– Если бы ты не был мне, по крайней мере, приятен, предпочла бы сдохнуть от рук Романа, – наконец-то смогла выдавить из себя это признание, замаскировав важность момента зевком. – Давай завтра поговорим. Глаза закрываются.
Последнее, что запечатлела моя память, перед тем, как окончательно заснула, был поцелуй. Сладкий, как подвявший на ветке, зимний виноград.
9
Позднее утро встретило тишиной и запиской на соседней подушке. «Доброе утро, сладкая. Заказал тебе завтрак, позвони на ресепшен – скажи, когда принести. Дела зовут. Целую». Кажется, даже не расстроилась, что Арман уже уехал. Мне нужно кое-что обдумать наедине с собой.
Прошлась по номеру – просторный, светлый, роскошный, из окон гостиной виден знак Голливуд. В общем, потрясающее место, чтобы провести здесь утро выходного дня. А может и весь день. Арман явно снимает этот номер на постоянно основе – на всех тумбах и столах, кроме обеденного, раскиданы документы. Подобный хаос в его гостиничной комнате я наблюдала и в Подмосковье. Взяла пару бумаг, все на ту же компанию, контракт с которой у нас с Романом так и не получился, в конечном счете. Наверное, и к лучшему. Было бы странно, работай он сейчас с Дмитрием по выполнению взаимных обязательств. При воспоминании о бывшем женихе мурашки побежали по спине. Учитывая, сколько километров нас теперь разделяет, я не жалела ни о чем.
Позвонила на ресепшен, попросила покормить меня минут через сорок. После уверений администратора, что все будет выполнено в точности, отправилась в ванную. Теплая вода, много пены, тишина и уединение – именно то, что мне нужно для честного разговора с собой. План по обретению хотя бы минимальной независимости от любовника рухнул самым нелепым образом. Теперь я работаю на него, да еще и под жестким контролем – не только его собственным, как работодателя, но и охраны. Мне нечего скрывать, но все равно не по себе – никакой независимости, никакой личной жизни. К сожалению, к этому моменту мне было в полной мере очевидно, что в «Астру», детище Армана, я влюбилась уже не меньше, чем в него самого. Не смогу уйти оттуда только потому, что владеет клубом мой любовник. Хотя, положа руку на сердце, была уверена, что иных поводов для увольнения будет еще предостаточно. Понимаю теперь, почему он не стал конфликтовать со мной из-за этой работы. Думаю, если бы речь шла о другом клубе, еще как стал бы. А в «Астре» я всегда под присмотром.
Из ванны я вышла расслабленная и с решением плыть по течению. Очень в моем стиле. Однажды подобный подход меня до добра не довел. Остается надеяться, что все как-то само наладится. Услышала, как хлопнула дверь, потом еще раз – мою еду принесли. Яйца, бекон, картошка, тосты с маслом и кофе – классический американский завтрак в лучшем его исполнении. Не успела доесть, как запищал телефон. Вчера бросила сумку прямо около входной двери, но сегодня ее там не было. Нашла пропажу заботливо повешенной на спинку стула в спальне. Достала свой смартфон, Анна уже отключилась. Сразу же перезвонила, хотя особого желания вникать в рабочие дела в выходной у меня не было.
– Милена, привет, – начальница моментально ответила. – Ты, наверное, уже на пути в клуб. Можешь не торопиться, я уехала часа на три.
– Вообще-то, я еще только завтракаю, – так растерялась, что даже соврать не додумалась.
– Арман тебе вчера ничего не сказал?
– Сказал, – попыталась припомнить. – Сказал, что моя стажировка окончена. Но я что-то не сопоставила… Я что? Прогуливаю? – совсем скисла, поняв, что, кажется, упустила кое-что важное.
– Все в порядке, не расстраивайся, – как обычно заразительно рассмеялась Анна. – Собирайся спокойно и приезжай. Загружать особо тебя сегодня не планирую, но вот детали по графику, оплате и прочим условиям надо обсудить и подписать. Точнее, мистер Грассо уже все подписал, но вдруг у тебя будут возражения.
Представила лицо своего любовника, если вдруг у меня возникнут возражения и не смогла не улыбнуться.
– Хорошо. Увидимся.
Вскоре мы действительно подписали все документы. Анна представила меня коллегам как своего заместителя. Я получила поздравления и пожелания успешной работы и пару-тройку ненавидящих взглядов от наших красавиц-танцовщиц. Рабочий график теперь будет еще более странный – с трех до полуночи с двумя плавающими выходными. Надеюсь, Арман это видел, когда подписывал.
Перед открытием Анна на сегодня меня отпустила, но я решила задержаться на пару часов и доделать кое-что. Например, в полной мере освоить свой кабинет. Совсем маленькая комнатка рядом со складом: стол, два стула, стеллаж для документов и окно под самым потолком. Но здесь есть все необходимое для работы, и я рада месту уединения от шума и суматохи.
В девять клуб открылся, на часы смотреть было необязательно – с появлением гостей атмосфера кардинально менялась. Еще минут через сорок ко мне постучался начальник охраны – суровый немолодой мужик, у которого на лице было написано, как сильно мы все его достали. После моего собеседования с Арманом, а значит и поручения секьюрити лично присматривать за мной, отношение ко мне совсем не изменилось. В прищуренных серых глазах я читала лишь презрение, но предпочитала не связываться. Почему-то мне кажется, что именно он, Грег Палмер, главный в этом клубе, а вовсе не Анна или Марго, как те считали.
