Пролетев пару метров, старший ученик с грохотом рухнул на землю. Глаза парня покраснели то ли от боли, то ли от злости из-за наглости какого-то ученика. Его уже второй раз покалечили, и каждый раз для него стал в новинку, а тут ещё и на всеобщее обозрение.
— Ох, прошу меня простить. Я лишь хотел показать шисюну Ку технику, которую учитель приказал выучить несколько недель назад. Шисюн Ку о ней не ведает? — с лживым сочувствием проговорил парень, давно желая поставить выскочку на место и, наконец, сделав это.
Старший ученик слишком расслабился. Учитель никогда не трогал его телесно, и часто закрывал глаза на различные проступки, потому тот не скупался на свои гнилые действия. Пока в школе не появился Ли Юнхэн, парень так же не скучал, доставая других, не менее слабых учеников, самоутверждаясь за их слёзы и боль.
— Да как ты посмел?! — вскочив на ноги, Ку Мун держался за руку, вывихнувшуюся из-за неудачного падения, — Я всё расскажу учителю! Тебя будет ждать страшное наказание! — завопил старший ученик, ведя себя хуже пятилетнего ребёнка, всё время жалуясь наставнику.
— Разумеется, это же очень важная информация. Обычный шисюн одолел старшего ученика за считанные секунды. Прошу шисюна Ку немедленно должен доложить о об этом учителю.
Остановившись на полушаге, Ку Мун наконец-таки понял, что, сообщив о данной ситуации учителю, он лишь вновь его разозлит. Хоть у парня вместо мозгов ветер, но даже он понимал - второго позора учитель может не простить. Му Кун паршивый человек, но силы у него имеются, и каждую технику учителя он беспрекословно выполнял, показывая себя среди остальных в лучшем свете.
Цян Шэнь ценил в юноше силу, и только она была ему нужна, а узнай мужчина о проигрыше старшего ученика перед обычным, и что с ним будет?
Явно ничего хорошего.
Кинув Вэй Луну строгий взгляд, Му Кун с ворчанием развернулся и ушёл, направившись в противоположном направлении от дома учителя. Зрители тоже разошлись, не желая навлекать на себя беду.
— Ты в порядке? — обернувшись к ребёнку, всё ещё сидевшего на земле после толчка, Вэй Лун посчитал, что переборщил с силой и причинил ему боль.
Мальчишка выглядел так, словно ему очень плохо. Юноша не видел глаз, покуда Ли Юнхэн сидел на земле с опущенной головой, но его дрожащие плечи парень уловил сразу. Потянувшись к ребёнку, Вэй Лун не успел дотронуться до него, поскольку тот резко поднял голову, с красными глазами смотря на шисюна.
— Почему шисюн спрашивает о здоровье этого ученика, когда сам чуть не пострадал из-за него! Этот ученик хотел помочь шисюну, но, как всегда, лишь стал обузой для него… — с мрачным тонном изрёк Ли Юнхэн, руки которого тряслись то ли от злости на самого себя, то ли от боли. — Я для всех обуза...Даже для самого себя...
— Нет же, ты оказался даже очень смелым. — покачав головой, юноша с улыбкой опроверг слова парнишки, — Ещë никто не пытался прикрыть меня собой. Спасибо тебе, — потрепав ребëнка по голове, всего парой слов Вэй Лун вызвал в том неизмеримое счастье, от которого он не смог сдержаться, чувствуя, как дыхание становится учащённым, а сердце бьётся чаще.
— Шисюн… — опустив глаза, робким голосом произнëс парень, — Этот ученик ничего не понимает… Его разрывает ужасные чувства, которые он прежде не испытывал… — взявшись за голову, Ли Юнхэн выглядел растерянным.
Всё же, когда ты никогда не получаешь доброты в свою сторону, это становится странным феноменом, давящим на сердце и разум. Вэй Лун понимал его. Обычно добрым словом его одаривал дядюшка, но тот ушёл из этого мира; и юноша не помнил того, чтобы ему было приятно с кем-то общаться, пока не встретил бедное дитя, нуждающееся в нём. Вэй Лун тоже нуждался в нём.
— Это хорошо. Новые чувства дают нам новые возможности. Не бойся, а принимай их как должное.
Сказав то, что когда-то ему говорил дядя, Вэй Лун считал себя неким наставником. Когда-то у него на сердце лежала такая тьма и грусть, но сейчас оно излучает свет, которым парень хотел делиться с миром, и особенно и маленьким щеночком, что так мил его душе.
Услышав слова шисюна, шиди поднял голову, широко улыбнувшись, да так тепло, что от этой улыбки можно было сгореть от умиления.
Часть 4. Задания с подвохом.
Кто именно доложил учителю о случившемся возле храма «Духовного просвещения»– не ясно, но, стоя на коленях у комнаты наставника, Вэй Лун уже знал – дела плохи. Учитель взирал на него недовольно, и даже слишком. Казалось, Цян Шэнь пытался узнать мысли ученика, но, не получив результата, всё же озвучил свои мысли:
— Не помню, чтобы я когда-нибудь слыхал о тебе. Твоё имя Вэй Лун, верно? — с надменностью изрёк мужчина, получив в ответ кивок, — До моих ушей донеслась весть о недавнем инциденте возле храма «Духовного просвещения». Говорят, ты использовал технику «Небо к земле», которую на уроках не мог показать даже частично, — задумался Цян Шэнь, пронзая макушку парня, — Как же так получилось?
