овольствие.
– Скажи, зачем ты платила бабки водителю? – спрашиваю я.
– У него была сложная ситуация. Я просто помогла.
– Деньгами отца?
Юлиана всплескивает руками:
– По-твоему, я вообще не работаю! Не забывай, что за съемки я получаю неплохой гонорар.
Да ради всего святого! Что она там получает?
– Ты типа такая сердобольная, что ли?
– Да. Удивлен? – невинно улыбается мачеха.
– Оставь этот спектакль для отца. – Я резко встаю. – Даю тебе неделю, чтобы ты свалила.
– Егор, – она протягивает руку и смыкает пальцы вокруг моего запястья, – пожалуйста, сядь.
Но я упрямо стою и смотрю на нее сверху вниз.
– Тебе же известно, что никакие компроматы не помогут. Твой отец в них не поверит. Точнее, не поверит тебе. Я с ним не разведусь. Придумай что-нибудь более реальное, что ли.
И хотя я вовсе не хотел этого говорить, все-таки выпаливаю:
– Где моя мать?!
Ее глаза удивленно округляются.
– Да откуда мне знать? Мы с Захаром о ней не говорим.
– Так поговори и выясни!
– Он не скажет.
Я вижу, что она просто не хочет поднимать эту тему. Ей удобно так, как есть. Мой отец полностью принадлежит Юлиане. Только моя мама могла отнять у нее отца. По всей видимости, Юлиана думает именно так.
Наш разговор зашел в тупик, и я просто развожу руками.
– Слушай, уходи, а? Найди себе другого папика. Тебе же это не сложно…
Усмехнувшись и скользнув взглядом по ее фигуре, я ухожу, больше не собираясь ее слушать. Но у дома нос к носу сталкиваюсь с мышью. Ее лицо перекошено от гнева.
– Ты угрожаешь моей сестре?! – восклицает она. – Шантажируешь ее? Вынуждаешь развестись? Ты вообще в своем уме? Это же не твое дело!
– Ой, все, отвали, – обхожу девчонку, боднув плечом.
– Нет, подожди! – Она хватает меня за футболку и дергает так, что ткань опасно трещит.
И явно испугавшись того, что сделала, сразу отдергивает руку и шепчет ошеломленным голосом:
– Ой, извини…
Смотрю сначала на свою футболку, потом на Алину:
– Я дам тебе всего один совет: не лезь. Это касается только нашей семьи.
– Но Юлиана и моя семья, – тихо произносит мышка.
– Хорошо, значит, лезь в это, но тогда и тебе тоже достанется. Решай сама.
Развернувшись, делаю шаг к лестнице, но тут же поворачиваюсь обратно. Достаю телефон из кармана и с ухмылкой протягиваю Алине:
– Тебе там звонили, кстати. Посмотри.
Не жду ее реакции и тут же ухожу.
7Алина
Смотрю вслед Егору, не отводя взгляда. Не оборачиваясь, он заходит в дом и скрывается из виду.
– Ты как? – подходит ко мне Юлиана. – Готова надеть купальник?
Она дотрагивается до моего плеча, и я невольно вздрагиваю. А вот моя сестра выглядит невозмутимо, словно ничего и никого не боится. Но лично меня Егор пугает до мурашек…
Я слышала все его угрозы в адрес Юлианы. А последний вопрос застал меня врасплох.
«Где моя мать?»
Он ищет свою маму? Куда она делась?
От сестры я знала, что родители Егора развелись незадолго до свадьбы Юлианы и Захара. Так что же потом стало с его мамой?
Какое-то время я молчу, закопавшись в собственных мыслях, а потом поднимаю взгляд на сестру:
– Я все слышала.
Юлиана с нечитаемым выражением лица отворачивается и идет к дому, бросив:
– Забудь.
– Насколько все плохо? – Я не могу молчать. – Может… – Кусаю губы, обдумывая свои следующие слова, но, заметив, что Юлиана внимательно на меня смотрит, продолжаю шепотом: – Может, не стоит тебе ни с кем встречаться?
– Я ни с кем и не встречаюсь, Алина. Так… Просто весело провела время. Но ты права, больше не стану рисковать.
– Егор очень опасный парень! – вновь вырывается у меня.
– Нет, он просто избалованный маменькин сынок, который хочет выглядеть гангстером вместе со своей шайкой малолетних подонков, – злобно отчеканивает Юлиана. – Не думай об этом, ладно? А теперь идем загорать.
Сестра поднимается по лестнице, видимо, направляясь в спальню, чтобы переодеться. Нервно кусая многострадальные губы, я смотрю, как она уходит, и запоздало произношу:
– Да, ладно… Сейчас.
Вспоминаю про телефон. Он почему-то отключен. По пути в свою спальню врубаю мобильник и жду, пока он загрузится. Плюхнувшись на кровать, проверяю журнал вызовов. Волосы на затылке встают дыбом, когда я обнаруживаю звонок от Тимофея, принятый примерно час назад. Ничего не успеваю сделать, телефон сам оживает в моей руке. Без раздумий отвечаю на вызов.
– Алло… Привет!
Сначала в трубке лишь тишина. Потом слышится тяжелый вздох.
– Алина, – сдавленно произносит Тимофей. – Чтоб ты знала… Я был на грани! Готов был кого-нибудь убить.
Вот это да.
– А что случилось? – Мой голос звучит слишком взвинчено, как бы я ни пыталась говорить спокойно.
– Ты же отлично знаешь, что случилось! – с легким укором отвечает он. – Твой телефон был у какого-то кента. Может, объяснишь, как так вышло?
