Джимми молчал.
…У маленького, молчаливого Урхе заболели зубы. Придётся везти его в больницу. Когда Урхе об этом узнал, он категорически отказался:
— Не поеду.
— Почему?
— Не хочу. У меня уже не болит… А сам при этом так и морщился.
— Не будь девчонкой, Урхе. Едем.
Чуть ли не силой удалось затащить его в «Победу». Нас приняли без очереди. Зубной врач осмотрел Урхе.
— Один удалить. Три запломбировать. Врач ласково улыбался. Урхе хмурился. Несколько дней я ездил вместе с мальчиком в Ялту. Наконец лечение было закончено. Мы вместе с Урхе сели в машину.
— Отчего ты такой кислый, Урхе? — спросил я. — Может быть, жаль старого зуба?
Урхе мрачно молчал. Когда машина тронулась, из больницы выбежала медсестра. Она махала нам курткой. Только сейчас я заметил, что на Урхе не было его куртки с молнией. Пришлось остановиться.
— Мальчик, ты оставил куртку? — спросила медсестра.
— Нет, это не моя куртка…
— Как не твоя? — удивился я.
— Не моя. Я оставил её для врача. У меня нет марок…
После этих слов я взял у медсестры куртку. Ехали молча. «Как объяснить ему, что всё это делается у нас бесплатно?» — думал я. Машина остановилась у ворот лагеря. Мы вышли.
— Урхе, возьми свою куртку и носи её на здоровье. У нас за лечение денег не берут.
— Не берут?
— Нет.
— Странно, — задумчиво ответил Урхе. Джимми и Урхе! Сколько ещё открытий сделаете вы в Артеке за смену?
Медаль
Стасик лежал на кровати в изоляторе. За окном бушевала настоящая буря, отголоски которой доносились и сюда, в тихую комнату. Шум на стадионе то затихал, то вновь поднимался с новой силой, чем-то напоминая морской прилив. Вот послышался дружный радостный крик:
— Так, кому-то два очка… — вслух проговорил Стасик.
Он придвинулся к окну, превозмогая боль в ноге, и крикнул:
— Ребята-а-а!
Но разве найдутся в лагере такие чудаки, которые не пошли на финальную встречу спортивного клуба «Олимпия». Стасик считался лучшим центром баскетбольной команды. Рослый, выносливый, хорошо владеющий броском, — эти качества ценил в юном игроке его тренер. И вот надо же, накануне финала Стасик вывихнул ногу! Полез на дерево и сорвался.
— Ребята-а-а! — ещё раз позвал Стасик, но никто не откликнулся. Слышно было только, как гудят пчёлы над клумбой. И вдруг в кустах что-то зашуршало. Показался горн. Затем голова Петьки-горниста.
— Чего тебе?
— Счёт, счёт какой? — набросился на него Стасик.
— 50:52.
— В чью?
— Не в вашу.
— Врёшь!
— Вот ещё! Проигрывают ваши…
— А сколько времени осталось?
— Пустяки…
Стасик нахмурился и повернулся к стене. За окном в последний раз ахнул стадион и замер. Игра кончилась.
— Ну вот и поражение. Всё из-за меня… Петька протрубил в горн. Отряды возвращались в лагеря…
Стасик очнулся от громких криков:
— Проснись!
Вокруг кровати стояла вся боевая команда.
— Да не сплю я, ребята… Зло берёт.
— Чего расстроился? Кубок-то наш! Вот он! — сказал Коля Осинцов, заменивший центрального.
— Наш?!
И тут началось. Рассказывали о финале все вместе, перебивая друг друга.
— До конца — меньше минуты. Понимаешь? Разрыв — в два очка. Два очка. Мы атакуем. Кто-то, из ребят…
— Белкин!
— Да, Белкин с ходу закидывает мяч в корзину.
— 52:52!
— И снова атакуем мы. Остаётся пятнадцять, десять, пять секунд… И тут — штрафной бросок. Если ничья — кубок их. Если забросим хотя бы раз — наша победа. И, как видишь, забросили!
— А это тебе! — сказал Володя и протянул Стасику маленькую коробочку.
Когда вечером врач снова зашел к Стасику, он застал его спящим. На тумбочке рядом с книгой «Алые майки» лежала в маленькой коробочке золотая медаль чемпиона Артека. Врач улыбнулся и на цыпочках вышел. Пусть спит спокойно новый чемпион.
«Невыполненное» поручение
До встречи оставалось полчаса. Всё, кажется, было в порядке. Костёр сложен, приготовлено приветствие в стихах, подарки… Но Белкин Володя беспокоился: его подвели художники — Витя Курочкин и Серёжа Гусев. На поляне около костра должен был висеть лозунг «Добро пожаловать!» Но его не было.
— Подвела «птичья команда», — сердился Володя.
— Да они же здесь всё утро копались, нам меша ли, — сказала Нина Свиридова, ещё раз проверяя костёр.
— Копались и докопались. Лозунга нет и художников нет.
В это время дозорные подали условный сигнал:
— Гости едут!
У ворот лагеря остановилась машина. Приехали наши друзья — рабочие из передовой бригады строителей. Пионеры пошли показывать строителям лагерь, учебно-опытное хозяйство, стадион. А когда начало смеркаться, все собрались у костра, на берегу моря.
Бригадир Александр Алексеевич Зайцев сказал:
— Сегодня у меня и моих друзей по бригаде день особенный, так сказать.
