в центре, не решаясь на активные действия. Он надеялся отсидеться в обороне, благо за годы владычества атоны здесь хорошо укрепились. Робин мрачнел всё больше и больше: вождь рассчитывал, что удастся потрепать врага в мелких стычках.

Путь по лесу занял два дня, к вечеру третьего показались оборонительные сооружения жрецов. Армия остановилась на ночлег, никто не хотел сражаться в темноте в неизвестной местности. К счастью, атоны думали так же: никто не мешал разворачивать временный лагерь. Но патруль, неосторожно приблизившийся на опасное расстояние, немедленно обстреляли, всадники с трудом смогли убраться невредимыми.

Пользуясь последними светлыми часами, Робин в бинокль рассмотрел позиции врага. Впереди, насколько мог охватить взор, вся земля была утыкана наклонными, остро наточенными кольями, повсюду валялись большие рогатки и бороны, лежали сваленные деревья и обрубленные огромные ветви. Эта полоса препятствий тянулась на две сотни метров, что было дальше – не разобрать, деревья смыкались, но кое-где можно было видеть небольшие просветы, там темнели деревянные стены небольшой крепости. Она защищала сам источник. На всех огромных деревьях в полосе обороны были устроены на десятиметровой высоте круглые площадки. Между собой их связывали подвесные мосты – лучники, выйдя из казармы, могли идти к посту сотни метров, не спускаясь на землю.

Таких укреплений Робин ещё не встречал; бой обещал быть непростым. Он знал, что у противника есть около четырёх сотен лучников. Хотя они не шли ни в какое сравнение с рейнджерами, но на своих отличных позициях были грозной силой. Около тысячи стражников тоже не будут сидеть без дела, многие из них отлично обращались с пращой, остальные станут бросать дротики. И конечно же, не стоит забывать о нурах. Здесь их было не менее пятисот, правда, большинство совсем свежие или даже не завершившие процесс трансформации. Чтобы получить полноценного монстра, надо потратить не менее трёх недель.

В условиях этой полосы препятствий трудно будет держать строй; одно утешает – нурам при их размерах трудно будет там разгуляться, скорее всего, их оставят на поляне возле Источника. Как только армия преодолеет преграду, она немедленно подвергнется атаке чудовищ. Если солдаты не успеют организовать нормальный строй, то потери окажутся ужасными. Но до поляны ещё надо будет добраться под непрерывным обстрелом врага. Первый этап боя целиком ляжет на плечи велитов и рейнджеров, вся надежда на их луки и арбалеты – в условиях леса стрельба из баллист не слишком эффективна. Машинам нужна приличная дистанция до цели, но деревья не позволят выдерживать безопасное удаление. Доспехи обслуги слабы, под огнём врага они долго не устоят.

Хотя каменных стен здесь нет, но эта маленькая твердыня обойдётся землянам дороже, чем огромный Кораллиум.

– Робин, ты же раньше не спрашивал, вот я и не говорила! – Сата пожала плечами. – Всё время забываю, что ты из другого мира. Ведь это всем известно!

Робин был удивлён: он впервые услышал о том, что есть места, где магия бессильна.

– Сата, но почему?

– Не знаю! Между Сердцем Мира и Айтэг Бланоризом никто не может покинуть ролиум. А вокруг самих источников такая область тянется на большое расстояние. Даже на опушке Первого Леса у меня ничего бы не получилось.

– А что говорит Торавер?

– Ничего. Это касается всех, рассчитывать на помощь магии здесь бессмысленно.

– Атоны тоже бессильны?

– Разумеется! Это случилось после битвы в долине Костей... когда погибли все мои родные. Никто не знает, в чём причина, но иссы и атоны теперь бессильны в этих местах.

– Удивительно! Я об этом не подозревал.

– Удивительно не это. Я по-прежнему могу чувствовать носителей Силы, но очень смутно и неопределённо.

– Ведь для этого не надо выходить в десмериум?

– Да. Но всё равно, это ненормально. Торанвер ничего не чувствует, он считает, что у меня просто галлюцинации неизвестной природы.

– Но ведь здесь действительно хватает атонов.

– Да. И мне кажется, что я чувствую их присутствие.

– Зачем я вообще потащил тебя в этот поход, если ты бессильна!

– Робин, не переживай. Без меня и Торанвера твоя армия была бы уязвима по пути сюда. Так что, мы здесь не зря.

– Да, понимаю, но всё равно. Завтра сидите в фургоне и носа не высовывайте.

Солнце уже покинуло горизонт, но в лесу всё ещё было темновато. Даже в яркий полдень здесь царил вечный сумрак, густые кроны огромных деревьев на высоте смыкались в сплошной, почти непроницаемый полог, через него свет пробивался с огромным трудом. Но несмотря на мглу, Айтэг Бланориз не казался мрачным местом. Больше всего он походил на величественный готический собор; под его сводами в этот день должна была пролиться кровь.

Войско строилось к сражению. Тяжёлые кнехты и наёмники не торопясь занимали свои места в глубоких, почти квадратных каре, перед ними суетились велиты и рейнджеры, вытягиваясь узкими шеренгами. Скрипели оси полевых баллист и тележек с боеприпасами – даже если от артиллерии здесь толку не много, не стоит пренебрегать её мощью.

Робин стоял позади отряда спешенных всадников – в полосе препятствий единороги не пройдут. Он отдал последние указания офицерам и принялся затягивать слегка ослабевший ремень доспехов. В этот момент появилась Анита.

– Ты что здесь делаешь? – удивился вождь.

– Робин! – умоляюще произнесла девушка. – Позволь мне участвовать в бою!

– С ума сошла? Давно с ранами не валялась?

– Моя помощь Сате сегодня не понадобится. А я отлично стреляю из лука, ты же понимаешь, в этом бою моё умение здорово пригодиться.

– Малышка, без тебя как-нибудь справимся! – усмехнулся Робин.

– Нет! Ты не понимаешь, я должна! Всё равно от меня в обозе толку не будет, там хватает телохранителей.

– Это не женское дело!

– Я уже сражалась и знаю, что это такое! Робин, вся моя жизнь – сплошное хлопанье в ладоши во время магических боев Саты. Сегодня тебе нужен каждый лук, ты не можешь прогнать меня!

– Ещё как могу! Брысь отсюда!

– Так нельзя! – обиженно воскликнула лучница.

Вздохнув, Робин понял, что надо пронимать экстраординарные меры, иначе эта возбуждённая девчонка не послушается и сбежит к рейнджерам. Он опасался, что с Анитой что-нибудь случится, и только поэтому решил откровенно грубо воспользоваться её влюблённостью. Анита хотела сказать что-то ещё, но не успела – быстро наклонившись, вождь притянул её за плечи и крепко поцеловал в губы. Девушка окаменела от неожиданности. Такого поступка она не ожидала! Когда мужчина отстранился, она едва не упала от предательской слабости в ногах. Глядя в ошеломлённые небесно-голубые глаза, Робин улыбнулся и твёрдо сказал:

– Это на удачу! А теперь возвращайся в обоз.

Отвернувшись, он в несколько шагов растворился среди пехотинцев, весело улюлюкающих после его поступка. Не обращая внимания на сальные шуточки солдат, Анита медленно побрела к Сате. Она не могла понять, радоваться ей или возмущаться, но о своём воинственном настрое девушка больше не думала. Расчёт Робина оправдался полностью.

Бой начали рейнджеры. Подобравшись к засеке, они начали стрельбу. Дальнобойность их луков здесь не пригодилась – в лесу невозможно было пускать стрелы на большие дистанции. Ответный огонь не заставил себя долго ждать. Позиция охотников была удачнее – бить сверху, находясь на защищённой площадке, весьма удобно. Но и у рейнджеров были преимущества – более мощное оружие и крепкие кольчуги. Гранёные стрелы легко пробивали защитные бортики, сделанные из жердей и досок, а тела лучников противника закрывали только меховые плащи, мало кто имел кожаные кирасы, и уж совсем единицы могли похвастать бронзовыми нагрудниками.

Первый залп велитов пронёсся, как раскат грома, разом ударило около семисот мощных арбалетов. Особой меткостью эти воины не отличались, но такое количество болтов не могло пропасть зря. После нескольких минут плотной перестрелки лёгкая пехота начала углубляться в засеку. С краю вражеских позиций древесные площадки опустели полностью, мало кто из охотников ещё был в состоянии продолжать стрельбу.

Шустрые ополченцы, получив сигнал от Робина, притащили несколько длинных лестниц, приставили их к деревьям. Наверх полезли наёмники. Будучи непривычными к чётким строевым маневрам, все они являлись отличными фехтовальщиками. В Ноттингеме их вооружили стальным оружием – мечами, секирами и алебардами, каждый получил хорошие доспехи. Ворвавшись на площадки, они перерезали уцелевших охотников и двинулись в глубь вражеских позиций, перемещаясь по мостикам.

Тем временем продвижение велитов притормозилось. Преодолев передний край, они нарвались на ожесточённый обстрел. Здесь наверху было много храмовых стражников, которые без перерыва кидали дротики и камни; охотники от них не отставали. Потеряв десятки человек, передние шеренги велитов дрогнули, побежали, сея панику в сердцах более стойких товарищей. Они мчались до самых позиций тяжёлой пехоты, где их бранью и пинками остановили офицеры. Робин приказал отвести деморализованных солдат в тыл, там перестроить их заново и оставить в резерве за кнехтами, пусть пока поднимают свой боевой дух.

Бегство велитов прекратилось после того, как до врагов добрались наёмники. Наверху закипел самый странный бой, какой только можно представить. Маятниками раскачивались мостики, с треском разлетались борта площадок, вниз падали тела поражённых, звенели сталь и бронза. В таких условиях стражники не могли эффективно использовать своё численное преимущество. Разгорячённые наёмники, пробиваясь через ряды врагов, врывались в гущу охотников и вырезали их, как цыплят. Лучники, не имея доспехов и нормального оружия, спешили убраться подальше из этой мясорубки.

Лёгкую пехоту обстреливать перестали, она двинулась вперёд, к опушке леса, где оставались последние стрелки врага. Рейнджеры забрались на верхний ярус и, стреляя через наёмников, помогали им в сражении со стражниками; снизу их поддерживали арбалеты велитов.

Робин отдал приказ сигнальщикам. Заиграли горны, забили барабаны, к засеке медленно двинулась тяжёлая пехота. Торопиться было нежелательно. Громоздкие доспехи быстро отнимут у солдат силы, ведь продвижение через рукотворный бурелом тяжело даётся даже легконогим стрелкам. Робин шёл впереди отряда кнехтов, почти неотрывно глядя вперёд, на схватку передовых частей. Сзади послышался странный треск и крик. Оглянувшись, вождь увидел, что двое солдат провалились в замаскированную волчью яму, повиснув на острых кольях. Проклятье! Несмотря на то, что здесь уже прошли велиты, по-прежнему оставалось немало этих жутких ловушек. Впереди послышался новый треск, но это был простой снаряд из баллисты; он разнёс одну из опустевших площадок.

– Куда они бьют, недоумки! – выкрикнул какой-то офицер.

– Тихо! – прикрикнул Робин. – Вы лучше под ноги внимательнее смотрите.

С руганью и пыхтением пехотинцы пробирались через хаос засеки. Впереди бой за верхний ярус вступил в заключительную стадию. Наёмники вытеснили стражников к самой опушке, но дальше пробиться не смогли, сказалось численное преимущество врага. Сбившись вместе, воины атонов дали достойный отпор – если бы не плотный огонь рейнджеров и велитов, солдатам Побережья пришлось бы совсем туго. Драка была невероятно кровавой, убитые и раненые сыпались вниз сплошным потоком; кое-где подвесные мостики, не выдержав тяжести, рвались, воющие противники летели с высоты трёхэтажного дома, вминаясь в лесную подстилку и жутко накалываясь на колья засеки.

Глядя на эту мясорубку, Робин покачал головой. Он пожалел о том, что не послал туда дополнительные силы. Повернувшись к вестовому, вождь крикнул:

– Беги назад! Передай, чтобы велиты, отступившие в начале боя, забрались наверх. Приказываю захватить побольше пилумов и поддержать наёмников с тыла. Да, и пусть ополченцы начинают расчищать засеку, а их подносчики тащат связки дротиков вперёд, к велитам на опушке. Давай, поспеши!

Пара сотен лёгких пехотинцев там не помешает. Эта толпа сможет выпустить из-за спин наёмников около тысячи тяжёлых дротиков. При удачном раскладе такая поддержка в силах склонить чашу весов в нужную сторону.

Двигаться становилось легче и легче. Впереди светлела опушка, засека заканчивалась. Следуя команде, кнехты, пройдя через строй велитов, остановились, начали перестраиваться, не обращая внимания на бойню над головами. Сверху им тоже особо не мешали, если не считать непрерывно падающих тел. Вражеским солдатам было там не до стрельбы.

Робин жадно разглядывал открывшуюся поляну, её теперь ничего не скрывало. Крепость была совсем маленькая, да и крепостью её назвать язык не поворачивался. Больше всего сооружение напоминало огромную деревню. Невысокий частокол из тонких брёвен, дощатые ворота. Одно выделялось – четыре массивные башни, выдающиеся из стен. Но их назначение было не вполне оборонительное. От каждой к лесу тянулись подвесные мосты, соединяя крепость с оборонительным ярусом, так что по всем позициям можно было ходить, не спускаясь на землю. Вдоль стены густо темнели туши нуров; столько монстров в одном месте вождь ещё не видел. Повернувшись к сигнальщику, он крикнул:

– Труби атаку гранатомётчикам!

Горнист поспешно исполнил приказ, Робин при этом едва не оглох на одно ухо. Четыре десятка специально отобранных велитов бросились вперёд. В левой руке каждый сжимал горящий факел, в правой нёс большую зажигательную гранату. Робин подгонял кнехтов, спеша выстроить их на самом краю засеки. Если удастся встретить атаку в этом месте, то укрепления врага послужат на пользу землянам, они не позволят нурам окружить каре пехоты и обойти его с флангов.

Монстры заметались в клубах жаркого пламени, напалм им очень не понравился. Однако множество атонов-погонщиков не дали им слепо броситься на обидчиков. Стоять на месте монстры тоже не могли – опасаясь дальнейших потерь от обстрела, жрецы направили их на тяжёлую пехоту, которая едва успела выстроиться двойным порядком. Впереди встали кнехты и спешенные всадники, за их спинами приготовились велиты, забравшие у подоспевших подносчиков связки тяжёлых дротиков. Лавину нуров встретила густая стена пик и копий, разом взмыла туча пилумов.

Первый натиск монстров, как и всегда, был самым страшным. Робин, стоя в переднем ряду, сжал в руке древко, ощущая ладонью его характерное уплощение, помогающее хозяину не глядя определить, куда направлены бритвенно-острые кромки длинного лезвия. Яростно выдохнув, он ударил своей короткой пикой и едва заметным движением подрезал нуру сухожилия под коленом, благо ноги этих тварей, вывернутые назад, способствовали этому маневру, чем пехотинцы частенько с удовольствием пользовались. Противно взвыв, чудовище завалилось вперёд, напоровшись на несколько копий. Робин ударил следующего, но повторить приём не удалось, лезвие только вскользь порезало корявую ногу. Узловатая лапа попыталась вырвать пику, но сделать это ей не удалось, вождь вовремя спас своё оружие, к сожалению, не успев ударить вновь – Робин рухнул на землю, сбитый с ног страшным ударом в плечо. Оглушённо тряся головой, он откатился в бок и выставил щит. В преграду тотчас ударила огромная лапа, едва не оторвав её вместе с рукой. Удар отбросил Робина вглубь строя. Оказавшись в безопасности, вождь быстро встал и осмотрелся. Только тут он понял, что его на самом деле так сильно и неожиданно ударило – с верхнего яруса упало тело охотника, Робину ещё повезло, что не на голову. Шлем смягчил бы удар, но такая тяжесть могла сломать ему шею.

Что творится на поле боя, понять было трудно. Наверху продолжали сражаться наёмники, кнехты медленно пятились, сдерживая страшный натиск нуров, кое-где строй пехоты продавился или разорвался, но не на всю глубину. Робин верил в силу своих солдат, да и сами они понимали – стоит дрогнуть, и придёт смерть. В тяжёлой броне они столь же неповоротливы, как и монстры, уйти не удастся, на этой засеке лягут почти все.

Пробившись к заднему ряду, вождь требовательно махнул рукой, подзывая ополченца. Перепуганный подносчик, не узнавая его, прыгнул вперёд, протянул запасную пику. Привычно обхватив уплощённое древко, Робин бросился в гущу схватки. Люди должны видеть своего полководца, брать пример с него. Это были суровые, но по-своему справедливые времена, без оправданно трусливой тактики более цивилизованных эпох. Если ты вождь, то твоё место в самой гуще боя, там, где царствует смерть. И тебе нечего делать в крепком бревенчатом блиндаже или далёком штабном помещении.

Когтистая лапа сорвала кнехту забрало вместе с лицом. Заваливаясь назад, бедняга мелькнул кровавой маской. Робин занял его место, ударив монстра ещё на ходу. Лезвие удачно вошло в мерзкую пасть, нур отшатнулся и грохнулся на бок. Вместо него появился следующий – этот нур была воистину исполинских размеров. Вождь подрезал чудовищу сухожилия, тварь уже падала, когда в бугристую голову ударил тяжёлый пилум. Но даже эта рана не успокоила монстра и он успел взмахнуть лапой, в руке Робина вместо оружия остался жалкий обрубок. Он, прикрываясь щитом, присел, хватая выроненное кем-то тяжёлое копьё. Это движение спасло ему жизнь.

Мутация нуров была явлением странным и малоизвестным, атоны не очень-то об этом распространялись. Но люди замечали, что несмотря на общую схожесть, среди монстров можно было выделить несколько разновидностей. Одна из них была самая редкая и опасная. По каким-то причинам жрецы не могли выращивать таких тварей в больших количествах, иначе это была бы настоящая катастрофа. Подобные монстры имели несколько примечательных особенностей. У них все четыре лапы были боевыми, с длинными когтями, то есть хватательной пары с нежными ладонями не было вообще, а тело с гипертрофированным вторым плечевым поясом выделялось квадратным, приплюснутым силуэтом. Правда, сила и длина этих конечностей уступали стандартным нурам, но за счёт количества боевые качества были сильнее. Самое же неприятное – это ноги. Они были необычной длины и гибкости, позволяли совершать быстрые перемещения и даже весьма длинные прыжки, достойные хорошего спортсмена. Правда, из-за тяжести верхней части тела походка таких мутантов была неустойчивой, они иногда падали буквально на ровном месте.

Именно такой нур пролетел над головой Робина, едва не задев шлем. Вождь, забыв о копьё, поднялся и обернулся к монстру. Нур, оказавшись в гуще солдат, веселился вовсю, его лапы мелькали, как крылья кошмарной мельницы – во все стороны летели брызги крови, части доспехов и куски человеческих тел. Спастись от этой машины смерти было невозможно.

