— Что там?
— Снадобье, — поясняет Кара. — Чем быстрее выпьешь, тем быстрее восстановишься.
Ладно, поверим на слово.
Не думаю, что в интересах Кары меня травить.
Принимаю подношение, задумчиво верчу в руках. И делаю первый глоток. Ну, чай как чай. Из лесных вершков-корешков. Я лишь однажды пил нечто подобное, когда заглянул в московский фитобар. Наверное, я мог бы навешать вам про бабушку в деревне, вот только нету у меня никакой бабушки. Вырос я в интернате.
Второй глоток, за ним — третий.
В желудок проваливается целебное тепло. Я чувствую, как голова проясняется. Уходит боль, суставы не ломит. И всё это — за считанные секунды. Так не бывает. Ни одно лекарство в мире не действует с такими скоростями.
— Эликсир, — объясняет Кара. — Помогает одаренному восстановиться после ментального истощения.
Так.
Одаренные, магия.
Ледяные шары, призрачные диски.
Не нравится мне всё это.
— А ты меня удивил, — Кара присела в кресло у противоположной стены. — Никогда не видела, чтобы человек двигался с такими скоростями.
— Ты его вообще не видела, — хмыкнул Леший. — Он исчез, потом появился. Я вообще не понял, что произошло.
Вновь отпиваю из кружки.
Снаружи — ночь.
Мы сидим в апартаментах с минималистичным дизайном. Широченное, от пола до потолка, окно разбито на квадраты. Стены выкрашены бежевой краской. Консольная система хранения. Арка, связывающая комнату с прихожей и кухней. Там же — дверь в санузел. В потолок встроены лампы с регулируемой яркостью.
— Объяснение должно быть, — задумчиво проговорила Кара.
— Жги, — предложил Леший.
— Он — маг времени.
Водила впервые за время разговора попал в поле моего зрения. Приблизился к окну с чашкой кофе в массивной лапище. Задумчиво уставился на россыпь городских огней.
— Чушь.
— Ты же видел.
— Ничего я не видел. Всем известно, что он — бездарь.
— И? — девушка иронично выгнула бровь.
Леший повернулся к нам:
— Морские буи. Ты знаешь, как работает сила крови. До инициации — никаких проявлений магии. Адепты магических академий обретают Дар в начале обучения. Остальные могут сделать это в императорском святилище. И какой псих затащит своего сыночка в святилище до пробуждения силы крови?
Новая волна бреда.
Вслушиваюсь в перепалку своих новых знакомых, с дурацкими вопросами не встреваю.
— Не затащит, — согласилась Кара. — Так ведь и родовые навыки могут в любой момент прорезаться.
— Не раньше двенадцати, — отрезал Леший.
— Пусть так, — не сдавалась девушка, — но он вырос в семье щита. Корсаковы могли скрыть столь редкий Дар.
— Я вас умоляю! — Леший закатил глаза. — Магия времени у Корсаковых? Дворцовую полицию может возглавить только боевой маг. Лед, пламя, пепел. Его папочка, по слухам, управляет светом.
Факты посыпались, как из рога изобилия.
— Придумай лучшее объяснение, — Кара встала с кресла, подошла к системе хранения и вытащила из открытой секции бумажный сверток. Бросила мне: — Лови.
Реакция у меня отменная.
Даже в чужом теле.
Выхватив сверток из воздуха, я повертел его в руках. Что-то мягкое. На пакете изображен логотип: «СургановЪ». Буква «о» стилизована под золотую монету. И мелкий шрифт: «торговый дом».
Шмотки.
— Переоденься, — Кара подтвердила мою догадку. — Отец приедет за тобой через два часа.
Допив целебный отвар, я направился в ванную комнату. Обычный санузел, ничего примечательного. Свет врубается датчиком движения.
Избавившись от хламиды, я с наслаждением отлил, наскоро принял душ и вытерся махровым полотенцем. Постоял перед зеркалом, глядя на отражение чужака. Тяжело к такому привыкнуть, как ни крути. Чистое тело. Никаких вставок, усилений, разъемов. Пещерный, мать его, век.
В свертке обнаружились трусы-боксеры, хлопковые носки, белая футболка с Медным всадником и джинсы-галифе. Вот же дерьмо. Я в этом прикиде на клоуна похож.
Из хороших новостей — все вещи идеально подошли по размеру.
— А лучше ничего не нашлось? — поинтересовался я у Кары, вернувшись в комнату.
— Бери, что дают, — девушка протянула мне обувную коробку. — Тренды такие.
Пожав плечами, я распаковал кроссовки.
Самые настоящие кроссовки. Правда, красные, на липучках и с высоким подъемом. Ну, для Питера самое то. Здешние жители толком и лета не видят…
Неспешно обуваюсь.
Стук в дверь.
— Это еще что? — вскинулась Кара.
Леший приложил палец к губам. Медленно достал из подмышечной кобуры пистолет, завел за спину и двинулся в прихожую. Без единого скрипа. Ну, мужик, ты реально крут.
— Слушаю.
Водила встал сбоку от дверного проема — таким образом, чтобы его не прошило пулями через полотно. Тем самым заработал дополнительные очки рейтинга в моих глазах.
— Глазок, — подсказала Кара.
Леший тронул выключатель на стене. Сбоку от дверного проема вспыхнул экран. За дверью стоял парнишка в зеленом комбинезоне и такой же дурацкой бейсболке.