Он кашлянул и уже громче продолжал:
— На стройке мы заслужили право называться бригадой коммунистического труда. Это во-первых. Ну, а во-вторых, мы сегодня вместе с вами.
Ребята долго хлопали бригадиру. — Чуть было не забыл. Большое вам спасибо, ребята. И не только за тёплую встречу, но и за ваш сюрприз.
Володя и Нина переглянулись. Что за сюрприз?
— Прихожу я домой, а на столе букет роз и открытка поздравительная. Не ожидал. Когда встретился с друзьями, те рассказали, что в каждом доме их ждал букет и открытка. Рабочее вам спасибо за внимание.
Тут ребята захлопали что было сил. А Керим Садыков подмигнул Володе: «Молодец, мол, здорово придумал».
Володя хлопал вместе со всеми. Наступила тишина. Слышно даже, как потрескивают сучья. И вдруг-высоко в небе, между двух кипарисов вспыхнули огни слов: «Слава Коммунистическому труду!»
Лозунг горел ярко. Ярче звёзд на небе.
Володя заметил, как две тени нырнули из кустов в гущу ребят. «И где они столько лампочек и роз раздобыли?» — подумал Володя…
А праздник продолжался.
Четыре письма другу
Письмо первое
Я обещал тебе писать каждый день. Но в Артеке совсем нет свободного времени. Ни минутки. То соревнование, то концерт, то море. Несколько раз начинал писать и бросал. А сегодня особый день. Наш отряд поднялся на Аю-Даг. Я дежурный. Все спят. А я пишу тебе. Сегодня Боб показал класс кашевара. Он так и заявил:
— Каша — это моя стихия. Раз-два и готово.
Так оно и получилось. Пока Боб зевал по сторонам, каша изрядно подгорела. Вышло довольно противное варево, и мы глотали его просто из жалости к Бобу. Его блюдо так и прозвали: «каша а ля Боб по-калифорнийски». Постой, я ведь забыл познакомить тебя с Бобом. Он приехал из Америки. Живёт в городе Удсайд, штат Калифорния.
Боб в общем неплохой парень. Ловко прыгает, хорошо плавает, весёлый. Но какой-то странный. Однажды он захворал, и врач положил его в изолятор. Аппендицит. Мы, конечно, каждый день навещали его, подарки приносили, книжки читали ему, чтоб не скучал. Петька рассказал Бобу, как он с его аквалангом в море ловил ракушек.
— Если б разрешали заплывать дальше, я бы, знаешь, сколько их наловил! — говорил Петька.
Боб внимательно слушал. И вдруг нахмурился. Что-то стал в уме подсчитывать. А потом вдруг спрашивает:
— Сколько же ты мне заплатишь за то, что пользовался моим аквалангом?
— Что, что??? Заплатишь? Кому это за-запла-тишь? (Когда Петька волнуется, он заикается).
— Если я возьму с тебя один доллар за пять сеансов, то через несколько дней у меня будет неплохой бизнес, — невозмутимо отвечает Боб.
Петька молчал. И мы тоже все глупо молчали. Растерялись, понимаешь. Попрощавшись с Бобом, мы пошли на море. Акваланг Боба лежал на берегу. Но мы к нему не притронулись.
Вскоре Боб поправился. Мы пошли с ним на почту, и он отправил телеграмму: «Операция прошла успешно. Сэкономил 10 долларов. Роберт». Я долго ломал голову — никак не мог понять, на чём сэкономил Боб. А потом догадался: ведь у них за то, что тебя в больнице лечат, нужно платить. У Боба такая привычка: прежде всего он спрашивает: «А сколько это будет стоить?»
Однажды были у нас соревнования по лёгкой атлетике. Я судил. Так вот, перед стартом на стометровку подходит ко мне Боб и спрашивает:
— Ты мне друг?
— Ну, предположим…
— Хочешь сделать мне приятное?
— Почему бы нет…
— Тогда устрой мне первое место!
Слыхал ты, Димка, что-нибудь подобное? Я просто глаза на него вытаращил:
— Как же я тебе его устрою? Прибеги первым — вот и всё.
— Пойми же, — настаивает Боб, — мне нужна золотая медаль! Только золотая.
— Зачем? — удивился я.
— Приеду домой, сдам медаль, получу доллары. Бизнес!
— Ясно, — ответил я. — Только учти, Боб, долларов за медаль ты не получишь. Ведь артековская медаль не из золота, а всего позолоченная…
Если бы ты видел лицо Боба в эту минуту! На старт он не вышел. Отказался.
Димка, а знаешь, как у нас интересно в лагере! Утром после сна — зарядка. Её мы делаем у моря или иногда прямо на крыше нашего здания. Оно красивое и лёгкое, как перышко. И всё солнцем освещенное. Боб тоже любит зарядку. А вот заставить его убирать постель очень трудно.
— Ты же дома убираешь? — спросил его как-то раз Петька.
А он даже возмутился:
— У нас, — говорит, — есть прислуга для этого. Но Петька тут уж не растерялся:
— А в Артеке нет прислуги. Сегодня я дежурный и отвечаю за порядок. Чтобы через пять минут убрал постель!
Боб вздохнул, но послушался. У нас даже принцесса Лаоса постель застилает. И как старается! Вижу, ты смеёшься… Честное пионерское, у нас живёт самая настоящая принцесса. Да, ещё одну смешную историю о Бобе вспомнил.
Узнал он, что к нам приехал кинорежиссёр, фильм об Артеке ставить. Подошёл Боб к режиссёру, улыбается так нежно: — Я слышал, в вашем фильме есть роль американского мальчика?