– Да, мистер Палмер?
Он вальяжно вошел и бухнулся на единственный свободный стул. Внимательно посмотрел на меня, будто проверяя, в порядке ли источник его постоянной головной боли. Потом достал из внутреннего кармана бумажный пакет и положил передо мной.
– Просили передать.
– Спасибо, – машинально ответила и дежурно улыбнулась.
– Открывай, я поприсутствую.
Недоуменно похлопала ресницами, но объяснений не последовало. Ну ладно, мало ли, может у него подозрения какие-то насчет содержимого. Вскрыла пакет без всяких надписей или опознавательных знаков. Внутри оказалась небольшая светло-бежевая коробочка. Сразу поняла, что в ней. Когда-то у меня была туалетная вода этой марки, которая безумно мне нравилась. Перед тем, как открыть футляр, посмотрела на охранника. Он, кажется, от меня взгляд и не отрывал. И дальше собирается смотреть? Вроде ничего опасного я не обнаружила.
– Открывай, – сухо почти скомандовал он.
В коробочке было колье, фирменные четырехлепестковые цветы Ван Клиф и Арпельс – розовое золото, очевидно, бриллианты и вставки из перламутра. Украшение завораживающе красивое, но меня больше привлек маленький бумажный лист, на котором оно лежало. По нетерпеливому ерзанью Палмера поняла, что и его записка интересовала значительно больше. Уже знакомый мне почерк, извинения за прошлые недоразумения и уверенность, что мы все же сможем поладить, поздравления с новой должностью. В конце – уверения в самых серьезных намерениях.
Подняла глаза на охранника, смотрит насмешливо, ждет, что буду делать. Оно и понятно, для него и не было секретом, кто отправитель.
– Он здесь?
– Да, седьмой стол, как и всегда.
– Есть хоть какая-то возможность оставить это между нами? – не знаю, что я делаю; предлагаю Палмеру сговор?
– Смотря, что ты планируешь делать?
– Разумеется, верну это немедленно, – с возмущением явно переигрываю; украшение мне очень нравится, но оставить все равно не смогу, оно наверняка невероятно дорогое.
– Ничего не выйдет. Он не возьмет. Только сцен нам в зале не хватало.
– Что мне делать? – решила довериться профессионалу.
– Записку дай.
Не очень охотно, но все же протягиваю требуемое. Он читает, со смехом фыркает. Мне обидно, неужели содержание такое уж невероятное применительно ко мне.
– Пойдешь и поблагодаришь его, скажешь, что богатый любовник у тебя уже имеется, второй без надобности. С побрякушкой можешь делать, что хочешь – положи в ячейку, сдай в ломбард, продай.
– Тогда не доложите? – предложенный вариант мне не нравится по всем пунктам, но делать нечего, проблемы с Арманом мне не нужны.
– Не могу гарантировать этого. У меня есть право фильтровать информацию, которую доношу до босса, но при изменении обстоятельств и критерии важности меняются.
– Понимаю.
Палмер, наконец, оставил меня одну. Смотрела на красоту в металле и камнях у себя на ладонях и безумно сожалела о том, что подарок снова не от того мужчины. Через какое-то время справилась с эмоциями и пошла в зал. Дэвид Грэйт действительно сидит в одиночестве за своим обычным столом. Пытаюсь вспомнить, видела ли когда-нибудь его здесь в компании, и понимаю, что нет. Он всегда один. Выглядит наш постоянщик великолепно, что ожидаемо и привычно. Мне не по себе, не каждый день за такие знаки внимания благодарю.
– Добрый вечер, мистер Грейт, – он улыбается, встает, смотрит пристально. – Я получила ваш подарок, – грустнею и опускаю глаза.
– Здравствуйте, Милена. Давайте присядем.
Подобное разрешено при определенных обстоятельствах, и я соглашаюсь.
– Я могу вас чем-нибудь угостить? – Грейт сама учтивость.
– Нет, – отрицательно качаю головой. – Я на работе, – чисто технически это уже не так, но правила есть правила.
– Мой подарок огорчил вас? – очень проницательно с его стороны.
– Не подарок, – замолкаю, подбирая слова. – Украшение очень красивое. Я была бы счастлива получить его, будь мы в отношениях, – Грейт пытается вставить слово, но я знаю, что он скажет, и останавливаю движением руки. – Мистер Грэйт, у меня есть мужчина, и я… Я к нему очень привязана. Поэтому не могу принимать ухаживания и подарки. И не хочу. Сожалею, стоило сказать об этом сразу. Подарок, разумеется, верну. Передам через охрану.
Не обязана я во всем слушаться Палмера. Вещь дорогая, нужно обязательно вернуть, чтобы не чувствовать себя обязанной. Грэйт какое-то время молчит, видимо, обдумывая сказанное мной. Искренне надеюсь, что не ищет новых способов убедить меня.
– Не надо возвращать. Это подарок на твое назначение. Мне будет приятно, если сможешь хотя бы иногда надевать его. Пусть перед зеркалом, когда никто не видит, – мужчина выглядит печальным, поэтому дальнейшие слова меня несколько удивляют. – Догадывался, что ты не свободна. Это нормально для красивой женщины. Понял твою позицию, но мы ведь можем изредка общаться?