— Мы либо скоро встретимся снова, в вечной смерти, либо никогда в вечности.
ГЛАВА IVБессмертные
Доктор Винсон вышел и направился в лабораторию, в которой он воссоздавал Эликсир. Здесь он свалил все записи Мэтью Йорка на пол и поджёг их. Следуя внезапному порыву, он взял галлонную банку со спиртом и катнул её по полу к горящим бумагам. Он стоял и смотрел, пока от высокой температуры стекло не треснуло и жидкий огонь не растёкся по полу. Пламя лизнуло деревянные верстаки и полыхнуло во всю. Винсон отвернулся с мрачной улыбкой на лице.
— Из этого пепла возникнет моя бессмертная империя! — громко воскликнул он.
Затем он покинул это место.
Голодное пламя превратило большое здание, где располагалась лаборатория и дом Антона Йорка, в огромный костёр. Но судьба не доиграла свою историческую сцену с Ромео и Джульеттой. В комнате, где, казалось, произошла двойная трагедия, затеплилась жизнь.
Вера открыла глаза и с трудом села на кушетке. Тело её мужа соскользнуло с неё и мягко упало на пол. Бледная как смерть Вера с ужасом увидела это, и с испуганным криком упала навзничь.
Но это была не смерть Джульетты от кинжала. Она всего лишь потеряла сознание. Когда Йорк мгновение спустя открыл глаза, в голове у него была сплошная пустота. Нахлынувшие воспоминания заставили его со стоном подняться на ноги. Он замер на мгновение, пытаясь понять, как ему удалось спастись от смерти. Он не мог знать, что то же самое сверхэлектрическое свойство его плоти, которое противостояло болезням и давало энергию молодости, также было способно бороться со смертельным огнём ядов своим собственным огнём молодости.
Не веря своим глазам, он сдавленно вскрикнул, когда увидел, что его жена дышит. На её мраморных щеках выступили два красных лихорадочных пятна. Смерть обошла стороной их обоих. Но для него было загадкой, как мощная сыворотка, вызвавшая временную кому, подобную той, что бывает перед смертью, сняла спазм сердца и лёгких и позволила жизни продолжаться в её теле.
Струйка дыма из-под двери предупредила Йорка об опасности. Он распахнул её и быстро закрыл, потому как большое облако дыма ворвалось в комнату. Он подхватил свою жену на руки и выбежал из здания. В его сердце была лёгкая тревога из-за потери лаборатории, но гораздо больше там было радости от того, что они живы. И оба живы как бессмертные!
Месяц спустя, в больнице, усталые глаза Йорка озарила радость.
— Опасность миновала, Вера, — сказал он ей. — Ты прошла через тот же период болезни, что и я, когда мой отец в детстве ввёл мне сыворотку. Это было похоже на лихорадку, которая возникает после прививки. Но теперь всё кончено, и мы с тобой вместе можем заглянуть в глубь веков!
Через три месяца после этого, в отеле, Вера спросила о Винсоне.
— Доктор Винсон исчез во время пожара, — сказал Йорк своей жене, — и я беспокоюсь о нём. Я не могу успокоиться, пока не узнаю, где он. Только он владеет секретом моего отца — оригинальные записи были уничтожены вместе со всеми копиями. Что он сделает с Эликсиром? Я не могу избавиться от чувства беспокойства, потому что он не тот человек, который может разумно использовать такую вещь.
Год спустя он смиренно сказал:
— Я думаю, нет смысла продолжать за ним охоту. Я нанял самых опытных детективов, но они не нашли никаких следов. Куда бы Винсон ни отправился, он полностью замёл свои следы. И это меня тревожит. Хотя, может быть, он ввёл себе сыворотку и умер от неё. Хотел бы я на это надеяться…
Два года спустя Йорк с гордостью осматривал свои новые лаборатории, расположенные в отдалённой части гор. Это стало возможным благодаря одному из его изобретений. Крупный промышленный концерн запатентовал его супермагнит — побочный продукт его прежних исследований гравитационных явлений.
— Здесь, — предрёк он, — я разгадаю тайну гравитации.
Пять лет спустя он пришёл к выводу, что гравитация характеризуется силовыми линиями, очень похожими на магнитные.
— Что плохого с аналогией преобразования кинетического движения в электричество путём прерывания силовых линий магнитного поля? — спросил он себя. — Если поле гравитационной силы будет аналогичным образом прервано — да, но чем?
Десять лет спустя он нахмурился, увидев новую загвоздку в своих исследованиях.
Через десять лет после этого, тщательно всё спланировав, он и Вера сменили свои имена, чтобы не объяснять никому свою постоянную молодость.
Спустя десятилетие они достигли гармонии непрерывного существования, и смертность казалась им сном из прошлого.
Время летело незаметно. Его стремительный бег не изменил супругов в их горном доме-лаборатории. Им по-прежнему было тридцать пять, они выглядели бодро и энергично. Они жили в состоянии отрешённости от остального мира. Со стороны они наблюдали за калейдоскопическим ходом событий, за течением истории. Забастовки, голод, выборы, социальные перемены, смещение национальных границ, новые изобретения — их телеприёмник держал их в курсе событий.
