— Кого ещё? — спросил Кабачок.
— Давайте ещё новенького конюха, — предложила Ривьера. — Очень полезный. Федя его зовут.
— Ещё?
— Хватит! И так много, — сварливо сказал Руслан.
Тут как раз из конюшни вышел Федя:
— Руслан, нам сказали с тобой за сеном съездить.
— Внимание! — закричал Кабачок. — Охраняй!
— Ура! — обрадовалась Ривьера — А как?
— Не знаю! Сейчас разберёмся! — ответил Кабачок, и лошади с деловым видом стали окружать конюха Федю.
— Эй! Что происходит? — растерялся Федя.
— Не кричи! — отозвался Руслан, подходя к нему сзади.
— В чём дело? — Феде стало как-то не очень уютно.
— Не бойтесь, они вас охраняют! — попыталась успокоить его Соня.
— Сейчас! Я позову кого-нибудь! — и Федя бросился в конюшню.
— Вот, — огорчился Кабачок. — Ты их охраняешь, а они раз — и бежать.
— Вычеркни его из книги! Будем мы за ним гоняться! — сказала Халва.
Так было создано «Общество защиты двуногих». Лошади в этом обществе относятся к людям терпимо и прощают их многочисленные недостатки. Ведь, в конце-то концов, любой, даже самый никчемный и никудышный, человек годится почесать шею или подержать яблоко, чтобы не пачкалось.
Лошадиная страна
Как-то раз Соня сидела на лавочке и болтала ногами.
— Эй, привет! — закричал ей издали Кабачок.
— Здравствуй, — обрадовалась Соня.
— Что-то тебя давно не видно…
Соня смутилась:
— Я теперь езжу на Халве.
— А почему не со мной?
— Говорят, я с тобой не справляюсь…
— Глупости! — возмутился Кабачок. — Я отлично с тобой справлялся! Почему нас, лошадей, никогда не спрашивают?
Соне стало стыдно за людей. Тем более что вокруг собрались и другие лошади.
— Неладно что-то в нашем государстве! — мрачно сказала Халва. (Так выражался главный конюх. Его старались не слушать, чтобы не портилось настроение. И напрасно! Стоило Халве произнести какую-нибудь его фразу, как остальные лошади почтительно замолкали.)
Но сегодня Кабачок вдруг спросил:
— А что такое государство?
Лошадям стало неловко за Кабачка.
— Ты не знаешь, что такое государство?! — возмутилась Ривьера.
— Не знаю, — признался Кабачок.
— А зря! Ну-ка, Соня, скажи ему! — потребовала Ривьера. И все повернулись к Соне.
— Государство… — растерялась Соня, — это когда есть футбольная команда… когда все вместе празднуют всякие праздники и вообще друг друга понимают…
— И что, им никто не мешает праздновать? — удивился Кабачок.
— Чтобы не мешали, они отгораживаются от остальных границей…
— Здорово! — обрадовался Кабачок. — А у лошадей бывает государство?
— Не знаю, — пожала плечами Соня.
Но все посмотрели на неё с таким осуждением, что Соня поспешила исправиться:
— Хотя Австралию иногда называют «страна страусов и кенгуру», а Антарктиду — «страна пингвинов».
— Давайте устроим страну лошадей! — обрадовался Кабачок.
Эта идея всем очень понравилась. Но никто не знал, с чего начать.
— Повтори, пожалуйста, как это делается? — спросил у Сони Кабачок.
— Надо праздновать! — подсказал тяжеловоз Руслан.
— Что праздновать?
— Например, международный день тяжеловоза!
— Прекрасно! — обрадовался Кабачок. — Завтра — День тяжеловоза!
— Почему завтра? Сегодня! — поправил Руслан.
— А завтра?
— А завтра — тоже День тяжеловоза. И в этот праздник ни один тяжеловоз не будет работать!
— Что же мы будем есть, если ты не поедешь за овсом? — забеспокоилась Ривьера.
— А вам что, сложно в праздник самим сходить? — обиделся Руслан.
— С праздниками — решено! — примирил всех Кабачок. — Остались, кажется, граница и футбол!
Вот тут-то и оказалось, что государство — дело хлопотное.
Во-первых, никто не хотел носиться по полю. Одна Ривьера согласилась побегать. Но у неё было четыре ноги, и она никак не могла разобраться, какой ногой ударять по мячу…
— Ничего, — ободрял её Кабачок, — пингвинов-то мы уж точно обыграем!
С государственной границей дело тоже не заладилось. Лошади долго не могли понять, как и от кого отгораживаться. Соня подумала и сказала:
— Мне кажется, если мы друг друга понимаем, то мы — в одном государстве.
И лошади стали спрашивать друг друга:
— Ты меня понимаешь?
Все друг друга понимали, но с границей дело не прояснилось.
— Вспомнила! — сообщила Соня. — Обычно на границе стоит шлагбаум!
— Тогда я знаю, где граница! — обрадовался Кабачок. — За мной!
Весь табун поскакал за Кабачком, и он вывел всех к старому шлагбауму, назначение которого до последнего времени было неизвестно.
— Смотрите, вот она — граница! — торжественно объявил Кабачок. И лошади с уважением стали разглядывать шлагбаум. — Пока мы с одной стороны, мы друг друга понимаем! Ривьера, ты меня понимаешь?
— Понимаю! — обрадовалась Ривьера.
— А ты, Руслан?