– Держать строй!!! – что есть силы заорал Робин.

Выхватив меч, он занёс его над собой, сжимая рукоять двумя руками. Напрягая все силы, вождь прыгнул вперёд, ударил страшно, будто ломом; сила рук помножилась на инерцию тяжёлого, закованного в железо тела. Лезвие ушло в тугую спину монстра на половину своей немалой длины. Повиснув на рукояти, Робин присел и вскрыл нура, как консервную банку.

На вождя хлынул водопад липкой крови. Монстр истошно взвыл, резко дёрнулся, пытаясь развернуться в тесноте человеческого строя. Меч вышел из громадной раны, Робин упал на колено, тут же ударил снизу вверх, пытаясь проколоть пах чудовища. Это не удалось, лезвие только скользнуло по дубовой шкуре. Вождь вскочил, поспешно отошёл на шаг и вскинул щит. Страшный удар прошёл мимо, исколотый копьями и мечами нур уже агонизировал. Как ни страшна была эта тварь, но бессмертной не являлась.

И тут пилум, брошенный вслепую чей-то перепуганной рукой, ударил Робина в грудь. Тупой велит постарался на славу – калёное острие пробило доспех, вонзившись меж пластинами. Страшный удар в ребро вызвал такую вспышку боли, что у вождя на миг померкло в глазах. Припав на колено, Робин закусил губу и попытался вытащить дротик – тонкий наконечник засел накрепко. Только благодарю тому, что наконечник копья застрял в чешуйчатой броне, бойцу удалось избавиться от опасной занозы. Проклиная всех велитов, вождь вернулся в первую шеренгу.

Отсутствовал он недолго, но за это время многое изменилось. Несмотря на солидные потери, тяжёлая пехота сдержала натиск нуров. Большая часть монстров была далека от опасной зрелости и совершенно нетренированна. Атоны, ими управлявшие, были не в состоянии удержать в узде такое количество разъярённых тварей. Пытаясь атаковать все разом, чудовища сбивались в плотные группы и мешали друг другу в полную мощь орудовать всеми своими страшными лапами. Кнехты лишились большинства копий и пик, велиты расстреляли все пилумы, но результат впечатлял – перед фалангой громоздилась гора из тел нуров.

Завидев, что атоны начинают отгонять оставшихся монстров под защиту частокола, Робин обернулся и приказал:

– Всем, кто слышит – стреляйте!!!

Приказ полетел по рядам кнехтов. Заслышав его, велиты перекидывали из-за спин арбалеты, поспешно хватались за взводные рычаги. Тяжёлая пехота присела, давая обзор стрелкам, вслед отступающим нурам полетели стальные болты.

Посмотрев наверх, Робин увидел, что дела у наёмников обстоят не слишком благополучно. Они оттеснили оставшихся стражников и охотников к самому краю леса, но дальше продвинуться не могли – враг стоял намертво, отступать было некуда. Мост, ведущий в крепость, не отличался шириной, он не позволит устроить организованное отступление такой массе людей. Помочь бойцам Побережья в этот момент было нечем, приходилось надеяться, что они продержатся ещё немного.

Погнав велитов вперёд, Робин вывел тяжёлую пехоту их засеки, дал немного времени на выравнивание строя и повёл войско в атаку. Чудовища скрылись за стенами крепости. Закрыть ворота врагу не дали: кнехты подоспели туда в последний момент, и вслед за монстрами в крепость потянулся ощетинившийся копьями клин. Закипела новая схватка.

Робин пробился через ряды тяжёлой пехоты и послал пару гонцов с приказом подносчикам пошевеливаться. Проклятые ополченцы едва двигались, из-за них велиты остались без пилумов, так необходимых в этот момент. В узких воротах не могли развернуться ни кнехты, ни нуры. Натиск латников не давал закрыть створки, а ответное давление толпы монстров не могло сокрушить плотные ряды атакующих. Тогда вождь отвёл с места схватки один отряд и, остановившись у частокола, крикнул:

– Все, у кого есть секиры, рубите проходы!

Вперёд выскочило более десятка плечистых воинов. Тяжёлые боевые топоры ударили по тонким брёвнам, полетели щепки. Тонкая стена сопротивлялась натиску недолго и быстро начала поддаваться сразу в нескольких местах. Бойцы быстро расширили проходы – замахиваться стало полегче, дело пошло гораздо веселее. Навстречу солдатам выскочило несколько одиночных нуров, но молодые монстры быстро нашли смерть на остриях копий и пик, а «лесорубы» продолжили прерванную было работу.

Через несколько минут Робин смог провести отряд в крепость; сотня бойцов быстро выстроилась в прямоугольник, вперёд выставили копья, маленькая фаланга двинулась к воротам, на выручку оставшимся кнехтам. Толпу нуров зажали в клещи. Вслед за тяжёлой пехотой в крепость ворвались велиты. Они быстро взобрались на стены и начали поливать монстров сверху арбалетными болтами и дротиками. Заодно были перебиты все остававшиеся атоны.

Лишившись своих поводырей, нуры потеряли всякую организованность, перестали упрямо ломиться к воротам. Отряд за отрядом в крепость вливались силы тяжёлой пехоты ноттингемцев. Монстры бились отчаянно, но они были незрелыми, с мягкими когтями, которые часто ломались о сталь кирас. Робин уже прикончил и ранил нескольких нуров собственными руками, зачастую это не представляло особого труда. Более того, сегодня бойцы Ноттингема впервые увидели, что этих тварей можно напугать. Оставшись без атонов, избиваемые со всех сторон, нуры попытались разбежаться.

Стерев с лица кровь и пот, Робин повёл отряд кнехтов наверх – отдыхать было некогда, наёмники по-прежнему сражались над засекой. Тяжёлая пехота прошла по висячему мосту и ударила врага с тыла. В лабиринте мостков и площадок копья были почти бесполезны, в дело пошли мечи и секиры. Всякая возможность командовать этой рубкой была утеряна. Вождь сделал всё, что мог – враг был окружён со всех сторон, его уничтожение стало вопросом времени. Большая часть пехоты осталась в крепости, добивать оставшихся нуров – их всё ещё было много, даже рассеянные и перепуганные, они представляли немалую опасность

Уставший Робин действовал как автомат. В тесноте этого странного боя было не до фехтовальных изысков. Он рубил сверху вниз, делал мощные выпады, движениями мясника резал незащищённую плоть. Сражённые противники валились под ноги, иногда, молча или с криком, летели вниз. Время от времени Робин не успевал принимать на щит ответные удары, бронза лязгала по его доспехам, вызывая вспышки боли в переломанном ребре. Не обращая на боль внимания, вождь вновь взмахивал клинком, шаг за шагом тесня противника.

К финалу сражения вождь остался без щита – надёжнейшее устройство, сделанное из толстой кожи суфима, дерева и стальной сетки, было изрублено в хлам. Если бы Робин не успел взять в левую руку кинжал с мощной гардой, то в этой тесноте он не избежал бы новых ранений. Оставшиеся враги, зажатые со всех сторон подоспевшими из захваченной крепости кнехтами, были буквально выдавлены с подвесного яруса и спелыми гроздьями посыпались вниз. Всё было кончено.

Борясь с непреодолимым желанием лечь на месте и не вставать часов пятьдесят, Робин постарался не показывать солдатам своё изнеможение и уверенными шагами прошёл к крепости. Подвесной мост жалобно скрипел и раскачивался. Вождь переступал через многочисленные трупы, осторожно, боясь поскользнуться, ставил ноги в лужи густеющей крови. В ушах гулко отзывался стук сердца, перед глазами всё ещё мелькали искры, голова отходила после многочисленных ударов. Доспехи странно потяжелели, казалось, они стали весить в три раза больше, вся одежда под ними противно намокла от пота и крови. Только дойдя до башни, Робин осознал, что всё ещё сжимает в руке меч. Он взглянул на окровавленное лезвие, затупившееся от многочисленных зазубрин, и спрятал верный клинок в потёртые ножны.

В крепости всё было спокойно, повсюду валялись трупы нуров, среди них бродили велиты и ополченцы, собирая дротики и стрелы. Управление войском было отлажено хорошо, сейчас в приказах вождя не нуждались. Ополченцы под командой медиков уносили раненных в казармы стражников, где разворачивался временный госпиталь. Завидев там мелькнувшую золотистую головку Аниты, Робин понял, что Сата уже в крепости и спасает искалеченных бойцов.

Не желая пугать девушку своим видом, вождь подозвал санитара и с его помощью снял доспехи. Охающий парень быстро смыл кровь с нескольких ссадин и небольших ран, крепко перетянул грудь, фиксируя повреждённое ребро. Отправив его заниматься другими пострадавшими, Робин надел броню, скрывая повязку, и пошёл к большой белокаменной беседке в центре крепости. Там он с усталым безразличием посмотрел на главную причину сегодняшнего сражения. Источник выглядел до обыденности просто – широкий колодец, выложенный почти необработанными глыбами низкокачественного, почти чёрного нефрита. Он был неглубокий, всего метра полтора; чистая, кристально прозрачная вода странным образом держала уровень на локоть выше земли. Дно было ровным, песчаным, без малейших признаков тины или водорослей.

Трудно было поверить, что он смотрит на часть легенды о живой и мёртвой воде. Робин знал, что если человеку дать выпить свежей влаги из Сердца Мира, то любая рана зарубцуется в нескольких минут. Выпитая следом чудесная жидкость из Первого Леса немедленно сгладит шрам, восстановит внутренние повреждения и поднимет силы. Главное – не перепутать порядок приёма эликсиров, в этом случае даже потерянная конечность отрастёт за несколько дней, конечно, при усиленной заботе и питании. Правда, подобное лечение помогало не всем, а некоторых людей могло убить. Но желающих хватало во все времена, ведь правильный приём при надзоре мага или иссы мог омолодить организм, чего, несмотря на риск, желали многие. Многие смертельно раненые солдаты Ноттингема смогут сегодня выжить при помощи магии Источника Первого Леса, недостатка в свежей живой воде не будет.

Сдержавшись от искушения смочить ладонь, Робин развернулся и пошагал к воротам. Надо было поторопить ополченцев, чтобы сделали в засеке нормальные проходы. Ведь в лагере остались сотни единорогов, мечтающих сейчас только об одном – припасть к Источнику и восстановить свои утраченные за годы изгнания силы.

ГЛАВА 5

Войско атонов зашевелилось немедленно после получения страшного известия. Зардрак лишь горько усмехался, представляя, что бы произошло, если бы верховные жрецы послушали его раньше. Даже сейчас, полностью убедившись в потере Айтэг Бланориза, многие не могли окончательно поверить в это чудовищное поражение. Но такие были в меньшинстве.

Гарнизоны горных храмов обезлюдели полностью, лишившись почти всех своих стражей и нуров. Непрерывно подходили войска с перевалов, атоны спешно бросали все свои завоевания на Побережье. В мире не было ничего ценнее Айтэг Бланориза; лишившись доступа к его Источнику, жрецы за несколько лет потеряют свою главную силу – нуров. После этого их не спасёт даже крепкая бронза. Города Побережья многолюдны, их жители очень разозлены после долгой войны. Огромные армии Побережья, хорошо дисциплинированные и вооружённые медным оружием, легко захватят малонаселённую горную страну, ослабленную многолетними захватническими войнами.

Айтэг Бланориз надо вернуть, и сделать это необходимо как можно быстрее, не считаясь с потерями. Если удастся разбить войско Робина Игнатова до зимы, то большую часть собранной армии можно вернуть на горные перевалы, в помощь гарнизонам крепостей. Такие силы легко удержат армии Побережья до снегопадов. Сражения затихнут почти на четыре месяца, за это время можно добить Ноттингем окончательно, а весной возобновить кампанию против Городов. Вертина, залитая кровью мятежников и еретиков, надолго успокоится. Лишившись многих жителей, эта страна потеряет часть своей ценности, но с этим придётся стремиться. Скверну надо выжечь полностью, все должны надолго запомнить – нельзя противиться власти жрецов Одинокого Бога!

Армия пойдёт кратчайшим путем. Двигаясь вдоль стены Чёрного Отрога, она всё время будет находиться вблизи прямой линии, соединяющей два Источника. В этой области невозможно применение магии, так что десятки атонов останутся без работы, но в то же время и враг не сможет выставить свою опасную иссу. Исход битвы решит простое оружие и когти нуров.

Но сражение произойдёт без участия Зардрака. Жрецы решили, что его рассудок помутился, когда он стал настойчиво предлагать заключить с Ноттингемом мирный договор. Настоятель Заоблачного храма был полностью уверен, что ничего хорошего из битвы не выйдет, но объяснить, почему так думает, не мог. Неверие его в победу своей армии было столь явным, что верховные жрецы немедленно отстранили Зардрака от командования. Войском поставили руководить сразу трёх атонов. Они хорошо сработались друг с другом в ходе военных действиях против Городов и были уверены в победе своих превосходящих сил.

Зардрака не опечалила отставка, он действительно не хотел больше искушать судьбу. Ещё ни разу жрец не смог выйти из схватки с Робином Игнатовым победителем. Честно говоря, это ещё никому не удалось. В качестве компенсации атон получил жалкий отряд, с которым должен был охранять Сердце Мира в отсутствие большей части гарнизона. Против такого назначения он не возражал.

Войско Ноттингема расположилось в дневном переходе от Первого Леса. Места здесь были чудесные: чёткий квадрат палаточного лагеря располагался на плоском берегу большого озера, между лентами двух речушек, питающих водоём. Куда девалась вода дальше, было совершенно непонятно: отсюда не вытекало не одного ручья. Очевидно, действовал мощный подземный канал. С других трёх сторон озеро окружали высокие холмы. В этом месте резко заканчивались высокие горы Чёрного Отрога, выходившего из страны атонов, самого Сердца Мира.

Робину нравилась величественная красота этих мест. Сплошного леса здесь не было, но отдельные рощи зачастую сливались полностью, оставляя между собой причудливо вытянутые полян, вершины холмов краснели каменными осыпями и рельефными скалами, казавшимися руинами сказочных замков. Деревень не было, о присутствии людей говорили только развалины старого риумского святилища у подножия одного из холмов.

Войско приходило в себя после жестокой битвы. С помощью уникальных методов лечения быстро приходили в себя тяжелораненые солдаты, остальные проводили ежедневные тренировки и маневры, повышая свою боеспособность. Из Кораллиума часто подходили новые отряды, армия усиливалась с каждым днём, готовясь к новой битве. Все понимали, что, потеряв Айтэг Бланориз, атоны обрушат на ноттингемцев все силы, какие только успеют собрать. От исхода этого сражения зависело очень многое: победителю достанется всё.

Робин стоял у обочины дороги, наблюдая за приближением нового отряда. Таких солдат он ещё никогда не видел. Бойцы чётко шагали правильной колонной, за ними двигалось несколько больших фургонов. Все воины были облачены в одинаковые чернёные кирасы, на головах они носили плоские шлемы с широкими полями, украшенные пучками разноцветных перьев. Это были первые мушкетёры армии Ноттингема.

Каждый нёс на плече крупнокалиберное тяжеленное кремневое ружьё. Пояса солдат отягощали подсумки с припасами для огневой стрельбы, там же покоились короткие мечи. Фургоны хранили запасное оружие, две небольшие бронзовые пушки, запасы пороха и картечи. Войско атонов ждал немалый сюрприз. К сожалению, таких бойцов насчитывалось только две сотни. Помимо нехватки мушкетов, было трудно обучить новобранцев обращению с этим оружием. Помимо стрельбы и перезарядки каждый должен был чётко освоить тактику боя, знать своё место в строю и не путаться при различных маневрах. Но имелись и положительные моменты: мушкетёров не надо было изнурять фехтовальными занятиями, навыки обращения с холодным оружием у них были минимальны. Сюда специально старались набирать самых неуклюжих парней, не представляющих, с какой стороны надо браться за меч.

Но сила этих бойцов не в острых клинках. Широкое дуло мушкета вмещало двенадцать увесистых картечин из мягкого железа. Ствол, сделанный из бесшовных труб, присланных пришельцами, выдерживал высокое давление продуктов горения большого заряда чёрного пороха. Смертоносная картечь за полсотни метров могла пробить бронзовую пластину вражеского доспеха. Единственный недостаток – на перезарядку массивного ружья уходило более сорока секунд. Но даже один-единственный залп этих солдат может нанести чудовищные потери, особенно если ударит в плотные ряды врагов. Не устоят даже нуры.

Ромфаниум стоял на берегу маленькой речки и внимательно смотрел на человека, идущего со стороны лагеря. Массивный, атлетически сложенный мужчина подошёл к единорогу и посмотрел в его глаза.

– Здравствуй, Ромфаниум! – произнёс он, не размыкая губ.

– Привет и тебе, Торанвер акх Рэйг, – ответил зелми.

– Я догадывался, что тебе известно, кто я, – усмехнулся маг.

– Как я могу забыть того, с кем говорил в Первом Лесу среди толп маленьких, смешных нуров. Зачем ты так с ними поступил?

– В тот момент это казалось мне лучшим выходом, – вздохнул Торанвер.

– А теперь?

– Не знаю. Я спас народ гор от истребления, но к чему это привело? Больше века длится война, Вертина обезлюдела, в горах тоже не наберётся и половины от прежнего числа жителей. Вырезаны все большеголовые брайны, смерть прошлась по Городам Побережья. Но ты не поверишь, Ромфаниум: больше всего я жалею маленьких, забавных нуров.

– Да, – кивнул единорог. – Я тоже их жалею.

– Почему ты не убил меня, когда узнал?

– Зачем?

– Как зачем? – удивился маг. – Ведь по моей вине вы лишились своего Источника!

– Какой смысл в твоей смерти? Она бы не помогла вернуть нам Первый Лес.

– Странно! Будь на вашем месте люди, они бы не оставили меня в живых.

– Но мы же не люди!

– Ромфаниум, я пришёл, чтобы попросить прощения. Быть может, оно позволит мне хоть немного сгладить мою вину.

– Торанвер акх Рэйг, твою вину уменьшит только верное служение Робину Игнатову, ведь для этого тебя прислал Хранитель.

– Ты и об этом знаешь?

– Конечно! Мы игрушки, и замыслы бога для нас не секрет.

– И ты знаешь, зачем ему Робин?

– Да! Скоро он должен совершить своё деяние, после этого изменится всё.

– От меня требуется что-то особенное?

– Нет. Всё, что надо, уже сделано задолго до тебя. Будем сражаться за Робина, нам больше ничего не остаётся.

– Если задействованы такие силы, то неужели исход битвы не предрешён?

– Нет. Бог давно уже ни во что не вмешивается.

– Но почему?

– Он устал.

– ???

– Да, Хранитель тоже может устать. Даже мне невозможно представить ту бездну времени, которую он оставил за собой.