Эксперименты Йорка привели его в совершенно нетронутую область — к явлениям гравитационных силовых линий. Область, столь же неизведанная, как и электромагнитная шкала, до того, как Ньютон и его преемники исследовали её. Потребовалось более двух столетий и множество прилежных учёных, чтобы постичь радиоволны и космическое излучение — границы этой области. Йорк трудился над исследованием своей области в одиночку и хотел уложиться менее чем в два столетия. В каком-то смысле Йорк был равен целой веренице учёных, идущих к одной цели. Каждый раз он достигал некоторого препятствия и вынужден был отходить в сторону. Он был похож на нового работника, который берётся за дело, оставленное другим после смерти. И у него было преимущество в том, что он всегда был в идеальной физической и умственной форме. Поэтому задача, на решение которой в обычных условиях потребовалась бы тысяча лет развития науки, пала перед его непреодолимым натиском. Однажды он взволнованный, позвал жену.
— Я смог прервать силовые линии тяготения, — торжествующе проговорил он. — Я использовал искривлённые световые лучи, в качестве источника энергии. Я подал их в кварцевые катушки, как электричество в спираль из медной проволоки, чтобы создать магнитное поле. Одно магнитное поле используется в противопоставлении к другому магнитному полю для создания кинетического движения. Моё кварцевое поле создаёт гравитационное поле, противоположное земной гравитации, для создания кинетического движения. Неограниченное кинетическое движение — прямо из гравитационного поля Земли!
Голос Йорка наполнился энтузиазмом:
— Это ответ на вопрос о космических путешествиях, если я смогу усовершенствовать свой аппарат до такой степени, что один-единственный луч солнечного света будет приводить в действие мои кварцевые роторы. Я также должен сделать солнечную батарею для подзарядки роторов, чтобы корабль в космосе нуждался только в постоянном солнечном свете для своей работы. Вера, я уже близко!
Близко, но для этого потребовалась ещё четверть века. Спустя почти сто лет после прививки Веры Йорк впервые опробовал свой корабль. Это был десятифутовый шар из лёгкого металла, снабжённый несколькими толстыми кварцевыми иллюминаторами. Два больших выпуклых зеркала в верхней части были устроены так, чтобы солнечный свет попадал на выступы из чувствительного селена. Какое-то чудо йоркской науки заставило лучистую энергию хлынуть в корабль, как воду в воронку.
Поначалу корабль двигался неуклюже, пока Йорк не научился менять искусственные гравитационные поля. Тогда он смог с молниеносной быстротой разгонять тяжёлый шарообразный корабль. Это было похоже на блестящую стальную бомбу, выпущенную из какой-то гигантской пушки.
Приземлившись, он, тяжело дыша, выпрыгнул из люка.
— Не могу передать, как я рад этому, — сказал он жене. — Только подумай. Мы сможем набить корабль всем необходимым и отправиться в космос, исследовать другие планеты!
В том же году они совершили путешествие на Луну и обратно. На основе полученного опыта Йорк смог ещё больше усовершенствовать свой аппарат. Они совершили путешествие на Марс и Венеру. Он начал планировать путешествие к другой звезде. Для этого потребовался бы корабль большего размера с припасами и двигателями, который мог бы функционировать при звёздном свете и слабых гравитационных силах среди пустоты, и он начал его строительство. Если дар бессмертия позволял ему чувствовать себя богом, то способность исследовать эфир была скорее божественным атрибутом.
Однажды, открыв глаза, он понял, что был опьянён этими вещами, как и первым осознанием бессмертия. Тогда он серьёзно засел за чертежи и составил подробные планы своего антигравитационного аппарата. Он хотел разослать их во все научные учреждения мира.
Не успел он закончить свой объёмный и сложный труд, как Вера обратила его внимание на поразительные новости, которые она услышала по радио. Весь прошлый год происходили таинственные вторжения в отдалённые районы мира. Загадочные, но малозначительные в том смысле, что они затрагивали малоизвестные регионы. Захватчики всегда прилетали на небольших быстроходных кораблях, оснащённых невероятно разрушительным оружием. Из захваченных мест было получено множество сумбурных сообщений, но, похоже, никто точно не знал, кто или что несёт за всё это ответственность.
Но этой ночью новости были тревожными:
— Рим только что подвергся страшной бомбардировке таинственным флотом маленьких, быстрых самолётов, — сообщил миру взволнованный диктор. — Возможно, это те же самые самолёты, которые терроризировали Землю в течение последнего года. Весь мир взбудоражен. Какая нация совершила этот трусливый поступок, напав без предупреждения?
В глазах Йорка снова отразились эмоции, преследовавшие его во время мировой войны.
Война! Это самое бессмысленное из человеческих злодеяний.
— Неужели им не хватило? — воскликнул он. — Всего тридцать лет назад они сражались как звери в течение десятилетия. Тогда у меня был соблазн открыть своё супероружие и позволить им разбить друг друга в пух и прах. Сейчас у меня такое же искушение.