Повторное нажатие.
Микрофон.
— «Петербургер» на проводе, — пацанчик изобразил дежурную улыбку. — Пиццу заказывали?
— Нет, — отрезал Леший.
— Я заказывала, — вступилась за разносчика Кара. — Жрать хочется.
После секундного колебания Леший убрал ствол и открыл дверь. На пороге действительно стоял разносчик с тремя коробками в руках.
— Заплати наликом, — сказала Кара.
Леший полез в карман.
И в этот момент квартиру начали штурмовать.
Глава 3
Панорамное окно взорвалось, обдав нас осколками. С неба на тросах спустились затянутые в броню силуэты. Отстегнув карабины, штурмовики проникли в комнату. Их было двое. Влетели, рассредоточились по углам, взяли под прицел меня и Кару. Оба — в черных брониках, пятнистых штанах и армейских берцах. В шлемах, напоминающих мотоциклетные. Темные забрала, нашивки в виде ромба с глазом внутри. Больше никаких опознавательных знаков.
Разносчик пиццы куда-то исчез.
Зато в прихожую вкатились серебристые шары размером с абрикос. Шары деформировались, растеклись в блестящие лужи на полу и проявили на своей поверхности значки, смахивающие на руны. Точно сказать не могу, я не разбираюсь в этом оккультном дерьме.
Проем заволокло оранжевой пленкой.
И сквозь эту пелену прорвалось еще несколько мерцающих фигур.
— Оставаться на местах! — рявкнул механический голос. — Работает тайная канцелярия!
Все фигуры носили броню, шлемы и короткоствольные автоматы, у одного из штурмовиков я заприметил помповое ружье. Рации на груди, добротная экипировка, око в ромбе. Спецназовцы действовали профессионально. Без надобности не палили. Сразу распределились таким образом, чтобы не перекрывать друг другу линии огня.
— Мордой в пол! — один из вошедших коротким тычком заставил Лешего согнуться пополам. Удар по затылку — и крутой вояка растянулся на ламинате. Водилу тут же начали обшаривать, пистолет забрали.
Мы с Карой заложили руки за головы, стараясь не делать резких движений. Я хотел бы выкинуть фокус как там, на парковке, но, хоть убейте, ничего не выходило. Словно неведомая сила блокировала энергию, до этого циркулировавшую по жилам.
— На пол! — один из штурмовиков двинулся к девушке. — Легла, сука!
Кара безропотно подчинилась.
Еще один тип в шлеме направился ко мне.
— А тебе, гондон, особое приглашение нужно?
Что ж, силовики и в Африке силовики.
И вот мы распластались на ворсистом ковре, широко разведя ноги. Меня пнули для проформы, грубо обыскали, после чего я услышал, как один из штурмовиков проверяет кухню и санузел.
В разных углах квартиры раздавались однотипные механические голоса.
— Чисто.
— Кедр на позиции.
Мне в щеку впилась стеклянная крошка.
— Бук, докладывает Граб. Коридор под контролем.
— Клен, проверь их потенциалы.
Тишина.
Легкое гудение, вспышка.
Звук тяжелых шагов.
Я сразу понял, что к нам приближается командир. Возможно, следователь. Хрен его разберет, какая у этих ребят иерархия.
Переговоры по рациям прекратились.
Вошедший обратился к нам:
— Применение магии запрещено. Все присутствующие взяты под стражу до особых распоряжений. Комплекс находится под юрисдикцией Особого отдела тайной канцелярии Его Императорского Величества. Вопросы задаем мы. Инструкции выполняются беспрекословно. Включен протокол временного обнуления гражданских прав. Активирована рунная блокада.
Зачитывался стандартный текст.
Нас просто ставили в известность, что мы с данной секунды — грязь.
Обнуление гражданских прав, ага.
— Кара де Винье, — голос был не механическим, обычным. Сухим и скучным. — Встать.
Я услышал, как девушка поднимается на ноги.
— Руки вытянуть перед собой, — последовал новый приказ. — Ладонями вниз.
Раздался щелчок.
Этот звук ни с чем не перепутаешь. Наручники. Подозреваю, что магические, раз уж в комнате активирована «рунная блокада».
— На выход.
Тихие шаги.
Девушка покинула комнату.
— Егор Лещенко, — голос озвучил следующую фамилию. Подозреваю, что обратились к Лешему. — Встать.
Ритуал с наручниками повторился.
— Виктор… Корсаков, — говоривший на секунду запнулся. Ага, фамилия не понравилась. — Встать.
Я выпрямился.
Оценил ситуацию.
Расплывшаяся по полу руническая хрень блокирует мои новые сверхспособности. Спецназовцы в шлемах занимают идеальные позиции для обстрела. В разбитое окно влетает ветер. А еще — звуки улицы. Шум автострады, гудки машин, отголоски музыки с верхних этажей. Черными нитями свисают тросы, на которых спустилась группа захвата.
Затем я увидел главного.
Тип, отдававший приказ, отличался от всех остальных. Никакого шлема, оружия, армейской амуниции. Никаких разгрузок. Брюки со стрелками, светло-голубая рубашка, легкая жилетка. Лакированные коричневые туфли с острыми носами. Серая кепка. Именно кепка, а не, скажем, бейсболка. И старомодные механические часы в кармане жилетки. На серебряной цепочке.