– Значит, в этом сражении могут победить и атоны?

– Да. Но я верю в Робина Игнатова, в этом мире нет человека, равного ему!

– Почему-то я тоже в это верю. Пожалуй, я пойду назад, надо наточить свой меч.

– Да, Торанвер акх Рэйг, от стали в этом бою будет больше пользы, чем от твоей магии.

Робин едва закончил беседу с Егором – рыжим командиром мушкетёров, в своё время спасшимся из разорённого Интера. И вдруг он увидел, что со стороны холмов к нему мчится целая процессия. Это была Сата со своей свитой. Подскакав поближе, исса воскликнула:

– Робин, там, на холме, мы нашли рохо!

– Кто тебе разрешил так далеко уходить? – нахмурился Робин.

– Ничего страшного не случится, со мной целый отряд телохранителей!

– Ладно, я ещё с тобой на эту тему поговорю! Ахмед, возьми нескольких обозных, съездим наверх, закажем у пришельцев полтонны свинцовой картечи, ведь это устройство связи не используется, оно заряжено полностью. Пусть ополченцы примут груз, подобный запрос инопланетяне выполнят быстро, не пройдёт и часа.

– Робин! – просительно протянула Сата. – Можно мне пойти с тобой?

– Куда же я денусь? – усмехнулся вождь и быстро отвернулся, чтобы не встречаться глазами с Анитой.

Местное устройство связи ничем не отличалось от того, которое осталось в Ноттингеме. Такой же пятиугольник чёрных столбов и грибообразное возвышение с провалами приёмных камер. Эти сооружения были возведены во времена Второй Попытки, с помощью саморазворачивающихся монтажных комплексов. Питаясь от тепла планетных недр, они предназначались для транспортировки источников энергии, использовавшейся в технике того периода. В ту эпоху параметры странной обороны планеты были другими. Запретный Мир жадно высасывал энергию из любых технологических источников питания, и завоеватели тех времен старались наладить добычу различного сырья, без конца перезагружая энергоблоки производственных механизмов. Именно для их быстрой транспортировки и разворачивалась система устройств связи.

Активная панель отреагировала на прикосновение ладони, в память всех рохо давно были внесены все биометрические показатели похищенных землян; сенсор не реагировал на прикосновения туземцев или объектов фауны. Экран ожил, потянулись строки стандартного меню, но тут же погасли – пришельцы поняли, кто оживил новое устройство связи.

ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, РОБИН 701. Я МЕССЕТ.

Вождь быстро написал на листке бумаги: «Нужен свинец в форме шариков диаметром около двенадцати миллиметров. Примерно пятая часть должна быть в двадцать миллиметров. Быстрее присылайте сюда, сколько сможете». Послание исчезло в передающей камере, ответ пришёл через несколько секунд:

ПОНЯЛ. СВИНЕЦ БУДЕТ ПРИМЕРНО ЧЕРЕЗ ЧАС. НАДО ПРИДАТЬ ЕМУ ТРЕБУЕМЫЕ ТОБОЙ ФОРМУ И РАЗМЕРЫ. ЧТО-ТО ЕЩЕ?

«Да. Вы можете с помощью своих систем слежения быстро исследовать местность к западу отсюда примерно на двести километров в длину и в стороны? Мне надо точно знать, нет ли в этом квадрате войск противника».

ПОДОЖДИ НЕСКОЛЬКО МИНУТ. НАДО ПРОВЕСТИ СКАНИРОВАНИЕ ПОВЕРХНОСТИ.

Робин терпеливо ждал минут пятнадцать. Его спутники скучающе расселись неподалёку, на травяной проплешине, лишь несколько телохранителей не покидали единорогов, обозревая окрестности с высоты седел. Наконец вспыхнул ответ:

ИСХОДЯ ИЗ КООРДИНАТ ДАННОГО УСТРОЙСТВА СВЯЗИ, ЗАПАДНЕЕ НЕГО ПО АЗИМУТУ ДВЕСТИ ШЕСТЬДЕСЯТ ОДИН ГРАДУС ОБНАРУЖЕНО БОЛЬШОЕ СКОПЛЕНИЕ ВООРУЖЁННЫХ ЛЮДЕЙ И РАЗНЫХ ЖИВОТНЫХ, ИСПОЛЬЗУЕМЫХ КАК ТЯГЛОВАЯ СИЛА И ВОИНСКИЕ ЕДИНИЦЫ. РАССТОЯНИЕ ОКОЛО СОРОКА ДЕВЯТИ КИЛОМЕТРОВ, ДВИЖУТСЯ В ТВОЁМ НАПРАВЛЕНИИ.

«Сколько их?»

СИСТЕМА НАБЛЮДЕНИЯ НЕСОВЕРШЕННА. НА ТОЧНЫЙ ОТВЕТ ТРЕБУЕТСЯ БОЛЕЕ ДЕСЯТИ ЧАСОВ НАБЛЮДЕНИЯ.

«Меня устроят приблизительные цифры».

ТРИНАДЦАТЬ С ПОЛОВИНОЙ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК, СЕМЬ ТЫСЯЧ ТЯГЛОВЫХ ЖИВОТНЫХ, ТЫСЯЧА ПЯТЬСОТ БОЕВЫХ ЖИВОТНЫХ. ПОГРЕШНОСТЬ ОПРЕДЕЛЕНИЯ – ОКОЛО ДЕСЯТИ ПРОЦЕНТОВ. РОБИН 701, У ТЕБЯ НЕПРИЯТНОСТИ?

«Да. Нам придётся вступить с ними в бой».

Я ВИЖУ ТВОЮ АРМИЮ В ЛАГЕРЕ НА БЕРЕГУ ОЗЕРА. СУДЯ ПО КОЛИЧЕСТВУ СОЛДАТ, ВЕРОЯТНОСТЬ ВАШЕГО ПОРАЖЕНИЯ ПРИМЕРНО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ ПРОЦЕНТОВ. МНЕ ЖАЛЬ. РЕКОМЕНДУЮ ОТСТУПЛЕНИЕ.

«Мессет, это невозможно. Мы вступим в бой».

НИЧЕМ НЕ СМОГУ ПОМОЧЬ, КРОМЕ ДАННЫХ РАЗВЕДКИ. РЕКОМЕНДУЮ КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ ВЫЙТИ НАВСТРЕЧУ ПРОТИВНИКУ. В ГОРАХ ВАША МАЛОЧИСЛЕННОСТЬ БУДЕТ СКАЗЫВТЬСЯ НЕ ТАК СИЛЬНО. ВЕРОЯТНОСТЬ ПОРАЖЕНИЯ УМЕНЬШИТСЯ ДО ВОСЬМИДЕСЯТИ ПЯТИ ПРОЦЕНТОВ.

«Мы так и сделаем. Прощай».

ПОДОЖДИ. РОБИН 701, ТЫ ВСТРЕЧАЛ В ЭТОМ МИРЕ ДРЕВНЕЕ СОЗДАНИЕ С ЗЕМНЫМ НАИМЕНОВАНИЕМ ДРАКОН?

«Нет. Но я с ним частично знаком. Он спас мою любимую женщину и помогает мне. Не знаю зачем, но думаю, что Хранитель имеет в отношении меня какие-то планы. Узнать подробнее не могу, с этим существом трудно увидеться».

ТЫ ЗНАЕШЬ, ГДЕ ОНО СКРЫВАЕТСЯ?

«Примерно. Это не так уж далеко отсюда».

РОБИН 701. КАК ТОЛЬКО СМОЖЕШЬ СВЯЗАТЬСЯ С ЭТИМ СОЗДАНИЕМ, СООБЩИ МНЕ. Я ДОЛЖЕН ПЕРЕДАТЬ ЕМУ ИНФОРМАЦИЮ.

«Хорошо. Конец связи».

ПРОЩАЙ.

Через несколько минут лагерь забурлил, войско готовилось к утреннему выступлению. Все маневры и тренировки отманили, солдаты спешно подгоняли амуницию и подправляли остроту клинков. Мушкетёры рассыпали по зарядным стаканчикам свинцовую картечь, арбалетчики и лучники меняли износившиеся тетивы, чтобы оружие не подвело в напряжённый момент. Если не случится чуда, то в схватку придётся вступить уже через день.

Ворвавшись в шатер Саты, Робин порадовался, что она в одиночестве, и сразу взял бык за рога:

– Малышка, ты отправляешься в Кораллиум!

– Почему? – опешила девушка.

– Так надо. В этой битве нам исса не понадобится, ты же понимаешь.

– Но почему мне нельзя остаться? Я могу помочь раненым!

– Можешь. Но бой обещает быть тяжёлым, безопасных мест просто не будет. У меня каждый солдат на счету, я не могу оставить тебе много телохранителей. Не спорь, ты слишком ценна для нас, мы не можем рисковать сильной волшебницей.

Глядя в глаза Робину, девушка неохотно покачала головой:

– Моё сердце сжимается при мысли о разлуке, но я не могу ослушаться тебя.

Нежно поцеловав девушку, Робин произнёс:

– Завтра выйдешь вместе с армией, под вечер свернёте на старую дорогу, она прямиком идёт в Кораллиум.

– Хорошо. Бой действительно будет таким тяжёлым?

– Не переживай, мы победим. Ты же знаешь, я никогда не проигрываю.

– Мне страшно!

– Вечером я тебя успокою, – многообещающе заявил Робин, всячески отгоняя мысль, что это может быть в последний раз.

Но девушка не улыбнулась, очевидно, почувствовав настроение любимого. Покачав головой, она сказала:

– Ты ведёшь себя неестественно!

– Конечно! – усмехнулся Робин. – На самом деле я мечтаю избавиться от твоего присмотра, чтобы всласть предаться страшному разврату!

Но даже животрепещущая тема не отвлекла Сату от тревожных мыслей:

– Ахмед не захочет покинуть тебя в такой момент.

– Ничего, пусть остаётся. Тебя будут охранять три десятка хороших солдат.

– Это много! Тебе потребуется каждый боец. Мне хватит и десяти.

– Ладно, пусть с тобой останутся двадцать. Они легко отобьются от любых разбойников. Кроме того, с тобой будут Анита и Торанвер.

– Торанвер не уйдёт. Он сказал мне, что будет сражаться.

– Сумасшедший колдун!

– Его не переубедить, а кроме того, он очень опытный воин. И кстати, что у тебя случилось с Анитой?

– Ничего.

– Глупый Робин! – Сата поморщилась. – Неужели ты думаешь, что я не замечаю ваших косых взглядов?

– Малышка, клянусь, между нами ничего не было. Я просто её поцеловал перед битвой за Айтэг Бланориз. В тот момент это показалось мне хорошей идеей – она неудержимо рвалась в битву.

– Ну и как, понравилось? – усмехнулась Сата.

– Глупышка! Да я даже плохо понял, что делаю. Сама представь, что там творилось перед битвой. Мне жаль, если Анита обиделась.

– Робин, ты же знаешь, она любит тебя до безумия. Вряд ли это её оскорбило.

– Не знаю. Но смотрит она на меня странно.

– Естественно. Анита ждёт продолжения.

– Сата!

– Робин, успокойся, ты же знаешь, я не возражаю.

– Вот чего мне сейчас не хватает, так это новых приключений на ниве любви. Естественно, я же просто умираю от скуки!

– Не рассказывай мне сказки! Уж на это мужчины всегда находят время!

– Ладно, хватит мужа подбивать на измену. Я должен идти, но вечером мы ещё поговорим.

Однако разговора не получилось. Забыв обо всём на свете, они любили друг друга до полного изнеможения, стараясь отогнать мысли о завтрашней разлуке. Это было их первое расставание с тех пор, как Робин отправился в рейд против войска Зардрака, идущего осаждать Ноттингем. После этого любовники не расставались ни на один день.

Их сердца чувствовали приближение новых бед и потрясений.

Мессет дождался приглашающего сигнала и вошёл в каюту Коуффа:

– Адмирал, только что получен приказ об отмене боевых вахт «Убийца драконов». Вы отказались от планов уничтожения Древнего?

– Наоборот, я теперь уверен в успехе.

– Но как? У нас нет другого оружия, которое можно было бы применить в условиях Запретного Мира!

– Значит, надо его беречь. С каждым вылетом увеличивается вероятность гибели корабля. Страшно представить, к чему это может привести, если беда произойдёт в атмосфере планеты. Мы не знаем, как на такой взрыв отреагирует дракон.

Мессет совершенно ничего не мог понять. Странно, каким образом можно одержать победу, держа оружие в ножнах. Глядя, как в огромных глазах Наблюдателя растёт недоумение, Коуфф холодно улыбнулся и счёл своим долгом дать некоторые пояснения:

– Мои аналитики постарались на славу. Они подняли данные климатологических наблюдений за планетой и установили следующее. Каждые тринадцать лет над самым большим океаном Запретного Мира зарождается огромный ураган. Его энергия невероятна, он сносит всё с нескольких архипелагов, но, не затрагивая континентов, угасает в несколько дней. Причина его возникновения непонятна, но ураган уже начинает зарождаться. К утру третьего дня он наберёт большую силу.

– Вы думаете, дракон появится?

– Наши данные указывают, что он появлялся в этот период трижды. Скорее всего, остальные эпизоды просто не были зафиксированы. Вы же знаете, до нас слежение за планетой было налажено очень плохо. Завтра «Убийцы драконов» будут нести непрерывную вахту в том районе, сменяя друг друга. Вы удовлетворены?

– Да. Мне всё ясно. Простите, что я раньше не заметил это явление.

– Ничего, без аналитиков здесь делать нечего.

Выйдя от адмирала, Мессет встал посреди коридора, не обращая внимания на стражу. В его большой голове мелькал хоровод мыслей. Он понимал, что время вышло, надо что-то делать, но не мог представить, с чего начать. Вспомнив, что «Убийцы драконов» стоят в слабо охраняемых доках, где до рокового утра не будет суеты техников и пилотов, Мессет понял – ему надо достать оружие и узнать схему расположения постов.

Торанвер сидел возле входа в палатку и медленно полировал свой меч. Он уже наточил его до бритвенной остроты, а теперь убирал царапины, стараясь придать широкому лезвию зеркальный блеск. Маг был необычайно серьёзен и задумчив, он даже не поднял глаз, когда рядом с ним встала Анита. Глядя на него сверху вниз, девушка сказала:

– Рэйг, я тоже хочу остаться.

– Бери брусок и наточи свой меч получше, – спокойно предложил Торанвер.

– Ты даже не удивлён?

– Красавица, я прожил столько лет, что уже ничему не удивляюсь. Если ты решила сложить свою золотистую головку, то сделай это хотя бы достойно. Острый меч в этом поможет.

Присев рядом, Анита взяла точильный брусок и на удивление умело начала водить им по краю лезвия.

– Ты думаешь, что мы потерпим поражение? – спросила девушка.

– Я сейчас ни о чём не думаю.

– А я в этом почти уверена. Когда Робин говорил с пришельцами, я сидела неподалёку и всё видела. У меня очень острое зрение. Я знаю, что против нас выставлены огромные силы. Магия здесь бесполезна, крепостных стен нет. Нам не победить.

Глядя на невозмутимые движения мага, девушка озадаченно спросила:

– Неужели тебя ничего не волнует?

– Тебе меня не понять. Ты совсем юная и не можешь себе представить тот груз прожитых лет, который тяготит меня. Я уже и сам не знаю, зачем хочу жить дальше. Тебе проще, все твои глупые женские мысли читаются, как открытая книга. Ты думаешь только о том, что твой ненаглядный неминуемо погибнет в этой страшной битве. Жизнь после потеряет для тебя всякий смысл, и выход один – погибнут рядом с ним.

Посмотрев на мага, девушка покачала головой:

– Если ты хочешь меня разозлить, ничего не выйдет. Я действительно люблю Робина с первого дня, как его увидела, и не вижу смысла жить после его гибели. Как бы ни сложилась битва, он не станет спасать себя. Возможно, возникнет ситуация, когда придётся скомандовать отход. Но Робин совершенно не умеет проигрывать и останется прикрывать отступление, не покинет поле боя.

Подняв клинок, маг критически осмотрел лезвие, покачал головой, перевернул другой стороной:

– Девчонка, тебя даже не смущает то, что твой мужчина любит другую.

Анита грустно усмехнулась:

– Сказать, что это меня радует, нельзя. Но я давно уже не на Земле, где не смогла бы даже помыслить о такой ситуации. Здесь всё по-другому, многие наши мужчины взяли себе двух, а то и трёх женщин. Кроме того, у меня нет внутреннего протеста, и я готова делить его с волшебницей. Сата хорошая девушка, мне она нравится. Более того, будь я хотя бы немного опытнее, то давно бы смогла добиться внимания Робина. Он сильный человек, но всего лишь мужчина, а я очень красивая девушка.

– Ты это ему не скажи, – усмехнулся Торанвер.

– Почему?

– Он ценит скромность.

– Мне уже всё равно. Если дело пройдёт так, как я думаю, то послезавтра всё кончится.

– Кто знает, – спокойно произнёс маг. – Может, наоборот, только начнётся? Но как бы там ни было, меч наточи получше.

Несколько минут они сидели молча, приводя в порядок свои клинки. Наконец, не выдержав тишины, девушка тихо сказала:

– Знаешь, я с лёгкостью пускаю стрелы во врагов, но при одной мысли о рукопашной меня бросает в дрожь. Даже неплохое знание фехтования не придает храбрости. Я огромная трусиха.

– Все боятся, – флегматично сказал на удивление серьёзный маг. – Страх присущ всему живому, это необходимый элемент выживания.

– И ты боишься?

– Уже нет. Раньше, в молодости, трусил отчаянно, но со временем это надоело.

– А что ты делал, когда боялся?

– Почти ничего. Просто чётко и ясно говорил себе: «Я мёртв!». После этого уже ничего не боялся. Покойник не страшится потерять жизнь, он уже её потерял.

Армия Ноттингема покинула лагерь, оставив почти весь обоз. Самое необходимое, что позволит существовать и сражаться два дня, взяли с собой, этого вполне хватит. К тому времени солдаты или погибнут, или победят, захватив запасы противника. Бойцы знали, что враг многочислен, но не догадывались о точном его количестве. Робин скрыл эту информацию от всех, кроме ближайших друзей. К его удивлению, подавляющее преимущество армии противника не вызвало у соратников особого уныния, все понимали – им придётся сражаться в любом случае. Так лучше принять бой здесь, на территории, где не действует странная магия этого мира. Торанвер и Сата не смогут победить десятки сильных атонов, либо защитить от них войско; в этом случае потери будут чудовищны, даже единороги не смогут противостоять массированной атаке.

Робин торопился, его армия должна поспешить, чтобы первой подойти к удобному перевалу и встретить врага на выигрышной позиции. История повторялась: более ста лет назад Таркс Оран Шегус, великий военачальник риумов, так же гнал своё войско навстречу врагу, спеша опередить орду нуров. Он не успел совсем немного – место, где погибли все его отряды, с те пор носит название долина Костей. Павших воинов некому было хоронить.

