Джейн вытерла слезы, а затем вырвалась из моей хватки и понеслась вниз по лестнице.
Мне пришло в голову, что ее жилой комплекс находился в получасе ходьбы отсюда. Скай убьет меня, если я позволю ребенку идти домой одному.
Хотелось убить Лорну.
Раздраженно вздохнув, я просунул голову в комнату Лорны и увидел, что она с двумя ярко-красными пятнами гнева на щеках сидит, уставившись в стену, на своей кровати.
Она жила в средней комнате, после того как закатила истерику, когда Скай не позволила ей занять главную спальню. Скай платила за квартиру. Главная спальня принадлежала ей. Для меня это казалось очевидным. Попробуй объяснить это Лорне. Я понятия не имел, как ребенок, выросший в бедной среде, мог стать таким избалованным. Я просто сдался и занял самую маленькую комнату в доме. Несмотря на то, что Скай была счастлива побороться за мое право на больший метраж, потому что я старше.
— Я собираюсь проследить, чтобы Джейн добралась домой.
Ее взгляд метнулся ко мне.
— Что?
Я вскипел.
— Я провожу Джейн домой. Если ты покинешь дом, пока меня не будет, то я превращу твою жизнь в гребаное страдание, пока не поступлю в колледж. — Я протянул руку и захлопнул ее дверь.
Торопливо спускаясь по лестнице вслед за Джейн, я думал взять ключи от машины и подвезти ее домой, но потом решил прогуляться, чтобы остыть, прежде чем вернуться к младшей сестре.
Выйдя на улицу, я обнаружил Джейн, уже спешащую от нашего дома.
— Джейн, подожди, — крикнул я ей вслед.
Она удивленно обернулась, и длинные темные волосы рассыпались по плечам. Она остановилась.
Когда я приблизился к ней, последние лучи солнца отразились в ее орехово-зеленых глазах, и это поразило меня, как удар молнии, или грузовик Ман, или какое-нибудь другое клише: лучшая подруга Лорны была довольно красивой.
Эта мысль застала меня врасплох.
Всего год назад Джейн Доу казалась неуклюжей маленькой штучкой. Большие глаза, большие уши, большой рот. Она выглядела, как персонаж мультфильма.
Но теперь я разглядел, что она утратила юношескую округлость на щеках и подбородке, и она выросла.
Она действительно, действительно стала другой.
Джейн Доу была на пути к тому, чтобы стать сногсшибательной.
Хм.
Я стряхнул с себя оцепенение, вызванное этим откровением.
— Я провожу тебя домой. — Я коснулся локтя Джейн и начал идти.
К счастью, она без возражений пошла рядом — я не хотел тратить полчаса на убеждения, что нужно проводить ее домой.
Я заметил, что она изо всех сил старается не отставать и замедлил свои длинные шаги.
Прохладный ветерок вызвал появление мурашек на моих руках. Мне следовало взять с собой толстовку с капюшоном. Середина октября в Лос-Анджелесе была теплой, но вечера — довольно прохладными. Не холодно ровно настолько, чтобы джинсы спасали лучше шорт, толстовки — лучше футболок. Тем не менее, Джейн не дрожала в своем летнем платье. Так что если четырнадцатилетняя калифорнийка могла противостоять ветру, то и парень, выросший на Восточном побережье, тоже мог.
Взглянув вниз на темноволосую макушку, я заметил удрученное выражение лица и еще раз проклял свою младшую сестру. Я вздохнул.
— Не слушай Лорну, хорошо? Ей просто не нравится, когда не получается по ее желанию.
Честно говоря, я не знал, что у Джейн хватит духу противостоять Лорне.
— Я знаю. — Джейн посмотрела на меня своими прекрасными глазами. — Но в последнее время она часто грубит, и сегодня меня достала.
Так вот, я был парнем, и парням нравилось думать, что мы выше мелкого дерьма, но я видел достаточно ревности между моими друзьями, даже между теми, с кем я вырос в Бостоне, чтобы знать, что может испортить дружбу. Возможно, Лорна была недовольна, что ее застенчивая неуклюжая маленькая подруга превращается в милую талантливую художницу, которую скоро начнут замечать мальчики. Если уже этого не сделали.
— Хорошо, что ты смогла постоять за себя.
Мне было неловко говорить это. Но я не знал, что еще сказать. За последний год мы с Джейн обменялись, наверное, максимум двадцатью словами.
— Все думают, что я слабачка. Даже Лорна. — Она посмотрела на меня, а затем отвела взгляд, как только наши глаза встретились. — Я не такая.
Какое-то время назад я понял, что заставляю Джейн нервничать. Она редко встречалась со мной взглядом, когда мы находились в одной комнате.
Я мало что мог с этим поделать.
Мы шли по пологому склону тихой улицы по чистым тротуарам, проходя мимо домов в стиле испанского возрождения с пальмами почти в каждом саду. Своеобразный мир вдали от Дорчестера.
— Ты пишешь что-нибудь новое? — внезапно выпалила Джейн.
Я чуть не споткнулся. Потом прищурился.
Я убью Лорну.
— Эм… не … Я имею в виду, я не знала… — Джейн зажмурилась, и часть моего гнева рассеялась из-за такого милого замешательства.
Злясь, но не на нее, я отмахнулся.
— Все в порядке. Я никому не скажу.
Я пожал плечами, как будто мне было все равно.
Мы продолжали в молчании.
