ов, к кому мы ездили. Не одного, так другого разговорю. А там проще будет – у них мирок тесный, все друг друга знают. И объяснение есть: хочу, мол, подыскать своей девушке украшение взамен пропавшего.
– Ну что ж… – Алексеев соорудил на лице довольное выражение. – Звучит всё это убедительно. Попробовать можно.
Сам же подумал: «Пара-тройка недель на эти поиски точно уйдёт. А там и осень накатится, а если повезёт, то и зима подоспеет, и станет не до походов в чёртово ущелье».
– О! – встрепенулась Елена. – Чуть не забыли. В университете на истфаке тоже ведь музей есть.
– Это я на себя беру, – заявил Олег.
– Ну да, ты же с археологами этими вась-вась… – вспомнила сестра.
– Точно, – признал журналист. – Тем более что мне всё равно к ним наведаться нужно. Статью о наших археологах заказали в один журнал. Заодно и наши дела попробую прояснить…
В университет Алексеев решил поехать с утра пораньше, в начале рабочего дня – лето, вступительные экзамены закончились, на кафедрах делать особо нечего, так что после обеда не ушедшие в отпуск преподаватели и сотрудники разбегаются кто куда. По делам, естественно.
Без проблем поймал такси, устроился рядом с водителем, мимолётно подумав: хорошо всё-таки, когда не нужно считать копейки, а то пришлось бы тащиться на трамвае, потом автобусом – времени уйму потеряешь, взмокнешь, да и рубаха будет выглядеть так, словно ты её уже неделю таскаешь. То ещё удовольствие, одним словом…
Заказ на очерк об археологах свалился на голову Олега достаточно неожиданно. Дня за два до визита Седовласого, поздно вечером телефон залился длинной трелью – явно междугородний. Олег удивлённо вскинул брови: кто бы это мог быть? Времена, когда можно было позвонить приятелю в другой город и потрепаться, давно канули в Лету: сейчас все были вынуждены если не считать копейки, то, по крайней мере, отказываться от того, без чего можно обойтись.
Поднял трубку и невольно поморщился – так громко прозвучал знакомый голос:
– Алло! Алло! Олег, это ты? Слышишь меня?
– Слышу, – ответил журналист, но голос не унимался:
– Алло!! Да что за чертовщина?! Алло!!
– Слышу я тебя! – заорал Алексеев. – Говори, что нужно!
– Алло!!! – продолжала надрываться трубка, потом в ней что-то хрюкнуло, и голос собеседника понизился до нормального уровня:
– Это ты, Олег?
– Я, – не стал скрывать журналист и добавил: – Кто же ещё?
– Ну слава богу! А то я до тебя второй день дозвониться не могу… Это Корнев. Слушай, ваши археологи в этом году нашли что-нибудь?
– Представления не имею, – признался Алексеев. – Я с ними с зимы не общался.
– Но на раскопки-то они хоть выехали? – озадачился старый знакомец.
– Наверное, – пожал плечами Олег. – Полевой сезон в разгаре, если и выезжать, то только сейчас.
– Вот и отлично! – констатировал Корнев. – А то мне материал на эту тему позарез нужен. Соорудишь за месячишко? Если в этом году ничего стоящего не нашли, подбери что-нибудь из прошлых сезонов. Ну да ты человек опытный, сам сообразишь.
– Чего это тебя вдруг прошлое заинтересовало? – удивился Алексеев. – Сейчас все настоящим живут или в лучшем случае пытаются в ближайшее завтра заглянуть, чтобы понять, протянут ноги или ещё побарахтаются.
– Не меня! Начальству почему-то приспичило тиснуть такую статью. Да ещё именно на российском материале. А я, как на грех, никому дозвониться не могу.
– Хочешь сказать, что на безрыбье и я сойду? – хмыкнул Олег.
– Ай, не говори ерунды! Я тебе первому звонить начал. Так как, сделаешь?
– За месяц? Пожалуй… Объём какой?
– Не ограничиваю. Сам сориентируешься, лучше, конечно, в пределах обычного. Про фотки не забудь. Гонорар постараюсь выбить побольше, но, понимаешь, у нас сейчас…
– Не оправдывайся, – оборвал его Алексеев. – Увы, всё понимаю… Ладно, сделаю. Будем считать, что нынешний гонорар – это аванс, а окончательно рассчитаемся, когда разбогатеете. Премию выпишешь.
– Само собой! – легко согласился Корнев, который, похоже, и сам не верил, что такие благодатные времена когда-нибудь наступят…
А потом пришёл Седой, и мысли о возможном гонораре отошли на бог знает какой план – что эти копейки в сравнении с тем, что Алексеев уже получил? Да и была у Олега не слишком хорошая привычка – заняться делом только когда совсем уже прижмёт… Но потом был разговор с Виктором и Ленкой и обещание поговорить с археологами. Так что пришлось шевелиться, хотя и не хотелось…
Здание, в котором располагался исторический факультет, было построено ещё в тридцатые годы и в последнее время настойчиво требовало капитального ремонта: то балки в актовом зале просядут, то крыша потечёт, то трещина расколет стену. И совсем было уже решили власти привести строение в порядок, но времена изменились, и оказалось, что денег у государства на подобную ерунду нет – дай бог на выборы и поддержку самозародившихся партий наскрести. Поэтому, учуяв запах свежей краски, Алексеев даже удивился.