Войско землян шло по тому же пути. Робин надеялся, что они успеют. Запаса времени не было, оставалось надеяться, что атоны, обременённые большим обозом, не смогут двигаться так быстро.

ГЛАВА 6

Земляне успели. На второй день около полудня армия Ноттингема выстроилась на перевале. Четыре с половиной тысячи солдат и ополченцев заняли всё пространство между скалистыми, крутыми склонами. Позиция была удобной – вытянутая седловина на вершине имела ширину не более двух сотен метров, шеренги велитов перекрывали её от края до края, тяжёлая пехота выстроила за ними два неглубоких каре, между ними стояли наёмники, а фланги перекрывали отряды всадников. Ловкие рейнджеры стояли внизу, на склоне. Здесь места было побольше, враг мог наступать на фронте метров в триста, но ему придётся подниматься по крутому склону. Последний резерв, тысячу ополченцев, Робин поставил сзади, с ними были все телеги и фургоны.

Войско атонов не торопилось с атакой. Оно не спеша совершало маневры в километре от землян. Робин ожидал, что атоны первым делом бросят на ноттингемцев всю свою несметную орду нуров, но враг не оправдал его ожиданий. Две трети монстров выстроились на флангах, около полутысячи остались в резерве. Между отрядами чудовищ собиралось мощное каре пеших стражников, вперёд вышли более тысячи охотников и стрелков горных кланов. Но первыми в бой пошли почти две тысячи простых ополченцев-шоквутов с дротиками и пращами.

Враг жертвовал самыми слабыми частями, чтобы под их прикрытием подвести основные силы. Атонам не нравилась хорошая позиция противника, даже подавляющее превосходство в силе не заставило их броситься вслепую. Шоквутов встретил залп тысячи арбалетов, две сотни рейнджеров били в эту незащищённую толпу, почти не целясь. Потеряв сотни человек, ополченцы отступили, расстроив ряды своих поднимающихся лучников. Шеренги солдат Ноттингема дрогнули, пропуская вперёд десяток полевых баллист. Над головами рейнджеров полетели разрывные и зажигательные снаряды. Первый же залп, ударив по толпе, нанёс вражеским стрелкам огромный урон.

Появление машин атонов не смутило. Они ждали какой-нибудь каверзы, поэтому и не рисковали раньше времени самыми ценными своими частями. Жрецы ещё не знали, что сюрпризы не окончены, и скомандовали атаку. Прошлой ночью, в темноте Крыс неизвестно как сумел совершить почти невозможное – затащил на скалы половину своих баллист с запасом снарядов. Эта батарея молчала, дожидаясь своего звёздного часа. Кроме того, пользуясь крутизной склона, Робин подготовил ещё одну военную хитрость. Противник учитывал рельеф, атонов наверняка удивляло – почему цохваны не приготовили огромные валуны, чтобы скатывать их вниз. Но земляне не разменивались на подобные мелочи. Подходящих камней здесь было немного, большого ущерба ими не причинить.

Просочившись между пехотой и нурами, на верх ринулись сотни всадников на суфимах. Они спешили отогнать стрелков и уничтожить опасные баллисты. Они спешили изо всех сил, загоняя своих быков на крутой склон. Но животные не могли двигаться слишком быстро, рейнджеры и велиты успели повеселиться вовсю, а машины сделали несколько залпов и поспешно откатились под защиту тяжёлой пехоты.

Анита стояла вблизи центра строя, стараясь, чтобы её не заметил Петрович. Она понимала, что тот немедленно прикажет ей убираться. Подняв лук, из которого на Земле расстреливала только мишени, девушка посылала длинные стрелы по крутой траектории. Тетива раз за разом била по защитной перчатке, колчан стремительно пустел. Рядом пробежал подносчик с большой плетёной корзиной, закреплённой не спине. Остановив его, девушка быстро пополнила свой запас стрел, и тут прозвучал замысловатый сигнал горниста.

– Уходим! – крикнул подносчик.

Лучники бросились вверх по склону, слыша за спиной топот копыт – приближались храмовые стражники. Легконогая девушка, не сбив дыхания, добежала до прохода, раскрывшегося в рядах тяжёлой пехоты, толкаясь среди замешкавшихся бойцов, выбралась в тыл, быстро взобралась на большой камень и заняла удобную позицию. Анита увидела, как всадники накрыли нескольких отставших велитов, но на кнехтов бросаться не стали, развернулись перед самыми остриями пик и поспешили назад. Вслед им полетели отдельные стрелы и дротики, но мало, лёгкая пехота ещё не успела прийти в себя после отступления. Девушка со своего удобного камня видела дальше других, она не прекращала стрелять через головы солдат.

Едва отступили всадники, как показалась сплошная стена пеших стражников. Враги прикрывались большими прямоугольными щитами, вперёд выставляли древки арнов и копий. Велиты лихорадочно суетились, забирая у подносчиков связки дротиков. Нуров пока видно не было, погонщики берегли их силы, телосложение мутантов не позволяло с лёгкостью двигаться вверх по склону.

Через порядки кнехтов просочились мушкетёры. Воткнув в землю рогатые сошки, они поставили на них свои тяжёлые ружья. Защёлкали колесцовые замки, вспыхнул порох на полках, клубы вонючего дыма накрыли позиции землян, рой картечи прошёлся по шеренгам стражей, выкосив передних в один миг. Вслед за пулями несколько велитов швырнули гранаты. Несмотря на большие потери, стражники не остановились, а наоборот, ринулись в последний, атакующий бросок.

Ряды пехоты столкнулись. От грохота металла и душераздирающих криков Анита едва не оглохла. Многотысячная масса давила асфальтовым катком, внутренние фланги построений кнехтов прогнулись, наёмники попятились, оставляя центр. Даже их воинственный пыл не мог сдержать такой натиск. Отбросив лук за спину, девушка спрыгнула вниз и схватила связку дротиков. Взяв пилум, размахнулась, пустила его как можно дальше. Быстро израсходовала все снаряды, пригнулась за следующими, но их уже разобрали. Рядом без крика упал велит, в его скуле торчал увесистый дротик. Без эмоций забрав его пилумы, Анита продолжила обстрел.

– Отходим! – крикнул кто-то совсем рядом.

Девушка поспешила за рейнджерами, выбираясь из толпы велитов. За ними почти никого не было, только неподалёку суетились бойцы Крыса, ведя навесную стрельбу, да ополченцы тащили к флангам какие-то тяжёлые телеги и фургоны. Метрах в ста, на самом гребне перевала, располагался командный пункт. Там стоял Робин с тремя десятками лучших рыцарей. Это был самый последний, отчаянный резерв. Заглядевшись на фигуру своего возлюбленного, Анита потеряла бдительность. Вдруг перед ней вырос Петрович и, сурово сдвинув брови, произнёс:

– Ты что здесь делаешь?

– Догадайся! – нагло ответила Анита.

– А ну, марш отсюда!

– Даже не мечтай! – непреклонно заявила девушка.

– Ну почему этим шалавам на месте не сидится! – взвыл егерь и побежал дальше, ему было некогда с ней разбираться.

Анита взялась за лук, начала вместе со всеми бить в сторону врага по навесной траектории, через порядки своих войск. Она не видела, как на флангах сработала новая хитрость Робина. Ополченцы пустили на ряды подходящих нуров телеги и фургоны. Разогнавшиеся тяжело гружённые повозки, сносили монстров десятками, в их ряды полетели зажигательные и разрывные гранаты, крупной картечью ударили две пушки. Запасы пороха были невелики, но в этой битве их не жалели.

Отряды чудовищ, понеся огромные потери, остановились. Нуры, плохо слушая команды погонщиков, метались между пылающими кострами напалма, о немедленном нападении пришлось забыть. Но центр построения не выдержал. Плотные массы стражников прорвали порядки наёмников, смешиваясь с ними в одну сражающуюся толпу. С флангов выскочили мушкетёры, они дали новый залп по задним порядкам вражеской пехоты, но остановить прорыв он не смог.

В какой-то момент Анита увидела, как схлынули велиты, на неё нёсся огромный храмовый стражник с занесённым бронзовым топором. Судорожно сглотнув, девушка почти спокойно закинула лук за спину, скорее по привычке, чем рассчитывая им воспользоваться ещё когда-нибудь, выхватила меч, крутанула его в ладони, сжав шершавую рукоять, коротко крикнула в лицо врагу:

– Я мертва! – и бросилась в атаку.

Стражник, увлекшийся охотой за разбегающимися велитами, не успел отреагировать на стремительный бросок. Лёгкий меч в слабой девичьей руке ужалил коротко и метко, клинок пронзил незащищённую шею. Уклонившись от топора, выпавшего из вражеской руки, Анита обогнула свою ещё стоящую жертву и ударила следующего стражника, но неудачно, силы не хватило, острие только скользнуло по бронзовому нагруднику. В следующий миг, прыгнув навстречу девушке, противник сбил её с ног ударом щита.

В спину врезался увесистый булыжник, от боли перехватило дыхание, титановая кольчуга в таких случаях помогала слабо. Но страж не успел добить Аниту мечом, на него обрушился страшный удар, и он упал рядом с лучницей. Над ним, сжимая в руке топор, стоял Петрович. Егерь что-то крикнул оглушённой девушке, но тут же нелепо дёрнулся; из его груди, продавливая кольчугу, вылезло узкое лезвие арна. Широко раскрыв потрясённые глаза, командир рейнджеров упал на колени, изо рта хлынул багровый поток. Закричав от ярости и горя, Анита бросилась на убийцу, ударила его с такой силой, что стальной меч, вспарывая доспех и живот, не выдержал, переломился у рукояти, лезвие осталось в чудовищной ране. Выхватив кинжал, девушка, крича и плача, ринулась на следующего стражника, но его тут же смело попаданием увесистого снаряда: баллисты били почти в упор, прямой наводкой, часто задевая своих.

Замаскированная батарея ударила по задним рядам; в бой вступал последний отряд нуров. К этому моменту ощетинившиеся ежи двух отрядов кнехтов были выдавлены к стенам седловины, фланговые формирования всадников отступили в сторону командного пункта. Наёмники полностью потеряли строй, перемешались с велитами и рейнджерами и ожесточённо рубились с прорвавшимися стражниками. Бой всё более терял всякий порядок, превращаясь в сплошную свалку. Отряды мушкетёров окончательно стали бесполезными, в такой толпе картечь будет валить всех подряд.

Но стражники знали своё дело – пробив центр позиции землян, они расступались, давя на фланги и освобождая проход для кавалерии. Более тысячи наездников на суфимах хлынули в этот прорыв, собираясь окончательно рассечь армию Ноттингема. За ними спешил последний отряд нуров, два других подразделения монстров, потрепанные хитрыми сюрпризами, уже врубались в порядки кнехтов, давя их строй с фронта.

И тогда Робин понял – пора. Минута промедления, и верховые стражники сметут стрелков и баллисты, а после этого ударят в тыл тяжёлой пехоте. Вождь кивнул сигнальщикам. Заиграли горны, взмыли сигнальные флаги. В горячке боя мало кто из велитов и рейнджеров понял, что сейчас последует: как ни обидно это было признать, но ударить придётся через порядки собственных стрелков; но делать было нечего. Подняв пику, Робин бросил своего единорога вперёд, за ним вытягивались в клин три сотни всадников. Заметались пехотинцы, разбегаясь перед мчащейся лавиной. Перед Робином вдруг мелькнуло лицо Аниты, но обернуться он не успел, впереди показалось несколько пеших стражников, не успевших отскочить с пути всадников. Вождь ударил одного в бок и набросился на следующего.

В этот раз Робин не смог удержать оружие, при такой встречной скорости это оказалось невозможным. Он едва успел выхватить меч, принял на щит удар копья, перерубил клинком древко арна, дальше бил по всему, до чего мог дотянуться. Разогнавшаяся масса единорогов, схлестнувшись с вражеским клином, смяла его до основания, врага не спасло даже пятикратное превосходство; уцелевшие стражники разбегались в стороны, как тараканы. Повторяя действия вождя, всадники остановились и открыли стрельбу по убегающим воинам атонов.

Убедившись, что враг более не мечтает о реванше, Робин развернул конницу на левый фланг, где нуры глубоко пробили пехотное каре. Кнехты, подпираемые с другой стороны пешими стражниками, были на грани полного разгрома. Они быстро теряли последние остатки строя. Всадникам пришлось атаковать снизу вверх. Будь под ними простые лошади, это бы не привело ни к чему хорошему, но огромные единороги превзошли самих себя. Не жалея сил, зелми неслись с невероятной скорость, мерцающие рога вспарывали корявые спины монстров, всадники били мечами и секирами...

Выбив задние ряды нуров, всадники развернулись. Робин повёл их на правый фланг, где положение кнехтов тоже было очень тяжёлым. Краем глаза вождь увидел, что множество стражников прорвалось к батарее баллист, обслуга сражалась врукопашную, воины атонов вырезали мушкетёров и стрелков, потери были чудовищны. Но отвлекаться было некогда, вся надежда оставалась на всадников и тяжёлую пехоту. Снизу подходил последний отряд нуров. По нему била батарея баллист со скал, но больших потерь медлительные машины нанести не могли. Удар такой массы свежих монстров раздавит пехотное каре в несколько минут. А ведь внизу перегруппировывались разбитые наездники атонов, там же собирались лучники и шоквуты. Сила врага уменьшилась, но и армия Ноттингема была на грани разгрома.

Всадники, быстро взяв разбег, нестройной лавой обрушились на второй отряд нуров, чтобы добить его прежде, чем подойдут свежие силы чудовищ. Многие единороги лишились своих наездников, но не отставали, их рога были не лишними в этой ожесточённой схватке. Вновь взревели нуры, падая под страшными ударами в спины. Робин торопливо вбил в огромный затылок лезвие длинного меча, быстро развернул Ромфаниума и поспешил удалиться от разъярённых монстров, постепенно разворачивавшихся к новому противнику. Его сосед не успел совершить маневр, и когтистая лапа сорвала его с единорога вместе с седлом; мощные подпруги лопнули, как тонкие струны.

Бросив взгляд на поредевший отряд, Робин, надеясь, что кнехты справятся с остатками монстров, повёл всадников вниз по склону, на приближающийся отряд свежих нуров. Дистанция была небольшой, но крутизна склона позволила набрать огромную скорость. Едва удержавшись в седле после удара Ромфаниума, вождь вонзил меч в глаз монстра и успел-таки отклониться, пропустив замах страшной лапы буквально в миллиметре от края бесполезного щита, затем рубанул вскользь, срезав несколько когтей. Соседний монстр дотянулся до Робина с другой стороны и мощным ударом смял стальной наколенник; ногу пронзила острая боль, по голени заструилась горячая кровь. Однако впереди уже открывался пустой склон, всадники пробили строй нуров.

Монстры, ошеломлённые страшной атакой, прекратили продвижение. Их замешательство усилилось ещё сильнее, когда наездники, остановившись, принялись расстреливать погонщиков. Сотни стрел и болтов выкосили младших атонов в полминуты и выбили ещё несколько десятков растерянных монстров. К сожалению, времени на полную победу не хватало, внизу собирались верховые стражники, нельзя было давать им время на то, чтобы оправиться от разгрома.

Робин отложил лук. Липкий от крови клинок с чавканьем покинул ножны, лавина ноттингемских рыцарей понеслась на всадников врага, за ними гнались разъярённые нуры, потерявшие всякое управление. Опустевший склон преодолели в несколько мгновений. Разбег единорогов был ужасен, перед Робином цветным калейдоскопом мелькали быки и стражники; он кого-то успевал ударить сам, чьи-то выпады принимал на щит или отводил клинком. Ромфаниум взревел дурным голосом, когда лезвие арна пробило толстое боевое седло и попортило ему шкуру. Стрела ударила в наплечник, меч рассёк голову охотника; только тут вождь понял, что они преодолели ряды храмовых стражников.

Могучие всадники Ноттингема, оказавшись среди ополченцев и стрелков, устроили настоящую мясорубку. Вырвав засевший в седле вражеский арн, Робин колол и рубил им, как бездушная машина. Рог Ромфаниума тоже работал без перерыва. Почти безоружные ополченцы и стрелки ничего не могли поделать против бронированных всадников. Да они и не рвались в бой, рыцари гнали их, как стадо овец. Не снижая темпа, бойцы смели командный пункт атонов, жрецов втоптали в землю вместе с небольшим отрядом стражей.

Остановившись на этом удобном пригорке, Робин обернулся и помрачнел. Всадников осталось меньше половины, многие были ранены, белая, невесомо-пушистая шерсть единорогов побурела от крови. Больно было думать, что измученным людям и волшебным созданиям придётся вновь вступать в бой, но это было неизбежно. Разбитые стрелки и ополченцы не представляли опасности, но на подходе были остатки только что разбитого отряда свежих нуров, разъярённые твари преследовали своих обидчиков и пылали жаждой мести. Вождь вскинул арн и, нагнув короткое древко, вновь помчался в атаку.

Ромфиниум хрипел, выбиваясь из последних сил, мчаться приходилось снизу вверх. Но единороги опять совершили невозможное – набрали необходимый разбег и ударили несокрушимыми рогами. Арн остался в уродливой пасти, выхватить меч Робин не успел, его везение кончилось. Не было никакой возможности увернуться от длинной лапы, вождь лишь отклонился назад, прикрываясь щитом. Когти вспороли кожаную обивку, но увязли в двойной стальной сетке с проложенным титановым листом. Однако удар был такой сильный, что Робин вылетел из седла, как пробка из бутылки, и всей спиной приложился о камни. Мгновенно потеряв сознание, вождь не видел, как умчался Ромфаниум, в горячке не заметив потери всадника, а потом на безвольное тело накатилась бьющаяся туша агонизирующего нура.

Скука. Скучно всё. Нет больше смысла в дальнейшей суете. Всё сделано правильно, развилок всё меньше и меньше, но что с того? Он по-прежнему здесь, вместе со своим Замыслом. Странно было думать о жалких годах ему – познавшему на себе, что значит Вечность. Только бы не порвалась эта последняя, самая трогательная нить. Пройти такой путь и остановиться в одном шаге? Нет, он должен дойти. Сам, без прямой подсказки и грубой помощи. Но как мучительно долго приближается этот момент!

Скучно всё, однако есть Обычай! Он не нарушал его ни разу. Глупо пропускать Главный Ураган только из-за скуки. Буйство молний не принесёт ему обычного удовольствия и подъёма творческих сил. Ему больше нечего творить – Замысел завершён, дело остаётся за его Исполнением. Он посетит Главный Ураган, а затем вернётся сюда, в гнездо своей скорби, и станет ждать, забыв обо всём; пусть все идёт по-своему, нет сил откликаться на эту возню. Будет смотреть на вход, ожидая, когда в сумрачном проходе блеснёт металлом высокая фигура. А пока надо отдать дань Обычаю.

