Привалившись к теплой стенке, я дремал в уюте и безопасности. Накормленный, напоенный — что еще надо для хорошего настроения? Правда, скучновато. Можно было бы пойти в кабинет, газету почитать. Но она безнадежно мокрая, скомканная, теперь действительно — только на выброс.
Внизу первой полосы виднелся какой-то заголовок. Сюда обычно ставят материалы, поступившие в последний момент перед сдачей номера. Я присмотрелся: «В наш город вернулся…» А кто вернулся, не известно. Край листа оборван. Или просто растворился. Нет ни последних слов в заголовке, ни самого текста заметки.
Мое внимание отвлекли шаги в коридоре. На пороге кухни появился зевающий Монбазор в халате. Менузея, увидев его, метнулась к Изауре, ухватила большую чашку кофе и давно отработанным движением вручила ее хозяину. Пампука-младший лишь сонно кивнул в ответ, блаженно улыбнулся и плюхнулся на свой стул. Ближайшие минут пятнадцать его лучше не трогать — еще не проснулся.
МОНБАЗОР
Хаос многолик и вездесущ. Он проявляется, прежде всего, в неожиданностях.
«Легенда о Пампукской Хрюре», семейное предание семьи Пампука
Кажется, я опять не выспался. Наверное, не стоило засиживаться за расчетами до полуночи. Но сейчас, когда наш проект близок к завершению, пошли такие интересные материалы! И если бы не отдельные ретрограды!..
Впрочем, с ними я еще успею сегодня поспорить. Сейчас у меня пробуждение. Мой нюх, ставший, наверное, не менее острым, чем у Такса, безошибочно привел мое, не совсем проснувшееся, тело на кухню. А здесь уже ждала чашка восхитительного кофе!
Крепкий ароматный напиток позволил окончательно проснуться. Словно кто-то стянул сонную пелену, жизнь заиграла яркими красками. Правда, вместе с цветом проявился и звук. Я недовольно поморщился: а вот громкость можно было бы и не усиливать! Непроизвольно оглянулся — ну почему они все так шумят?
Такс, слегка мокрый после утренней прогулки, дремал у теплой плиты на незнакомом и странноватом бело-сером коврике. Он-то лежал очень тихо, только голову приподнял, уловив мое движение.
Раскрасневшаяся от кухонного жара Менузея хлопотала возле духовки. Гремела, конечно, здорово, но ей простительно. Интересно, с чем у нас сегодня пирожки? По кухне уже разносился аромат свежей выпечки, который немного улучшил мое настроение.
Изящная, вытянутая вверх золотистая Изаура, заметив мою недовольную гримасу, огорченно закрутила шнур питания в спираль. Кофеварка всегда ревниво следит за тем, как я пью сваренный ею напиток. Ждет похвалы, которая обязательно последует. Я поспешно улыбнулся ей — кофе сегодня получился отменный. Не уверен, что моя ухмылка получилась очень радостной, тем не менее, стрелка манометра взмыла вверх вместе с настроением Изауры. Кофеварка качнула рычагом и тихонько пыхнула паром, будто довольно руки потерла.
Круглый, основательный и серебристый Арифметикус многозначительно молчал, даже крышкой перестал позвякивать. Но я знал, стоит мне выйти в коридор, и он радостно зашумит, запыхтит ароматным паром.
После пробуждения я всегда получаю кофе, а за завтраком пью чай. С началом зимы Арифметикус почему-то полюбил зеленые сорта. Объяснил это тем, что они способствуют улучшению пищеварения. Что же, возможно, он прав. С тех пор, как Безуарию удалось заключить очень выгодный договор с поставщиком продуктов, размер порций заметно увеличился. А если учесть, как изумительно готовит Менузея…
Мысль о предстоящем вкусном завтраке меня взбодрила. Звуки уже не раздражали, наоборот, я подумал, насколько все-таки уютные и добрые утренние часы, проведенные дома.
Допив кофе и потрепав по бархатной подушечке вовремя подвернувшуюся Тузьку, я вернулся в спальню. Надо привести себя в порядок, переодеться и хотя бы треть часа позаниматься с шашкой Первоконницей, иначе она потом весь день будет меня порезывать (слова «пилить» и «грызть» к ее клинку решительно не подходят).
Вж-и-и-к! Ой! Я схватился за ухо. Ура, целое! Любимая шутка Первоконницы — мгновенно выскочить из ножен и промчаться впритык к телу, чтобы струя воздуха обожгла меня.
Конечно, по-хорошему, упражняться с ней надо бы на улице. Мало того, что топочу, как слон, так еще и места маловато. Хоть и в столовой занимаемся, но все равно толком не развернуться, постоянно на стулья натыкаюсь.
Вчера выполнял отпрыгивание назад с уходом в глубокий присед и немного не рассчитал. Буфет оказался крепким, а чашки в нем — не очень. Безуарий, конечно, расстроился при виде остатков гостевого сервиза. Хорошо, Тамина пришла мне на помощь. Принесла из кухни разнобой, щедро поставляемый кофеваркой. Изаура любит побаловать нас новой посудой и с охотничьим азартом таскает чашки из межмирового пространства. Теперь на парадных полках тесно, как на прилавках праздничной ярмарки. Но выглядит композиция симпатично, у горничной хороший вкус.
