Зато с крыши было видно далеко-далеко.
— Ну как? — с гордостью спросил Поперечный.
— Высоко, — осторожно сказал Кабачок.
— Мы вообще часто тут сидим, — поделился Полосатый.
— А как вы тут сидите? — спросил Кабачок, у которого передние ноги съезжали по крыше в одну сторону, а задние — в другую.
— Ну, хочешь так, — Полосатый сел на самый конёк. Потом перебрался на карниз и свесил задние лапы, — а хочешь так…
— А тут вообще можно лечь, — предложил Поперечный, — кому как нравится…
— Мне что-то не нравится, — проворчал Кабачок.
Тут из-за забора появилась Ривьера. Увидев всю компанию на крыше, она встала как вкопанная, и её глаза засияли восторгом.
— Ой, Кабачок, что вы там делаете?
— Учим Кабачка летать! — радостно завопили котята.
— У Кабачка растут крылья! — добавил Поперечный.
— Кабачок — поэтическая лошадь, — пояснил Полосатый.
— А как вы туда попали? — удивилась Ривьера.
— Взлетели на крыльях поэзии, — объявил Поперечный, — а что?
— Я тоже хочу! — в восторге закричала Ривьера.
— Сочини что-нибудь, может, взлетишь, — посоветовал Полосатый.
Ривьера в волнении стала сочинять стихи:
Бежала лошадь не спеша
По солнечной дороге.
В полёт рвалась её душа,
Вслед за душою — ноги.
— Ну как? — спросила Ривьера.
— Попробуй взлететь! — ответил Поперечный.
— Если не получится — значит, не очень. Тогда сочиняй ещё! — посоветовал Полосатый. А Кабачку становилось не до стихов.
Тут из ворот появились Халва и Руслан.
— Опа! — воскликнул Руслан. — Глянь! Там целая компания!
Некоторое время они с интересом ждали, что будет дальше.
— Как ты думаешь, в конце концов он оттуда свалится или спрыгнет? — с интересом спросила Халва.
— Давай погадаем, — предложил Руслан.
И они принялись срывать и жевать ромашки одну за другой: «Свалится, не свалится, свалится, не свалится».
Соня была в самом солнечном настроении, когда ей навстречу выскочила Ривьера:
Лети, лошадка рыжая,
Смелей за облака…
— Ривьера, что с тобой? — удивилась Соня.
— Пытаюсь взлететь, — сообщила Ривьера и ускакала, подпрыгивая.
На дороге у Сони встали Руслан и Халва.
— Свалится, не свалится… — гадали они.
— Кто свалится? — спросила Соня и подняла голову. С крыши на неё смотрели Кабачок, Поперечный и Полосатый.
— О! — вырвалось у Сони. — Что вы там делаете?
— Любуемся, — мрачно отозвался Кабачок.
— А как ты думаешь слезать? — осторожно спросила Соня.
— Я ещё не думаю слезать…
— Он полетит! — закричал Поперечный.
— Мы сейчас все к тебе прилетим, — добавил Полосатый.
— Может, не надо? — неуверенно возразила Соня.
— Сейчас у него крылья ещё чуть-чуть отрастут! — пояснил Поперечный.
— А вдруг это сказки, что у лошади вырастают крылья? — тревожно сказал Кабачок.
— Халва говорила, если хорошо себя вести — обязательно вырастают, — успокоил Полосатый.
— А вдруг я недостаточно хорошо себя вёл?
— Отлично ты себя вёл! — заверил его Поперечный.
— Короче, полетели! — крикнул Полосатый и спрыгнул с крыши.
Халва с Русланом на мгновение остановились…
— Не надо! Подожди! — закричала Соня. И Кабачок подождал.
— Свалится, не свалится… — Руслан и Халва вновь взялись за ромашки.
Через минуту Полосатый снова был на крыше.
— Ну что же ты?
— Соня просила подождать.
Ещё через минуту Соня тоже была на крыше.
— Очень рад тебя видеть. — Кабачок шаркнул ногой, отчего его ноги ещё немножко съехали.
— Держись! — перепугалась Соня. — Что ты тут делаешь?
— Понимаешь, сказали, что, если не взлечу, уволят. И вот я… — жалобно начал Кабачок.
— Что ты?
— Кажется, скоро упаду, — упавшим голосом сообщил Кабачок.
— А что же делать?
— Делать нечего, лети! — закричал Полосатый и спрыгнул с крыши.
— Как мы! — завопил Поперечный и прыгнул вслед за ним.
— Не надо! — твёрдо сказала Соня.
Помолчали. Снизу раздавалось:
— Свалится, не свалится…
— Кошки советуют рулить хвостом. Но я не знаю, как это делается…
— Может, кого-нибудь позвать? — предложила Соня.
— Пожалуй, пора.
Соня мигом слезла с крыши и побежала разыскивать конюхов.
— Там Кабачок на крыше! — взволнованно выкрикнула Соня.
— О боже мой! — всплеснул руками угрюмый конюх. — У меня сил нет с ним бороться! Хочет сидеть на крыше — пусть сидит!
— Он уже не хочет сидеть на крыше, — возразила Соня.
— Пусть слезает, — устало сказал угрюмый конюх.
— Ну что? — тревожно спросил Кабачок.
— Он сказал, что если ты хочешь здесь сидеть — сиди, а не хочешь — слезай.
— Как? — в отчаянье крикнул Кабачок, и его ноги ещё немножко разъехались.
В ответ снизу раздалось:
Хочу взлететь,
Машу ногами…
Дальше Кабачок не расслышал — Ривьера скрылась за конюшней.
