Но после одного-единственного сообщения все изменилось.
Смысл его заголовка дошел до Кина не сразу.
«Изучить веб-сайты прошлого с помощью исследовательского портала».
На первый взгляд, ничего необычного. Кин часами просматривал архивные версии веб-сайтов первой четверти двадцать первого века, своей прежней эпохи, в терминологии бюро получившей название «двадцать один – А». Однако в письме открывались новые горизонты.
«Теперь вы ознакомились с базовыми принципами работы, – говорилось в нем, – и время от времени будете нырять чуть глубже. При всей масштабности цифровых архивов они не способны конкурировать с реалиями конкретного момента. Ознакомьтесь с приложенными инструкциями по доступу к цифровому темпоральному порталу (ЦТП), позволяющему работать с интернетом означенного периода в режиме реального времени».
Цифровой темпоральный портал. Заковыристое название. Если проще, инструмент для просмотра веб-сайтов сквозь время – не архивных версий, а тех живых страниц, которыми совсем недавно пользовался Кин. Маркус говорил что-то об электронных сигналах, не влияющих на шкалу времени. Вдруг у Кина возникла новая мысль, вытеснившая все остальные. Он почуял возможность по-настоящему заглянуть в прошлое, прикоснуться к нему и найти свою семью.
Еще один способ путешествия во времени. Тропинка, способная привести его к жене и дочери.
Кину до боли хотелось узнать, что стало с Хезер после его исчезновения. Она была одаренной, практичной, уравновешенной. Всеми фибрами души Кин чувствовал, что его жена не сломалась, пережила эту бурю, вышла сухой из воды. А если так, то и с Мирандой все хорошо, ведь Хезер билась бы за ее благополучие до последней капли крови.
Осталось только увидеть это собственными глазами.
Руки Кина зависли над механической клавиатурой. Ее он заказал, поскольку работать с современными голографическими кнопками было как-то неестественно. Мозг отдал соответствующий приказ, и указательный палец коснулся клавиши «Х». Кин не без труда набрал остальные буквы ее имени. Он был на взводе, хотя не сомневался, что его исчезновение, подобно другим испытаниям, изменит Хезер к лучшему, сделав ее сильнее и умнее. Как всегда.
Но… быть может, Кин просто не торопился узнать, что без него Хезер прожила долгую счастливую жизнь.
Он помотал головой, беззвучно выругался и добавил к имени фамилию.
Безрезультатно. Он нашел нескольких Хезер Стюарт, но его жены среди них не оказалось. Кин испробовал все способы поиска: по работе, альма-матер, друзьям, даже любви к фильму «Звездный путь», – но ничего не обнаружил. Год за годом он откатывался во времени, пока наконец не наткнулся на первый результат, датированный началом две тысячи четырнадцатого года, через несколько месяцев после их с Маркусом отбытия из эпохи «двадцать один – А».
Некролог. Хезер Джоди Стюарт (Риверз). Вчера в оклендской больнице в возрасте тридцати девяти лет Хезер Стюарт тихо скончалась от осложнений, вызванных раком мозга. У нее осталась дочь Миранда Элизабет Стюарт.
Уроженка Сан-Диего, эта энергичная и добрая душа любила природу, животных и научную фантастику. В школьные годы она была одной из лучших волейболисток США, а позже заслужила стипендию Калифорнийского университета в Беркли, где получила степень бакалавра экономики и прошла курс юриспруденции. До последних дней жизни миссис Стюарт работала в юридической фирме «Ньюман и Ламберт» специалистом по налоговому праву. Похороны и поминальная служба состоятся на мемориальном кладбище Окленда.
Читая эти строки, Кин окаменел. Он смотрел на текст некролога так, будто тот распался на бессвязные и бессмысленные слова. Он заставил себя перечитать их снова, в третий раз, в четвертый… Наконец зацепился за фразу «тихо скончалась».
Помнится, у Хезер тоже болела голова. Тогда, в гараже, она списала все на стресс. Наверное, не хотела волновать Кина, когда он то и дело отключался, а Миранда понемногу отдалялась от родителей. Приняла удар на себя – вместо того чтобы выкроить время и провериться у врача.
Интересы большинства. Да, именно так она и говорила.
Никакие метаболизаторы, никакие чудеса медицины две тысячи сто сорок второго года не помогли бы Кину избавиться от чувства тошнотворной пустоты в животе. Ему хотелось заплакать, закричать, исчезнуть, но нет, не здесь, не на работе. И не дома, ведь там Пенни.
Все это придется держать под спудом. Ему не впервой, справится.
Кин положил ладони на подлокотники кресла и размеренно задышал, восстанавливая душевное равновесие. Прошли минуты. Вернее сказать, неопределенный период времени, каким-то образом позволивший ему вернуться к реальности – той реальности, где в черепной коробке Хезер росла опухоль, а Кин просто взял и исчез. Он снова взглянул на дату и вдруг понял, что Хезер все равно умерла бы, будь он рядом или нет. Единственная разница в том, что он был бы рядом с Мирандой.
При этой мысли его накрыло волной тошноты. В хрупком подростковом возрасте Миранда осталась круглой сиротой. Как обухом по голове…
Пальцы забегали по клавиатуре. Набрать имя Хезер было непросто, но слово «Миранда» напечаталось почти сразу, несмотря на дрожь в руках.
