МИКИТА. Отчень уважаемые, меджду протчим, мадамы, отчень уважаемые, меджду протчим, мусьи! До последнего времени пролетарьят эксплотировал буржуазию. Буржуазия с сил выбилася, чтоб сдобыть себе на черный день пригоршню золота или кусок владения, а пролетарьят, меджду протчим, в эту сторону и не глядел; всего занятия у него только и было, что, меджду протчим, трудился, да еще за этот мизэрный труд вытягивал кровавую копейку из бедной буржуазии. Буржуазия с каждым днем от недостачи толстела — как говорится — росла не ввысь, а впоперек, меджду протчим, что тот тот гарбуз, а пролетарьят с роскоши худел — как говорится — рос не впоперек, а ввысь, меджду протчим, что тебе та лозина. А потому (потрясает кулаком) — долой! Долой!
СПИЧИНИ. Остановитесь на минуточку. В своей оратории вы перепутали логические термины, и там, где должно стоять одно, у вас почему-то второе, а где второе — там у вас первое. Я уже объяснял вам, что теория ораторского искусства не терпит, чтоб вы изливали перед аудиторией то, что у вас в печенках сидит, можете думать все, что вам нравится, но говорить вы обязаны только то, что нравится слушателям. Лишь следуя этому правилу, вы можете сделать на своей ораторской профессии подобающую асессорскую карьеру. Попробуйте теперь произнести ораторию на тему: «Революционная самодисциплина».
МИКИТА. Уважа... Уваже... Ува... Нет, не так!.. Меджду протчим, мои вы панечки и мои вы паночки! Революционная самодисциплина... Революционная самодисциплина... это такая, меджду протчим, дисциплина, что имеет два конца — то она всех бьет, то ее все бьют, ибо контрреволюционная дисциплина не спит в шапку. С этой причины и революционная дисциплина не имеет права, меджду протчим, спать в шапку, бо иначе проспит все свое хозяйство. Потому (потрясает кулаками) — долой... Долой... Итак, меджду протчим..
СПИЧИНИ. Остановитесь. Это у вас вышло вроде бы лучше Теперь выслушайте два маленьких замечания: во-первых, когда подыметесь на трибуну, вы должны крепко держать в голове, при какой политической ситуации вы собираетесь ораторствовать. Во-вторых, ближайшая политическая ситуация, при которой впервые придется вам выступать публично, опирается на определенные платформы. Поэтому, прежде чем ораторствовать, вы должны выбрать себе стойкую платформу, и только одну, а не две или три, иначе можете поскользнуться и полететь со всех трех сразу.
МИКИТА. Меджду протчим, могу я уже, мусье профэссор, сойти с трибуны?
СПИЧИНИ. Можете уже сойти, мусье регистратор, с трибуны.
Микита слезает со скамьи.
Пожертвуем теперь пару минут на теоретическое освещение некоторых связанных с ораторством вопросов. Вот, например, как вы себе представляете, что такое митинг?
МИКИТА. Митинг, мусье профэссор, меджду протчим, это то, что выдумали английцы для тех, кто ничего не хочет делать, а только ходят и ворон стреляют. Митинг, меджду протчим, тоже самое, что переливать из пустого в порожнее. Митинг — это такой, с ушами, сход, где ораторить буду я, а слухать будут они, и кричать будут: виват, регистратор Сносилов! — когда я их по шерсти поглажу, и — долой, регистратор Сносилов! — когда поглажу их против шерсти, меджду протчим.
СПИЧИНИ. Все это вроде бы так и вроде бы не так. Но к этому мы еще вернемся. А пока ответьте мне на один вопрос, и на сегодня будет достаточно. Вы что-нибудь знаете о Советской власти? Микита. О-ей! Еще как знаю.
СПИЧИНИ. Об этом у вас должен быть ясный, очень ясный светогляд, одним словом — чтоб заподлицо.
МИКИТА. Советская власть... Советская власть, меджду протчим, Генрих Мотович... Советская власть... это... это такое красное половодье, такой, меджду протчим, паводок, какой не снился ни Фараону, ни Соломону... Советская власть это... это...
СПИЧИНИ (вскочив со скамьи). Пардон! У меня расходились нервы. Сюда марширует какой-то немец. А я страх как не люблю встречаться с неприятелем, когда он наступает и когда он отступает.
МИКИТА. Ага-ага! Особенно страшно с ним встречаться, меджду протчим, когда он наступает.
СПИЧИНИ. Честь имею кланяться! (Быстро выходит.)
Входят Наста и Немец.
Явление X
Микита — Наста — Немец
МИКИТА. Наше нижайшее, меджду протчим, почтенье, мамзэль Наста!
НАСТА. Добрый вечер! Добрый вечер, мусье Никитий!
МИКИТА. Что ж это вы, мамзэль Наста, не одни, а с герром немцем, как с невинной жертвою вашего, меджду протчим, волшебного сердца?
НАСТА. Давно уже мое сердце — не мое, оно в западне у другого сердца... (Улыбаясь.) Чьего? Вы, мусье Никитий, определенно знаете. А немец? Как мне определенно известно из определенных источников, это последний из могикан, который, согласно условиям Брестского договора, покидает сегодня наши менские Палестины и устремляет свои шаги туда, откуда пришел.
МИКИТА. Но и пленных, как замечаю, по пути хватает. Или это, может, вы добровольно, меджду протчим?
