стала игрушкой в руках пиратов…
Главарьморских разбойников Аспион, по обыкновению, потребовал с Эвбулида, как сосвободнорожденного эллина, выкуп. Однако Гедите не удалось набрать необходимуюсумму, отказался помочь и Квинт Пропорций. Лишь Армен, посланный за выкупомсразу для нескольких человек, попытался пойти на хитрость, чтобы спасти своегогосподина. Он предложил ему воспользоваться деньгами других людей, которые, поего мнению, не были достойны свободы. Но, даже согласный с этим, Эвбулид несмог пойти против своей совести и спасти себе жизнь за счет других.
Чтотолько не претерпел он в этом трюме! Голод и жажду, отчаяние и надежду, когдапленники совершили попытку бунта. Наконец – страх, порожденный тем, что самыйсильный и буйный из всех сколотов раб, по имени Лад, едва не убил своегобывшего господина. Но – удивительным был нрав у этого народа, который ониэллины, называли варварским. Оказавшись невольным свидетелем того, что Эвбулидпоступил по совести, он вдруг стал успокаивать его и больше того, предложил емубыть своим другом…
Бывшийраб предлагал дружбу своему бывшему господину! Странное было чувство уЭвбулида. Лишь раз он имел в жизни верного и надежного друга. Им был афинянинпо имени Фемистокл. Тоже бывший. Афины изгнали его за то, что он оказал милостьчужому рабу…
Непереставая удивляться превратностям судьбы, Эвбулид вместе с остальнымипленниками плыл в трюме пиратского корабля, пока к нему не причалило судно,которое должно было увезти пленников на один из рабских рынков Эгейского моря…
2. Живой товар
Пятые сутки плыл Эвбулид по успокоившемуся морю в трюме торгового парусника, какростолию которого словнов насмешку была прикреплена скульптура юной Талии1 с комической маской в руке.
После короткой беседы с каждым пленником и беглого осмотра их лекарем, перекупщик рабоввручил Аспиону три тяжелыхмешочка. Пока они, довольные друг другом, отмечали выгодную сделку обильной выпивкой на капитанском помосте, надсмотрщики перегналирабов на свой корабль.
Здесь их затолкали в трюм, куда более приспособленный для перевозки живого товара.
В отличие от деревянной крышки, закупоривавшей трюм пиратской "Горгоны", словно пробкаамфору, люк "Талии" закрывала металлическая решетка. И хотя в ее отверстия не пролезлабы даже голова годовалого ребенка, она пропускала столько свежего воздуха и света, что Эвбулид, спустившисьпо ступенькам вслед за Ладом, с облегчением подумал, что здесь он не будетстрадать от духоты и полумрака.
Весь пол трюма был завален змеевидными цепями, свисавшими с массивных колец, вбитых вовсе стены, и оканчивавшимисякандалами и наручниками.
Не успел Эвбулид освободить себе от них место в углу, как в трюм вбежалилюди с молотками в руках, ругаясь, распутали цепи и принялись умело приковывать к ним как свободнорожденных, так и рабов.
Эвбулид стал было, возражать пожилому кузнецу, что он не собираетсябежать. Тот, не слушая его, приложил к щиколоткам грека тяжелые бронзовые полоски, до блеска отполированные ногами прежних пленников, инесколькими ловкимиударами скрепил их. Затем то же самое проделал с запястьями Эвбулида.
- Крепкие пято! — послышалсярядом сдавленный голос Лада. Покраснев отнатуги, он пытался разогнуть наручники. — Такие с одного раза не сымешь!
- Ни с одного, ни с тысячи! —усмехнулся один из кузнецов. — Не ты один пытался!
- Добротная вещь, и мастер хороший!— со знанием дела, подтвердил, бывший в своевремя рабом-кузнецом, Сосий, с любопытством ощупывая кандалы на ногах Лада, и вдруг вскрикнул, словно в руке у негооказалась живая змея: — Не может быть! Это ведь моя работа! Ну, да, конечно! Вот и клеймо!..
- Мир тесен! —позванивая молотком, проворчал один из кузнецов,с любопытством поглядывая на Сосия.
- А у нас говорят — не рой другомуяму, сам попадешь в нее, — хмуро заметил Лад, прекращая бесполезные попытки освободиться от наручников.
- Так ты кузнец? — проверивнапоследок, крепко ли держит цепь Эвбулида,перешел к Сосию пожилой мужчина.
- Да! И ты тоже? — по-приятельскиспросил у него Сосий.
- Раб! — коротко бросил кузнец. — Иты — раб. Все мы тут - рабы...
Он аккуратно приложил к ногам своего коллеги бронзовые полоски и точными ударами началзаковывать Сосия в изготовленные на совесть в его афинской мастерской кандалы инаручники.
Эвбулид тем временем ошеломленно смотрел на свои руки и ноги, отказываясь веритьсобственным глазам.
Он, свободнорожденный эллин, видевший такие оковы на сотнях, тысячах рабов и считавший этоестественным и справедливым,вдруг сам оказался в положении последнего из беглецов, которого хозяин внаказание приказал посадить на цепь.
Он —Эвбулид, герой Карфагенской войны, гражданин великих Афин, тезка, а может даже— как любил он утверждать — и далекий потомок знаменитого скульптора Эвбулида и не менее известного оратора, противника самогоДемосфена, Эвбула — раб?!
