Никто не понимал, в чем дело, кроме Маркуса, стоявшего у лифта с тревожно-сочувственной печатью на лице.
Глава 18
Кин промчался мимо кассового терминала, оплатив билет взмахом руки. К выставке фастфуда тянулась очередь, но сегодня Кин направился в другую сторону. Следуя указателям, он углублялся в недра МНОИС, поднимался по лестницам, шагал по коридорам и наконец добрался до почти безлюдной экспозиции «Узнай свою историю».
– Следующий, пожалуйста, – донесся из зала мужской голос.
За окном, выходящим на Эмбаркадеро, кипела жизнь. Люди шагали по своим делам, на фоне высотных зданий сновали автолеты, а по тесным тоннелям надземки мчались пневмопоезда.
Но сегодня Кину не было дела до городских видов. Неделей раньше он шел по Тридцать девятому пирсу в сторону Музея Новой истории, рука об руку с Пенни, и ей не терпелось попробовать реплицированный фастфуд. Тем вечером они, никуда не спеша, в унисон покачивали руками, перешучивались, и будущее казалось безоблачным.
Но сегодня Кин думал только о прошлом.
За скользнувшей вбок дверью находилась так называемая Палата открытий, и она не особо отличалась от кабинета замдиректора бюро. За небольшим столом в окружении голографических экранов сидел, аккуратно сложив руки в ожидании очередного клиента, специалист по цифровой археологии.
– Здравствуйте. Меня зовут Эдгар, и сегодня я буду вашим проводником в прошлое. Как к вам обращаться?
– Кин.
– Рад знакомству, Кин, – с учтивым спокойствием пожал ему руку мужчина. – Благодаря развитию социальных сетей в начале двадцать первого века многие жители планеты оставили цифровой след в истории, и архив фотоснимков, видеороликов и обновлений статуса позволяет увидеть, как жили наши предки. О ком вы хотели бы узнать?
– Ее звали… – Кин судорожно сглотнул. – Ее звали Миранда Элизабет Стюарт.
Эдгар придвинул к себе несколько голографических экранов, не переставая сыпать оговорками: искомый человек должен быть рожден до две тысячи пятидесятого года, и, даже если поиск по архиву соцсетей не даст удовлетворительных результатов, стоимость билета не возвращается. На каждую из этих фраз Кин ответил коротким кивком, а затем на одном дыхании выпалил дополнительную информацию: дату и место рождения, название школы и даже идентификационный номер давным-давно свернутой программы соцобеспечения.
– Как вижу, вам многое о ней известно, – заметил Эдгар, глядя на мерцающие экраны. – Бабушка?
– Не совсем. Близкая родственница.
– И что вы хотите узнать? Общую информацию? Поближе познакомиться с семейной историей?
Потирая небритый подбородок, Кин подался вперед и ответил:
– В первую очередь меня интересует ее взрослая жизнь. Кем работала Миранда, за кого вышла замуж.
Он с силой втянул воздух. Чтобы договорить, потребовалось сделать над собой титаническое усилие.
– …и когда она умерла.
– Как я уже сказал, – продолжил Эдгар, сноровисто прокручивая строки на экранах, – объем данных зависит от глубины цифрового следа, оставленного Мирандой. Информация имеется почти о каждом – разумеется, в той или иной степени. Например…
Эдгар умолк и мрачно нахмурился.
– Что такое? – забеспокоился Кин.
– Вы уверены, что предоставили актуальную информацию?
«Ну конечно! Ведь это моя дочь!» – чуть было не вскричал Кин, но сдержал себя, и гневный порыв разрешился мышечными спазмами и нервной дрожью.
– По имени и дате рождения результатов нет. И по региону, кстати говоря, тоже. Погодите, я задам менее специализированный поиск. Так, снимем ограничение по возрасту, расширим географию, и…
Снова замелькали строки данных – с головокружительной скоростью, но сердце Кина билось еще быстрее.
– Так… Похоже, что-то есть.
– Да? – вскочил Кин, едва не опрокинув кресло. – Вы ее нашли?
– Совершенно верно.
Эдгар крутнул пальцами, и голограмма повернулась к Кину.
– Все перед вами. Теперь, когда личность установлена, можно копнуть поглубже.
Не шелохнувшись, Кин шепотом читал и перечитывал текст, будто произнесение вслух добавляло ему реалистичности, а затем сказал уже обычным тоном:
– Это не она.
– Миранда Элисон Стюарт. Родилась второго января две тысячи шестого в Окленде, штат Калифорния. Давайте-ка взглянем на ее жизнь. Идеальный возраст на заре эры социальных сетей…
– Это не она!
Эдгар помолчал, вопросительно накренив голову, и возразил:
– Но это единственная Миранда Стюарт, рожденная в Области залива в указанный промежуток времени.
– Говорю же, это не она! Мне нужна Миранда Элизабет Стюарт. Элизабет, а не Элисон. Родилась в Сан-Матео, выросла в Сан-Франциско.
– Простите, Кин, но нельзя исключать, что человек, внесший запись в семейное древо, слегка ошибся. Такое случается.
Эдгар перестал хмуриться, сложил руки на груди и продолжил тоном уже не хранителя цифрового архива, но школьного психолога:
– Это было очень давно. Такую информацию передают из поколения в поколение, меняя имена и упуская некоторые мелочи. Даже архив нашего сервера нельзя назвать стопроцентно точным, ведь мы имеем дело с копиями, причем не первыми. По всем признакам перед нами та Миранда, которую вы ищете.