— Я сейчас позвоню папе, — решила Соня. — …Папа, мне срочно нужна твоя помощь! Ничего не случилось. Я на крыше. Со мной лошадь. Да, она сама туда залезла. Не знаю, по-моему, она не спрашивала разрешения. Папа, я тебе объясню при встрече, но с крыши я слезу только вместе с лошадью! И если ты не приедешь, папа, извини, но я позвоню маме и скажу, что сижу на крыше, мне страшно, а ты отказываешься меня снять. Приезжай поскорее, пожалуйста… Сказал, что сейчас приедет…
— Он у тебя вертолётчик? — спросила снизу Халва.
— Нет, но он что-нибудь обязательно придумает. Он у меня конструктор.
— Свалится, не свалится…
— У меня нога затекла, — пожаловался Кабачок.
— Я могу ей чем-нибудь помочь?
— Отвлеки её как-нибудь, — попросил Кабачок.
— Сказка для лошадиной ноги, сползающей по крыше, — объявила Соня.
Жила-была лошадиная нога. Все, кто её видел, восхищались её грацией и красотой. И вот однажды лошадиная нога отправилась поступать в балет. На экзамене ей сказали: «Подпрыгните, сделайте батман и фуэте». Нога подпрыгнула и сделала батман. Но с фуэте ничего не вышло, ноге нечем было оттолкнуться. В жюри закачали головами и посоветовали ноге найти себе пару. Долго лошадиная нога искала себе пару и наконец нашла другую лошадиную ногу. Однако эта нога была капризна и ни за что не соглашалась расстаться с тремя своими соседками. И вот пришли они впятером. Четыре ноги принесли на себе ещё и лошадь (а куда её было девать?). Им сказали: «Подпрыгните, сделайте батман и фуэте». Все пятеро подпрыгнули и сделали батман. В жюри зааплодировали и закричали: «А теперь фуэте». Тут одна нога оттолкнулась второй ногой, вторая — третьей, третья — четвёртой, четвёртая — пятой. А пятая хотела было оттолкнуться какой-нибудь ногой, но все ноги уже были заняты. Попробовала она, да только повалила первую, первая повалила вторую, вторая — третью, третья — четвёртую. И когда они все упали, упала и лошадь, которая на них держалась. Прямо в жюри. В жюри рассердились и прогнали все пять ног. «Это всё из-за тебя», — сказали четыре ноги пятой. С тех пор и появилась поговорка: нужна как лошади пятая нога.
— Эта поговорка как-то по-другому звучит, — возразила снизу Халва.
— Смотри! Вдали показалось облако пыли! — закричала Соня. — Это папина машина! Она обычно так дымит, когда папа волнуется.
Папа привёз всё конструкторское бюро — пять человек.
— Здравствуйте! — сказал Кабачок сверху.
— Здравствуй, здравствуй, — отозвался папа.
— Вы не сердитесь, что мы оторвали вас от работы?
— Знаешь, я даже без тебя скучал, — сказал папа.
— Я тоже, — признался Кабачок. — Особенно в последнее время…
— Думайте! У меня на крыше ребёнок! — сказал папа.
— Может, сначала снимем ребёнка? — предложил кто-то.
— Не теряйте времени! Сначала — лошадь! — ответил папа. И все пять человек ходили вокруг конюшни и думали.
— Привязываем поперёк тела и спускаем! — говорил кто-то.
— «Лошадь в подтяжках» — это войдёт в историю! — обрадовался Руслан.
— Его никакие верёвки не выдержат, — уныло отвечал папа.
— Либо мы его будем спускать сверху. Либо ловить снизу…
— Лучше бы и то и другое, — попросил Кабачок.
— Я придумала, папа! — закричала с крыши Соня. — Нужно продолжить крышу до земли, и тогда Кабачок сможет съехать как с горки.
— Что ни говори, у меня гениальный ребёнок! — воскликнул папа. — Немного непредсказуемый, иногда упрямый, но гениальный!
Чтобы соорудить горку, потребовался ещё час: откуда-то притащили брёвна, доски, всё закрепили и сверху покрыли железом. Но самое сложное было спустить с горки Кабачка, он ни в какую не соглашался оторвать от крыши ни одну из своих четырёх ног. Наконец, всё конструкторское бюро стало толкать Кабачка сзади. Медленно набирая скорость, лошадь поехала вниз.
— Уф! Наконец-то! — воскликнул Кабачок, достигнув конца горки. Он рухнул на бок и стал дрыгать онемевшими ногами.
Вслед за Кабачком съехало всё конструкторское бюро, затем — Соня, и напоследок — Поперечный и Полосатый.
— Земля! — крикнул Полосатый.
— Здравствуйте, земляне! — завопил Поперечный.
И все бросились обниматься.
— Не свалился! — сказал Руслан, когда его тоже кто-то обнял.
— Соня, ты поедешь с нами? — спросил папа.
— Я ещё не покаталась, — отозвалась Соня.
— Только недолго, — сказал папа, и всё конструкторское бюро стало загружаться в машину.
— Большое спасибо за помощь, товарищи! — сказала на прощание Халва.
— Пожалуйста, если что — обращайтесь! — отозвались из машины конструкторы.
— Ты как? — спросила Соня. Кабачок благодарно кивнул. — Обещай мне, что ты больше ни когда-ни когда не полезешь на крышу!
— Обещаю! — торжественно ответил Кабачок. Потом помолчал и спросил: — Послушай, ты не будешь смеяться?
— Нет, а что?