Гэбриел сбавил скорость и свернул на частную дорогу, ведшую к дому. Когда Розалинда увидела свой новый дом, она впервые со всей отчетливостью осознала грандиозность своего решения выйти за Гэйба замуж. Финансовая сторона их соглашения уже пошла на пользу ее бизнесу. Она договорилась о переговорах с представителями головного офиса одной крупной розничной сети и собиралась представить им свою одежду для отдыха, а также обговорить планы расширения ассортимента на более позднем этапе через открытие новой линии одежды — для офиса.
Так что все складывалось хорошо. За исключением одного: Гэйб предполагал, что их будет связывать только ребенок. Он ясно дал понять, что она может уйти от него в любое время, но что в этом случае ребенок останется под его опекой. Его адвокаты предлагали прописать совместную опеку на такой случай, однако он твердо стоял на своем. И Розалинда понимала, что из-за этого условия она никуда не уйдет. Она уже сейчас любила своего ребенка и ради него была полна решимости смириться.
Когда машина подъехала к гаражу на пять автомобилей, двери одного из боксов автоматически открылись. Гэйб заехал внутрь и заглушил двигатель.
— Добро пожаловать домой, — ласково произнес он. — Надеюсь, ты здесь будешь счастлива.
— Спасибо, — сказала Розалинда и отстегнула ремень.
Гэбриел поспешно обошел машину и, открыв пассажирскую дверцу, протянул Розалинде Руку.
— Твою арендованную машину я отправил в агентство, — сообщил он.
— Ой, я думала, что еще поезжу на ней. — В ее тоне прозвучало раздражение, вызванное его самоуправством.
Гэбриел же на это лишь слабо улыбнулся, что только усилило ее возмущение. Ей меньше всего хочется сидеть взаперти на этом изолированном от всего мира ранчо.
— В этом нет надобности, потому что у тебя тут есть своя машина, — заявил он и подвел ее к темно-синему новенькому внедорожнику «ягуар» с большим белым атласным бантом на капоте. Весь салон был заполнен белыми воздушными шариками. — Свадебный подарок, — добавил он, достал из кармана ключи и вложил ей в руку.
Ошеломленная, Розалинда не могла произнести ни слова.
— Пользуйся, — сказал Гэбриел. — Если она тебе не нравится, я поменяю ее на что-нибудь другое.
— Не надо! — выпалила Розалинда. — Она красавица! Мне не верится! У меня никогда не было такой машины. Но я чувствую себя ужасно: мой подарок крохотный по сравнению с твоим. Даже не знаю, вправе ли я принимать его.
— Тебе нужна машина, а я должен быть уверен в твоей безопасности. У нас тут большие расстояния, а мобильная связь работает не везде. Воспринимай эту машину как гарантию моего спокойствия за тебя и ребенка.
— Спасибо тебе, Гэйб, — с искренней благодарностью сказала Розалинда.
— Если хочешь, мы завтра на ней покатаемся. Ты привыкнешь к ней и разберешься в приборах.
— С удовольствием.
Она сжала в кулаке ключи. Неужели догадался, насколько для нее важна независимость?
— Хочешь съесть чего-нибудь или выпить? — предложил Гэйбл, ведя ее к дому.
— Нет. Но я бы приняла душ.
— О, без проблем. Пошли со мной.
Гэбриел повел ее по погруженному в полумрак дому.
— Ты живешь здесь один? — спросила Розалинда.
— Теперь, когда ты со мной, нет, — с улыбкой ответил он и сжал ее руку. — Моя прислуга живет в своих домах на территории. Кухарка готовит в основном для рабочих, но иногда и для меня. Обычно я сам готовлю себе или ем вне дома. — Остановившись перед двойной деревянной дверью, он открыл ее и объявил: — Наши апартаменты.
Первой комнатой была гостиная. Ее пол устилал толстый ковер, на стене, над деревянным сервантом, висел большой телевизор. Удобные кресла, обитые голубовато-серой кожей, располагались по обе стороны от небольшого дивана. На журнальном столике, сочетавшемся по стилю с сервантом, стояло блюдо с фруктами. Из гостиной в обе стороны вели две двери.
— Очень красиво, — осторожно произнесла Розалинда.
— Здесь хорошо расслабляться. Я редко ею пользовался, а вот ты можешь, если понадобится, превратить ее в свое убежище. — Он указал на антикварные письменный стол и кресло у окна. — Можешь обустроить здесь свое рабочее место — у нас быстрый Интернет во всех помещениях. Если тебе не понравится, мы найдем что-нибудь другое. Кстати, здесь хороший свет, так что ты сможешь рисовать.
Розалинда была до глубины души тронута его заботой и предусмотрительностью.
— Спасибо, думаю, мне все подойдет. — Тут она сообразила, что так и не вручила ему свой подарок. — А где мои вещи?
Гэбриел подвел Розалинду к одной из боковых дверей, открыл ее и отошел в сторону. Розалинда переступила порог и огляделась. Комната была отделана и обставлена в тех же тонах и в том же стиле, что и гостиная. При виде огромной кровати она вспомнила ночь, проведенную с ним в гостинице, и все внутри ее затрепетало в предвкушении.
Гэбриел открыл еще одну дверь, и Розалинда увидела просторную гардеробную. Кто-то — вероятно, его экономка, предположила она, — уже разобрал ее вещи: одежда была развешана на плечиках и разложена по ящикам, обувь выстроилась на специальных полках.