Такой же ничтожный, презираемый и беззащитный, как все эти варвары — фракийцы, далматы, геты?..
Как тот самый раб, которого нашел умирающим на улице Фемистокл?
Как Армен?!
Он повернулся к Аристарху, чтобы поговорить с ним и услышать хотя бы слово сочувствия, ноувидел, что лекарь, даже закованный, сидел в знакомой позе со скрещенными ногами и умиротворенной улыбкой нагубах.
Эвбулид со смешанным чувством умиления и возрастающего раздражения к этому поражавшемуего упорством в достижениицели и бесчувственностью к собственным бедам человеку лишь удрученно махнул рукой. Услышав бряцанье своей цепи, откинулся спиной к стене итоже закрыл глаза.
"Раб!" — сневыразимой тоской понял он, с трудом удерживая себя, чтобы не закричать от собственногобессилия.
Крышка люка лязгнула, и послышалось шлепанье босых ног по ступеням.
Эвбулид открыл глаза. В первый момент ему показалось, что он уснул и видит сон. Трое дюжихрабов стащили вниз и поставилина середину трюма бочку воды, большую амфору с вином и несколько тазов, доверху наполненных варенойморской рыбой.
Увидев воду, жирных тунцов, за которых даже самые скупые афиняне, не раздумывая, развязалибы свои кошельки, Эвбулидсудорожно глотнул слюну и подался вперед.
Все было продумано в этом трюме: цепь позволила дотянуться ровно до егосередины.
Ослепленный жадностью, Эвбулид одной рукой схватил тунца, другой — сорвал с края бочки деревянный ковш, плюхнул его в бочку. Поднес к растресканным, дрожащимот нетерпения губам и с наслаждениемпил, пил, не отрываясь, прохладнуюсвежую воду, думая только о том, как бы побыстрее напиться, чтобы приняться за тунца...
Изголодавшиеся, измученные жаждой люди рванулись вслед за Эвбулидом и, отчаянноругаясь, вырывая друг у друга ковши и рыбу, набросились на воду и еду.
Тщетно рабы объясняли, что рыбы много, что они принесут десять, даже двадцать тазов, еслиим захочется еще.
Напрасно Аристарх, очнувшись и узнав, в чем дело, предупреждал всех:
- Ешьтепонемногу!
В несколько минут опустошив и дочиста вылизав тазы, проглотив даже кости, пленникикинулись наверх по ступеньками заколотили кулаками в решетку трюма, прося принести им еще рыбы.
Рабы не обманули и вскоре втащили несколько тазов с дымящейся рыбой. Заменили опустевшуюамфору вина на новую, полную.
Наевшиеся досыта пленники тяжело разбрелись и разлеглись по-над стенами. Некоторые тутже захрапели, другие принялись стонать,жалуясь Аристарху на тошноту и нестерпимуюболь в животе.
-Сказано же вам было — не торопитесь! — упрекал их лекарь. — Что вам стоилоразделить эту пищу на два или даже на три дня?! И ты, Эвбулид, туда же! Ну, ладно они, - кивнул он нарабов-варваров. - Ведь грамотный же человек!
Сам он, проглотив лишь пару кусочков самого нежирного тунца и запив водой, двигался,насколько позволяла цепь, легко и быстро.
Одним он советовал немедленно пройти к отхожей бочке, предусмотрительно поставленнойперекупщиком в каждом углу, и расстаться с едой, заложив в рот два пальца.
Другие, в том числе и Эвбулид, сами стремглав неслись к бочкам, схватившись обеими руками заживот.
На другой день спустившиеся в трюм рабы вынесли зловонные бочки,заменили их на чистые, внесли несколько тазов с вареной рыбой.
Теперь каждый ел столько, сколько хотел.
- А мне даже нравится такоерабство! — икнув, блаженно вздохнул бывший ремесленник из греческой Беотии. — Такого обилия рыбы и пусть даже самого дешевоговина я не видел в своем доме по самымбольшим праздникам!
- Подожди! — усмехнулся пожилойгребец. — Нас еще будут по два раза на деньрасковывать и выводить на палубу!
- Неужели исреди торговцев рабами можно встретить людей?— слабо удивился Эвбулид.
- Людей?! —насмешливо переспросил гребец. — Да этот перекупщик, как и все торговцы живымтоваром, старается только ради себя! Кому нужны изможденные, раненые, да еще и подслеповатые рабы?! Нет, теперь онбудет поить и кормить нас, словнобаранов перед жертвоприношением!
- Уверен, онеще погоняет свою триеру по волнам, чтобы мыприобрели товарный вид, и получит по мине за каждую затраченную на нас драхму!— подтвердил бывший кузнец — вольноотпущенник.
И он не ошибся.
Вместо того чтобы за два дня добраться до ближайшего острова с невольничьим рынком,перекупщик, то и дело меняя курс, еще - несколько суток лавировал в Эгейском море, откармливая дармовой рыбой, выгуливая напалубе своих рабов и залечивая им раны.
Наконец увидев, что большинство из них окрепли, пополнели, а лица некоторых дажезалоснились от сытости, дал рулевому приказ брать курс на остров Хиос.
3. Остров Хиос
Разумеется, Эвбулид не мог знать этого, и новый разворотсудна, от которогопопадали на пол стоявшие рабы, воспринял как десятки прежних поворотов, не догадываясь, что именноон уже разделил всю его