Учитель без сомнений знал о причине, но всё же зачем-то задался глупым вопросом. Это казалось Вэй Луну глупым поступком. Зачем спрашивать о том, что тебе и так известно? Чтобы виновным признался в своих грехах самостоятельно? Но, ведь для этого легче выставить ему все факты и доложить своё мнения, дабы тому некуда было бежать, а не играть в игру скажи мне ответ, который и так всем известен. Но раз игра началась Вэй Лун решил её продолжить.
— Думаю, ученики преувеличивают о силах этого ученика. Я лишь попал по цели, используя самый простой приём, — не поднимая головы, юноша говорил сдержанно и спокойно, ничуть не выражая страха перед наставником.
— Ты повалил старшего ученика, защищая шиди? — наконец, задал интересующий его вопрос учитель.
— Это была случайность.
— Ха… — как лезвие по ушам пронёсся холодный смешок учителя, уже предвещавший неладное, — Знаешь, мой учитель в детстве всегда говорил мне, что случайности не случайны и все наши действия предрешены судьбой, — словно поучал воспитанника Цян Шэнь, но, говоря о своём учителе, не выражал никакого уважения.
Это зародило в душе Вэй Луна некую догадку. А может ли быть такое, что бывший наставник учителя обходился с ним жестоко и пренебрежительно? Могут ли детские обиды стать причиной ужасных поступков во взрослом возрасте? Возможно, потому мужчина теперь не скупается в своих действиях, желая на ком-то выплеснуть свои обиды прошлого. Догадка весьма дельная, но никак не обоснованная.
— Лично я считаю это бредом. Не существует судьбы: мы сами её себе создаём, и в твою случайность, как и в остальную, я не верю.
Вэй Луну не знал, как ответить мужчине, поэтому решил промолчать, тем самым явно разозлив Цян Шэня. Юноша в какой-то степени был согласен с наставникам, но от чего-то не желал ему поддакивать, чувствуя, что они вкладывают в смысл судьбы совершенно разные значения.
— Перейдём к другому вопросу, — поняв, что ученик не готов подать голос, учитель вновь начал первый, — В мою школу попала ошибка, которую я всеми силами пытаюсь исправить. Зачем же ты мешаешь мне?
Подняв-таки на наставника озадаченный взгляд, вначале Вэй Лун даже не понял о ком идёт речь, пока тот не уточнил:
— Если я наказываю кого-то, то он этого заслуживает, и ему не стоит помогать.
От чего мальчишка не угодил учителю - не известно. Но, как думал Вэй Лун - мужчина разозлился на Цио Цзинсун, являвшегося главой школы белого лотоса, за то, что тот буквально заставил его взять Ли Юнхэна в ученики.
Глава школы являлся весьма странным и непредсказуемым мужчиной. Он всегда был вежлив и никогда не снимал с лица легкую и непринуждённую улыбку, по которой никогда нельзя определить зол ли данный человек или правда добр к миру.
Цио Цзинсун – являлся великим заклинателем, прошедший отбор бессмертия, победив в нём. Мужчина славился своим спокойствием и душевным равновесием, будучи при этом невообразимо сильным. Вот только, за столь большую мощь и власть он явно не скупился на цену. Вэй Лун слышал о том, что глава школы иногда может быть чересчур добрым - помогая всем нуждающимся, а в другой день не протянуть руку даже близкому человеку, с той же легкой улыбкой пройдя мимо. От чего зависит настроение мужчины - не ясно, но то, что он явно повредил голову при самосовершенствовании казалось очевидным фактом.. Разумеется никто не смел об этом говорить, зная о ужасном наказании за длинный язык.
Сам Цио Цзинсун не обучал учеников, отдав эту работу семи заклинателям учителям, разбив их по разным горам и окрестностям, посещая каждого по пару раз в год. Цян Шэнь был одним из семёрки, которому не повезло пасть на взгляд доброго мужчину, посчитавшего, что тот возьмёт вод своё крыло бродяжку, ведь по слухам и сам учитель когда-то жил собачей жизнью.
Отбором учеников занимается лишь учитель школы, принимая и выгоняя кого захочет его левая пятка. Никому другому такого право не дано. Разумеется, кроме главы, имеющего право на всё в своих владениях.
Цян Шэнь пришлось принять Ли Юнхэна по приказу старшего. Вот только, с чего-то его ненависть из-за неугодного приказа пала не на Цио Цзинсун, а на бедного ребёнка, что по мнению Вэй Луна казалось наибольшей мерзостью и глупостью. Это тоже самое, что мстить всему миру за то, что он не угодил его желаниям. К чему месть, если это твои желания и никто не должен был им угождать? Странно, что это понимал 16-ти летний парень, а великий заклинатель нет. Но, как читал в древних свитках Вэй Лун, почти все великие заклинатели в той или иной мере с гнильцом, покуда дойти до высшей точки - это тяжёлый и очень больной путь, после которого малок то может сохранить в сердце человечность.
«Он говорит об А-Ли?» — удивился юноша, покуда Цян Шэнь произносил свои слова так, слово имея в виду не человека, а какую-то тварь. Не ответив на вопрос учителя, Вэй Лун позволил себе неслыханную дерзость, озвучить свой вопрос:
— Смеет ли этот ученик узнать причину, по которой учитель так жесток с шиди?