Девочки и мальчики кинулись в класс, толкая в дверях друг друга, точно они спешили на пожар, точно боялись, что всем не хватит места.
Пээтер попал в самую гущу толпы. На некоторое время в дверях образовалась пробка. Наконец со стороны коридора нажали ещё сильнее, и ребята ввалились в класс.
Пээтер запнулся за чью-то ногу — попалась ли она случайно или была подставлена? Он потерял равновесие и очутился на четвереньках под учительским столом.
Когда Пээтер, страшно обозлённый, выбрался оттуда, первое, что он увидел, было усмехающееся лицо Вальтера Курвитса.
— Что ты там потерял? Свой фиолетовый круг, что ли? — хихикнул Вальтер. И, разумеется, нашлись такие, кто засмеялся его шутке.
Какой-то внутренний голос подсказал Пээтеру, что он споткнулся именно о ногу Вальтера и что она оказалась на его пути не случайно.
Прежде чем Пээтер успел расквитаться с обидчиком, у парты возле окна, где сидела Майму Уудам, послышались тревожные возгласы.
— Тот самый знак! — вскрикнул кто-то удивлённо.
— Какой знак?
— Тот же, что и на руке Пээтера!
— Ого!
Пауль схватил с парты Майму тетрадку и, размахивая ею, вскочил на край скамейки.
— Смотрите! Эй! Смотрите! — орал он во всё горло, радуясь возможности стать центром всеобщего внимания — ведь другим не терпелось взглянуть на тетрадь, которую он держал в руке.
— И верно, тот самый знак!
— Видали номер?..
— Вот это да!
Удивлению ребят не было границ.
В конце концов тетрадь у Пауля выхватили, и она пошла по рукам.
Да, действительно: на её обложке красовался фиолетовый круг с буквами «ВП», точно такой же, как на руке Пээтера.
— Кто испачкал мою тетрадь? Дежурный! Кто заходил на перемене в класс? — кричала Майму. — Где я стану теперь писать диктанты?!
Маленькая смуглая Майму славилась своей неуживчивостью. Она выходила из себя из-за каждого пустяка. То и дело плакала, пищала и даже ябедничала, если надеялась извлечь из этого выгоду или выслужиться перед учителями. Говорили, будто она, как две капли воды, похожа на свою мать, которая вечно не в ладах с соседями по дому.
— Это безобразие! — возмущалась Майму, заметив улыбку на лицах окружающих.
— Так ты возьми новую тетрадь, — спокойно посоветовал кто-то.
— Дурак! — буркнула Майму и отвернулась. Не могла же она пуститься в объяснения и рассказать, что в этой тетради выставлено целых три пятёрки, — мать Майму показывает тетрадь каждому, кто заходит к ним в гости, и Майму очень приятно слушать слова похвалы.
— Нашли о чём говорить! Тоже мне вещь — тетрадь! Подумали бы лучше, что обозначают эти буквы «ВП»? — пропищал Пауль.
Когда охваченный любопытством класс на мгновение умолк, Пауль поднял вверх пухлый кулачок и закричал во всю силу своих маленьких лёгких:
— А я знаю! Ага! Знаю!
— Ну так скажи.
— Отгадайте! Ага!
— Незачем зря хвастаться. Ничего ты не знаешь…
Пауль надулся. Хотя он действительно знал не больше других или, вернее сказать, так же мало, как и другие, ему всё же очень хотелось чтобы его словам поверили. Вот была бы потеха, если бы все начали строить догадки, а он бы знай себе повторял насмешливо: «Нет, не то! Ха, ничего похожего!»
Но предположения всё-таки начались. Только при этом никто даже и не взглянул на Пауля.
— Ватага пачкунов, — попытался кто-то сострить.
— Весёлые прогульщики, — подхватил другой.
Обсуждали, шумели, но загадка так и осталась загадкой. Не разъяснилась она и на других переменах.
Новый сосед Пээтера по парте, неутомимый исследователь и светлая голова Тоомас Раудсепп твёрдо установил; знаки на руке Пээтера и на тетради Майму поставлены одним и тем же штампом. У обоих «П» сверху имеется маленькая выщербинка. И у обоих кругов левая сторона немного неровная.
Из открытия Тоомаса сразу же сделали совершенно неожиданный вывод. А именно: вся история с таинственными знаками просто-напрасто проделка Пээтера.
Первой накинулась на Пээтера Майму. Она размахивала перед его лицом тетрадкой и стрекотала, точно сорока:
— Ставь печати на свои вещи! Нечего чужие тетради пачкать! А ещё важничает, словно он невесть какая шишка… Пионер называется! Тьфу! Мастер из-за угла шкодить! Вот ты кто! Теперь всем ясно. Тьфу!
Неизвестно, сколько времени кричала бы ещё Майму под носом у Пээтера, если бы в класс не вошёл учитель.
Но в сердце Пээтера покоя не было. Все объяснения преподавателя географии пролетели мимо его ушей.
Он сидел, бессмысленно уставившись на стену, положив на раскрытый учебник сжатые в кулак руки.
Вот как! Теперь ещё выходит, он же во всём и виноват! Эти трое фокусников могут и впредь делать всё, что им взбредёт в голову, — а в их проделках обвинят Пээтера.
Ну и отдубасил бы он их, попадись только они ему в руки! Как грушу в тренировочном зале спортивной школы.
Но кто они? Значит, они отсюда, из его же класса.