— Конечно! Что я, глупый, что ли?
— Значит мы — внутри государства! — сообщил Кабачок. — А теперь смотрите: я выхожу за эту палку… Ты меня понимаешь, Ривьера?
— Кажется, уже нет, — ответила Ривьера.
— Вот! — торжественно заключил Кабачок. — Это потому, что я — за границей!
И тут все закричали:
— Ура!!!
Основная работа была сделана. И лошади радостно поскакали в конюшню, потому что уже порядком намаялись с этим государством…
По дороге они напевали:
Как хорошо, когда вокруг
Тебя все понимают.
Когда никто, совсем никто
Друг другу не мешает…
На обочине стояла машина. Она фыркала и никак не желала заводиться. Водитель нервничал, и Кабачок решил его приободрить:
— Поздравляем вас с Днём тяжеловоза!
Но водитель почему-то испугался:
— Уберите лошадь! Я не могу проехать! Милиция! — Даже машину затрясло. Она внезапно взревела и, подняв тучу пыли, унеслась.
— При чём здесь милиция? — размышляли лошади.
— Пожалуй, от дороги стоит отгородиться границей…
Они как раз обо всём договорились, когда на дорогу вышел главный конюх.
— Соня, ты их поймала! Что за животные! То один удерёт, то другой, а то целый табун!..
Кабачок хотел было его утешить, сказать, что всё налаживается: граница установлена, футбольная команда создана, праздники празднуются… А потом подумал: «К чему слова?! Он и сам всё поймёт… когда-нибудь…»
Путник! Если у какого-нибудь шлагбаума тебе встретится улыбчивая лошадь, знай, ты — как раз на границе Лошадиного государства. В этой гостеприимной стороне ты всегда можешь рассчитывать на тёплый приём, ведро воды, пинту овса и солому. Кстати, когда бы ты ни приехал, можешь смело поздравлять всех с Днём тяжеловоза. Руслану так понравился этот праздник, что он празднует его до сих пор. Поэтому за овсом ездят по очереди.
Лошадиный портрет в интерьере
Однажды неподалеку от конюшни Соня с Кабачком наткнулись на художника. Художник подскакивал к мольберту, чуть-чуть мазал по холсту кистью, потом отскакивал и долго разглядывал.
— Что это он делает? — с интересом спросил Кабачок.
— Изображает то, что видит.
— Зачем?
— Чтобы увековечить, — сообщила Соня, — представь: он нарисует твой портрет. Ты повесишь его дома над камином, и твои внуки будут глядеть на портрет и говорить: «Всё-таки он был ничего, рыжий дедушка Кабачок!»
— Хорошо, пусть нарисует мой портрет! — решил Кабачок.
— Не знаю, согласится ли он? Художники обычно рисуют прекрасных дам!
— Почему это?! Пойду у него спрошу.
Кабачок встал между художником и мольбертом:
— Скажите, а правда художники обычно рисуют дам?
— Не только, — ответил художник. — Вот ты был когда-нибудь в музее? Нет? Это серьёзный пробел в твоём образовании. О чём думают твои мама с папой? — Художник покачал головой. — Всё рисуют: и пейзажи, и людей. Кому что нравится…
— А вам нравятся лошади? — спросил Кабачок.
— Нравятся, когда они мне не мешают… — сказал художник.
Кабачок довольно фыркнул.
— Художники обычно рисуют лошадей, — сообщил он Соне. — Вот ты когда-нибудь была в музее? — И не успела Соня ничего ответить, как Кабачок сокрушённо покачал головой: — О чём думают твои мама с папой?!
— Я как раз была в музее! — рассердилась Соня. — А вот тебя следовало бы сводить!
— Ну и своди!
— Кабачок, что мы ссоримся? Давай ему предложим нарисовать нас обоих, — предложила Соня. — И я повешу наш портрет дома…
— Это я повешу!
— Какой ты несговорчивый сегодня…
— Так будет он меня рисовать или нет?!
Кабачок снова навис над мольбертом.
— Лошадка, опять ты? — На этот раз художник посмотрел на лошадь с интересом. — Какой чудесный рыжий цвет. Девочка, вы при лошади? Вы не могли бы поставить лошадь вон там?
Соня заволновалась:
— Кажется, он будет рисовать тебя. Пойдём, встанем, где он сказал.
— Что я говорил?! — обрадовался Кабачок.
— Назад, левее, ещё чуть-чуть, — командовал художник. — Вот, хорошо!
— Не шевелись! — сказала Соня.
Кабачок замер. Но тут же ему захотелось почесаться, поваляться, выяснить, не пора ли обедать… Он заёрзал на месте.
— Да стой ты!
— Мухи, — пожаловался Кабачок.
Соня стала его обмахивать.
— Может, ты мне травки хотя бы нарвёшь, — капризничал Кабачок.
Соня нарвала травки. И пока Кабачок жевал, Соня мечтала:
— Надо придумать, куда мы повесим эту картину.
— Чтобы все могли видеть! — поддержал Кабачок.
— Пойду посмотрю, что получается.
На картине переливалось зелёно-жёлто-синее море трав Это было так прекрасно, что всякий, кто смотрел на картину невольно начинал любить природу! Но… но вместо лошади..
вместо маленькой рыжей лошадки там было какое-то оранжевое недоразумение!
Соня не верила своим глазам. «Может, это картина-загадка? — мелькнуло в её голове. — Может, зритель должен отыскать, где лошадь?»