Анри(серьезно). Когда ты кончишь свою сцену в театре, можешь придти сюда и полюбоваться на мою игру.
Все смеются.
Анри. Ни одна жена не получала еще более роскошного свадебного подарка. Идем, Леокади. До свидания, Проспер. Я скоро вернусь.
Анри и Леокади уходят.
В это время входят: виконт Франсуа де Ножан и шевалье Альбин де да Тремуйль.
Сцевола. Какой жалкий хвастун!
Хозяин. Добрый вечер, свиньи. (Альбин отступает в ужасе).
Франсуа(не обращая внимания). Не Леокади ли это из Порт-Сен-Мартен только что ушла с Анри?
Хозяин. Конечно, она. Что? Она, пожалуй, сумела бы и тебе дать понять, что ты еще как будто мужчина, если бы постаралась как следует.
Франсуа(смеясь). Возможно. Мы, кажется, сегодня слишком рано пришли.
Хозяин. Ничего. Ты позабавишься пока со своим мальчиком.
Альбин вспыхивает.
Франсуа. Оставь! Я тебя предупреждал ведь о том, что здесь происходит. Давай нам вина.
Хозяин. Сейчас принесу. Настанет время, когда вы будете очень рады и воде из Сены.
Франсуа. Конечно, конечно… Но сегодня я прошу вина, и притом самого лучшего.
Хозяин идет к стойке.
Альбин. Какой ужасный человек!
Франсуа. Не забывай, что все это шутки. А между тем есть места, где такие вещи говорят и серьезно.
Альбин. Разве это не запрещено?
Франсуа(смеется). Заметно, что ты приехал из провинции.
Альбин. Ах, и у нас за последнее время стало неладно. Крестьяне делаются столь дерзкими… право не знаешь, как и поступать.
Франсуа. Не удивительно. Бедняги голодны; вот и весь секрет.
Альбин. Чем же я то виноват? И чем виноват мой дядя?
Франсуа. Почему ты упомянул про дядю?
Альбин. А потому, что в нашей деревни была сходка — совершенно открытая — и на ней моего дядю, графа де Тремуйль, прямо-таки назвали хлебным барышником.
Франсуа. И это все?..
Альбин. Но, позволь!
Франсуа. Мы с тобою завтра пойдем в Пале Рояль, — и ты услышишь, какие развращающие речи там произносят. Но пусть говорят, мы не мешаем; это самое благоразумное. В сущности, это все хорошие люди, надо только дать им время перебеситься.
Альбин(указывая на Сцеволу и других). Какие подозрительные личности. Взгляни только, как они смотрят на нас. (Хватается за шпагу).
Франсуа(удерживая его руку). Не будь смешон! (Обращаясь к трем актерам). Можете не начинать пока, подождите, пусть соберется публика. (Альбину). Это благороднейшие люди в мире — актеры. Я ручаюсь, что тебе приходилось сидеть за одним столом с более гнусными мошенниками.
Альбин. Но они были лучше одеты.
Хозяин приносить вино.
Входят Мишетта и Флипотта.
Франсуа. Привет вам, детки. Присаживайтесь к нам.
Мишетта. Вот и мы. Подойди, Флипотта. Она еще немножко стесняется.
Флипотта. Добрый вечерь, юный господин!
Альбин. Добрый вечер, сударыня!
Мишетта. Славный мальчик. (Садится на колени Альбину).
Альбин. Пожалуйста, разъясни мне, Франсуа, — это порядочные женщины?
Мишетта. Что он говорит?
Франсуа. Да нет же. Дамы, которые приходят сюда… Боже, как ты глуп, Альбин!
Хозяин. Что прикажете подать вам, герцогини?
Мишетта. Принеси мне очень сладкого вина.
Франсуа(указывая на Флипотту). Твоя подруга?
Мишетта. Мы живем вместе. У нас даже одна постель!
Флипотта(краснея). Это будет тебе очень неприятно, когда ты к ней придешь. (Садится на колени к Франсуа).
Альбин. Да она вовсе и не стесняется.
Сцевола(встает, мрачный, и подходить к столу молодых людей). Наконец-то я тебя поймал! (Альбину). А ты, презренный обольститель, уходи лучше… Она моя!
Хозяин стоит наблюдая.
Франсуа(Альбину). Это шутки, шутки…
Альбин. Она не его?
Мишетта. Уйди! Оставь меня сидеть, где мне нравится.
Сцевола стоит, сжимая кулаки.
Хозяин(стоя позади его). Ну, ну!
Сцевола. Ха, ха!
Хозяин(хватая его за шиворот). Ха, ха! (В сторону, к нему). Больше ты ничего не придумаешь! И на грош таланта у тебя нет. Рычать, — вот все, что ты умеешь.
Мишетта(Франсуа). В прошлый раз он удачнее изображал…
Сцевола(Хозяину). Я еще не в настроении. Я потом представлю еще раз, когда будет больше народу. Ты сам увидишь, Проспер; мне нужна публика.
Входить герцог де Кадиньян.
Герцог. Веселье, очевидно, в разгаре!
Мишетта и Флипотта обступаютъ его.