НАСТА. О, немцам теперь не до чужих генералов. Они теперь заняты исключительно хватанием своих же собственных генералов. Потому что, как мне известно от определенных лиц, у них тоже революция. А вот этого — я соблаговолила проводить лишь до Брехаловки.
МИКИТА. А не знаете ли, мамзэль Наста, может, ему на дорогу марки нужны? У меня имеются на продажу.
НАСТА. Спросите.
МИКИТА (Немцу.) Меджду протчим, герр германиш, может, купите германские марки?
Немец показывает жестами, что не понимает, о чем речь. Микита достает портмоне, а из него деньги и жестами показывает Немцу, чтобы купил. Немец объясняет жестами, что ему деньги не нужны, отдает честь и выходит.
Явление XI
Микита — Наста
МИКИТА (кладет, забывшись, портмоне с деньгами на скамейку). Ну и немец, меджду протчим! Свои же немецкие марки не захотел покупать. Только что это — он немой, что ни слова не сказал мне на мой вопрос?
НАСТА. Не немой, а просто немец и по-нашему не понимает. Микита. Гм! Интересно! А почему ж тот, что собирался, меджду протчим, в плен меня взять, отчень даже шпрехал по-нашему? Наста. А это другое дело. У них, как мне известно из определенных источников, есть спецы по всяким языкам, ну вы и нарвались на такого спеца.
Пауза.
МИКИТА (в сторону). Ужасно, меджду протчим, подходячая минута, чтоб повторить мамзэль Насте свою пропозицию.
НАСТА. О чем вы задумались, мусье Никитий?
МИКИТА. Да все о том самом, меджду протчим, херувимская мамзэль Наста: об вас мои думы упали в глубокую задумливость.
НАСТА. И глупые эти ваши думы. Я ж вам уже нонче запретила думать обо мне, покуда не станете асессором! Значит, и думать не имеете права.
МИКИТА. Не могу стерпеть, серафимская, меджду протчим, мамзэль Наста, ну никак не могу стерпеть! (Становится на скамейку перед Настой на колени, загораживая от зрителей ее и себя зонтиком.) Мадонистая мамзэль Наста! Любовь моя, меджду протчим, вулканическая! Подарите ж мне, в конце концов, свою обнимальную руку и свое трепетное сердце. Асессором буду я, от увидите, что буду! Я уже стою на большой дороге к славе, к славе знаменитого меджду протчим, оратора. А там, как пить дать, получу асессорство. Меджду протчим, красным асессором буду! Только примите меня животворнокриничная мамзэль Наста, в покорные и вечные слуги вашего, меджду протчим, синьористого сердца.
НАСТА. Хапун вас не схватит, мусье Никитий, если еще немного обождете моей руки и моего сердца. Только тогда из этого кваса выйдет пиво, когда я из определенных источников определенно узнаю, что вы уже не регистратор, а асессор. А других ухаживаний и других Любовей мой организм не принимает. Будет вам стоять на коленях на скамейке, ждите на земле. Бывайте здоровы! Мне нужно сбегать посетить один определенный источник. (Выходит,)
МИКИТА (Продолжая стоять на коленях и протягивая вслед Насте раскрытый зонтик). О, класс мой асессорский, о, ранга моя бонтонная, беспардонная!
Явление XII
Микита — Оборванец
ОБОРВАНЕЦ (появившись с той стороны, куда удалиласьНаста, коленопреклоненному Миките, простирающему руки.) Пожертуйте, товарищ, безработному!
МИКИТА (сойдя со скамейки, в сторону). Начинается! Подуіаешь, товарищ! (Оборванцу.) Простите, я не товарищ, а, меджду протчим, буржуаз, а как вам должно быть известно — буржуазия не жертвует. (Сердито отворачивается.)
ОБОРВАНЕЦ (погрозив кулаком, в сторону.) Подожди! Завтра ты у меня иначе запоешь! Завтра ты у меня попросишь! (Хватает забытое на скамейке портмоне и уходит.)
Явление XIII
Микита
МИКИТА (к проходящей мимо с красным знаменем группе граждан и гражданок). Может, уважаемые мадамы и мусьи, желаете купить марки? (Ощупывает карманы.) Новенькие... Совсем новенькие... Где же они? (Оглядывает скамейку, смотрит под ноги.)
Граждане и гражданки, прыснув со смеху, проходят.
Стащил кто-то! Последние копеечки стащил, меджду протчим, и русские, и немецкие. Завтра хоть ты зубы на полку положи. (Опускается на скамейку, вздыхает, свешивает голову и впадает в глубокую полусонную задумчивость.)
Пауза. Начинается танец Теней под музыку шарманки. Спустя несколько минут врываются бравурные звуки военной музыки, звучат церемониальный марш и крики: «Ура! Ура!» Танцующие Тени исчезают.
МИКИТА (вскакивает и в такт музыке топчется на одном месте, Затем быстро вынимает из кармана красный платочек, привязывает к зонтику, становится на скамейку и, по-прежнему маршируя на месте, размахивает зонтиком с платком и кричит.) Нехай живут свободные профессии! Нехай живут красные асессорские ранги!
Занавес
Действие третье
Та же, что и в первом действии, комната Микиты. Беспорядочно разбросаны различные домашние вещи, как будто их посносили сюда изо всех комнат. Трюмо, граммофона и мягких кресел нет. Обои ободраны и свисают клочьями. Портреты — те самые, из первого действия,— повернуты лицом к стене. Все свободные места на стенах заклеены правительственными постановлениями, декретами, лозунгами, газетами того времени, плакатами. Висит балалайка.