— Похоже, тебе надо бы прикупить кое-какой одежды — здесь пусто, — пошутил Гэбриел.
— А вот твоей одежды я не вижу, — сказала Розалинда, оглядываясь по сторонам.
— Она в моей гардеробной.
— Мы будем жить в разных комнатах?
— Я подумал, что тебе захочется иметь собственное пространство.
— Ясно, — тихо проговорила она. А она-то предполагала, что ее семейная жизнь начнется совсем иначе!
Тут Розалинда заметила на полке свой подарок, завернутый в красивую бумагу. Его доставили только сегодня утром и вместе с остальными вещами привезли в дом Гэйба. Взяв коробочку, Розалинда вдруг занервничала. Гэйб подарил ей целую машину, а она — дарит ему вот это?
— Я… гм… я купила это для тебя… в качестве свадебного подарка. От меня.
Гэйб взял подарок и повертел его в руке. На его лице появилось странное выражение. Когда он посмотрел на Розалинду, в его глазах читалась искренняя благодарность.
— Спасибо тебе, — тепло произнес он.
— Ты же не знаешь, что там. А вдруг тебе не понравится.
— Уверен, что понравится. Спасибо, что ты потрудилась что-то купить для меня. Я знаю, что в последние дни у тебя было много дел.
Длинными пальцами он разорвал бумагу и осторожно открыл коробочку. И вытаращил глаза, когда увидел, что внутри. Взяв в руку платиновую запонку, он выставил ее перед собой.
— Какая красота! Никогда не видел, чтобы камни так горели. Опалы, да?
— Да, черные опалы. Считается, что они способствуют удаче, а искорки внутри — гармонии.
— Поэтическое начало нашей семейной жизни.
Изначально Розалинда не собиралась рассказывать Гэбриелу о символическом значении черного опала, потому что и сама не верила в такие вещи. Но оказалось, что она сделала все правильно — им действительно нужна вся возможная помощь, чтобы правильно начать семейную жизнь.
— Удивительная красота. Спасибо тебе большое, — сказал Гэбриел и бережно уложил запонки в коробочку. — А теперь я покажу тебе твою ванную.
Розалинда с изумлением оглядывала просторное помещение. Одну стену занимала душевая кабина со стеклянной перегородкой и разнообразными насадками на панели. Вдоль противоположной стены стояли две раковины. Третья стена представляла собой высокое, от пола до потолка, окно, а под ним располагалась ванна, достаточно большая, чтобы в ней можно было устроиться вдвоем.
— Окно выходит на огороженный двор, так что тебя никто не увидит. Наполнить тебе ванну?
— Ты присоединишься ко мне?
Розалинда увидела, как у него затрепетали ноздри — так резко он втянул в себя воздух.
— Если хочешь.
Она подошла к нему.
— Хочу.
Он отступил от нее на шаг.
— Розалинда, наш брак не имеет отношения к романтике. Я просто еще раз уточняю этот момент.
Она видела, что он напряжен, что у него участилось дыхание, и не сомневалась, что он желает ее так же сильно, как она — его.
— Все ясно.
Розалинда согласилась с ним, однако была нацелена на то, чтобы изменить его взгляды и показать ему, как много они значат друг для друга.
Сняв пиджак, Гэбриел развязал галстук и стащил его с шеи. Затем, включив воду над ванной, он расстегнул рубашку и снял ее. Когда он наклонился, чтобы добавить в воду пены и ароматических масел, Розалинда как зачарованная наблюдала за игрой мышц на его спине. Она продолжала любоваться этим мужчиной, и когда он выпрямился и повернулся к ней. Ей все не верилось, что он ее муж.
Гэбриел подошел к ней и стал медленно расстегивать перламутровые пуговицы на платье, а потом спустил его с ее плеч. Платье соскользнуло на пол, и Розалинда осталась в нижнем белье и в туфлях на шпильках. Гэйб принялся медленно освобождать ее от бюстгальтера и трусиков, одновременно ласково гладя ее и целуя. Покончив с этим, он разделся.
В последний раз Розалинда видела его без одежды в ту ночь в «Беллеми» и не особо его разглядывала. Сейчас же она восполнила это упущение и не стала сопротивляться желанию положить ладони на его грудь, или ощутить под рукой рельеф его мышц, или медленно вести пальцы вниз, к его паху.
Гэбриел взял ее за руку, подвел к ванне и помог перебраться через край. Вода была идеальной — и не горячей и не холодной, а пена вообще казалась шелковистой. Гэбриел тоже забрался в ванну и, сев позади Розалинды, собрал ее волосы и перебросил вперед.
— Тебе удобно? — спросил он.
— Да, спасибо. А тебе?
— Мне отлично.
Розалинда спиной чувствовала, как сильно он возбужден. Она откинулась на его грудь. Он вылил в ладонь немного шампуня и стал массировать ей плечи и руки. Запах у шампуня оказался очень сексуальным — немного сладким, немного терпким. Гэйб постепенно продвигался к ее животу. Он почти не прикасался к ней — настолько легкими были его движения, — но от этого ее желание только разгоралось.
Вскоре одна его рука добралась до ее клитора, а другой он обхватил ее грудь и зажал между пальцами сосок. Розалинда откинула голову на его плечо, закрыла глаза и отдалась ощущениям, которые накатывали на нее мощными волнами, пока она не содрогнулась в оргазме.