Мишетта. Мой миленький герцог!
Франсуа. Добрый вечер, Эмиль!.. (Знакомить их). Мой юный друг, шевалье Альбин де Тремуйль — герцог де Кадиньян.
Герцог. Очень рад познакомиться. (Обступившим его девушкам). Пустите меня, детки! (Альбину). Вы тоже пришли взглянуть на этот забавный кабачок!
Альбин. Я сильно поражен тем, что вижу!
Франсуа. Шевалье только несколько дней как приехал в Париж.
Герцог(смеясь). Хорошее же время вы выбрали.
Альбин. Что вы хотите сказать?
Мишетта. Какие у него духи опять! Во всем Париже нет человека, от которого так приятно пахло бы… (Альбину). Издали это не так чувствуется.
Герцог. Она говорить только о тех семи или восьми ста мужчинах, которых она знает так же хорошо, как и меня.
Флипотта. Позволь мне поиграть твоей шпагой? (вынимает шпагу из ножен и вертит ее).
Грэн(к хозяину). С этим!.. с ним я ее видел! (Хозяин слушает рассказ и кажется удивленным).
Герцог. Анри еще нет? (Альбину). Когда вы его увидите, вы не будете раскаиваться, что пришли сюда.
Хозяин(Герцогу). Ты опять здесь? Очень рад. Мы скоро будем лишены удовольствия тебя видеть.
Герцог. Почему? Мне у тебя нравится.
Хозяин. Охотно верю. Но так как ты будешь одним из первых…
Альбин. Что это значить?
Хозяин. Ты, ведь, меня понимаешь. Начнут с самых счастливых!.. (Уходит вглубь сцены).
Герцог(после раздумья). Если бы я был королем, я сделал бы его своим придворным шутом, то есть, я держал бы много придворных шутов, но он был бы одним из них.
Альбин. Почему он думает, что вы самый счастливый?
Герцог. Он хотел сказать, шевалье…
Альбин. Прошу вас, не называйте меня шевалье. Меня все зовут Альбином, просто Альбином, потому что я кажусь таким молодым.
Герцог(улыбаясь). Прекрасно… Но тогда и вы должны называть меня Эмилем. Согласны?
Альбин. Если позволите, с удовольствием, Эмиль.
Герцог. Остроумие этих людей становится зловещим.
Франсуа. Почему зловещим? Меня это очень успокаивает. Пока чернь расположена к шуткам, ничего серьезного не произойдет.
Герцог. Слишком уж странны их остроты. Не далее, как сегодня, я снова узнал об одном происшествии, которое заставляет призадуматься.
Франсуа. Расскажите.
Флиппота и Мишетта. Расскажи, милейший герцог.
Герцог. Вы знаете Леланж?
Франсуа. Как же — деревня… У маркиза де Монферра там одна из лучших охот.
Герцог. Совершенно верно. Мой брат теперь гостит в замке маркиза, и он как раз писал мне о том происшествии, о котором я хочу вам рассказать. В Леланже есть бургомистр, которого очень не любят.
Франсуа. А назовите вы мне хоть одного, которого любят?
Герцог. Слушайте же. И вот женщины со всей деревни двинулись к дому бургомистра — с гробом…
Флипотта. Как?.. Они его несли? Гроб несли? Я бы ни за что на свете не стала носить гроба.
Франсуа. Молчи. Никто и не требует от тебя, чтобы ты несла гроб. (Герцогу). Ну?
Герцог. Несколько женщин вошли в квартиру бургомистра и объявили ему, что он должен умереть но ему будет оказана честь… его похоронят.
Франсуа. Его убили?
Герцог. Нет, — по крайней мере, брат ничего об этом не пишет.
Франсуа. Ну, вот! Крикуны, болтуны, скоморохи— вот они что такое. Сегодня они, ради разнообразия, кричат в Париже, перед Бастилией. Это было уж раз пять-шесть.
Герцог. Будь я королем, я положил бы конец… Давно…
Альбин. Правда, что король слишком добр?
Герцог. Вы еще не представлялись его величеству?
Франсуа. Шевалье первый раз в Париже.
Герцог. Вы невероятно молоды. Можно спросить, — сколько вам лет?
Альбин. Я только кажусь таким молодым — мне уже семнадцать…
Герцог. Семнадцать… как много еще у вас впереди. Мне двадцать четыре… и я начинаю раскаиваться, что так мало воспользовался молодостью.
Франсуа(смеется). Это мило. Вы, герцог… вы считаете день потерянным, если не успели покорить женщины или заколоть мужчины.
Герцог. В том-то и горе, что почти никогда не покоряешь ту, которую нужно — и всегда закалываешь не того, кого следует. А молодость уходит. Как верно говорить Роллен.
Франсуа. А что он говорит?
Герцог. Я вспомнил его новую пьесу, которую играют в Комедии… там встречается красивое сравнение. Вы не помните?
Франсуа. У меня нет памяти на стихи.
Герцог. К сожалению, и у меня тоже… Я помню только смысл… Он говорит, что молодость, которою не пользуешься, подобна волану, оставленному лежать в песке, вместо того, чтобы подбрасывать его на воздух.