До тех пор …
— Я читала ту книгу. Ричард Мэтисон. «Я — Легенда».
На этот раз, когда наши глаза встретились, она выдержала мой взгляд. Поняв, что она нашла книгу по постеру в моей комнате, я ухмыльнулся. Маленькая Джейн Доу обращала на меня внимание?
— Да? И что ты думаешь?
— Классная книга. Захватывающая. И грустная.
Джейн вздохнула, и я услышал в этом вздохе дрожь, выдававшую ее нервозность. Мне почти стало жаль ее, но какая-то часть меня думала, что, возможно, мне нравится, что она так хорошо обо мне осведомлена.
— После этой я прочитала «Отзвуки эха». Мне тоже понравилось.
— Я не думал, что ты читаешь такие книги.
— Я читаю и буду читать все интересное.
Это заставило меня улыбнуться.
— Точно! — согласился я.
Когда мы погрузились в более продолжительное молчание, я подумал, что Джейн, скорее всего израсходовала все свое мужество на этот вечер. Обычно я бы тоже молчал. Но было что-то в ее присутствии… спокойная тишина, которая мне нравилась. Это пробудило во мне любопытство.
— Почему ты не позвонила своим приемным родителям, чтобы они приехали за тобой? Ты же знаешь, что тебе не следует ходить так далеко одной ночью.
Джейн прикусила губу.
— Прости, если помешала тебе.
— Я этого не говорил. И это не ответ на мой вопрос.
— Я не люблю их беспокоить.
Беспокоить? Она была их приемным ребенком. Ее работа заключалась в том, чтобы беспокоить их.
— Им платят за то, чтобы они присматривали за тобой, верно? — Я сразу понял, что высказался неправильно. Чувство вины кольнуло меня, когда я увидел, как вытянулось ее лицо. — Это… я…
— Все в порядке. Я просто… Не хочу раскачивать лодку. До того, как мне исполнится восемнадцать, осталось всего четыре года, и я хочу остаться с ними до тех пор. Я не хочу снова переезжать.
— Как долго ты с ними?
— Почти четыре года.
Я нахмурился.
— С кем ты жила до этого?
— Я сменила несколько семей. — Она пожала плечами.
— А Грин самые лучшие?
Мой друг Лип, живший в Дорчестере, был приемным ребенком. Он провел большую часть своей жизни с хорошей женщиной по имени Мэгги. Ее муж-мудак был ленив, а Мэгги занималась воспитанием пятью других детей, так что Липу сходило с рук много всякого дерьма.
Джейн колебалась, и я почувствовал странный трепет в груди.
— Да.
— Из-за чего эти колебания?
— Они просто… с ними все в порядке. Они нечасто бывают рядом, но они следят за тем, чтобы у меня было все, что нужно, и они не кричат на меня или… что-нибудь другое.
— Что-нибудь другое? Кто-нибудь сделал с тобой «что-нибудь другое»? — Почему я вдруг так разозлился?
Джейн посмотрела на меня, и легкая улыбка и понимающий взгляд в ее глазах заставили меня почувствовать себя наивным маленьким ребенком.
— Джейми, система в некотором роде испорчена. Слишком много детей на попечении. Недостаточно социальных работников и определенно недостаточно приемных родителей. У меня было и то, и другое. Хорошее и плохое.
На мгновение я забыл, что разговариваю с четырнадцатилетним подростком, а не со взрослым человеком. Усталость от мира в ее глазах заставила меня почувствовать себя дерьмово. То, что я рос так, как рос, означало быстрое взросление. Но, как я понял, если Джейн и росла одна, то она тоже быстро повзрослела. Это казалось несправедливым.
— Мне жаль.
Она помолчала немного, а потом глубоко вздохнула, словно готовясь к чему-то, и проговорила:
— Ты выглядишь по-другому. Менее злым.
Да, кажется, Джейн Доу обращала на меня внимание.
— Ты про что? — Я нахмурился.
— Раньше ты казался как бы…
— Каким?
Губы Джейн дернулись, она бросила на меня удивленный взгляд, а затем посмотрела вперед.
— Угрюмым.
У меня возникло чувство, что это не то слово, которое она искала. А я все еще был угрюмым ублюдком.
— Да? Ну, ты бы тоже стала такой, если бы твой отец ушел, оставив тебя с такой, как моя, мамой. А потом, плохая мама или нет, она умерла. — Я нахмурился, удивляясь, почему это сказал.
На этот раз, когда Джейн посмотрела на меня, она держала мой взгляд так, что это меня обескуражило. В ее глазах плескалась мудрость, которая заставила меня почувствовать себя намного моложе, чем она сама.
— Могу я тебе кое-что рассказать? То, о чем я не говорила даже Лорне.
Я кивнул, зная, что, что бы это ни было, это важно. Я не знал, почему она хотела поделиться со мной, и не понимал, почему я хотел знать, что бы это ни было.
— Меня усыновили в младенчестве.
— Что?
Видя мое замешательство, она кивнула. Выражение ее лица стало таким печальным, что у меня участился пульс.
— Марисса и Кельвин Хиггинс удочерили меня, когда мне было девять месяцев. Меня звали Марго Хиггинс.
— Я не понимаю.
— Они не могли иметь детей. Единственный родственник, который у них остался, это мама Кельвина. Ей не нравилась Марисса. Я ей не нравилась. Она не любила никого, кого Кельвин любил больше ее. Тогда я этого не понимал