Впрочем, изменения проявили себя ещё в холле первого этажа: раньше в здание свободно входили все кому не лень, теперь же справа от входной двери стоял капитального вида стол, за коим восседал потрёпанный жизнью, но ещё явно не собирающийся помирать старичок в униформе.
– Куда идёте? – строго воспросил он.
– К археологам, – честно признался журналист.
– Да? – ветеран охранной службы пожевал губами, низко склонился над толстенным журналом, повозил по нему носом, недовольно сообщил: – Наличествуют, – и тут же вновь посуровел лицом: – Документы!
Алексеев пожал плечами, извлёк из кармана членский билет Союза журналистов, протянул старичку и, предупреждая вопрос, готовый сорваться с уст строгого охранителя, добавил:
– Паспорт с собой не ношу. Нет нужды, это, – он кивнул на удостоверение, зажатое в сухой лапке вахтёра, – документ второй категории допуска…
Так это на самом деле или нет, Олег не знал, но давно уже успешно использовал подслушанную где-то фразу. Помогло и на этот раз: старичок сразу подтянулся и принялся заполнять многочисленные графы в журнале.
Поджидая завершения сего явно не скорого процесса, журналист глазел по сторонам. Ничего здесь не изменилось: расходились в обе стороны коридоры первого этажа, уводили наверх две лестницы с изрядно потёртыми ступенями, на дальней стене красовался огромный портрет Ленина – черты вождя отображали непреклонную решимость. Под портретом стояла женщина с невероятных размеров «нижним бюстом», её Алексеев знал, она работала в университетской бухгалтерии. Женщина решительно надвигалась на щуплого мужичка с вислым носом, но тот не тушевался. Разговор, судя по всему, шёл на повышенных тонах: дама что-то яростно шипела, её оппонент упёрто бубнил: «Всё будет в полном соответствии с законом… И не нужно мне угрожать, я свои права знаю и ваши обязанности тоже… Законы для того и пишутся, чтобы их исполнять…»
– Проходите, – недовольно проскрипел старикашка.
Олег с вежливым поклоном изъял из руки охранника удостоверение и направился в сторону лестницы. Вислоносый дёрнулся было в его сторону, явно собираясь что-то спросить (похоже, бдительности вахтёра он не доверял), но тут бухгалтерша зашипела особо яростно, и ему стало не до незнакомого посетителя.
Журналист легко поднялся на четвёртый этаж и недовольно потянул носом: едкий запах концентрировался именно здесь – аж глаза заслезились. Причиной вони были стены, старательно вымазанные масляной краской цвета… м-м-м… про такой в народе говорят: «детской неожиданности», – сразу показалось, что широкий коридор сжался, а потолок опасно нависает над головой.
Зажав пальцами нос и матерясь сквозь зубы, Олег ускорил шаг. Так вот он – нужный ему кабинет, некогда переделанный по чьей-то причуде (имя этого деятеля история не сохранила) из женского туалета. Из-под официальной чёрной с золотом таблички торчит уже пожелтевший листок бумаги, на коем значится: «На раскопках до 1 сентября». Это хорошо, это радует, но ведь теперь придётся топать по вонючему коридору до музея археологии и там добывать нужную информацию.
Старую, но крепкую ещё дверь зачем-то заменили на другую, сколоченную из тонких дощечек. Похоже, сотворившие это считают, что так вход в музей выглядит более эстетично. Ну и чёрт с ними…
Журналист рванул ручку на себя – «эстетичная» дверь пошла волнами, но не открылась. Повторил ещё раз – с тем же результатом. Нагнулся, рассматривая замок: нет, не заперта. Толкнул дверь – не открывается… И тут откуда-то изнутри глухо донеслось:
– Иду! Подождите…
Пара мгновений, и неприступные доселе «врата» наконец-то распахнулись. В образовавшуюся щель высунулась смуглая физиономия Игоря, значившегося в музее старшим научным сотрудником. Он первым делом чихнул, потом пригладил ладонью, как всегда, всклокоченные волосы и бодро поздоровался:
– Здрасьте, Олег Иванович! Проходите скорее…
Журналист проскользнул в щель, и дверь мягко закрылась за его спиной, отсекая поток ядовитых миазмов, – все окна в музее были открыты нараспашку.
Олег с удивлением оглянулся на странное дощатое изделие и спросил:
– Это что ещё за чудо?
– И не говорите, – вздохнул Игорь. – Изнутри и открывается, и закрывается нормально. А снаружи… – он закатил глаза. – Войти невозможно, да вы в этом уже и сами убедились, а чтобы запереть её подлую… Семь потов сойдёт, девчонки плачут регулярно.
– Кто же это вас так осчастливил?
– Новый проректор по АХЧ, Валериу свет Ионелович Лупеску.
– Даже так?
– Ну мы-то зовём его Валерием Ивановичем. Родился, судя по всему, где-то в Молдавии, а к нам прибыл из Казахстана, не сумев изловить там ни счастья, ни чинов.
– Покраску стен тоже он организовал?
– А как же! Хвастается, что раздобыл эту отраву не то что задаром, якобы ещё и приплатили нам за то, что он её забрал. Большого ума и деловой хватки человек.
– Ладно, бес с ним… Евгений Васильевич где в этом году?