Сузив диапазон ЦТП до двух лет после бегства, Кин открыл поисковик и вбил в поле имя дочери и название ее школы.
Ни результатов футбольных матчей, ни учебных проектов… Ничего примечательного. Кина охватило тревожное предчувствие. Плечи сковало, а дышать становилось все труднее, пока он, двигаясь вперед по шкале времени, скармливал поисковой системе один запрос за другим. И вот он, первый результат. Вскоре после восемнадцатилетия Миранды. Но не на сайте университета, а в официальном юридическом документе.
Происшествие 2093959: СТЮАРТ, МИРАНДА Э. (Ж) РОД. 8/28/2000
Тип вызова: НАРУШЕНИЕ ПДД, ВНВ, ХРАНЕНИЕ (МАРИХУАНА)
Итог: ШТРАФ, ЗАДЕРЖАНИЕ (СОПРОТИВЛЕНИЕ АРЕСТУ)
Местоположение: территория Брайантского университета
Кин перепроверил заголовок страницы, и его сердце ушло в пятки. «Сводка департамента полиции Пало-Алто». Сдвинувшись на край кресла и не мигая, он снова и снова перечитывал текст.
Он уже не узнавал этот мир. Быть такого не может.
Расширив границы ЦТП, Кин продолжил поиски. На сей раз первым результатом поиска оказался фотоснимок. Кин понимал, что эта женщина – Миранда, но не узнавал ее: мешки под глазами, сутулость, как от груза на плечах, и взгляд, устремленный в пол. На ней был оранжевый комбинезон, а за спиной стоял по стойке смирно судебный пристав. Кин потянулся к голограмме, и пальцы прошли сквозь нее, словно чтобы аннулировать сценарий прошлого.
Южный Сан-Франциско. Двадцатичетырехлетняя Миранда Стюарт выслушивает приговор судьи Уильяма Хорнби. Стюарт не стала оспаривать обвинение в вождении в нетрезвом виде, повлекшем за собой гибель двоих человек 16 сентября 2024 г.
Слова отказывались складываться в связные предложения, поэтому остаток статьи Кин просмотрел по диагонали. «Третий арест», «содержание алкоголя в крови», «тяжкое убийство второй степени», «ДТП с человеческими жертвами»… Этих фраз, вызвавших тошноту и легкое головокружение, никак не связанное с воспоминаниями или действием метаболизаторов, вполне хватило, чтобы вникнуть в суть произошедшего.
После новых запросов в том же промежутке времени Кин увидел массу постов в соцсетях и фотографий, с которых на него смотрела чужая дочь, жившая чужой жизнью. Снимки и видеоролики с расширенными зрачками и невнятной речью, в обществе каких-то мерзких типов и сомнительных приятелей, в неглиже и окружении полупустых бокалов для коктейлей. Куда же подевалась та умница, говорившая о домашке по программированию и сериале «Доктор Кто»? Ее место заняла женщина, воспитанная в диаметрально противоположном ключе. А как же ценности, что Кин и Хезер прививали дочери с раннего детства?
Кин знал, что с ними стало. Половина этих ценностей исчезла без объяснения причин, а другая половина умерла от рака мозга.
Он приказал себе собраться. Потряс головой, чтобы выйти из ступора, и вбил новый поисковый запрос в диапазоне времени, когда Миранде исполнилось тридцать лет. Первый результат выдачи гласил: «Вот почему ПТСР – это проблема всей семьи».
Ссылка вела на страницу с очерком Миранды, опубликованном в интернет-журнале «Голоса из-за решетки». Статьи были написаны заключенными. Голова шла кругом, Кину казалось, что абзацы, состоящие из беспорядочного нагромождения гласных и согласных, сливаются в сплошное пятно на картине противоестественного будущего. Но заключительные предложения он все же прочел без спешки, слово за словом.
«Отец не лечился от ПТСР, и болезнь покинула пределы обмороков и приступов головокружения. Полгода она отбрасывала на нас с матерью мрачную тень, а затем отец оставил прощальную записку и пропал. За эти шесть месяцев между мною и родителями возник пугающий барьер. Из второго года учебы в старших классах мне не запомнилось почти ничего, кроме постоянного страха. Это событие сломало хребет нашей семье, а когда скончалась мать, я только и делала, что изводилась вопросом „ну почему?“, но никто уже не мог дать ответа. Если бы отец получил соответствующую помощь, если принял бы ее вместо того, чтобы тянуть с обращением к специалисту, это могло бы пойти ему на пользу. Быть может, тогда мать гораздо раньше обратила бы внимание на свою головную боль. Как минимум, я не наделала бы столько ошибок. Но лечение начинается на вершине семейного треугольника и струится вниз, к его основанию. В ином случае оно бессильно».
Какой ужас… Кину обещали беспроблемную эвакуацию, но ее последствия оказались катастрофическими.
Шок и онемение сменились чудовищными картинами из жизни Миранды после исчезновения Кина. Прощальная записка? В бюро решили, что ее будет достаточно? Всего лишь записка, а затем еще и бремя похорон матери?
Кина захлестнул ураган эмоций. Гнев. Разочарование. Отчаяние.