Хранитель расправил крылья.

Валет повернулся к человеку в чёрном плаще:

– Перкс, ты точно видел, что они идут сюда?

– Я не слеп! – сквозь зубы ответил один из лучших убийц Клана.

– Если их будет больше двадцати, нам придётся туго!

Наёмник отвернулся, не обращая внимания на трусоватого цохвана. Валет волновался, уверенности не придавал даже автомат, захваченный при разгроме Интера. К нему оставалось всего пол магазина. Три десятка воинов Клана, лучших охотников и стражников, около двух месяцев совершали рейд по территории землян. За это время они совершили немало славных дел. Устроили несколько довольно успешных заговоров, нападали на обозы и небольшие посты, совершали воспитательные налёты на деревни еретиков. Они заработали щедрую благодарность Зардрака, а теперь шли в горы для отдыха и пополнения рядов. Но ловкий Перкс, чуявший опасность за много верст, догадался залезть на дерево и углядел приближающийся отряд. Двадцать всадников на суфимах – сила немалая, однако у диверсантов более опытные бойцы и десять хороших лучников. Они привычно ударят из засады, ноттингемцам не спастись. Землянина больше волновало то, что это могут оказаться разведчики более крупных сил.

Валет стоял статуей среди редеющих осенних кустов. Из-за поворота показался отряд противника. Так и есть, два десятка солдат. По посадке и неуловимым приметам он понял, что перед ним не зелёные новички. Воины зорко оглядывались по сторонам, сжимая взведённые арбалеты. Валет поднял автомат, прижал приклад к плечу, припал к ствольной коробке, ловя в прорезь прицела противника. Вдруг, замерев, он присмотрелся и едва сдержал изумлённое ругательство. Повернулся к Перксу:

– Там девка!

– Ну и что? – флегматично спросил убийца. – Ты что, баб никогда не убивал?

– Её берём живьём! – категорически заявил землянин. – Это Сата Неомо Кайя, она исса и женщина Робина Игнатова. Зардрак давно мечтает её схватить.

– Он много заплатит? – заинтересованно уточнил Перкс.

– Ты столько не унесёшь! – заверил его Валет.

– Значит, берём живой!

«Убийца драконов №4» парил над центром исполинского урагана. На этой высоте буйство стихий не ощущалась, пилот равнодушно следил за приборами, не отвлекаясь на красоты, разворачивающиеся под уникальным боевым кораблём. В своё время он видел зрелища посерьёзнее: тот, кто видел бури на газовых гигантах, не будет считать местный циклон-переросток чем-то особенным. Его не интересовал даже восторг специалистов по поводу того, что воронка закручивается в обратную сторону, вопреки центробежной силе, вызываемой вращением планеты. Этот мир и без того безумный; одним чудом больше или меньше – разницы никакой.

Мнемошлем погружал пилота в красочный мир виртуальной реальности, расцвеченный столбиками информационных сообщений и тактических векторов. Он послушно посылал машину согласно указующему пунктиру. Зелёных осей, определяющих дружественные цели, не было, второй корабль ушёл несколько минут назад из-за сбоя стабильности системы вооружения. Это была серьёзная неполадка, грозящая страшными последствиями. «Убийца драконов №4» контролировал теперь очень большую территорию, ему пришлось переместиться в самый центр урагана. Но ничего, ещё двадцать минут, и вахта закончится, корабль на максимальной скорости покинет опаснейшее место Галактики, а на смену заступит новая пара.

Оперативная модель пестрела множеством сообщений – какой-то недоумок угнал «Убийцу драконов №6» и скрывался где-то в поясе астероидов. Найти его пока не удавалось, но флот не бросал настойчивых попыток обнаружить наглеца. Пилот прочитал последние, безутешные донесения для общего пользования. Так и есть, никакого результата поиски пока не принесли.

Мир трижды мигнул, все посторонние сообщения исчезли, система, получив команду с Октаэдра, перешла в боевой режим. Мёртвый, безликий голос сообщил:

– Есть уверенный контакт, координаты введены в систему навигации, начинайте коррекцию курса.

Проследив за мельканием векторов, пилот заявил:

– Положение для атаки неудобное. Выход на дистанцию активации оружия – восемь минут!

– Рекомендуем покинуть безопасный горизонт, цель может уйти в любой момент.

Риск при входе в плотные слои атмосферы возрастал многократно, но пилот не колебался ни мгновения. Он верил в свой корабль и надеялся, что тот не подведёт его и в этот раз. В противном случае пилота ждёт очень быстрая и безболезненная смерть.

Изменение курса позволило сэкономить почти четыре минуты. Корабль достиг верхушек облаков, его днище сверкало, отражая свет исполинских молний, но даже здесь пилот не отвлекся на красоту ужасающего урагана. Сняв защиту, он активировал единственный сенсор; нажать его можно было только вручную, система вооружения не подчинялась мысленным командам.

Торпеда очнулась из напряжённой спячки, в плоские капсулы с высохшими культурами специально выведенных бактерий влилась тёплая питательная жидкость. Спящие микроорганизмы немедленно проснулись и с жадностью приступили к трапезе, но разгуляться им не дали. Через двадцать шесть секунд после пробуждения в капсулы поступил насыщенный раствор цианида. Бактерии не могли взвыть от ужаса; согласно заложенной в гены программе, они стали защищать себя по максимуму. Их тела сбились в плотную колонию, дружно генерируя мощнейшее магнитное поле, призванное оградить их от ионов ядовитого вещества. Биологи потрудились на славу: напряжённость поля была огромной, оно должно было держаться порядка двадцати шести секунд.

Примитивная автоматика торпеды отреагировала на появление уверенного магнитного поля, отключила боевую часть от корабельного источника питания. В силовой ловушке, созданной излучением живых существ, застыл пористый шар из антивещества. Малейшее касание им стенок боеголовки приведёт к мгновенной аннигиляции; этот зеркальный прототип обычного железа не должен был существовать в мире, где царят нормальные элементарные частицы. Стоит отключиться магнитному полю, и здесь зажжётся новое солнце, которое на несколько мгновений превратит ночь в день.

Пилот вручную активировал второй сенсор и резко, не считаясь с колоссальной перегрузкой, повёл корабль прочь, уходя в разреженные слои атмосферы. На то, чтобы уйти, у него оставалось двадцать три секунды.

Торпеда пронзала грозовые облака, буря рвала инверсионный след, остающийся от примитивного реактивного двигателя. Даже без мощного источника энергии это оружие не сможет долго существовать в атмосфере Запретного Мира, слишком мало в нём защитных полимеров. Да и бактерии не смогут долго удерживать поле. Гениальное создание целого коллектива учёных было полно недостатков, но гарантированно могло уничтожить любую цель на этой сумасшедшей планете.

Времени хватило. По сигналу с корабля сработал простой механизм, выбросив капсулы с бактериями из боеголовки; антивещество вырвалось из ловушки. Пилот посмотрел вниз, на новое солнце, причудливо высветившее грозовые тучи. Оно выжигало всё живое жестким излучением, ударная волна уже достигла поверхности, вминая океан огромной чашей. Удовлетворённо кивнув, пилот произнёс:

– Цель поражена!

ГЛАВА 7

В горах темнеет быстро. Только что ещё светило солнце, и вдруг будто щёлкнули гигантским выключателем. Сумерки промелькнули за несколько мгновений, седловину накрыла ночь. В темноте шевелились сотни огней, по затихшему полю боя ходили санитары и простые воины, оказывая помощь раненым.

В их услугах нуждались многие: землю усеивали тысячи тел, люди были ещё живы, могли стонать и кричать. Усталые санитары освещали очередного бойца и, если это был свой, раскрывали свои медицинские сумки. Солдатам противника в этом мире не помогали; единственное, о чём они могли мечтать – о быстром ударе милосердия.

Анита, осторожно переступая через тела павших, шла вниз по склону. Иногда она останавливалась, внимательно оглядывалась по сторонам, отводя от себя факел. Её действия были строги и целеустремлённы – она искала одного единственного человека, не отвлекаясь на других раненых. Из темноты выдвинулась воющая фигура, девушка замерла, быстро выхватила кинжал. Мимо, слепо шатаясь и размахивая кровавыми культяпками рук, прошёл искалеченный храмовый стражник. Безумно причитая, он скрылся во тьме. Анита пошла дальше. За последний час девушка повидала множество страшных вещей, её уже не пугало ничего в этом филиале ада. Данте нашёл бы здесь немало занимательных сюжетов для своего великого творения.

В свете факела показалась туша очередного монстра. Девушка невольно попятилась, когда увидела, что нур шевелится – у него подрагивала боевая лапа. Но движения были неестественными. Приблизившись, Анита увидела под трупом живого человека. Он устало двигал ногами, пытаясь выбраться из-под огромной тяжести, но тщетно: бугры уродливой туши сцепились с пластинами доспеха и не выпускали жертву.

Оглядевшись по сторонам, Анита увидела обломок толстого копья, подхватила его и попыталась приподнять нура. Она так и не поняла, откуда в ней взялось столько силы, но замысел удался. Воин, почувствовав поддержку, зашевелился изо всех сил, выбрался из ловушки и, хрипя, как загнанный зверь, сорвал с головы сплющенный шлем, а затем рухнул на спину, раскинув руки в стороны. Девушка торопливо поднесла к его губам плоскую флягу, ратник судорожно припал к горлышку, давясь прохладной влагой. Немного утолив жажду, он вновь откинулся на землю:

– Как ты? – спросила Анита.

– Живой, – хрипло ответил Робин.

– Это я и сама вижу. Как твои раны?

– Ощущение такое, будто всё тело ампутировали.

– Не шевелись, я посмотрю.

Девушка взяла в руку факел, внимательно осмотрела возлюбленного. Доспехи были смяты в нескольких местах, но кроме изувеченного колена серьёзных повреждений она не заметила. Открыв маленькую индивидуальную аптечку, Анита быстро обработала рваную рану. Сняла остатки наколенника, смыла кровь, наложила лечебную мазь, замотала всё тугой повязкой.

– Ты не чувствуешь переломов? – спросила она.

– Вроде нет, – неуверенно заявил Робин. – Доспехи защитили, но из-за них я не смог выбраться из-под этого проклятого нура. Думал, так и останусь под ним, чудом не задохнулся.

Чуть помолчав, он спросил:

– Мы победили?

Девушка пожала плечами:

– Вроде бы да.

– Всё так плохо?

– Очень. Но поле боя осталось за нами, враги отступили.

– Какие у нас потери?

– Ты знаешь, – грустно ответила девушка, – нашей армии больше нет. Осталось только немного тяжёлой пехоты, наёмников и всадников. Велиты и ополченцы разбиты, наверняка убегают до сих пор, рейнджеров на ногах осталось не более трёх десятков, Петровича убили на моих глазах. Мушкетёров вырезали вместе с Егором, хорошо, если там хоть кто-то уцелел. Они встали в линию и стреляли по врагам в упор. Ты же знаешь, там слабые солдаты, у них не было ни одного шанса выжить в этой мясорубке. На баллистах погибла обслуга, Крыса изрубили в куски. Не могу поверить, что когда-то он вместе со своим товарищем пытался затащить меня в кусты.

– Да. Я допустил много ошибок в этом бою.

– Не вини себя, гладко получается только в книгах. Реальность всегда сложнее. Мы всё равно победили.

– Кнехты устояли?

– Левый фланг смяли. Пересвет ранен, Тевтон тоже.

Чуть помолчав, девушка спросила:

– Ты не удивлён, что я здесь?

Усмехнувшись, Робин покачал головой:

– Нет. От тебя можно ждать чего угодно. Меня больше удивляет то, что ты одна. Неужели вождя Ноттингема больше некому искать?

– Тебя разыскивают сотни людей и все единороги. Но они ведут поиски выше по склону. Сюда никто ещё не забредал, тут наши потери были небольшие, сражались только рыцари. Ромфаниум не заметил, где тебя потерял, я сама не знаю, что заставило меня сюда прийти. Как будто чувствовала, что ты именно здесь.

Девушка замолчала, отвернулась, начала неловкими движениями собирать аптечку. Посмотрев на неё странным взглядом, Робин собрался заговорить, но Анита его опередила и, не поворачивая головы, вымученно произнесла:

– Не надо. Я знаю всё, что ты хочешь сейчас сказать. Нечто вроде: ты красивая девушка, за тобой бегают стада отборных самцов, и не стоит вздыхать по тому, чьё сердце навеки отдано другой.

– Что-то подобное я и хотел сказать, – кивнул Робин. – Ты догадливая!

– Я знаю тебя не первый день, – грустно улыбнулась девушка, глядя ему в глаза. – Не надо мне ничего говорить, слова здесь излишни. Да, я тебя люблю! Так получилось! Робин, ты же знаешь, я никогда не навязывалась и не кричала о своих чувствах на каждом углу. Здесь нет твоей вины, не пытайся извиняться, просто не обращай на меня внимания, и всё будет по-прежнему. Я не стану травиться или вешаться, не волнуйся.

– Так и останешься старой девой, – усмехнулся Робин.

– А что, хорошая идея! – Девушка задорно встряхнула гривой волос. – Можно даже попробовать основать здесь женский монастырь. Как я тебе в роли матери-настоятельницы?

– Не впечатляет, – скептически заявил вождь и осторожно спросил. – А ты не обиделась тогда, в Первом Лесу?

– Я бы не назвала тот поцелуй особо романтичным.

– Извини.

– Ничего, всё верно. Война – не женское дело. До сих пор удивляюсь, почему я сегодня осталась в живых.

– Ты как будто со светского приёма, чистенькая и аккуратная. Похоже, у тебя ни царапины?

Скептически посмотрев на Робина, девушка демонстративно указала на спутанные волосы и провела ладонью по грязному лицу. Покачала головой и ответила:

– Насчёт чистой ты, конечно, здорово загнул, но я действительно не ранена. Только один очень неприятный ушиб. Кольчуга смягчила удар, однако синяк будет великолепный.

– Покажи.

– Не стоит. Он в таком месте, что не всем мужчинам можно показывать.

Покачав головой, Робин уверенно заявил:

– Что-то мне подсказывает, что этот синяк я вскоре увижу. И всё остальное тоже.

– Робин! – опешила девушка.

– Анита, чего скрывать очевидное? Да, я люблю Сату, но при этом остаюсь мужчиной. Ты мне нравишься, что не удивительно: попробуй найди того, кому ты бы не понравилась! Просто ситуация очень странная. Я не могу тобой воспользоваться и забыть, это будет предательством. Мы знакомы с первых дней пребывания в этом мире, сколько же нам пришлось пережить!.. Наверное, я вот уже около года валяю дурака, мне надо было раньше поступить, как обычному мужчине. В общем, можешь считать, что я тебе предлагаю место второй жены.

– Ты серьёзно?

– Вполне. Моё сердце отдано другой, но думаю, что для такой крошки, как ты, кусочек найдётся. Ну так как?

Посмотрев на Робина с немалым изумлением, Анита улыбнулась и, вздохнув, произнесла:

– Честно говоря, особо романтичным твоё предложение не назовёшь. Ты действительно серьёзен?

– Если ты хочешь, чтобы я немедленно доказал тебе свою симпатию, то помилуй. У меня сегодня тяжёлый день, да и земля здесь слишком твердая. Разве что использовать в качестве ложа тушу этого нура.

Не выдержав, девушка истерично расхохоталась. Робин глянул на неё с немалой тревогой, но Анита, всё ещё смеясь, успокаивающе замахала руками:

– Не волнуйся, со мной всё в порядке. Я просто кое-что представила.

– Что?

– Тебе не объяснить. Попробуй сам представить: меня сегодня едва не убили раз сто, я вся в грязи и крови, пропотевшая одежда стоит колом. Больше часа брожу по этому филиалу ада, нахожу ещё более грязного латника в сплющенных доспехах, выручаю его из ловушки. А теперь ему остаётся только трахнуть меня на вонючей туше монстра – это будет великолепное окончание чудесного дня! Мне будет что рассказать внучкам, когда стану их учить беречь честь смолоду.

Теперь смеялись оба, Робин даже скривился от боли – помятая грудь протестовала против такого веселья. Успокоившись, он произнёс:

– Ты так и не ответила на моё романтическое предложение.

– А ты действительно серьёзен?

– Ещё немного, и ты окажешься на этой туше!

– А как же Сата?

– Ты же сама знаешь – наша волшебница даже рада будет, последнюю неделю каждый день меня на это подбивала.

– Странно! Откуда такая настойчивость?

– У неё будет ребёнок.

– Мне она ничего не говорила!

– Она никому ещё не говорила.

– А как же ты узнал? – удивилась Анита.

– Наблюдательность не подвела. Вот уже более месяца я ежедневно пользуюсь некоторыми прелестями супружеской жизни. Раньше, в силу особенностей женской физиологии, Сата регулярно мне в этом отказывала. А кроме того, в последнее время она ходит с невероятно задумчивым видом.

– Вот как! А я здесь при чём?

– Элементарно! Сата боится, что когда дело зайдёт слишком далеко, я, оставшись без женской ласки, начну искать утешение на стороне. Ты единственное существо, к которому она меня почему-то не ревнует.

– Понятно.

– Ну как, согласна?

– Догадайся! – лукаво произнесла девушка.

– Вопрос решён, – констатировал Робин. – Да, зря я потерял столько времени. Придётся навёрстывать ускоренным темпом. Ты не будешь против, если я тебя поцелую?

– Тебя не смущает мой грязный вид?

– Переживу. Закрою глаза и постараюсь не дышать носом.

– Робин!!!

– Ладно, как хочешь, моё дело предложить!

– Целуй! – поспешно заявила девушка.

Робин приподнялся, обхватил её за талию и чуть не выругался, вместо мягкого девичьего стана ощутив холод титановой кольчуги. Глядя в тревожно-взбудораженные глаза красавицы, загадочно мерцающие в свете почти догоревшего факела, он потянулся к приоткрывшимся устам. И тут им помешали. Сверху, гремя доспехами, спускались два человека. Вождь их немедленно проклял и отстранился от Аниты. Из темноты показались Хонда и Торанвер. Осветив всё факелами, они хором заявили:

– Живой!

– Редкая наблюдательность, – хмыкнул Робин.

– А что это вы здесь делаете? – поинтересовался Хонда. – Сидите тут, как два голубка, такое ощущение, что собрались трахаться прямо на дохлом нуре!

Пересмешник опешил, когда Робин с Анитой дружно расхохотались. Почесав затылок, он задумчиво заявил:

– Вижу, шутка удалась. Теперь, если не трудно, подскажите мне, а что же в ней такого смешного? Лично я не отношу её к шедеврам юмора!

– Ты не поверишь! – еле смог произнести Робин.