– Да, был, – соглашаюсь я. – Это пасынок моей сестры. Ночью я пошла попить, наткнулась на него, и он бесцеремонно забрал у меня телефон.
Зачем что-то скрывать? Я никогда не обманываю Тима, он платит мне тем же.
– Он к тебе пристает? – ожидаемо спрашивает парень.
– Нет. У него просто очень скверный характер. В основном он достает мою сестру. Но мы обе надеемся, что он скоро уедет отсюда.
Тим молчит, кажется, переваривая информацию. Следующие его слова звучат уже мягче:
– Ты скажи мне, малыш, если он будет тебя обижать.
Я никогда этого не сделаю, чтобы не провоцировать Тимофея на ненужные геройства. Справлюсь сама.
– Хорошо. Конечно, – лепечу в ответ. – Но лучше вообще об этом не думай. Как ты? Как проходят тренировки?
– Всё как всегда, – усмехается в ответ парень. – Твой отец просто в ударе. Ну, короче, ты знаешь…
Да, знаю. Мой папа – очень суровый тренер.
– Когда вы вернетесь? Я соскучилась. – Падаю на спину и жмурюсь от солнца, лучи которого заливают комнату.
– Через пару недель. На следующие сборы в августе поедешь с нами. Не оставлю тебя больше.
Улыбаюсь, отчетливо представляя лицо Тима. Сейчас его мягкие губы растянуты в озорной ухмылке, а голубые глаза вспыхивают в предвкушении предстоящей встречи через две недели. Он наверняка фантазирует о том, как это будет.
– Если папа разрешит, то я обязательно поеду с тобой.
– Мы его попросим. Очень-очень слезно. Я даже готов встать на колени, – шутит Тимофей.
Я хихикаю как дурочка. Именно в этот момент распахивается дверь моей комнаты, и в нее бесцеремонно вторгается Егор. Я резко сажусь и, стиснув трубку в руке, вжимаю ее в ухо.
– Все наши передают тебе привет, – доносится до меня голос Тима. – Ой, подожди, малыш…
Я слышу какой-то невнятный разговор. Видимо, Тим разговаривает с кем-то из своих ребят. До меня доносятся отдельные слова, фразы… Но их смысл я уже не могу понять, потому что буквально впала в ступор от наглости Грозного!
Егор тем временем молча подходит к моей кровати и разваливается на ней. Удобно устраивается головой на подушке, подложив под нее руки, и выжидающе смотрит на меня. Его зеленые глаза говорят мне: мол, заканчивай уже.
Вскочив с кровати, распахиваю дверь и стреляю многозначительным взглядом в коридор. Катись давай!
– Надо бежать, малыш, – возвращается в разговор Тим. – Позвоню тебе вечером, ладно?
– Звони в любое время, – старательно сохраняю беззаботный тон, однако чувствую, как быстро и часто бьется венка на шее.
Какого черта пришел Егор?
– Целую тебя, малыш, – говорит Тимофей.
– И я тебя целую, – отвечаю с улыбкой.
– М-м-м… – протягивает Грозный, едва я успеваю отключиться. – А куда он тебя целует? Неужели в губы? Как банально…
От его слов я вспыхиваю, по ощущениям, лицо становится цвета перезревшего помидора.
– Пошел вон! – выпаливаю со злостью, впившись пальцами в дверную ручку.
– Закрой дверь, Алина!
Голос звучит грозно и безапелляционно. Словно он тут хозяин всего и я обязана ему подчиняться.
– Уходи!
– Закрой дверь!
– Хорошо, я уйду сама, – вылетаю в коридор.
– Я пришел поговорить о твоей сестре и том, что ты можешь для нее сделать, – прилетает вслед.
Мне это совсем не интересно! Или… Я замираю, даже не успев отойти от двери.
Должна ли я в это вмешиваться?
– Если прямо сейчас не вернешься, сильно пожалеешь, мышка. Считаю до трех.
Пульс долбит как сумасшедший.
– Раз.
Господи! Да кто он такой? Почему я вообще должна ему подчиняться?
– Два!
Стою не шелохнувшись.
– Прямо сейчас я скину всю инфу отцу. Тр…
«Три» он произнести не успевает, потому что я пулей возвращаюсь в комнату и с силой захлопываю дверь. Губы Егора растягиваются в почти приветливой усмешке. Однако то, что он говорит следом, отменяет всю эту напускную приветливость.
– Хорошая мышка. Храбрая… – вальяжно протягивает он и хлопает ладонью по постели. – Давай, садись. Перетрем кое-что.
Но я продолжаю стоять. Для храбрости еще и руки в бока упираю.
– Начинай!
Егор медленно садится, удобно пристраиваясь спиной к изголовью кровати, и вытягивает свои длинные ноги.
Вот гад, забрался на мою постель прямо в кроссовках! Бесит!
Выражение его лица вдруг ожесточается. Глаза сужаются, на скулах начинают ходить желваки.
– Сядь!
Кажется, для него дело принципа, чтобы все вокруг беспрекословно подчинялись.
– Начинай, – не сдаюсь я, упрямо оставаясь на месте. – Если есть что сказать, говори уже.
Но Егор молчит и сканирует меня взглядом, сейчас так похожим на взгляд кобры. Словно одно неловкое движение – и он бросится на меня. А я ведь сама осталась с ним наедине в этом тесном пространстве…
Отключив эмоции, медленно подхожу к кровати и сажусь на край.
– Слушаю тебя.
Он самодовольно улыбается, вновь становясь расслабленным.
– Раз ты все слышала, то наверняка поняла, что я ищу свою мать.