Пээтер исподлобья оглядел ряды парт.
Пауль? Калью? Волли? Ильмар?
Не знаешь, на кого и подумать. Может быть, даже сейчас кто-нибудь из них смотрит на тебя и посмеивается.
Ничего не поделаешь, — придётся рассказать ребятам правду. Отмалчиваясь и скрытничая, он и впрямь словно бы принимает вину на себя.
Подходящий момент наступил уже на следующей переменке. Когда Майму вновь принялась допекать Пээтера и возле них собралась толпа любопытных, он в нескольких словах рассказал о том что случилось с ним накануне вечером на улице Койду. Разглагольствовать не в его привычке. (Поэтому-то ему и даются труднее всего сочинения и устные ответы.)
На некоторое время, как обычно бывает после ошеломляющей новости, воцарилась гробовая тишина. Но мало-помалу на лицах слушателей появилось сомнение. Устремлённые на Пээтера глаза смотрят недоверчиво и насмешливо. Ребята подталкивают друг друга локтями и многозначительно перемигиваются.
Кто-то произнёс:
— Вот заливает!
— Зелёные маски… Хе-хе-хе… — хихикает Пауль. — Ну и дал бы я им на твоём месте!
— Рассказываешь-то ты складно, только поищи других дураков, кто тебе поверит! — презрительно фыркнула Майму. И, что самое страшное, похоже, будто все окружающие думают так же.
— Ну и не верьте! И не надо! — зло говорит Пээтер и, расталкивая ребят, направляется к двери.
— Пээтер-дурак! Пээтер-дурак!.. — несётся вслед ему злорадный голос Вальтера Курвитса.
— Ребята! Ребята! А может, он говорит правду! — восклицает Калью.
Пээтер останавливается. Неужели Калью действительно верит ему?
А Калью переводит взгляд с одного на другого и торопливо говорит:
— Может быть, зелёные маски существуют на самом деле! Какое-нибудь тайное общество! И таким знаком отмечают тех, кто что-нибудь сделал… Хорошее или же, и это скорее всего, — плохое.
— Не мели чушь! — перебивает его кто-то.
— Теперь Пээтер и Майму — два сапога пара! Хе-хе-хе! Под одной вывеской! — обрадованно вскрикивает Пауль.
— А куда Вильма денется? — вставляет Вальтер; на прошлой неделе Вильма прищемила в дверях пальцы, и Пээтер по дороге домой нёс её портфель. С тех пор пошли насмешки и глупые намёки.
Пээтер, который остановился было послушать, что скажет Калью, быстро повернулся и пошёл из класса.
Напоследок он ещё слышит голос Калью. Председатель совета отряда опять твердит своё:
— Эй, ребята, ребята… А если зелёные маски существуют, то чего же они добиваются? Как вы думаете?..
Пээтер останавливается в коридоре возле стенгазеты. Делает вид, будто читает. Но он занят своими мыслями.
Вдруг кто-то за его спиной произносит:
— Глядите-ка, Пээтер-дурак! И клеймо на нём, словно…
Фраза остаётся незаконченной. Пээтер поворачивается на каблуках и — бьёт.
Удар приходится Вальтеру прямо в грудь. Пошатнувшись, кривляка делает несколько шагов назад, а когда вновь обретает равновесие, несётся вниз по лестнице, — только пятки сверкают.
В тот же миг, словно по заказу, на месте происшествия появляется дежурный преподаватель.
Как и следовало ожидать, остаток переменки Пээтеру пришлось провести на «лобном месте» — у стены возле дверей учительской.
Это ещё сильнее разозлило его. Временами он уже и сам не знал, кто больше виноват в сегодняшних неприятностях, зелёные маски или Вальтер Курвитс.
Глава 4. Новое нападение зелёных масок
На следующий день Пээтер явился в школу в полной уверенности, что история с клеймом — месть Вальтера. Наверное, они все трое — Вальтер и его «помощники» — крались в тот вечер следом за Пээтером… маски и печать могли оказаться у них с собой случайно. Мало ли в какую игру играли мальчишки. А на тетради Майму Вальтер поставил загадочный круг с буквами просто так, из озорства.
И Пээтер решил во что бы то ни стало выпытать у Вальтера всю подноготную об этой истории. Конечно, легче заставить заговорить приятелей Вальтера, — ведь они младше. Но оба мальчика учились в другой школе — попробуй-ка отыщи их! — и Пээтер отказался от этой мысли.
Утро было не по-осеннему солнечным. В ожидании звонка на урок ученики прогуливались по школьному саду и весело болтали. Растения на опытных грядках так разрослись, что школьников поменьше ростом из-за них и не увидишь. Но выше всех вымахала кукуруза. Она стояла, словно зелёная чаща, и скрывала даже ученика 11-го класса, центрового игрока баскетбольной команды, — а он в школе самый высокий.
На ветвях яблонь висели яблоки: на антоновке — жёлтые, на тартуской розе — красные. Листья дикого винограда, обвившего садовую будку, стали багрового цвета. Берёзы на школьном дворе покрылись золотистыми пятнышками, будто их кто-то забрызгал краской.
Пээтер каждую осень в душе восхищался школьным садом. Именно в душе — о своих впечатлениях и мыслях он никому не рассказывал. Найдутся и такие, у которых всегда насмешка наготове. Да и зачем говорить, — дескать, посмотрите, какие красивые сейчас берёзы. Каждый и сам это видит.