Хонда покосился в сторону туши монстра и сокрушённо покачал головой:

– Однако! Робин, я тебя и так уважаю, но это уже нечто более чем героическое. Лично я сегодня не способен ни на что, денёк был трудный. Доспехи боюсь снимать, а то как бы самого не трахнули, воспользовавшись беспомощным состоянием.

– Выходит, мы вам помешали? – поинтересовался Торанвер.

– Да нет, не настолько же я озабочен, да и Анита не такая уж нимфоманка, потерпит немного.

– Робин!!!

– Молчу! Красавица, не стану же я делать тебя женщиной в таких антисанитарных условиях!

– Я могу принести белую простыню, – любезно предложил Хонда. – Там, наверху, риумы в них покойников заворачивают.

– Что мне нравится в таких мужчинах, как вы – так это духовная чистота и романтичность, – язвительно сообщила Анита.

При последних словах небо осветилось яркой вспышкой, все невольно взглянули вверх, Робин успел заметить тёмный прямоугольник, прежде чем свечение облаков прекратилось. Спустя несколько секунд донёсся грохот, будто самолёт преодолел звуковой барьер.

– Что это было? – вскрикнула Анита.

– Не знаю, – сказал Робин, вскакивая. – Скорее вниз, я видел, туда планирует парашютист!

Все молча поспешили за вождём. Робин отчаянно хромал, колено у него было повреждено серьёзно, но мчался быстро, не обращая внимания на боль и усталость. К счастью, на фоне неба видно было хорошо, к месту приземления парашютиста они подоспели через минуту. Хонда осветил факелом странную фигурку и не сдержал удивлённого возгласа. Меленький полутораметровый гуманоид, серая кожа, большая голова с выпученными глазами, серебристый комбинезон.

– Это же брайн! – удивлённо воскликнул Торанвер. – Здесь их давно уничтожили атоны, они сохранились только в океане, на некоторых островах.

Брайн открыл глаза и еле слышно произнёс по-русски:

– Я ничего не вижу. Приведите ко мне землян.

– Мы почти все с Земли, – сказал Робин на родном языке.

– Хорошо! Мне нужен хлок по имени Робин, его номер 701.

– Это я.

– Как хорошо! Мне повезло! Я Мессет, мы не раз с тобой говорили.

– Да, помню.

– Твой бой закончен?

– Да, мы победили. Что с тобой?

– Уже ничего, я умираю.

– Мы поможем тебе, отнесём наверх, к медикам.

– Нет, не трогайте меня. Помочь невозможно. Я угнал спецкорабль, на нём нет компенсаторов. Моя раса плохо переносит перегрузки, а кроме того, на высоте произошла разгерметизация. Сильная декомпрессия, всё кончено, стимуляторы продержат меня ещё несколько минут. Времени нет, Робин, я пожертвовал всем, чтобы тебя найти.

– Зачем?

– Там, наверху, они хотят убить дракона. Надо его предупредить, ты же знаешь, где он обитает?

– Мессет, насколько я полагаю, его не так легко уничтожить.

– Ты не поймёшь! Они создали мощное оружие и особые корабли, у них всё получится. В тропиках бушует буря, там всегда появляется дракон, его ждут. Знай, едва он погибнет, как исчезнет защита этого мира. Если это произойдёт, сюда телепортируют десант, специалисты разберутся в системе обороны планеты и смогут её отключить. На высоких орбитах этого момента ждут производственные комплексы, они приступят к разработке недр. Полезную флору будут выращивать в искусственных оранжереях. Здесь уничтожат всё, вы будете уже не нужны. – Пришелец закашлялся, в уголках губ выступила зеленоватая жидкость. – Мало времени, но ты всё слышал. Предупреди древнего дракона. Его логово далеко?

– Вообще-то не очень.

– Спеши, времени мало!

– Это не так просто.

– Ты не понимаешь! Этот мир исчезнет, его пустят на смертоносные корабли и лекарства для превращения дряхлых стариков в юнцов. Вся моя жизнь – сплошная ошибка! Я предал то, что ценил более всего, из-за меня вы попали сюда, а теперь всему Запретному Миру грозит гибель. Робин, я видел единорогов! Из моих снов! Они в твоём войске, ведь это так?

– Да.

– Значит, всё правда, всё не зря. Исправь то, что ещё возможно. Спаси эту сказку, предупреди дракона!

– Хорошо! – твёрдо сказал Робин. – Я сделаю всё, что смогу.

Мессет затих, дыхание его стало ровным. Все уже решили, что наступает смерть, но вдруг он чётким голосом произнёс:

– Робин, я ослеп, не вижу твоего лица. Как глупо, столько говорить, и никогда не увидеть. Прости меня за всё.

– Ничего, не переживай, я даже тебе благодарен. И могу твёрдо сказать: мы с тобой совсем не схожи.

Мышцы серого лица дрогнули, губы исказились в бледном подобии улыбки:

– Знаешь, на родной планете адмирала Коуффа убийство дракона считается подвигом, а у нас всё по-другому. Подвиг – это поговорить и понять.

Без всяких признаков агонии Мессет закрыл свои слепые глаза. Все почему-то сразу поняли – это смерть. Робин повернулся к Торанверу и заговорил по-вертински:

– Рэйг, это существо сказало, что люди со звёзд собираются убить Хранителя.

– Это невозможно! – уверенно заявил маг.

– Ты не понимаешь, они обладают огромной мощью. Даже в моём мире есть оружие, в один миг уничтожающее огромные города.

– Нет, Робин, это ты не понимаешь. Бога не убить.

– Хранитель не бог. Он реальное существо, его можно увидеть и потрогать.

– Это его тень в срезе ролиума, не более. Никто не может нанести вред тени.

– Торанвер, его надо предупредить. Я обязан это сделать, ведь в своё время он спас мою Сату.

– Для этого надо попасть в Сердце Мира.

– Я должен это сделать. Хонда, сколько людей сможет сесть в седло?

– Погоди немного, дай сосчитать, – пересмешник задумчиво пошевелил губами и выдал ответ: – Что-то около нуля. Робин, у нас от всей армии осталось полторы калеки.

– Не останавливай его, – сказал Торанвер. – Ему действительно надо туда попасть, я это чувствую.

– Из какого дурдома вы сбежали? – взорвался Хонда. – Наша армия практически разбита, двигаться к Сердцу мира придётся через тысячные толпы отступающих врагов. Это даже не сумасшествие, я не могу подобрать слов, чтобы выразить своё отношение к происходящему!

– Я ухожу, – чётко произнёс Робин. – Ты со мной?

– Да!!! – чуть не воя, вскрикнул Хонда. – Господи, да почему же мне так не везёт! Уж лучше бы меня трахнули!

– Не плачь, – усмехнулся Робин. – Ещё вся ночь впереди, всякое может произойти.

– Ну, спасибо! Утешил! У тебя есть план, или как обычно – приходим и всех убиваем?

– Вроде того, – Робин повернулся к магу. – Рэйг, пришла твоя пора.

Понимающе усмехнувшись, Торанвер заявил:

– Хочешь узнать про мою секретную тропу?

– Да. Ты же смог в своё время провести через горы толпу нуров напрямую, в обход Заоблачного храма. – Робин указал рукой в сторону темнеющего хребта Чёрного Отрога. – Там, наверху, Сердце Мира. Оно совсем рядом. Если идти обычным путём, то придётся двигаться более суток не жалея единорогов. А ведь по прямой не более десяти километров. Ты помнишь горную тропу?

Покачав головой, Рэйг тихо произнёс:

– Тропы нет.

– Но как ты вёл нуров?

– Под всем Чёрным Отрогом проходит огромная пещера, надо только знать входы.

– Далеко до ближайшего?

– Нет. Если мы поспешим, то утром будем в Сердце Мира.

– Единороги пройдут?

– Да. Хотя в отдельных местах они будут недовольны.

– Хорошо, поднимаемся наверх. Нам надо собрать хотя бы пару десятков всадников.

Анита догнала Робина, взяла за руку, просительно произнесла:

– Возьми меня с собой!

– Глупая, там может быть опасно. Наверняка остался хоть какой-то гарнизон.

– Вот и хорошо! От меня будет польза!

– Ты еле на ногах держишься.

– Робин, я очень тебя прошу, не оставляй меня!

Вождь вздохнул, покачал головой:

– Ладно, супруга. Но от меня ни на шаг, и в рукопашную не вступай, хватит с тебя лука! – Усмехнувшись, он добавил: – Будем считать это свадебным путешествием.

– Как романтично!

Коуфф, надев мнемошлем, вот уже несколько часов находился в тактической среде разворачивающейся операции. Несмотря на длительную подготовку, уничтожение Древнего застало всех врасплох. Какое-то время никто не мог поверить, что всё кончено; один за другим запускали разведывательные зонды, но ни один не вышел из строя. Постепенно истина дошла до каждого – Запретный Мир потерял свою защиту, теперь он не опаснее обычной планеты. Вот тут и начался хаос! В спешке перепутали все графики, производственные комплексы пустили к планете без должного упреждения подготовительных единиц, теперь пришлось их тормозить вблизи нестабильного астероидного пояса. Но что бы ни происходило, всё к лучшему; очень скоро здесь будет царить нормальный производственный порядок.

Получив внесистемное сообщение, адмирал нахмурился. Стерги собирались нанести ответный удар и отбить свои рудники. Их флот скрытно концентрировался в одном месте, собираясь совершить массированный прыжок. Однако Коуфф это предвидел, и амазонок ждёт немалый сюрприз. Его великолепные корабли готовы к немедленному прыжку в указанный район. Пожалуй, стоит самому взять на себя командование этим сражением, Матриархия должна твёрдо уяснить – в Галактике появился новый хозяин. Здесь уже всё ясно, после гибели дракона это теперь вполне обычная планета. Если не считать уникальных ресурсов. А после битвы можно по-другому поговорить с правителями Империи, давно уже назрела необходимость провести кое-где перестановку кадров.

ГЛАВА 8

Солнце выглянуло из-за скал. На краю долины, где господствовал Первый храм, появились двадцать шесть всадников на единорогах. Тревожно зазвенел бронзовый колокол, забегали жрецы и солдаты. Никто не ожидал появления противника с этой стороны, да и вообще это было почти невозможно. Храм даже не имел стен, они ему не требовались. Он располагался в тупиковой, узкой долине, и к нему вела единственная дорога. Чтобы на неё попасть, необходимо было пройти через ворота Заоблачного храма и мимо его немалой стражи. Попасть к храму через горы было невозможно – отвесные скалы окружали долину со всех сторон исполинской стеной. Единственный путь наверх – священная Лестница, но она выводит к маленькому плато, окружённому пропастью. Там стоит грот Сердца Мира. Появление посторонних было нереально, но вот факт – они здесь.

Всадники встали в одну линию. Хонда обернулся к Робину:

– Ты видал! Там их сотни!

– В основном послушники и атоны. Солдат мало, а нуров вообще не видно.

– Приведут, не беспокойся, – уверенно заявил Хонда.

Робин обернулся, оглядел своё войско: уставшие, израненные солдаты в помятых доспехах, грязные единороги, забрызганные запёкшейся кровью. Всего несколько пик, мечи и секиры иззубрены до совершенно тупого состояния. Им нелегко пришлось вчера, но если он скомандует – никто не дрогнет, все готовы умереть за своего непобедимого вождя. Посмотрев в тревожные глаза Аниты, Робин почувствовал, как в нём что-то сломалось; он не мог теперь поступить так, как задумывал, хотя и понимал, что у его отряда есть шансы на победу. Даже число врагов не являлось большой помехой. По сравнению с тем, что всадники совершили вчера, это сущая мелочь.

Чётким, уверенным голосом, Робин приказал:

– Оставайтесь на месте, я сам поговорю с атонами!

Бойцы зароптали, а Хонда, отпустив длиннейшую фразу, заставившую бы покраснеть старого боцмана, заявил:

– Не глупи! Мы их разобьём!

– Нет! Не спорь! Мы не будем с ними драться. Я чувствую, это лишнее.

– Тебя прикончат!

– Нет! Не посмеют. Ждите, я направлюсь к Лестнице. Вряд ли мне станут мешать, но если что – атакуй немедленно.

Кивнув, Хонда серьёзным тоном произнёс:

– Только не вздумай погибнуть!

Робин молча направил единорога вперёд, но пришлось остановиться – дорогу перегородила златовласая всадница:

– Робин!

– Не бойся, – улыбнулся он. – Я вернусь!

– Обещаешь?

Ничего не ответив, он молча склонился в седле, коротко поцеловал девушку в губы, посмотрел в тревожные голубые глаза, утвердительно кивнул и хлопнул единорога по шее. Умное создание легко снялось с места, послушно направилось в сторону Лестницы.

– Ромфаниум, почему ты молчишь?

– Робин, мне нечего сказать.

– Почему?

– Твоя дорога заканчивается, ты там, где должен был рано или поздно очутиться.

– Ты тоже думаешь, что Хранителю ничего не грозит?

– Конечно.

– Но ты смертен, хотя и волшебное создание.

– Робин, я всего лишь детская игрушка.

– Какие дети тобой играют?

– Иди своим путём, скоро ты это узнаешь.

Зардрак акх Даутор стоял перед спешно собранной толпой жрецов и солдат, он с фаталистическим спокойствием смотрел на приближающегося всадника. Робин Игнатов остановил своего единорога в нескольких шагах от жреца, спокойно и чётко произнёс:

– Приветствую тебя, Зардрак акх Даутор.

Атон внимательно посмотрел на воина. Вид Робина был далёк от цветущего. Шлема не было вовсе, доспехи измяты, нога перемотана заскорузлым бинтом. Весь покрыт грязью и засохшей кровью, только лицо было слегка умыто и сверкало белым пятном в тёмной рамке. Даже выносливый единорог смотрел удивительно усталым, но по-прежнему искрящимся взором. Кивнув, жрец ответил:

– Привет и тебе, Робин Игнатов.

– Странно, – землянин покачал головой, – почему ты не участвовал в битве?

– Не верил в победу, – откровенно заявил атон. – Кому нужен такой полководец?

– Понятно. Я иду в Сердце Мира, – спокойно сообщил Робин.

– Мы будем драться, – коротко ответил Зардрак.

– Нет, – так же безмятежно сказал вождь Ноттингема. – Я не стану на вас нападать.

– Почему?

– Трудно объяснить, особенно если сам это не понимаешь. Я просто иду в Сердце Мира.

Спустившись с единорогаз, Робин с самым невозмутимым видом шагнул вперёд. Глядя на него, толпа попятилась, все поспешно расступались с его пути.

– Нет, – крикнул Зардрак, – хватайте его!

Остановившись, Робин повернул голову и отчётливо произнёс:

– Вашей армии больше нет. Всё кончено. Не бойтесь, никто вас не тронет, я просто иду в Сердце Мира.

Никто и не пытался ему помешать. Его одинокая фигура внушала всем странное почтение. Все послушно расступались, давая ему дорогу, и смотрели с испугом и мистическим трепетом. Но Робин не обращал внимания на эти взгляды. Встав перед основанием лестницы, он покачал головой: взобраться наверх с его раненной ногой – немалый подвиг. Вслед ему донёсся истошный крик Зардрака:

– Глупец! Одинокий Бог сейчас у себя! Ты лишишься разума, если приблизишься к его логову!

Не обернувшись на потрясённого жреца, Робин произнёс:

– Я иду в Сердце Мира!

Он сделал первый шаг, поднялся на одну ступень. Ему надо было преодолеть ещё семьсот сорок четыре.

Колено болело, как ошпаренное.

Сата лежала в дальнем углу маленькой пещеры. Её ноги были связаны у колен, но руки свободны. Это не утешало: сбежать было невозможно, у выхода расположилось более десятка похитителей. Исса до сих пор не могла оправиться от потрясения после неожиданного нападения. Её охрана билась отчаянно, многие враги нашли там свою смерть, но всё было тщетно. Погибли все, а ухмыляющийся Валет с ужасной силой ударил иссу в бок прикладом автомата, скинув её с седла. Девушка во всех деталях помнила, как упала на землю и, прислушиваясь к боли в треснувших рёбрах, беспокоилась только об одном – как бы не пострадал её будущий ребёнок.

Но будущего не было. Ей нельзя попасть к Зардраку. Тот попытается использовать её, чтобы надавить на Робина. У любимого большое сердце, но он вождь и прежде всего должен думать о своём народе. Ему придётся отказаться от неё. Сата страшилась представить, что будет твориться при этом в его душе, она не должна обрекать своего Робина на такие муки. Ей надо умереть самой, это будет самым правильным. Надо торопиться, потом такой возможности больше не будет.

Девушка разжала ладонь, открыла маленькую нефритовую бутылочку, посмотрела на блестящую поверхность хрустальной жидкости. Ей было очень страшно делать последний шаг. Остановить могло бы только одно – если бы её будущий ребёнок был сыном. Сын – собственность отца, она не имеет права распоряжаться его жизнью. Но волшебница знала точно: у неё девочка, дар иссы в таких вопросах не обманывал. Дочка – это для матери, она может решать за неё. Жалко, что малышка так и не родится, если она хоть немного унаследует черты отца, то будет ещё красивее матери. Сата давно забыла про местные каноны красоты, ценящие в женщине только мощные телеса. Но, впрочем, земляне быстро изменят предпочтения вертинцев, они вообще всё меняли очень быстро.

Прохладная жидкость одним глотком покинула драгоценный сосуд. Сата вспомнила мать, как та разочарованно-гневным голосом кричала на неё, не сдерживая отчаяния. Дайре нужны были сильные иссы, а её никчёмная дочка оказалась полностью бесталанной. Девочке опасно было даже прикасаться к воде Источника, он быстро высосал бы её жизнь. Сата сама не понимала, зачем набрала этот пузырек и носила его с собой, но сейчас он сыграл свою роль.

По мышцам пробежала короткая судорога, через миг волшебница почувствовала, что полностью обездвижена. Странным образом девушке показалось, что её тело раздвоилось, одна фигура колыхалась в тисках второй, не в силах вырваться, но и не сливаясь. Перед глазами вдруг ясно показалась блестящая поверхность Источника, на дне она видела каждую песчинку. Сата странным образом совершенно успокоилась, она чувствовала, что конец близок, но он будет спокойным и безболезненным. Жаль, что её дочка не узнает рождение.

Исса не видела, как в пещеру зашёл Валет. Глядя на безвольно расслабившееся тело с закрытыми глазами, он заявил:

– Можешь не смотреть, это тебе не поможет. У нас с тобой есть одно неоконченное дело, не так ли?

Засмеявшись, он пнул девушку носком сапога:

– Молчишь? Ну, молчи! Меня это не смутит. Здесь тебе деваться некуда. Но не бойся, я не настолько уж и плохой. Остальным ребятам трогать тебя не разрешу. Однако ты должна для этого заслужить мою признательность. Поняла?

Пнув девушку ещё раз, он взялся за ширинку.

