– Я участвовал в проектировании этих «жучков», – сказал Фидл. – Современнейшие штуки. Они не ломаются. Вам не кажется странным, что именно его «жучок» вдруг раз – и перестал работать, чисто случайно как раз после того, как он исчез?
– К чему вы клоните? – спросил я.
Эли шагнула ему навстречу.
– Все ломается. Вы просто неудачно спроектировали.
– Докажи, – сказал Фидл.
– Вы в курсе, что сигнал «жучка» чувствителен к радиационному следу четырех элементов? – спросила Эли.
Фидл хмыкнул.
– Например?
– Иридий, – ответила Эли. – Он намертво глушит любые передатчики.
– И что? – не понял Фидл. – Ты хоть знаешь, насколько это редкий металл?
– Хотите, чтобы я ткнула пальцем в другие недочеты? А я ведь могу, – сказала Эли. – Просто признайтесь, что вы сплоховали.
Нирвана подняла бледный кулак.
– Так держать, подруга.
Фидл смахнул с лестницы пыль.
– Удачно повеселиться в Огайо, – сказал он. – Но не ждите, что я приеду на ваши похороны.
Глава 2«Ошибка»
– Я поджег твою собаку и вытер пол крысами из воспоминаний обо всем, что у нас было с тобо-о-о-ой!..
Динамики ревели, Нирвана не уставала подпевать, а губы Торквина скривились так, что стали напоминать перевернутую подкову.
– Это не музыка. Это грохот.
Но лично мне она нравилась. Ладно, предположим, я опустил кое-какие слова из процитированной строчки, но тем не менее. Песня пленяла как раз своей какофонией. Ритм выбивал из мозгов все мысли, в том числе и осознание, что я летел на высоте в энное количество футов над Атлантикой на такой скорости, что меня вдавливало в спинку кресла, а желудок готов был вот-вот выпрыгнуть изо рта.
Я посмотрел на Эли. Кожа на ее скулах дрожала, как тесто при замешивании. Меня разобрал непрошеный хохот.
В глазах Эли мелькнуло беспокойство.
– Что смешного?
– Ты выглядишь, как девяностопятилетняя старуха, – ответил я.
– А ты ведешь себя, как пятилетний ребенок, – отозвалась она. – Когда все закончится, напомни мне обучить тебя манерам.
«Блин».
Я отвернулся, ощущая себя последним грубияном. Может, в этом как раз и состоял мой талант, подаренный геном 7ЧС, – сверхчеловеческая способность регулярно говорить не то, что надо. Особенно Эли. Может, все из-за того, что она всегда держится так уверенно? А может, я тот единственный Избранный, у кого нет ни единой причины, чтобы стать Избранным.
Джек «Ошибка» Маккинли.
«Не поддавайся, чувак».
Я выглянул в иллюминатор, на скопище зданий, проносящихся под нами. И с удивлением обнаружил, как быстро мы миновали Манхэттен. Уже минутой позже внизу потянулись клетки полей – то, должно быть, была Пенсильвания.
Когда мы нырнули в облака, я закрыл глаза. И попытался мыслить позитивно. Мы найдем Марко. Он поблагодарит нас, что мы прилетели специально ради него, извинится и тут же запрыгнет в самолет.
Ага. А еще Земля начнет вращаться в обратную сторону.
Марко упрям. И он абсолютно уверен, что он а) всегда прав и б) бессмертен. Плюс, будь он дома, его история о похищении уже стала бы достоянием общественности, а нас бы в аэропорту встречала толпа папарацци и репортеров новостных каналов. Добавьте наши фотографии на упаковках молока в супермаркетах и листовки «Разыскивается» в отделениях почты.
Как нам его в таком случае вытаскивать? Торквин, по идее, должен был защищать нас в случае необходимости, но уверенности это не прибавляло.
В памяти мелькнули события прошедших дней: падающий во время битвы с монстром в жерло вулкана Марко; то, как мы обнаружили его, чудом выжившего благодаря брызгам исцеляющего водопада; сияющая во тьме древняя чаша с семью пустыми полусферами – гептакиклос.
Ну почему я просто не оставил ее? Зачем вытащил тот бронзовый обломок из центра? Если бы не это, грифон бы не прорвался в наш мир, и нам бы не пришлось без какой-либо подготовки отправляться за ним, и у Марко бы не было и шанса на побег…
– Ты опять? – сказала Эли.
Это тотчас вернуло меня к реальности.
– Что опять?
– Винишь себя за грифона, – ответила Эли. – Я же вижу.
– Он ранил профессора Бегада, – сказал я. – Унес Касса через океан и едва его не убил…
– Грифонов вывели, чтобы охранять локули, – напомнила Эли. – Этот привел нас к Колоссу Родосскому. Благодаря тебе, Джек! Мы вернем локулус, Марко некуда деваться. – Она пожала плечами. – Потом можешь выпустить еще шестерых грифонов, и те отведут нас к другим локули. А чтобы защитить нас, я помогу «ИК» разработать… ну, не знаю, какой-нибудь репеллент.
– Репеллент от грифонов? – переспросил Касс.
Эли усмехнулась.
– Есть же репелленты от насекомых, акул, почему нет? Я изучу их и соображу чего-нибудь.