Утренние занятия мне нравятся — мы с шашкой уже освоили несколько интересных и оригинальных магических приемов. И я всерьез подумываю о том, чтобы продемонстрировать их на весеннем фестивале. Да, каюсь, я не лишен некоторого тщеславия. А по-прежнему безвылазно сидеть дома и изображать отшельника не имеет смысла.
Я заскочил в кабинет и, не глядя, выдернул какой-то листик из стопки на столе. Согнул его пополам и поставил на столе. Это упражнение мы выполняем уже уверенно — шашка аккуратно разрезала бумагу на две части. Наклонившись, поднял огрызок. Да это же мои расчеты! Хорошо, хоть не документы Такса.
Надо бы еще какую-нибудь установку смагичить, чтобы мячики мне непрерывно подавала. По полу или по воздуху. Тоже, говорят, отличное упражнение.
После того, как я против своей воли оказался замешан в ужасную историю с убийством отставного императора Венизелоса, в моей жизни произошли большие перемены. Стоит сказать, в конечном итоге, все оказалось к лучшему. Да, приходится вести активный образ жизни, но я могу сам выбирать то, что мне по душе.
Работа в ордене Бездонной Чаши, мало того, что весьма высокооплачиваема, еще и очень интересна для меня.
Я познакомился с прелестной магичкой Ариселией (можно — Селия). Сейчас моя суженая (по крайней мере, я твердо настроен именно на такой исход нашего знакомства) грызет гранит науки на выпускном курсе магического училища в провинциальном Сэрендине (кстати, мой родной город, прошу любить и жаловать!). Но уже этим летом она прибывает в Вольтанутен, где ее ждет место послушницы в том же ордене Бездонной Чаши. Надо сказать, для меня это очень веская причина, чтобы самому задержаться здесь подольше.
Благодаря Таксу мы можем регулярно общаться с ней. Спасибо моему Учителю и технологиям за эту возможность! Вестники, конечно, весьма романтичный вид связи, но, увы, не самый удобный.
Еще одно последствие летних событий заключается в том, что моя обожаемая (на расстоянии) матушка, премьер-кастелянша Сэрендинского филиала ордена Электровеника, была вынуждена покинуть службу и принять предложение вдовствующей императрицы Ланиции. Сейчас госпожа Пампука управляет ее имением в полудне пути от Сэрендина. Судя по мамочкиным письмам, работы там хватает. За полгода она ни разу не навестила Вольтанутен и я наконец-то смог почувствовать себя свободным и самостоятельным.
К завтраку я вышел полностью проснувшийся и безумно голодный. Стол был уже сервирован, а мои друзья суетились рядом, ожидая меня. Настала пора новостей и городских сплетен от двух моих главных корреспондентов — Менузеи и Такса.
Как оказалось, новость была всего одна, но совершенно невероятная! Вчера вечером Вольтанутен завалило снегом, а утром еще и накрыло ледяным дождем. Для нашего города это небывалое явление. Менузея, местная уроженка в невесть каком колене, никогда не слышала и не видела ничего подобного! Прямо жаль, что вчера я слишком увлекся работой, чтобы смотреть в окно.
Надо будет взглянуть, пока не растаяло!
Выйдя на крыльцо, я понял, что мои опасения беспочвенны. Передо мной простиралась белая пелена, которая и не собиралась таять. Причем, до меня ее уже пытались исследовать.
Траншея, проложенная Таксом, волшебным образом начиналась в нескольких метрах от террасы и вела до калитки. Параллельно ей шла странная узорчатая полоса — будто кто-то небрежно промел снег от ворот до парадного входа.
Эта «трасса» была не одинока. Некто вышел из-за угла, от черного входа (вернее — выплыл, местами снегу навалило в пояс). Он «промаршировал» (или прогреб?) через весь двор, но до ворот не добрался, застрял посередине, пересекая траншею Такса. Во-о-он что-то темнеет в снегу.
— Р-рядовой Др-рымба! Три наряда вне очереди! — рявкнула с моего пояса Первоконница, а Такс позаботился, чтобы эти слова прогремели на весь двор, громко и выразительно.
«Нечто темненькое» вздрогнуло, из сугроба показалась голова.
Так это же наш садовник! Он же — истопник, он же — мальчик на побегушках. Самый «невидимый» из моих слуг. Откликается редко на странное имя Дрымба, и то лишь тогда, когда очень настойчиво зовут. Орать надо погромче, поскольку его любимое занятие — прикорнуть где-нибудь в укромном уголке. В сон проваливается мгновенно и очень глубоко, как сейчас в снег. Кстати, а что он там делал? Умудрился спать в мокром сугробе?
Увидев меня, слуга вскочил, к его ногам посыпался снег. Хм, его там уже припорошило, что ли? Парень резво взмахнул метлой, и снежный туман разлетелся в стороны. Обычно сие орудие ведьм и дворников ночевало у двери черного хода, приставленное к стене. Судя по следу, до лопат, сложенных в садовом домике, истопник так и не добрался.
Энтузиазма Дрымбы хватило ненадолго. Снежную порошу с твердого наста он сметал уверенно и быстро. А когда начал ковырять снег, заскучал. Действительно, кто же с метлой на борьбу с сугробами выходит?
Ждать, пока лентяй обеспечит мне чистую дорожку к калитке, я не собирался. И стоять над ним, покрикивая, чтобы не уснул — тоже не мое дело.
А кстати, хорошая идея! Как вернусь, надо будет поставить на вид Безуарию. Если он пристроил здесь своего двоюродного племяника (или кем ему там Дрымба приходится?), пусть и отвечает за качество его работы!