Источник потянул в себя ничтожную Искорку, высасывая через неё саму жизнь. Сата поняла, что живёт последние мгновения, но тут случилось странное. Сердце Айтэг Бланориза сошло с ума, прозрачная гладь вскипела в один миг и отшвырнула прочь свою жертву.

Ошеломлённая девушка стояла в пещере. На ней было надето розовое платье из тонкого шёлка, ноги были свободны. Недоумённо обернувшись, она увидела рядом свою копию, лежащую на полу в грязной дорожной одежде, над ней стоял Валет, развязывая штаны. Глядя, как беззвучно шевелятся его губы, изумлённая исса поняла – Источник ничего не смог ей сделать, и даже более того, защищая себя от посторонней Силы, он оттолкнул её с такой мощью, что иссу вышвырнуло в десмериум. Это было невозможно, ведь они находились в районе, где магия не действовала. Однако факты – упрямая вещь: Сата действительно смотрела на своё тело со стороны.

Глядя на действия ненавистного землянина, девушка нахмурилась. Ещё немного, и с её телом произойдёт неприятная вещь. Взмахнув рукой, она лёгким хлопком Силы швырнула Валета на стену пещеры. Искалеченный до последней косточки, он сполз вниз окровавленным, мелко дрожащим мешком, жизнь стремительно уходила из его ошеломлённых глаз. Выйдя из пещеры, Сата в несколько мгновений уничтожила всех врагов, подошла к костру и присела на обрезок бревна.

Без помощника ей не вернуться в тело, более того, она уже не помнила, где его оставила. Это была нормальная особенность десмериума. В таком состоянии её тело могло прожить около пятнадцати часов. Если до этого не придёт помощь – Сата умрёт.

Волшебница спокойно сидела у костра; она почему-то была уверена – помощь придёт.

ГЛАВА 9

Колено уже не беспокоило. Боль нарастала до какого-то предела, затем перегорели предохранители, всё кончилось... Робин больше не чувствовал свою ногу, она была не более чем чуждым протезом. Вождь стоял на верхней площадке Лестницы, перед входом в пещеру. Переведя дух, он обернулся – далеко внизу медленно поднимались несколько чёрных фигур, Зардрак не смог усидеть на месте. Покачав головой, Робин пошёл вперёд.

Он ожидал, что всё будет совсем не так. Пещера оказалась сырой и мрачной, больше похожей на грязный погреб старинного дома. Такой плесени Робин ещё не видел. Осторожно ступая мимо гроздьев гнилых грибов, он вошёл в огромный, сумрачный грот. На полу, распластав крылья и вытянув шею, лежал огромный дракон.

Он был невероятен, одновременно совершенно чужим и странно родным; нечто похожее Робин испытывал до этого всего однажды – когда встретил Ромфаниума. Голова свешивалась над чашей местного Источника, глаза... глаза... Робин шагнул вперёд и растворился в жёлтых нечеловеческих зрачках. Последней его мыслью было – похожие жёлтые искорки он видел в глазах своей Саты.

Здесь не было ничего, кроме сознания и странных образов, недоступных для глаз. Рядом было что-то невероятно мощное, страшное и притягательное, внушающее ужас и восторг. Здесь не было красок, не было времени и пространства, даже Слова рождались из ничего, без голоса; безликие и странные, они рождались из ниоткуда и пропадали в один миг. Воспоминания о них быстро таяли, будто сон через минуту после пробуждения, но оставался Смысл, причём не всегда его передавали Слова.

– Привет, говорящий с единорогами!

– Привет. Как тебя звать?

– Здесь нет имён.

– Кто ты?

– Бог.

– Но этого не может быть!

– Если ты считаешь, что Бог – это бородатый старец, сидящий в небесах, то твоё утверждение верно.

– Бог создал мир.

– Верное утверждение. Я не создавал этот мир.

– Значит, ты не Бог!

– Ты плохо слушаешь. Я сказал – этот мир!

– И что это значит?

– Я создам другой мир.

– Планету?

– Нет – Вселенную. Со своими физическими законами, планетами и галактиками, параллельными мирами и временным потоком.

– Так, значит, ты действительно Бог?

– Здесь нет лжи.

– Но кто создал мою Вселенную?

– Бог.

– Я ничего не пойму! Вас что, несколько?

– Нет, я один.

– Но как это может быть?

– Вопрос малопонятен и требует длительных объяснений.

– Мы не можем долго говорить?

– Здесь нет времени. Но я сам – время, каждый мой миг множит страдания духа.

– Ты болен?

– Здесь нет болезней.

– Не могу поверить, у меня уникальная возможность поговорить с Богом, но я не могу найти слов. Скажи, почему ты мне помогал, подталкивал меня к этой встрече?

– Я не подталкивал тебя, это против Правил.

– Каких правил?

– Замены. Вся твоя жизнь – это только подготовка к нашему разговору.

– Значит, что бы ни случилось, я бы не погиб?

– Нет. Ты мог умереть на любой Развилке.

– Развилке?

– Да. Можешь называть это перекрёстками судьбы. На каждом две дороги – одна ведёт в тупик, вторая – к новой Развилке.

– И ты, всемогущий бог, не мог меня провести?

– Нет. Все, кто имеет разум – свободны в своём выборе. Каждый должен сам идти по своему пути. Я помогал тебе, но не подталкивал на нужный путь. Замен было очень много, но ты единственный, кто смог дойти до конца.

– А зачем тебе именно я?

– Ты сможешь выполнить мою просьбу и остаться при этом человеком. Это будет по Правилам.

– Что за просьбу может иметь Бог?

– Замени меня.

– Как?!

– Эта вселенная создана очень давно. Она не нуждается в боге, просто иногда здесь нужен Хранитель.

– Зачем?

– В основном, чтобы присматривать за единственной системой – Запретным Миром.

– Но что в нём такого?

– Вселенных много – Запретный мир один. Он колыбель Богов. Здесь мы рождаемся, взрослеем, набираемся мудрости и любви. Главнее неё нет ничего, ведь чтобы создать новую Вселенную, Бог должен полюбить каждую частицу своего Замысла. Любовь – цемент всего сооружения.

– Ты тоже родился здесь?

– Конечно. Вспомни сам – этот мир пронизан духом созидания, в нём есть то, чего больше нигде не встретишь. Странная магия, вечная жизнь, лекарства от всех болезней или уродств, удивительные минералы и природные явления – всё это побочные результаты созидательного процесса.

– А кто создал Запретный Мир?

– Хороший вопрос. Ответа нет.

– Даже ты не знаешь?

– А зачем? В чём смысл этого знания? Я существую и без него, у меня есть Замысел, что ещё надо Богу?

– И ты не вмешиваешься в дела людей?

– Вмешиваюсь, если считаю нужным.

– А на Земле?

– Вся твоя Земля – сплошное моё вмешательство. Я отрегулировал все её параметры, чтобы она была похожа на Запретный Мир. Все – продолжительность суток и года, сила тяжести, состав атмосферы, солнечный спектр...

– Зачем?

– Чтобы тебе было легче, когда попадешь сюда.

– Ради одного человека изменять планетарные характеристики?

– Что для меня планета? Я создал твою Землю в таком виде, как ты её застал. Заселил её людьми, вмешивался в развитие ранних цивилизаций, помогая им выбрать верную Развилку, но не подталкивал.

– Бог, так вся история Земли – ради меня одного?

– Нет. Зачем ты мне нужен?

– Я совсем запутался!

– Ничего не поделаешь, мне и так приходится прилагать немалые усилия для поддержания разговора, ведь я Бог, а ты всего лишь человек.

– Но к чему весь этот путь?

– К чему ведёт любой путь – к финишу. Ты его достиг.

– Но как я могу заменить бога?

– Можешь! Однако очень ненадолго и не полностью. Надо дождаться рождения Ребёнка.

– А когда это произойдёт?

– Примерно через сто лет.

– Что?!

– Ты доживёшь. С божественной силой ты можешь не думать о возрасте. Всё, что от тебя требуется, – береги Запретный Мир, планета должна быть готова для рождения.

– Но как я смогу её защитить?

– Сможешь, ведь ты любишь Запретный Мир. Я тебе даже немного завидую. Ты сможешь увидеть рождение Ребёнка. Там, в Первом Лесу, в окружении единорогов пройдут его детские годы, юность, зародится Замысел. Зрелость он встретит здесь, в Сердце Мира, где Замысел будет крепнуть, наливаться любовью. Ты не увидишь, как зрелый Хранитель встретит нового Ребёнка, проведёт с ним детство и отправится создавать новую Вселенную.

– А ты? Почему ты не ждёшь своего настоящего преемника?

– Мне очень плохо. Случилось то, что бывает нечасто – мой Замысел окончательно созрел раньше срока. Как объяснить муки влюблённого творца; каждый день промедления – пытка. Мне, познавшему вечность, непереносима мысль о тех годах, которые отделяют от рождения Ребёнка. Но есть Правила, по ним я могу оставить Запретный Мир, если найду замену.

– И ты ждал меня миллионы лет?

– Нет. Я же Бог! Мне было известно о созревании Замысла задолго до окончания срока.

– Ты готовился заранее?

– Здесь нет времени, я ничего не делаю заранее.

– А почему именно я?

– Альтернативы нет. Были и есть многие, но пришёл ты один.

– Сколько потеряно жизней, сколько крови. Мне было очень трудно!

– Ты должен был созреть для замены. Не печалься, смерти нет.

– Как?

– Вселенная создана из строгого количества вещества и энергии, от энтропии её бережёт любовь Первого Создателя. Сколько бы ни умирало живых созданий – мир не покинет ни одна частица.

– А я могу увидеть Первого Создателя?

– Нет. Чтобы реализовать свой Замысел, Бог растворяется в создаваемой Вселенной, скрепляя её своей любовью.

– Он гибнет?

– Нет. Просто после реализации Замысла в Запретном Мире рождается новый Ребёнок.

– Подожди! Но как же будущий Хранитель может его увидеть? Они не смогут существовать одновременно!

– Смогут. Здесь нет времени.

– Не пойму.

– Ты можешь объяснить муравью принципы квантовой механики?

– Я для тебя всего лишь муравей?

– Нет, ты равная замена. Просто это не очень удачная аналогия, но она отражает суть вещей. Впрочем, если хочешь понять больше, проживи хотя бы несколько миллионов лет, многие вопросы решатся сами собой.

– Вряд ли я столько смогу выдержать.

– Ты прав. Даже мы не можем оставаться собою вечность. Все, кто мыслит, должны умирать и рождаться снова и снова.

– Что от меня требуется?

– Согласие!

– И всё?

– Да. Награды не будет, власть, которую ты получишь, предоставит тебе всё. Пределов нет.

– А если я решу уничтожить этот мир?

– Ты не станешь делать ничего плохого, иначе бы не пришёл сюда.

– Я не считаю себя особо добрым человеком.

– Здесь нет доброты. Это даже хорошо, ведь тебе придётся уничтожить миллиарды мыслящих созданий.

– Зачем?

– Так надо. Это Экзамен. На Запретный Мир напали, ему грозит опасность. Агрессоры думают, что уничтожили меня, а я снял всю защиту, чтобы уверить их зло до конца. Сейчас они хотят уничтожить твой город.

– Надо спешить!

– Не бойся, здесь нет времени.

– Значит, мы можем говорить вечность?

– Ты не станешь это делать, ведь я страдаю, Замысел созрел, он требует реализации. Однако ты сможешь поговорить с Ребёнком.

– Убить миллиарды! А как же мораль?

– Здесь нет морали в твоём понимании. В своё время, переселяя людей на Землю, я обрёк на уничтожение местные разумные виды, и всё для того, чтобы однажды увидеть тебя на пороге своей последней обители. С твоей точки зрения это чудовищно, но чтобы понять целесообразность подобного поступка, надо познать вечность. Помни мои слова – смерти нет.

– Хорошо! Я согласен.

– Нет! Твои слова здесь ничего не значат, их нет.

– А что надо делать?

– Осталась одна Развилка. Если выберешь тупик – ничего этого никогда не будет.

– Что за Развилка?

– Я не мог толкать тебя на нужный путь слишком грубо. Ты должен был погибнуть спустя несколько месяцев после прибытия сюда от рук Зардрака акх Даутора.

– Да, меня выручила Сата. Это ведь ты спас её в долине Костей?

– Нет!

– Но кто же?

– Это Развилка. Решай, какой выберешь путь. Но знай: то, что тебе кажется добром, может оказаться большим злом, чем предотвращенное.

– А Торанвер? А единороги?

– Мага я не просил ни о чём, просто предложил увидеть внучку. Развилки нет. А единороги гуляют сами по себе, я не могу приказать игрушкам Ребёнка, их можно только просить.

– Что я должен делать?

– Выбирать! Если Развилка исчезнет – начнётся Экзамен.

– Я готов!

– Начинай!

– Не могу, я не знаю, что делать?!

– Можешь, ведь ты любишь!

Внезапно Робин понял – он может.

Девочка бежала по склону, заросшему кустарником. Она мчалась изо всех сил, за её спиной всё ещё звенела бронза и ревели нуры. Враг ворвался на поляну, где лежали тела уцелевших исс. Отчаянно сражающиеся охранники гибли один за другим. Девочку душили рыдания: только что на её глазах вспыхнуло искрящимися разрядами и рассыпалось раскалённым прахом тело матери. Отец погиб ещё раньше, всё их маленькое войско было сметено. Девочка осталась сиротой в один час. Она не знала, что путь ведёт в тупик – почти вся долина была окружена сплошной стеной скал.

Но добежать до конца ей не дали. Продираясь через кусты, оставляя на колючках клочья одежды и капли крови, девочка выскочила на маленькую прогалинку и с криком упала на землю – метко брошенная палка ударила её по голени. Перевернувшись на спину, она замерла, жалобно заскулила – над ней возвышался огромный охотник, закутанный в тёмный меховой плащ. Шоквут покачал головой:

– Вот дурная! Да куда же ты так торопишься? Закрой глаза, не так страшно будет.

Враг был по-своему добр. Девочка поняла, что умрёт без мучений, и зажмурилась. Покачав головой, шоквут размахнулся увесистой дубинкой и замер статуей, потрясённо отвесив челюсть. Пикирующий дракон коротко выплюнул сгусток пламени – тело охотника разлетелось осколками пылающих углей. На поляне остались только дымящиеся сапоги с обожжёнными голенями. В следующий миг когтистая лапа нежно сжала девочку. Мощные крылья несколькими взмахами перенесли огромное тело через каменную преграду. Сделав плавный поворот, дракон, держась возле самых скал, направился к перевалу.

Девочка сидела на пригорке, где через несколько лет будет размещаться командный пункт Робина. Она с немым восторгом смотрела на Бога, сидящего перед ней. Дракон, возвышаясь красноватой глыбой, взирал на неё огромными золотистыми глазами. Взгляд его был наполнен странной печалью. Но девочка её не замечала, восхищение подростка было безграничным.

Дракон смотрел на девочку и думал о многом. Он может унести её далеко-далеко, туда, где она не будет знать печали. Можно даже на Землю, к себе нынешнему. Нетрудно дождаться, когда она подрастёт и полюбит. Он мог сделать всё, что угодно, никто не в силах этому помешать. Да – это Развилка, и все пути, кроме одного, ведут в тупик. Но кто сказал, что тупик – это плохо? Нет таких радостей мира, какие он не мог бы подарить ей сейчас. Однако дракон знал: как ни больно это сознавать, каждый должен пройти своим путём, и как ни больно обрекать любимую на страдания – это её дорога. Девочке придётся нелегко, но она вырастет и однажды скажет своему возлюбленному, что рада всему, что с ней случилось – ведь этот путь привёл к их встрече.

Опустив голову, дракон заговорил:

– Сата Неомо Кайя, слушай меня внимательно и запоминай все слова! Сейчас на перевал поднимутся верховые стражники, они тебя схватят и отведут к Зардраку акх Даутору. Тебя ждут страдания и унижения, ты долгое время будешь презираемой всеми рабыней. Что бы ни случилось, как бы ни было тебе плохо, ты обязана жить. Знай: тебя ждёт встреча с невероятным мужчиной, вы полюбите друг друга, ты станешь очень сильной иссой, будешь его защищать от опасности до того момента, как я с ним встречусь. Не смотри так удивлённо – это правда, ты действительно станешь невероятно сильной и неуязвимой после того, как его полюбишь. Но тебе потребуется моя помощь. Закрой глаза!

Девочка послушно зажмурилась. Дракон склонился ниже; от нестерпимой жалости его глаза увлажнились, крупная слеза сорвалась вниз, бесследно исчезла, разбившись тысячью золотистых брызг в длинных прядях чёрных волос. Когда Сата открыла глаза, дракона уже не было, а на перевал въезжали всадники на суфимах.

– Развилка исчезла, начинаем Экзамен!

ГЛАВА 10

«Нивелир-17-342» шёл на новый заход. Виртуальный мир тактической оболочки сыпал гроздьями данных и цветными векторами взаимодействия, расцвела увеличенная картинка цели. Пилот не сдержал сожалеющего вдоха. На берегу реки виднелось небольшое поселение, окружённое двойным кольцом стен. Судя по всему, там проживало несколько тысяч жителей. Было непонятно, почему именно этот район был выбран для посадки мобильного производственного комплекса. Пилот не знал, что рядом располагалось устройство связи 14-3. Судя по объёмам поставок меркита, здесь должно располагаться немалое его месторождение. Аналитики не знали о торговой деятельности землян и свои предположения основывали на неверных посылках. Ценный минерал не поддавался дистанционным методам обнаружения, приходилось делать выводы на основе имеющихся фактов.

Вспыхнули огни консоли вооружения, схема местности расцвела перекрестиями готовящихся ударов. Мощь «Нивелира-17-342» была немалой, хотя в этой миссии его оружие являлось не боевым. Залп должен был расплавить все неровности рельефа, оставив раскалённую площадку диаметром около километра. На этот своеобразный фундамент сядет производственный комплекс и вгрызется в ещё горячую землю. Жаль, что при этом придётся уничтожить город туземцев, но приказы не обсуждаются.

Сделать залп пилот не успел. Он увидел, как вспыхнул ярко-красный вектор недружественной цели, глаза его широко раскрылись при виде сказочного создания, атакующего корабль. В следующий миг взбесившиеся компенсаторы выдали в замкнутый мирок «Нивелира-17-342» чудовищный импульс антиускорения. Смертельной перегрузкой пилота размазало по стенке, неуправляемый корабль, слепо кувыркаясь, пролетел над башнями Ноттингема и рухнул в озеро, угодив прямиком в глубокую нерестовую яму.

Жители ночной стороны Запретного Мира поднимали головы, глядя, как в звёздном небе расцветают маленькие солнца. Зрелище было необычным и красивым. Местные жрецы и шаманы поспешили заявить, что появление странных быстро гаснущих звёзд говорит о гибели многих великих героев. Они не знали, что это взрываются мощные реакторы производственных комплексов. Изменившаяся физическая реальность не позволяла им удержать свою энергию в узде.