«Соображу чего-нибудь». Бегад называл Эли «Техником». У нас у каждого было прозвище – Техник, Портной, Воин и Моряк. Эли была Техником, потому что могла починить все что угодно. Марко – Воином из-за своей силы и отваги, Касс – Моряком, благодаря своим потрясающим навигаторским талантам. «Ты тот, кто объединяет вас всех», – сказал про меня Бегад. Но если я что-то и объединял, то наш пессимистический настрой.
– УМРИ-И-И-И-И!!!
Вопль Нирваны заставил нас всех от неожиданности подскочить. Торквин при этом врезался макушкой в потолок.
– Что случилось? – спросил я.
– Конец песни, – ответила Нирвана. – Обожаю этот момент.
– А хорошие новости? – перекричал Торквин бешеные ритмы. – Диснейленда не видно?
Касс всматривался в иллюминатор на узор дорог и окрестностей.
– Мы почти на месте. Это Янгстаун, Огайо… Кажется.
– Тебе кажется? – удивилась Эли. – На тебя это не похоже.
– Я… я не узнаю расположение улиц… – ответил Касс и помотал головой. – Но должен был узнать. У меня в голове какая-то странная пустота. Кажется, со мной что-то… Неважно.
– Думаешь, с твоей способностью запоминать каждую улочку в любом городе на всей планете что-то не так? – Эли по-свойски обняла его рукой. – Ты просто перенервничал из-за Марко, вот и все.
– Да… да… – Касс побарабанил пальцами по подлокотнику. – Ты ведь тоже иногда ошибаешься, правда, Эли?
Эли кивнула.
– Редко, но да. Я же человек. Мы все ошибаемся.
– Самое странное, – сказал Касс, – что единственная «нечеловеческая» часть Марко и есть «жучок», а такие штуки обычно не ломаются… если только с их носителем не происходит нечто из ряда вон выходящее.
– Например? – осторожно спросил я.
Глаза Касса заблестели от подступивших слез.
– Например, то, о чем мы все не хотим говорить. Например, когда «жучок» оказывается уничтожен.
– Но он внутри его тела, – заметила Эли. – Его нельзя так просто уничтожить.
– Точно. Если только… – Касс осекся.
Мы помолчали. Самолет начал снижаться. Никто так и не решился закончить эту фразу, хотя слова так и крутились на языке.
«Если только Марко не мертв».
Глава 3Происшествие в Огайо
– Эй! – Касс резко развернулся и бросился вверх по улице мне навстречу. Я поспешил убрать руки за спину.
– Ну, и где мы? – невозмутимо спросил я.
Во взгляде Касса читалось любопытство.
– Что ты делал?
– Счищал защитный слой, – ответил я, – на лотерейном билете. Нашел тут один.
– И как ты собираешься забрать выигрыш в случае чего? – он расхохотался. – Идем! Нужный дом прямо по курсу. Номер сорок пять по Уолнат-стрит. Зеленая веранда.
Не знаю, почему я не сказал ему правду – что я нашел на земле кусок деревяшки и упаковку жевательной резинки и пытался оставить сообщение отцу. Может, потому что эта идея была еще более дурацкой, чем задумка с лотерейным билетом. Но я ничего не мог с собой поделать. Все мои мысли были о папе. Сейчас он находился всего в одном штате от меня.
Я сунул записку в задний карман джинсов. Мы с Кассом догнали Торквина и Эли, стоящих у небольшого тупика посреди городка Лемуэль, штат Огайо. Торквин припарковал взятую напрокат «Тойоту Королла» в укромной парковой зоне внизу квартала, чтобы избежать ненужных глаз. Я встал рядом с Кассом и Эли, и мы замерли, уставившись на дом перед нами, подобно трем ледяным скульптурам.
Торквин вразвалочку пошел вперед, явно не терзаемый никакими сомнениями.
– Я не могу… – шепнула Эли.
Я кивнул. Мне было страшно, меня затопила тоска по дому и беспокойство, а в голове застряла мысль, что мы должны были позволить Бегаду отправить сюда кого-нибудь другого. Кого угодно, но только не нас.
Дом окружал небольшой участок с газоном и клумбами, аккуратно огороженными кирпичиками. Веранда в двух местах пошла трещинами, но обе были аккуратно заделаны. Под самой крышей располагалось маленькое мансардное окно, а на деревянном крыльце стояла ржавая лейка. Этот дом был совсем не похож на мой, но почему-то сердце у меня тяжело забилось от нахлынувших воспоминаний.
К дому напротив тяжело плелся ребенок с огромным для него рюкзаком за плечами, и мать, встречая его, открыла дверь веранды. Эта сцена тут же напомнила мне мою маму, какой она была до того, как отправилась в свое последнее путешествие. И папу, который после смерти мамы целый год встречал меня из школы, боясь даже ненадолго выпустить меня из виду. Интересно, папа сейчас дома?
– Идем! – бросил Торквин через плечо. – Хватит ворон считать!
Он уже подходил к крыльцу, его голые ступни глухо шлепали по зелено-серым камням дорожки. Мы с Кассом и Эли последовали за ним.
Но не успел Торквин нажать на кнопку звонка, как до меня донесся щелчок задвижки. Входная дверь распахнулась, а за ней оказался высокий парень с широкими плечами. Когда он шагнул нам навстречу, я едва не охнул от удивления. Темная кожа, заостренные черты лица, уголки рта приподняты – ну просто вылитый Марко! Но лоб этого человека избороздили глубокие морщины, волосы оттеняла седина, а глаза были столь грустны и пусты, что, казалось, я мог видеть сквозь них.