– Нет, это не она, – отрезал Кин, свирепея как никогда в жизни. – Я знаю. Знаю все до мельчайших подробностей. Это другая Миранда. Чужая. Не моя.
Эдгар откинулся на спинку скрипучего кресла. Кин чувствовал на себе его взгляд. Должно быть, зрелище не из приятных: подрагивающие руки, нездоровый блеск испарины на лбу…
– Простите, сэр, но это все, что я способен найти. Напомню, что возвращать стоимость билета не принято, но вижу, что все это очень важно для вас. Простите, что не сумел отыскать нужную информацию. Я поговорю с начальством. Не сомневаюсь, что мы вернем вам деньги. Если не полностью, то хотя бы частично.
– О деньгах не беспокойтесь. – Кин встал, скрипнув каблуками о ножки кресла. – Спасибо, что уделили мне время.
– Подождите, я проверю еще один момент. Как правило, это бесполезно, однако…
Пальцы Эдварда вновь запорхали над голографическими экранами. Полупрозрачное свечение расплывалось в местах касаний и свайпов.
– Ну-ка, посмотрим… Хм-м… Ничего не понимаю…
– Что такое? – спросил Кин, опираясь на столешницу.
Эдгар повернул к нему один из экранов.
Кин несколько раз моргнул, убеждаясь, что зрение его не подводит, и наконец прошептал:
– Это она.
– В таком случае давайте рассмотрим ее получше.
Голограмма издала шипящий звук, свет в комнате потускнел, и на гигантском настенном экране появился источник информации: архивированная страница веб-сайта «Сан-Франциско глоуб». Эдгар еще несколько раз прикоснулся к висевшему перед ним изображению, и картинка превратилась в полноценный, хотя и черно-белый, трехмерный образ: Миранда стоит за кафедрой, на рукаве куртки вышит забавный филин, на шее – длинный полосатый шарфик.
Не особо похожий на шарфик футбольного болельщика.
– Статья озаглавлена «На местной конференции любителей научной фантастики ищут и находят таланты». Читаем дальше… «Семнадцатилетняя старшеклассница Миранда Стюарт демонстрирует свой проект на состязании начинающих разработчиков видеоигр». Как видно, уже в юном возрасте ваша Миранда знала, чего хочет.
Кин встал и обошел голограмму, желая рассмотреть снимок во всех подробностях. Выглядел он вполне достоверно. Похоже, изображение воссоздали с помощью какого-то алгоритма, использующего технологию распознавания лиц вкупе с подбором соответствующего размера, роста и веса по принципу интерполяции.
Но технические аспекты не имели для Кина никакого значения. Такую Миранду он видел впервые. Из прошлого он взял с собой десятки и сотни цифровых фотоснимков дочери, сделанных на футбольных матчах или во время детских игр с Таней и другими подругами. Но эта Миранда – в странном наряде, представляющая публике свое творение, – выглядела как совершенно незнакомый человек.
Кину вспомнились последние дни, когда он настаивал на просмотре игры «Арсенала», проецируя на дочь искусственные образы, что втемяшились ему в голову. Он воспитал ее. По-отцовски. Показал ей все, что считал важным или занятным.
Но, очевидно, никогда не прислушивался к ней по-настоящему.
Чем еще объяснить, что отец, глядя на фото, не узнает собственного ребенка?
Из-за поступков Кина, его противозаконных попыток воспитать дочь, перекинув мостик между прошлым и будущим, все прежние усилия пошли прахом.
Кин потерял Миранду, так и не выяснив, кем она была на самом деле. И теперь никогда этого не узнает.
– Спасибо, – сказал он.
– К сожалению, это все, что удалось найти. Строго говоря, этой страницы не должно существовать.
– То есть?
– Вот, посмотрите.
Эдгар развернул к нему экран с какими-то вычислениями и указал на статичную отметку времени, поставленную часом раньше.
– Резервная копия сделана сегодня утром. Чтобы обеспечить бесперебойную работу сервиса, мы обновляем архив ежечасно, но Миранда Стюарт… В актуальной базе она отсутствует. Эта фотография – единственная, и она имеется только в сегодняшнем архиве, а он должен быть точной копией реальных данных, но в нашем случае это не так.
Ни головной боли, ни тяжелой пульсации в висках, ни колотья над правым ухом. Вместо них – сдавленная грудь, как будто разом стиснули тысячу кулаков, отсутствие воздуха в легких, обессилевшие мускулы и безвольно поникшая голова.
– Такое чувство, что за последний час кто-то стер цифровой отпечаток Миранды.
Свет вспыхнул с прежней яркостью, и Эдгар вернул экраны на место.
– Кто-то удалил ее из истории. Странно, да?
Он заговорил о возможных сбоях в аппаратной части и о том, что отправит технический запрос в службу обработки данных, но Кин, не слушая его, направился к выходу. Его переполняла ярость. Пропитанный гневом с макушки до пят, Кин даже не заметил, как вышел из музея и сел в машину. В голове у него обретал очертания новый план, и с каждым шагом к нему добавлялась новая деталь, а слова, действия и перечни вариантов складывались в тревожную матрицу версий будущего.