Вся система Дэйто-7 являлась одной огромной промышленной зоной. Здесь ковалась мощь непобедимого флота Империи. Десятки могучих космических станций охраняли покой системы, окружив её несколькими сферами оборонительных рубежей. Сотни боевых кораблей готовы были сорваться с места по первому приказу Верта Гранкиса – военного координатора системы на ближайшие несколько часов. Его вахта приближалась к середине, когда спокойствие обычного дежурства было прервано самым неприятным образом.

Сперва раздался сигнал тревоги, затем Верт был вырван из виртуальной реальности самым бесцеремонным образом. Тупо потрогав мнемошлем, он спросил собственным голосом:

– Объект?

– Недружественные цели! – странным голосом отозвался искусственный интеллект.

– Загрузи меня в Сеть, я выпал! – приказал Верт.

– Здесь нет Сети, – тем же необычным тоном заявил тактический компьютер.

– Количество целей?! – выкрикнул растерянный координатор.

– Девять триллионов восемьсот сорок две в четырнадцатой степени.

Верт похолодел, он не был готов к тому, что столкнётся с известной юмористической страшилкой – взбесившимся искусственным интеллектом. Это было невозможно даже теоретически, но почему-то происходило на самом деле. Координатор по инерции потребовал:

– Характеристики?

– В базе данных отсутствуют, передаю картинку.

Посмотрев на изображение, Верт выругался – сумасшедший компьютер показывал ему какое-то летающее чудовище из детских сказок.

– Перезагружайся! – потребовал он.

– Невозможно выполнить, у вас больше нет прав! – заявил компьютер и добавил. – Начинаю тотальное уничтожение всех доступных целей. Приоритет – орбитальные верфи.

– Отключайся!!! – заорал Верт. – Мой приказ самый главный!!!

– Выше Бога нет никого, – спокойно произнёс искусственный интеллект и открыл огонь.

Вторая планета Дэйто-7 была очень старой, её бурная тектоническая молодость осталась далеко позади. Железо-никелевое ядро оставалось всё ещё горячим, но под действием чудовищного давления он уже давно закристаллизовалось. Процесс шёл миллиарды лет и всё ещё продолжался, как вдруг, в локальном объёме, ограниченном корой планеты, произошли изменения ряда физических констант. В таких условиях установившиеся межатомные связи существовать не могли, кристаллические решётки разрушились, спешно перестраиваясь по-новому.

Этот процесс сопровождался выделением энергии и увеличением объёма. Планета, покрытая сплошной индустриальной оболочкой, развалилась в несколько мгновений. Тысячи обломков отпрянули от центра, расплываясь в разные стороны. Они направлялись к орбитальным сооружениям, расстреливаемым взбесившимися космическими крепостями.

Через миллионы лет здесь сформируется вполне устойчивый астероидный пояс.

Истерично хихикали ошеломлённые операторы систем противовоздушной обороны, глядя на бредовые показатели систем слежения. Крестились старые бабки, смотревшие в лазурную гладь сибирского неба с завалинок своих бревенчатых домов. Сойдя с ума, прямо по рации надиктовал заявление об отставке пилот пожарного биплана, прежде чем посадить самолёт на автостраду. Американский разведывательный спутник передал очередной пакет информации, заставивший поседеть опытного аналитика.

Над тайгой летел дракон.

На заброшенном аэродроме проходила очередная передача уникального товара. Коуфф совершенно упустил из виду ненужность дальнейших связей с Землей, и отлаженная машина работала по-прежнему. Серебристая фигура направлялась к маленькому самолёту, в руке Шергер сжимал алюминиевый контейнер с эликсиром молодости и долголетия. Всё шло как обычно.

Главным конструкционным элементом маленького разведывательного корабля являлось концевое кольцо. Даже из названия можно было догадаться о конфигурации этой детали. Её габариты заставляли придавать стандартным кораблям соответствующую дисковидную форму. Замыкая всю конструкцию, кольцо создавало собственную вселенную, что позволяло кораблю защищать себя от нападения и совершать стремительные маневры, не убивая при этом экипаж сильными перегрузками. Система была простой и надёжной, хорошо обкатанной за тысячелетия эксплуатации. Начинка кольца была выполнена из сверхпроводящего вещества. По нему циркулировал электрический ток. Энергии, заключённой в этой детали небольшого корабля, хватило бы на снабжение огромного мегаполиса в течение нескольких месяцев.

Физические законы изменились всего на одно мгновение, но этого вполне хватило. Незначительное изменение ряда констант привело к тому, что кольцо потеряло сверхпроводимость, начинка деталей стала оказывать сопротивление электрическому току.

Взрыв был такой, что все сейсмостанции мира зафиксировали подземный толчок. Официальная версия российских властей – падение метеорита.

Они не имели собственного названия. Являясь продуктом машинной цивилизации, вышедшей из-под контроля создателей, безликие автоматы не обладали сознанием в широком понимании этого слова. Их странное сообщество знало только одну цель – неустанное уничтожение любых проявлений жизни. Они не торопились, тысячи лет уходили на то, чтобы создать рой огромных тихоходных кораблей. После этого флот посылали в произвольном направлении, без какого-либо чёткого плана. Гигантская эскадра двигалась до тех пор, пока не погибала вся – до последнего корабля. По пути уничтожалось всё живое, зачастую вместе с планетами и прилегающими звёздами.

Эта флотилия была обречена. Бездушные автоматы слепо выпустили её в межгалактическое пространство. Двигаясь со скоростью гораздо меньше световой, они никогда не достигнут обитаемых мест, на такой срок не хватит энергии. До Галактики Млечного Пути оставалось идти ещё около двух миллионов лет.

Ударный флот Империи синхронно набирал скорость для межзвёздного прыжка. В переднем эшелоне скользили чёрные рыбины новейших кораблей, их задача – первым ударом деморализовать противника и нарушить его строй. За ними двигались, сбиваясь в тройки, диски стандартных крейсеров – они будут уничтожать отдельные единицы противника. Гиганты-линкоры шли позади, их огромные орудия расправятся с уцелевшими очагами сопротивления и добьют крупнотоннажные корабли.

Адимрал Коуфф, надев мнемошлем, восседал в боевом ложементе. Его мысли были спокойны и ленивы, все сомнения отброшены. Флот выйдет в реальный космос на самой границе вражеской системы, внутри боевых порядков Матриархии. Маневр рискованный, не все корабли его переживут, ведь часть неизбежно пострадает от притяжения крайних планет и кометных скоплений. Но выгода очевидна: неподготовленный противник понесёт чудовищные потери в первую же минуту боя. Стерги неважные флотоводцы, но сейчас они собрали почти все свои силы, надо использовать этот шанс, обезглавить проклятых амазонок. Тогда можно заняться реализацией других планов, благо слава победителя Матриархии позволит адмиралу совершить многое из того, о чём он раньше и не мечтал.

Звёзды исчезли, Коуффа окружила непроницаемая тьма – меркитовый модуль свернул пространство, корабль ушел в прыжок. Через несколько мгновений адмирал нахмурился: звёзды почему-то и не показывались:

– Время? – спросил он.

– Шесть секунд, – испуганно ответил наблюдатель.

– Не понял! – искренне удивился адмирал.

– Мы сами не знаем! – почти крикнул наблюдатель. – Ни один корабль не может находиться в гиперпространстве более одной целой и семидесяти семи сотых секунды собственного времени! Мы должны давно превратиться в излучение!

– Сбой прыжка?

– Нет! Все показатели в норме! Просто мы прыгаем куда-то очень далеко!

– Это невозможно!

– Есть показатели, – странно-виноватым голосом отозвался другой голос. – У меня объект!

Если бы адмирал не был альбиносом, то, вполне вероятно, поседел бы в один миг. Здесь, в пространстве, где нет ничего, кроме концевых колец и меркитовых модулей, берегущих микромиры своих кораблей от рассеивания, системы слежения были бесполезны. Вокруг расстилалось чёрное ничто, ни одна система слежения не могла рассеять этот мрак.

Адмирал, подозревая наблюдателя в сумасшествии, обратился к искусственному интеллекту:

– Контроль! Что за объект?

– Проекция идёт по всем срезам, начиная от ролиума. Десмериум возмущён крупной Волной, существует опасность магической атаки.

Безликий голос нёс полную ерунду; похоже, с ума сошёл не только наблюдатель. Компьютер тем временем довольно связно заявил:

– Получено изображение. Давать картинку?

– Давай! – согласился растерявшийся адмирал.

Монитор вспыхнул странным красноватым цветом остывающих углей. Коуфф увидал багровый длинный туннель, по которому летел клин его кораблей. Впереди, ведя их за собой, мерно взмахивая огромными крыльями, летел...

– Нет!!! – крикнул Коуфф. – Не может быть! Ты уничтожен!!!

В следующий миг ему стало не до дракона – флот вышел в нормальный космос.

Адмирал не успел удивиться полной мгле: здесь совсем не было звёзд, только кое-где мерцали тусклые туманности далёких галактик. Корабельные сирены выли на все лады, виртуальное пространство расцветало красной паутиной недружественных целей – эскадра Империи оказалась внутри боевых порядков чужой армады.

Гигантские угловатые корабли немедленно открыли огонь. Оказавшись в своей родной стихии боя, Коуфф выбросил из головы все посторонние мысли. Враг был многочисленный и сильный, надо приложить все силы, чтобы не дать себя уничтожить. В межгалактическом пространстве развязалось ожесточённое сражение.

Адмирал не думал о том, что даже в случае победы его флот обречён. Кораблям попросту не хватит энергии, чтобы десятки раз сворачивать пространство. Они не смогут вернуться домой.

Эрмины готовились к трапезе. Пожиратели звёзд собрались в плотную массу и наблюдали за своим старым вожаком. Опытный предводитель не торопился, он никак не мог выбрать звезду, куда следует направиться в первую очередь. В последнее время их стае не везло. Куда бы они ни летели, их везде ждали странные букашки. Несмотря на мизерные размеры, они очень больно кололи огромные тела; приходилось отступать, так и не подкрепившись.

Наконец вожак принял решение. Сосредоточившись, он смял пространство, свёл вместе сразу несколько слоев и пустив по ним возмущённые Волны. Бросившись в открывшийся туннель, он увидел нечто необычное – в точке прорыва происходило слияние более дальних слоёв, жадная воронка собиралась выбросить его в невообразимую даль. Старый эрмин судорожно задёргался, но тщетно – противостоять силе притяжения было невозможно. Понимая, что столкнулся с деянием Бога, он расслабился и отдался на волю течения. Глупый молодняк ничего не понял и послушно ушёл за вожаком.

Вынырнув в ролиуме, вождь понял, что всё закончилось хорошо. Рядом пылало вкусное жёлтое светило с пикантной хромосферой, вокруг скользили восемь соблазнительных планет. Стая дружно заскулила: жрать хотелось всем. Но никто не спешил – первый кусок всегда выбирает вожак.

Выждав приличествующую паузу, вождь направился ко второй планете, соблазнившей его наличием тяжёлого ядра. Он не знал, что божественная сила забросила его в систему Нарис-1, где располагалась столица Империи. Впрочем, неразумное создание не могло осознать сам факт существование галактических государств. Всё, что он замечал – это атаки боевых флотов, мешающих спокойно завтракать.

Проглотив лакомство, вожак обернулся и посмотрел на молодняк. Те продолжали доедать звезду и оставшиеся планеты. Внезапно вождь чётко понял – его время пришло, тело переполнено, надо уходить. Он совершит свой последний путь к центру Галактики в район, где расположена усыпальница его рода. Там он зажжёт своё тело новой звездой, оставив о себе памятник на миллиарды лет. Тяжёлые элементы помогут создать планеты, и когда-нибудь на них зародится жизнь, а может даже, разум. Но этого старый эрмин не знал, он шёл умирать.

Дракон парил высоко над плоскостью эклиптики Нарис-1. Вокруг вспыхивали яркие огни, космические крепости остервенело обстреливали друг друга, внизу разбойничали гигантские эрмины. Скоро стая уйдёт. Они выберут нового вожака, поглотят несколько соседних систем, затем вернутся домой, за край галактического диска. Там пожиратели звёзд буду дрейфовать в направление закручивания Млечного Пути, жадно собирая вещество, выбрасываемое спиральными рукавами. Они будут соперничать с конкурирующими стаями, не давая рассеяться ни единой крупице. Эрмины будут собирать материю в свои тела, носиться друг за другом, весело сливаясь и разделяясь, предаваться общению со своими соседями на границе великой пустоты. Их радость будет искренней, а жизнь – лёгкой и беззаботной.

Пока они опять не проголодаются.

Империя Звёздного Содружества погибала. Тысячи страшных катаклизмов уничтожали политические и производственные центры, гибли могучие флоты и отдельные корабли, исчезали звёзды и планеты. Оставшиеся обломки великой державы легко захватят жадные соседи. Кому-то при этом достанется Запретный Мир. Трясясь от благоговейного страха, захватчик окружит маленькую систему мощным карантинным кордоном. Никто, будучи в здравом уме, не приблизится к страшной планете, защищающей себя с такой беспощадной эффективностью.

Тысячи лет дети будут слушать сказки о могучих драконах древней расы и таинственном мире, хранящем огромные богатства. Маленькая рука будет выводить корявый рисунок – крылатое создание на груде золота и драгоценных камней. Отец будет рассказывать о доблестных рыцарях, вступивших в неравный бой и павших от страшного жара, против которого бессильны любые доспехи.

Но рано или поздно дети вырастают. Когда-нибудь, через тысячи лет, кто-то придумает новый способ урвать крошку со стола Богов. Но жадность глупа, крошки покажется мало, захочется получить всё. Разум изобретателен, он всегда найдёт лазейку. Помня о предыдущих трёх попытках, они будут осторожны, но это не поможет: нельзя трогать детскую колыбель грязными руками, обидятся те, кто её оберегает.

Своих Богов надо помнить.

Сата сидела у костра уже несколько часов. Она волновалась всё больше и больше, ведь её тело лежало неизвестно где. Его могли обглодать падальщики-бласы, оно могло мёрзнуть на сырой земле – это повредит ребёнку. Но ничего нельзя было поделать, в этом состоянии она очень могуча, но одновременно беспомощна.

Вскрикнув от радости и изумления, исса вскочила на ноги – перед ней стоял её возлюбленный.

– Робин! Как ты сюда попал?

– Долго рассказывать. Пойдём, тебе надо вернуться в тело.

– Ты сможешь это сделать?

– Конечно. Моя глупая девочка, зачем ты себя едва не убила?

– Прости. Мне казалось, что так будет лучше.

Сата протянула руку, но её ладонь прошла через плоть Робина, не встретив препятствия.

– Не могу поверить! Ты в десмериуме! Как это возможно?

– Теперь всё возможно. Я говорил с Хранителем.

– Ты получил Силу?

– Что-то вроде того. Пойдём, мне надо торопиться, ещё немного, и я не смогу остаться человеком.

– Побежали!!! – испуганно вскрикнула Сата.

– Нет, – рассмеялся Робин, – не всё так страшно, немного времени ещё есть.

Они направились к пещере. Девушка повернула голову и посмотрела на своего мужчину с изумлением и восторгом. В её чистой душе больше не было вопросов – всё, что надо, Робин скажет ей сам, потом, если посчитает нужным. Самое главное – они по-прежнему будут вместе.

– У меня будет ребёнок, – неожиданно для самой себя произнесла Сата.

– Это хорошо, – улыбнулся Робин.

– Девочка.

– Ты уверена.

– Ты странный человек! – Сата покачала головой. – Я ждала такого вопроса после первых слов!

– Это я и так знал, а вот насчёт пола ребёнка ты меня удивила.

– Хоть что-то от тебя можно скрыть! Не сомневайся, я же исса. Прости!

– За что?

– Ты же хочешь мальчика.

– Кто тебе сказал такую глупость? Да я просто счастлив! Она наверняка будет такой же красивой, как ты.

– Спасибо. Ты умеешь говорить красивые слова, – улыбнулась девушка.

– Малышка, ты сама у меня почти ребёнок, а уже готовишься стать мамой.

– Не волнуйся, в нашем мире всё рождается без забот и сильных страданий. Всё не так, как на твоей Земле.

– Да, я знаю.

Они стояли над телом Саты. Робин опустился на корточки, приложил руку к неподвижной ладони, Ритм Возвращения возник ниоткуда. Повернув голову, он посмотрел в глаза любимой и произнёс.

– Пойдёшь на восток, через час выйдешь на дорогу. Там тебя уже ищут.

– А ты?

– Я приду. Скоро. С Анитой.

– Вот как, – усмехнулась девушка. – Ты времени зря не терял.

– Естественно, – без тени вины произнёс Робин. – Я специально отослал тебя подальше.

– Ты её не обидел? – строго спросила Сата.

– Нет, не бойся. Всё будет хорошо. Иди.

– Возвращайся скорее!

– Конечно. Прощай.

Уловив Ритм Возвращения, Сата произнесла Слово Встречи.

– Экзамен закончен.

– У тебя всё получилось, и ты сохранил себя.

– Да. Я знаю.

– Теперь жди, осталось недолго, скоро придёт Ребёнок. Никто сейчас не станет вредить Запретному Миру, но есть Порядок, без Хранителя нельзя.

– Хорошо. Я буду хранить Колыбель.

– Прощай!

– Подожди! Скажи, выходит, что бог создаёт Вселенную и затем исчезает. Получается, она продолжает жить сама собой?

– Так ты ничего не понял?

– Нет!

– Ну что ж, значит, я в тебе действительно не ошибся. Запомни мои слова – смерти нет! Думай над ними, и всё поймёшь, я знаю. А теперь прощай, я не в силах ждать ни одного мгновения.

– Прощай. Пусть твой Замысел будет просто великолепным!

Ответа не было, но его уже никто не ждал.

Робин стоял на верхней площадке Лестницы и, щуря глаза, смотрел на солнце. Всё его пребывание в Сердце Мира не заняло и часа. А сколько событий успело произойти – его человеческий разум не мог вспомнить и сотой доли. Землянин поморщился: проклятое колено опять разболелось.

Рядом, уткнувшись лбами в камень, распростерлись ниц несколько атонов. Маленький нур, пища от восторга, счищал грязь с его сапог. Зверёк был счастлив – за свою жизнь он успел увидеть сразу двух богов, а если немного повезёт, то доживёт и до третьего. Потрепав малыша по бархатной голове, Робин чётко произнёс:

– Нуров освободить, боевых монстров вернуть в пещеры, дать всем воды из Источника, на этом месте зажечь Костёр Памяти.

Зардрак осторожно приподнял голову и почтительным тоном уточнил:

– Хранитель, сколько времени поддерживать огонь?

– Сто лет, – коротко ответил Робин

Опустив голову, он пошагал вниз. Там, у подножия Лестницы, его ждал единорог.